Читать книгу Град безначальный. 1500–2000 - Евгений Витковский - Страница 7

Чванство в России – великая сила,

если держаться своей конуры.

Что же за муха тебя укусила,

нешто Литва безопасней Угры?

Ни от кого не укроешь измены,

нечего плакать, скулить и стращать;

зря полагаешь ты, что у Елены

есть настроенье кого-то прощать.

Ты ль не знаток политических ягод,

ты ль не игрок, и не ты ль потому

славой взлетал то на месяц, то на год

и регулярно садился в тюрьму.

Лыком тиуны царицы не шиты,

с Глинской не справишься, как ни хитри.

Сколько в Литву втихаря ни спеши ты,

но посиди-ка ты годика три.

Налиты злобой, потянутся тяжко

годы в темнице впустую, зазря;

сдохнет царица, а следом Ивашка,

но не учтешь ты мальчишку царя.

Каждый торгуется, каждый шпионит,

мелким изветом Москву забомбя.

Псков голосит или Новгород стонет, —

всякий копает, милок, под тебя.

Все, что найдешь, волоки в теремочек,

с грохотом сталкивай лбы воевод,

думай, что царь – безобидный щеночек,

только царю-то – тринадцатый год.

К трону почти, ну почти подползая,

веруй, что долгой окажется жисть, —

но изготовилось свора борзая,

чтобы тебя по команде загрызть.

Пламя никак не удержишь в щепотях,

злобу цареву – поди усмири,

будешь валяться в кремлевских воротех,

взяша тебя и убиша псари.

Степь ледяная окрасилась в сурик,

черная кровь закипела в котле, —

княжит Иван или царствует Рюрик, —

бедной давно безразлично земле.

Сон прибывает, пурга завывает,

век наступающий гол как сокол, —

и еженощно палач забивает

в гроб Честокола осиновый кол.