Читать книгу Другой Холмс, или Великий сыщик глазами очевидцев. Начало - Евгений Леонардович Бочковский - Страница 5

(Из дневника доктора Уотсона)

3 августа 1891

Чудеса и не думают заканчиваться. Как и угадал Холмс, к нам пошли клиенты. Мы с энтузиазмом бросились раскрывать их дела, и не беда, что пока не очень получается. Плохо только, что в последнее время у нас стало совсем туго с деньгами. Дело в том, что Холмс, по-прежнему считая меня непризнавшимся автором «Скандала в Богемии», предложил прокутить мой авторский гонорар от «Стрэнд мэгазин» за рассказ. Никаких денег, естественно, у меня не было, но мне не хватило духу признаться, и я попросил миссис Хадсон одолжить мне два фунта. Холмс долго ворчал, что скупердяи из «Стрэнда» заплатили мне гроши и в следующий раз я должен потребовать более выгодных условий. Я не мог сказать Холмсу, что больше двух фунтов миссис Хадсон никогда бы не дала, поэтому ограничился уклончивым высказыванием насчет того, что следующий раз, возможно, наступит нескоро. И в то же время пришел в ужас от мысли, что после каждого рассказа этого странного мистера Дойла мне придется идти на поклон к нашей хозяйке и просить у нее денег. И каким образом отдавать долг?

Холмс пребывает в отличном расположении духа. Особенно сегодня, в воскресенье, после только что закончившегося визита. Я сразу же, пока не забыл, бросился записывать все связанные с ним подробности в свой дневник, который отныне, надеюсь, навсегда избавится от роли печального свидетеля наших неурядиц. Великие дела, как и обещал Холмс, действительно не за горами. Точнее, они уже здесь. Сегодняшнее – из таких. У нас побывал клиент с любопытной и весьма привлекательной в финансовом плане историей. Правда, таковой она стала во многом благодаря хитроумию Холмса. Но обо всем по порядку.

Этот человек, Джабез Уилсон, не слишком симпатичный тип, надо признать. Недалекий и жадный, с соответствующей отталкивающей внешностью. Но, удивительное дело, этому неопрятному толстяку своими короткими, как обрубки ветвей, руками, заканчивающимися толстыми пальцами, повезло дотянуться до невероятно удачного места. Он устроился в общество, основанное богатым американцем, ныне покойным, под названием «Союз рыжих». Голова у него и впрямь сияет, как начищенный медный кофейник на подоконнике в солнечный день, так что ничего удивительного тут нет. Странна лишь цена, которую определил этот союз за его усердие в переписывании «Британской энциклопедии». Повременная работа – с десяти до двух, то есть всего четыре часа в день – приносила ему четыре фунта в неделю! Почти два месяца он трудился над этим не покладая своих волосатых рук, меньше всего подходящих писарю, пока вдруг однажды не заподозрил неладное. Он так и не сумел толком объяснить, что именно возбудило в нем тревогу. Вероятно, понемногу накапливалось то странное впечатление, что возникло сразу же от одних только удивительных условий его контракта.

– Я боюсь, мистер Холмс, – признался обеспокоенный мистер Уилсон, беспрестанно шевеля своими червяками-пальцами, – как бы мне не оказаться втянутым в какую-нибудь аферу. Деньги слишком уж приличные. Кто бы отказался! Это и манит, и одновременно пугает. Вот уже почти два месяца я там, и вроде бы все тихо и мирно. Казалось бы, пора уж мне успокоиться, а нет же, мое недоумение только растет. Сегодня я не выдержал. Поверьте, я очень прилежно отношусь к своей работе, но по некоторым косвенным знакам во мне все сильнее растет убежденность, что мистер Росс не очень-то интересуется моими результатами.

– Мистер Росс – это…

– Тот господин, что нанял меня. Так сказать, исполнитель воли мистера Хопкинса, того самого миллионера.

– Но вы не пошли в полицию? – спросил Холмс как можно более бесстрастным голосом, чтобы скрыть свое удовольствие от этого факта.

– Верно, – кивнул толстяк, звякнув цепочкой на шее. – Слишком уж деликатное дело. А вдруг все чисто и я только зря подымаю шум? Полицейские заявятся с вопросами и еще, не дай бог, скажут, что по моей просьбе, а может, еще и обыск учинят. Получится очень нехорошо.

– Понятно. Вы не хотите рисковать.

– Конечно! – воскликнул мистер Уилсон. – Такое место! Ни за что не прощу себе, если потеряю его. Вот я и подумал, что вы могли бы аккуратно, так сказать, разузнать и все такое.

– Ясно. – Холмс снял ноги со стола, давая понять, что пришел к определенному решению. – Вот что мне пришло в голову. Разузнать – это вы точно подметили. Но для этого мне нужно как-то попасть в этот ваш союз. Вы согласны?

– В общем, да, – протянул посетитель с сомнением. – Но как же это сделать?

– Насколько я понимаю, связаться с ними не так-то просто. Это их единственный офис в Лондоне?

– Точно так. Они сами дают о себе знать, если нуждаются в людях. И пока такой возможности…

– Вот и я о том же. Остается единственный выход – подменить вас.

– Меня?! – Мистер Уилсон так перекосился от ужаса, будто уже потерял свою драгоценную работу.

– Другого варианта я не вижу. Естественно, на время. А потом, если все пройдет гладко, вы вернетесь к своим обязанностям.

– Подождите-подождите! – заторопился с возражениями посетитель. – Мне категорически запрещено прерывать свой… э-э-э… трудовой стаж. Это первое, о чем меня строжайше предупредили. Ни болезни, ни дела – ничего!

– Но случаются же в жизни непредвиденные обстоятельства. Болезни и дела – еще ладно, а вот, допустим, смерть близких… Неужели вам откажут и в этом случае?

– Не хотел бы я шутить с такими вещами, мистер Холмс, – покачал головой мистер Уилсон. – Так и беду накличешь.

– А вы не подумали, что нехорошая шутка затевается именно с вами и что до беды, если оставить все как есть, совсем недалеко? И потом, вы же не бросите работу, никого не предупредив. Бросим пробный шар и посмотрим на их реакцию.

– Но у меня, мистер Холмс, нет на примете никого, кто бы помер в подходящий для вас момент. Я давно один.

– Надеюсь, они не интересовались вашими родственными связями?

– Нет. Таких вопросов мне не задавали.

– Так вот. Завтра вы поведаете мистеру Россу о скоропостижной смерти, допустим, вашего любимого дядюшки. С печальным лицом, не забудьте. Положение безвыходное, и вы вынуждены взять на себя все хлопоты по погребению, ведь у покойного в Йорке никого нет.

– В Йорке?

– К примеру. Нужно услать вас из Лондона. Здесь за вами могут проследить. Проверим, сработает ли наша уловка. Если вас не отпустят, что ж, мистер Уилсон, тогда вы преспокойно вернетесь к своим обязанностям, а я займусь изобретением чего-нибудь другого.

– А если отпустят?! – застонал неожиданно тоненьким голоском мистер Уилсон. – Что ж теперь, мне еще и отправляться в Йорк?! Такие расходы! И потом, у меня же касса. Нет, мистер Холмс, решительно я не могу бросить дела.

– А я и не требую от вас таких жертв. Главное, создать видимость, чтобы ваше начальство поверило в ваш отъезд и не принялось наводить справки. А там как хотите, можете оставаться у себя.

– Но вы даже не рыжий!

– Пусть это вас не волнует, у нас еще есть время это поправить. – Холмс потянулся к камину, чтобы вытряхнуть трубку. – Определимся со сроком. Завтра понедельник, и, как обычно, вас там ждут, не так ли?

– Да.

– Так вот. Утром вы явитесь, поведаете о своей утрате и скажете, что вам срочно необходимо уехать из Лондона на три-четыре дня.

– Лучше два-три! – взмолился мистер Уилсон.

– Хорошо, пусть будет…

– Или один-два, – осторожно добавил мистер Уилсон, стараясь как можно вежливее перебить Холмса.

– Вы не находите, что при таких сроках похороны вашего горячо любимого дядюшки выходят слишком галопирующими? – строго заметил Холмс, не замечая, как содержимое трубки просыпается на пол. – В таком случае, может, условимся сразу, что я лишь разок подменю вас на пару часов?

– Эх, мистер Холмс, – одутловатое лицо гостя чуть подправилось слабой, но искренней улыбкой, – если б моему дядюшке хватило ума и совести испустить дух в пределах Лондона, я б управился и за такое время!

– Догадываюсь. Похоже, вас с ним связывали чрезвычайно нежные чувства.

– Даже более чем следовало бы, если учесть, что я только минуту назад узнал о его существовании.

– И все же вынужден разочаровать вас, – отрубил Холмс. – Мне потребуется три дня. Не меньше.

– Ладно, – сдался мистер Уилсон, грустно посмотрев на носки своих ботинок.

– Скажете мистеру Россу, что на это время подыскали сменщика. Человека надежного, с безукоризненным почерком, не имеющего привычки слюнявить грязный палец при перелистывании страниц солидных изданий.

Мистер Уилсон кивнул медленно и осторожно, будто боялся вытряхнуть из головы усвоенное с таким трудом.

– А мы уж постараемся, чтобы вы не попали в беду. – Холмс явно желал поддержать поникшего гостя. – Веселее, мистер Уилсон. Вы обратились по самому нужному адресу.

– А деньги?

– Что деньги?

– За те три дня, что я пропущу. – Шмыгнув носом, мистер Уилсон нашел в себе силы посмотреть прямо в глаза Холмсу. – Они уйдут по тому же адресу?

– Вы имеете в виду…

– Да, самый нужный, – довольно ехидно усмехнулся наш клиент.

– Их получит тот, кто выполнит за вас вашу работу, – спокойно пояснил Холмс. – Это справедливо. К тому же за это мы частично снизим для вас размер нашего гонорара.

– Ах да! – Напоминание о том, что будет еще и гонорар, лишило мистера Уилсона остатков настроения, и он покинул нас совсем уже удрученным.

– Вы действительно видите смысл затесаться в штат этого самого «Союза рыжих»? – едва дождался я возможности задать мучавший меня вопрос. – Что за необходимость такая?

– Значит, вас ничто в его рассказе не удивляет?

– Не то чтобы, – пожал я плечами. – Просто я привык к обилию сумасшедших в нашем обществе и не имею ничего против безопасных. Здесь, как видно, тоже затесалось явное безумство, но, как мне кажется, вполне невинное.

– Хотите сказать, мало ли на свете свихнувшихся миллионеров? – подмигнул мне Холмс.

– Вот именно. Американцы – что с них возьмешь! А завещание, сами знаете, такая штука – хочешь не хочешь, а приходится исполнять.

– И все же не все так безобидно, мой друг, – разом посерьезнев, заключил Холмс. – Уж если даже до нашего бегемота дошло, что что-то здесь не так, мы тем более обязаны насторожиться. Какие версии вам еще приходят в голову, Ватсон, помимо безумного завещателя Хопкинса?

– Ну… – замялся я, потому что не был готов переключиться на «помимо». Мне не хотелось расставаться с мыслью, что все заокеанские богачи законченные психи, так как она была удобна во многих отношениях; кроме того что являлась, по моему убеждению, и причиной, и следствием их успеха, она оправдывала, увязывала и согласовывала все непонятное, несуразное и противоречивое в событиях, в которые мы решили вмешаться. – Хорошо, Холмс. Раз вы так просите…

– Ну-ну?

– Возможно, это какая-нибудь странная секта.

– Интересно, – улыбнулся Холмс. – И чему же они поклоняются? Апельсиновым коркам? Кирпичной пыли? Что из рыжего у них возведено в культ?

– Вот вы смеетесь, Холмс, – укоризненно заметил я, – а мне вдруг пришла в голову мысль пострашнее.

– Очень надеюсь. – Тон Холмса был как никогда серьезен, но я-то знал, как часто за ним прячется ирония. – Обожаю, знаете ли, пощекотать нервы.

– Я подумал, Холмс, – пронзившая меня догадка своей близостью к ужасающей истине заставила задрожать от волнения, – это могут быть якобитые недобиты.

– Недобитые якобиты?

– Тьфу ты! – смутился я глупейшей оговорке. – Да!

– Зачем же им «Британская энциклопедия»?

– Допустим, они хотят исказить историю нашего славного отечества.

– Вот как? – Глаза Холмса заблестели уже неподдельным интересом. – Какая необычная мысль! И каким же образом?

– Издадут фальшивые копии, где не будет ни слова о Реформации, суровом Генрихе и англиканстве.

– Даже так? – немного оторопел Холмс.

– Именно так! Открываешь в нужном месте, а там сразу про брак Марии и Филиппа! И все у них чудненько по-католически! Потом подадут запрос в парламент: мол, если ничего такого не было, то что это у нас за ересь сейчас творится?! Куда смотрит архиепископ Кентерберийский и что он сам себе позволяет?!

– Sola scriptura? – подхватил Холмс, как мне показалось, одобрительно, хотя я не сразу понял, что он сказал.

– Вот-вот! И почему главенство королевы, а не папы? А кто усомнится, тому под нос «Британскую энциклопедию», а там глядь – и вправду ничего такого нет!

– Выходит, по-вашему, это тайный план возвращения в лоно Ватикана, – подытожил мой друг. – Зачем же переписывать? Печатай сразу сокращенные копии, и дело с концом.

– Это вызовет подозрение, Холмс! – Азарт, вызванный тем, что истина открылась прямо в ходе беседы, захватил меня. – Придется вычеркивать из готового набора, понимаете? Гранки или что там, я не очень разбираюсь… Это сразу заметят.

– Понимаю-понимаю, – поспешно отозвался Холмс, приподнявшись в кресле.

– А так перепишут всю энциклопедию, извлекут все необходимое и подадут рукописи печатать в типографию. Скажут, мол, поступил заказ переиздать. И никто не сообразит, что кое-чего уже и нету! Томас Мор жив-живехонек, и король его слушается! Да так счастлив с Екатериной, что и Анна Болейн ему вовсе не нужна.

– Как и потомкам – Елизавета! – заключил Холмс.

– И заполонят этими переиначенными энциклопедиями всю страну. Прежние будут брать в библиотеке, мол, почитать…

– И не вернут! – угадал Холмс мою мысль. – Скажут, потеряли. Штраф пустяковый.

– Вы все поняли, Холмс. – Я был счастлив и горд, что моя догадка произвела впечатление на превосходящего умом не одного только меня человека. – Они готовят грандиозную подмену. По сути дела, это переворот.

– Но если так, то им еще долго дожидаться Уилсона. Он только собирается приступить к букве «Б».

– А почему мы решили, что это дело поручено одному Уилсону? Слышали, сколько у них филиалов?! По всей Англии сидят и строчат, каждый свою пару-тройку букв, ничего не ведающие глупцы, чьими руками готовится смена власти.

– М-да, – задумчиво уперся взглядом в камин Холмс, сцепив пальцы в замок и водрузив на них свой выдающийся подбородок. – И не сегодня, так завтра все вдруг закончится. Когда у них соберутся переписи всех букв, перед Уилсоном и остальными извинятся и расторгнут контракт. А дальше…

– Мы должны остановить это, Холмс! Будьте готовы, что вас будут поторапливать. Мол, чего копаетесь, переписывайте побыстрее. Им же не терпится. Так что вы со своей стороны затягивайте этот пагубный процесс насколько возможно.

– Хорошо, – заключил Холмс. – Давайте-ка подумаем еще. Не упускаем ли мы чего из виду? Ваша версия интересна, спору нет, но возможны и другие.

Этот вопрос поставил меня в тупик, но неожиданно Холмс пришел мне на помощь, взявшись с энтузиазмом развивать это направление:

– Между прочим, Ватсон, ваша мысль вовсе не дурна, с поправкой только, что мы берем ее в более общем виде. Времена воинствующих католиков давно сошли на нет, но, допустим, возникла некая политическая организация, тайная и, возможно, не чурающаяся резких методов. По крайней мере, ее члены не брезгуют прибегать к отвлекающей бутафории, всей этой рыжей пелене, за которой простаки не увидят главного.

– Чего же, например?

– Кто знает? – прищурив глаза то ли от дыма, то ли от снедающей его тревоги, уклончиво заметил Холмс. – Не забывайте и о шпионаже, в наше время все возможно. Я вот все думаю об этом бессмысленном на первый взгляд переписывании. Может, это зашифрованные послания? Знаете, такие, когда сам пишущий не догадывается, что посылает секретный сигнал. Пишет себе мирно про ассигнации или про Армагеддон, а сам, того не ведая, отдает приказ сжечь мост где-нибудь в Ричмонде или заколоть прежде срока свиней на ферме в Сассексе.

– Секретный шифр?

– Что-то вроде. Кстати, а вам не приходило в голову, что разгадка такой странной заинтересованности в Уилсоне может заключаться в самом Уилсоне?

– То есть как?

– А так! Самая кричащая дикость во всей этой истории, несомненно, так называемый конкурс. Это же очевидно! Вообразите себе такую картину. Толпа всевозможных Руфусов заполнила улицу, но наш герой пробивается сквозь всю эту беспокойно шевелящуюся и горланящую ржавчину – мы-то знаем, каков норов у этих рыжеголовых! – и берет приз. По сути, без усилий, если не считать, что его проволок едва ли не за шиворот его работник в ссудной кассе Сполдинг. И конкурс тут же сворачивают. Чудеса, да и только!

– Значит, все это устроено, чтобы заманить Уилсона в союз? – спросил я, чувствуя, как мурашки побежали по моей спине.

– Очень похоже.

– И Сполдинг с ними заодно?

– Пока непонятно. Он прочел объявление в газете, как все, и не мог не показать его хозяину. Это естественно. Да, он протащил его через желтоволосое скопление, но это только на первый взгляд кажется подозрительным и вполне может объясняться его природной настырностью. И заметьте, он не набивался в сопровождающие, Уилсон сам его об этом попросил. Но мы учтем и Сполдинга на всякий случай. Он не будет знать, что хозяин останется в Лондоне.

– Но вот вопрос: зачем им понадобился Уилсон? – воскликнул я. – Он же так прозаичен! В связи с ним на ум не приходит ничего не то что загадочного, даже просто нескучного. Сидел себе в своей кассе, а теперь сидит в союзе. Что изменилось?

– Вот это мне и предстоит выяснить. Он может не догадываться, что получил наследство, и его там удерживают.

– Но эта проволочка бессмысленна, – возразил я. – Душеприказчики все равно его отыщут.

– Удерживают не для того, чтобы потянуть время. Возможно, они как-то воздействуют на его сознание, чтобы он впал в детство и забыл себя. Кто знает, вдруг он подвергается там скрытному гипнозу? Или его потихоньку травят?

– Холмс! – вскричал я. – И вы собираетесь поменяться с ним?! Я не позволю вам впасть в детство, слышите?! Мир не перенесет этого!

– Я утешаю себя мыслью, что ваше предположение насчет безобидного сумасшествия старика Хопкинса тоже выглядит весьма правдоподобно и имеет неплохие шансы оказаться правдой. Мирное разрешение всех странностей тоже не повредило бы нам. В любом случае не вижу причин упускать такой случай. Помимо клиента, платит еще и объект подозрений, и как платит! Где еще такое найдешь?! Может, удастся удержать Уилсона подальше от союза на больший срок, а там уже кто знает – если я приглянусь Россу и все у них окажется законно, можно будет попытаться убедить его отказаться от Уилсона вообще и остановить выбор на нас. Субъект он не слишком располагающий. Думаю, это будет не так уж сложно.

– Как же вы отвернете Росса от Уилсона? Он наш клиент. Наверное, не очень честно так обойтись с ним.

– А так! Если Уилсон прав и с союзом дело нечисто, то мы, как и обещали, избавим его от неприятностей. Выведем эту шайку на чистую воду и заработаем свое вознаграждение. А если Уилсон напрасно заподозрил мистера Росса, то такое отношение к честным людям не делает ему чести. Полагаю, я вправе сообщить тому, кто нанял Уилсона и тем самым доверился ему, о том, что и Уилсон в свою очередь доверился и нанял… Главное, не увлечься и не проболтаться Россу, кого именно Уилсон нанял! Иначе он нам не доверится, и мы потеряем выгодное место. Достаточно будет просто намекнуть ему, что его рыжий подопечный взялся вынюхивать, словно какая-нибудь ищейка.

– Вам будет скучно день за днем заниматься бесконечным переписыванием. Это не для вас, Холмс.

– Вот именно. Так что тренируйте руку, Ватсон. Если только станет ясно, что профессия писаря-энциклопедиста вполне мирная, замените меня уже на постоянной основе.

– Холмс… – немного запнувшись, начал я. – Если подтвердится моя версия…

– О контрангликанстве?

– Да. Так вот. И если мистер Росс предложит вам работать у него на постоянной ставке…

– Не просто работать, а прилично зарабатывать, Ватсон!

– Да, и если нам уже будет известно об их страшном намерении, мы же не пойдем у них на поводу? Мы же презреем… презрем… пренебрежем… в общем, отринем эти грязные деньги и разоблачим их деяния, ведь так?

– Разоблачим, но не отринем. Разоблачим, кстати, тоже не бесплатно. Одно с другим прекрасно сочетается. Пока вы будете дописывать последнюю букву из тех, что вам доверят, я подам сигнал о возникшей угрозе основам нашего главенствующего вероисповедания. Вас мы вовремя выведем из-под удара, снова подсунув в союз Уилсона. Он будет только рад. Нужно подгадать так, чтобы не сделать это слишком рано. На то время у вас успеет накопиться соответствующий опыт переписывания, и вы сами поймете по тексту, что осталось всего ничего. Запомните, Уилсона следует вводить в последний момент, всего на один день работы, чтобы до предела снизить величину нашей упущенной выгоды.