Читать книгу Град безначальный. 1500–2000 - Евгений Витковский - Страница 10

Пируэт, кувырок, и опять пируэт,

и умение шарить в чужом огороде.

Двадцать два корабля и полгода побед, —

вот и все достижения Карстена Роде.

Торговал он когда-то, отнюдь не скучал,

но торговец грабителю польскому лаком.

На поляков датчанин весьма осерчал

и решил отомстить неразумным полякам.

И к чему бы такой затевать маскарад?

Заявился в Россию вполне самозванно

этот склонный к легальной работе пират,

этот личный пират государя Ивана.

Для пирата удача – балтийский туман,

в этой мути таится немало навару.

В слободе Александровской царский фирман

без особых стараний достался корсару.

Глянь: купецкие флаги в полоску и вкрапь,

и в квадратики, и в разноцветные пятна.

Всех поляков, которых изловишь, ограбь,

ну, и шведов не менее грабить, приятно.

Не настолько-то стал он в веках знаменит,

не настолько по темным легендам задерган,

чем какой-нибудь Дрейк и какой-нибудь Кидд,

чем какой-нибудь Флинт и какой-нибудь Морган.

Раньше времени все же, пират, не ликуй,

государь ожидает плодов поединка.

Для Балтийского моря негоден ушкуй,

но как раз подойдет трехмачтовая пинка.

Поднимай паруса и орудуй веслом!

И норд-осты помогут тебе, и зюйд-весты.

Изумрудный штандарт с двоеглавым орлом

заплескался на мачте «Веселой невесты».

Благородное дело во славу царя,

скажем так – дипломатия без диалога.

От начала весны до конца октября

двадцать два корабля – это все-таки много.

С Копенгагеном все же тягаться не след,

на суде хоть молчи, хоть дойди ты до крика.

Ты выкладывай выкуп, московский сосед, —

так решил окончательный суд Фредерика.

Только царь не предвидел подобных затрат,

да и вовсе затрат не любя никоторых,

так что сам виноват, что попался, пират,

так сиди при заветных своих луидорах.

Вот и плаванья более нет кораблю,

сгинул капер, к свободе уже не готовясь.

Царь еще предлагал отступных королю,

только тут обрывается грустная повесть.

На ветшающих реях стоят мертвецы,

облекается в темень Балтийское море,

и в легенду уходят корсары-купцы,

а не только могильщик и принц в Эльсиноре.