Читать книгу Град безначальный. 1500–2000 - Евгений Витковский - Страница 17

Князь Афанасий Нагой
Дед лжедвоюродный. 1591

Оглавление

Ну что, опять переходить на мат?

Не зря потомки, видимо, сердиты:

он был всего лишь скромный дипломат

с фамилией в манере Афродиты.


Без лести предан, на расправу быстр,

когда угробить повелят смутьяна:

такой вот замечательный министр,

при Грозном – нечто вроде Микояна.


Шесть лет он, как погонщик при осле,

торчал в послах при хане грубоватом,

и потому в тюрьме, в Мангуп-Кале,

он очутился в шестьдесят девятом.


Послу на киче припухать – беда!

Любой из ханов хочет слопать братца.

Идет в Бахчисарае чехарда,

в которой нынче нам не разобраться.


Плевать бы на подобную бузу,

но все-таки удачи не просцыте:

и поменяли князя на мурзу, —

они в Москве отнюдь не в дефиците.


Что Крыму лишний рот и лишний гой?

Спокойней быть подале от раздрая.

И снова дипломатом стал Нагой,

опричник при дворе Бахчисарая.


Держи, боярин, по ветру ноздрю!

Густеет над Россией истерия:

Вконец осатаневшему царю

понравилась племянница Мария.


Пустили в кухню, – ну, давай кухарь.

Басманову подобное не снилось.

Оно неплохо, только помер царь,

и наш вельможа угодил в немилость.


Что только не случается в Москве!

Легко ли верить вракам очевидца?

Помстилось чей-то дурьей голове,

что сын седьмой жены в цари годится.


Коль скоро ты живешь в России, друг,

учись нигде не знаемым наукам:

коль скоро брату Дмитрий – это внук,

то числиться Лжедмитрию лжевнуком.


О том мерзавце тоже нужен сказ,

история уже совсем другая,

как самозванца в недостойный час

признает даже мать его Нагая.


Как глупо не по собственной вине

остаться персонажем анекдота:

и в Ярославле спать на топчане

у бесполезной склянки антидота.


Что ж, не дразни гусей, не зли волков

и попрощайся с жизнью мимолетной,

ты, главный из числа временщиков

фамилии не больно-то почетной.


Выходит, больше драться не с руки,

не угодить бы в чан кипящей серы,

да и не зря же грабли коротки

или отбиты, будто у Венеры.


Кто потонул во глубине времен,

не лезет пусть на стогна и на гумна;

конечно, был ты, батенька, умен,

да вот была судьба неостроумна.


Пусть жизнь ушла, – но с ней ушла беда.

Не вспомнить всех, кто жил во время оно.

Спокойно спи до Страшного Суда,

в пустыне той, где нет ни скорпиона.



Русский посол в Крыму, окольничий. Родной дядя царицы Марии Федоровны Нагой, седьмой жены Ивана Грозного. Сделал многое для предотвращения крымско-турецкой агрессии; так, предупредил царя о готовившемся походе хана Крыма Девлет-Гирея на Астрахань; освобождён, будучи обменянным на крымского вельможу. Стал опричником ещё в Крыму в 1571 году. С 1573 году входил в ближнюю думу Ивана Грозного. В последующие годы участвовал во многих дипломатических переговорах. В 1576–1579 годах – дворовый воевода. Вскоре после смерти Грозного сослан. В момент гибели царевича Дмитрия находился в Ярославле, был обвинен правительством в поджоге Москвы. Видимо, был отравлен.

Град безначальный. 1500–2000

Подняться наверх