Читать книгу Приватное погружение - Евгения Райнеш - Страница 2

Тысяча морских ежей в пятки врагу, а ведь Тави так ждала Риа, с которой не общалась уже несколько месяцев. «Много работы» – объясняла подруга.

И вот теперь, когда Риа наконец-то выбрала день для визита на Саузу, все надежды на приятную встречу перечеркнулись сразу у трапа. А Тави даже принесла цветы – выращивала их с большим трудом целый сезон в своей маленькой оранжерее специально для подобного случая.

После вчерашней мороси день казался особенно ясным и солнечным. Ослепительно голубое небо и бирюзовая с синим отливом гладь. Удивительно подходящий день для встречи друзей, которые давно не виделись. Но как только Тави бросила первый взгляд на опрокинутое вовнутрь, усталое лицо Риа, на тени под глазами – бледно-голубые, мертвенные, ей стало понятно, что подруга прибыла в самом дурном расположении духа. Даже цветы тут не в силах помочь.

Голубой лайнер, блестящий в солнечных лучах холёными боками, всем своим видом снисходительно показывал, что он пришёл с Виры. И публика, которая сходила на Саузу, казалась Тави особенной: ухоженные мистрис в красивых одеждах. Пара из них спускалась по трапу в сопровождении своих высоких, вышколенных супартов (Айсик Тави непременно бы громко комментировал окружающую обстановку и, может, затеял бы тут же какую-нибудь перебранку с ней), ещё у пары-тройки сопровождающих не наблюдалось, но зато они держали в руках яркие или ажурные зонтики.

Это было очень красиво, и все мистрис с Виры грациозно двигались в изящных платьях и красивых туфлях с острыми носами. На Саузе никто не носил платьев, так как на остров постоянно выкидывало всякую всячину из Океана, и по непредсказуемому берегу удобнее ходить в шортах и сандалиях с ремешками на босу ногу. Скорее всего, мистрис с Виры приехали за заказами в керамическую мастерскую Мины, иначе, что ещё им было делать на Саузе?

– Вы слышали что-то о вспышке агрессии? – переговаривались они с характерным столичным придыханием:

– Те, кто присутствовал, говорят, что было ужасно, – доносились до Тави обрывки разговоров с ярким грассирующим «р».

– Принесли птицы? Вы слышали? Они долетали до жилых кварталов и замертво падали прямо на землю.

– И на каком острове?

– Да разве эта информация появится в общем доступе? Это большая тайна.

– В любом случае почему против них до сих пор не натянули сети? Резиденция бездействует, наверное, это в их интересах… О, посмотрите на эту башенку… Безыскусно, но мило…

Они снисходительно оглядывали небольшое, но уютное здание нового морпорта, которым так гордились на Саузе. Особенно острым шпилем с башенкой у основания, старательно оформленным под старину. Но, кажется, на столичных жителей ни само здание, ни даже шпиль не производили должного впечатления. Суета перед морпортом, вызванная приходом лайнера, казалась Тави, привыкшей к чуть сонному существованию Острова, просто невероятно многолюдной, но для них Сауза всё равно оставался тихим, провинциальным и скучным. Честно говоря, Тави им завидовала. И совсем не немного.

Риа сходила по трапу последней. Без всякого зонтика, просто в лёгкой цветной косынке, туго повязанной вокруг головы, чтобы ветер не растрепал волосы. И не вертелась по сторонам, просто увидела Тави и кивнула.

Она молчала всю дорогу до дома, погружённая в свои явно нерадостные мысли, и вышла из них только перед самой дверью. Грузолёт уже сбросил её небольшой саквояж на крыльцо, и Тави схватилась за ручки, чтобы занести его в дом. Айсик, паразит, не пришёл ночевать, и Тави не могла предупредить его о предстоящем визите.

– Оставь, – махнула рукой, вернувшаяся в реальность Риа. – Я сама ещё в состоянии.

Тави покорно отпустила ручки саквояжа, но улыбнулась:

– Выглядишь ты, прямо скажем, не очень. Больна?

Риа покачала головой:

– Есть ситуации, когда предпочтительнее просто заболеть и ничего не делать.

Она вдруг посмотрела на Тави так, словно видит её в первый раз:

– Ох, Ти! Знаю тебя всю жизнь, но когда вижу после долгой разлуки, каждый раз удивляюсь, какая ты маленькая и хрупкая…

Риа подхватила свой багаж и зашла в дом. Уверенно и привычно – конечно, ей всё здесь было знакомо. Тави проскочила за ней, не в состоянии отделаться от мысли, что она в своём доме гостья, а вот Риа – настоящая владелица части коттеджа. Но подруга всегда и везде вела себя так уверено, что, кажется, не только Тави испытывала с ней такие чувства.

Риа с порога точным движением швырнула баул в любимое кресло Айсика – старое, с потёртым на сгибах ложным плюшем, но действительно уютное. Кстати, не промахнулась: пузатое тельце баула приземлилось ровно на середине порядком «высиженного» сидения. Сама с размаха упала на большой диван, на ходу распутывая узел косынки на шее.

Тави пристроилась на подлокотнике дивана. Ей хотелось быть поближе к Риа. Вдыхать её запах – что-то медицинское, едкое, и, как ни странно, успокаивающее. Почему-то Тави очень нравилось, что Риа насквозь пропахла химическими препаратами.

– Ну что ты? – спросила тихо.

– Выбраковка, – ответила Риа, – эта жуткая выбраковка…

Она наконец-то справилась с узлом, скинула косынку на худые, торчащие углом оконной рамы колени.

– Всегда плохо и страшно. Каждый год одно и то же, но всегда – мерзко и противно.

Тави обняла подругу за плечи, взяла её прохладную узкую кисть в свои руки.

– Ты выбраковываешь мальчиков, – сказала Тави, – тебе намного легче. Представь только, что чувствуют те, кто занимается девочками.

– Там поток, – сказала Ри. – Пропускают через такую большую прозрачную трубу. Конвейер. Анализы, замеры, прогнозы. Те, что положительны, – направо. Отрицательные – налево. Мальчиков мы отбираем вручную.

– Ри, – Тави заглянула ей в глаза, – но мы же тоже когда-то прошли через это, и – ничего. Живём же. И очень неплохо. Зато принадлежим сами себе.

– Принадлежим, да, – сказала Риа. – Впрочем, ладно…

Она хлопнула ладонью по мягкой обивке:

– Я привезла тебе гостинец.

– Неужели оно самое? – Тави обрадовалась больше даже не гостинцу, а, вернее, совсем не ему, а тому, что Риа наконец-то стала оживать. На её лицо просачивался потихоньку румянец, словно жизненные силы пробивали глухую оболочку и устанавливали стрелку на отметке «уже почти нормально».

– Оно, – кивнула Риа. Встала, не торопясь, подошла к брошенному на кресло саквояжу и достала из него небольшой пакет, от которого даже на расстоянии пахло красным, круглым и очень сочным.

– Яблоки! – ахнула Тави. – Ты смогла достать!

Риа засмеялась, наклонила пакет над столом, и на пластиковую поверхность с тихим стуком, подпрыгивая, выкатились налитые фрукты. Одно, три, пять…

– Целых пять! —закричала Тави и кинулась обниматься. – Вира – это и в самом деле – чудесное место. Волшебное!

– Эти фрукты не из садов Звезды, – сказала Риа. Она была очень довольна реакцией Тави на подарок. – С дальних островов. Они особенно ароматные.

– Как тебе удалось? – Тави глазами пожирала яблоки, она вдыхала их кисло-сладкий запах, тут же наполнивший комнату, во рту появился терпкий и сочный вкус, обволакивающий язык, и Тави сглотнула слюну. Не сейчас. Она будет есть эти яблоки долго, по кусочку, растягивая удовольствие. Насколько их хватит: может, даже на целый сезон. Мрачный сезон, в котором у неё будет в качестве утешения вкус свежих яблок. Божественный аромат после долгого-долгого времени безвкусной, просоленной пищи, всегда пахнущей водорослями.

– Это, действительно, было не очень просто, – засмеялась Риа. – Но сейчас я вижу твою восхищённую мордаху и понимаю: это того стоило. Тави, у тебя такие эмоции на лице всегда написаны… Вечный ребёнок!

Тави тоже улыбнулась:

– Ты во всех видишь детей. Потому что работаешь с младенцами.

Сказала и тут же прикусила себе язык. Незачем было напоминать Риа о её работе. Она сейчас опять вспомнит и расстроится. Но Риа, кажется, взяла себя в руки. Она умела это делать – квалифицированная акушерка с самой Виры, столицы, желанного и недостижимого рая для большинства населений островов Звезды. Ещё бы она не умела вовремя взять себя в руки!

– Сильно ими не свети, – немного виновато напомнила Риа. – Жадничать, конечно, не хорошо, но съешь сама. Это не совсем… легально. У меня есть знакомая, я тебе говорила. Отчаянная мистрис. Просто крышесносная. С личным катером, на котором она выходит в открытый Океан. Нет, ты не думай, катер зарегистрирован, все документы в порядке. И экспедиции у неё подтверждённые – какие-то исследования, составление карт… Я в этом плохо разбираюсь. Просто она на свой страх и риск иногда… Немного отклоняется от маршрута. Но я тебе могу поручиться, что такие яблоки и в резиденции Ратрицы большая редкость.

– Что в резиденции? – бархатный баритон, неожиданно ворвавшийся в беседу двух мистрис, заставил забыть даже одуряющий аромат яблок. Тави от неожиданности вздрогнула. Она обернулась к входной двери:

– Айсик, ёжа тебе в пятку! Ты где шлялся и почему явился так неожиданно? Напугал…

– Очень рад вас видеть, мистрис Риа, – подчёркнуто торжественно сказал Айсик. – С приездом!

Казалось, он нарочно не ответил Тави. Его красивые, абсолютно правильной формы руки держали, не напрягаясь, большие пакеты из складмаркета. Из одного торчал угрожающе огромный хвост жирной рыбы, в другом просвечивали брикеты сушёных спрессованных водорослей. Предвкушение сочных яблок во рту перебил вкус солёного йода. В сказочную встречу с Риа вторгся монотонный гул привычных будней.

– Эй, – возмутилась она. – Я тебя только что спросила…

– Не ругайтесь, мистрис Тави, – проговорил Айсик, сохраняя достоинство. Он держался даже чуть нагловато, видимо, чувствовал за собой вину. – Я сделал всё так, как вы сказали, прежде чем уйти одной куда-то в ночь. И даже высушил и надушил ваше бельё. Все трусы и майки.

Последнее было сказано с особенным укором.

– Мне нужно быть теперь безмерно благодарной? – спросила Тави.

– Это ваше дело, – Айсик закатил глаза. – Вы всё равно никогда не будете мне благодарной. Мистрис Риа, простите, я не знал о вашем приезде. Был несколько занят. Но сейчас же пойду и приготовлю праздничный ужин.

Он с высоко поднятой головой прошествовал на кухню. Там сразу же что-то возмущённо загремело.

– Он опять зачастил на собрания супартов, – извиняясь, сказала Тави. – Те самые, на которых они все по очереди говорят о том, что партнёры судьбы – тоже личности. Может, они говорят и ещё о чём-то, но это мне неизвестно. Их там, кажется, пятеро собирается. Один – Важик Мины, про остальных я не знаю.

Риа задумчиво посмотрела в сторону кухни, откуда раздавалось злое шипение. В комнату, перебивая запах свежих яблок, пополз дым от жарившейся рыбы.

– Секс, – сказала Риа убеждённо. – Я настоятельно рекомендую тебе настроить функцию «любовник» у Айсика. Это решит многие ваши проблемы. Зачем ты брала навороченного супарта со всеми функциями, если не используешь и половины из них?

***

Когда ужин закончился, Риа и Айсик перешли к обсуждению государственных вопросов. Супарт с того самого момента, как увидел Риа, сгорал от нетерпения узнать новости непосредственно из кулуаров Вировской резиденции. Напрасно уже несколько лет подряд Риа пыталась убедить его, что акушерка на Вире не имеет доступа к информации для избранных, и что вообще она круглые сутки занята рожницами и младенцами, а это вовсе не располагает к занятиям политикой.

Айсик же считал, что Риа просто скрывает от него правду. Думает, что он недостоин никакого тайного знания. А всё почему? Потому что он супарт – неполноценная личность. Необходимость борьбы за свои права укреплялась в Айсике с новой силой.

Собирая посуду со стола, он настойчиво атаковал Риа вопросами, совершенно бесцеремонно не давал Тави поболтать с подругой о чём-то более существенном.

– Говорят, – Айсик громыхал грязными тарелками, – что новая Ратрица совершенно без тормозов. Мы ещё хлебнём неприятностей. С её-то необузданностью и вспыльчивостью… Я слышал, что она принимает решения сгоряча, под влиянием момента.

Одна из вилок, связку которых он держал в руках, выскользнула из пальцев и звонко стукнулась о пол. Риа наклонилась и подняла её.

– Новая Ратрица – совсем молодая, и это нужно было как раз для того, чтобы внести свежую кровь в резиденцию, – сказала она, подавая ему упавшую вилку. – Так всегда поступали в высших слоях Звезды, когда требовалась дополнительная энергия. Очевидно, правительство сейчас на пороге каких-то перемен. В любом случае там…

Риа многозначительно направила вилку в сторону, где предположительно находилась Вира:

– Там – виднее.

Возбуждённый Айсик даже не заметил ни её движения, ни самой вилки.

– Свежая энергия? Ха! – он на глазах вскипал от ярости. – Это то, что они брейнетят по официальным каналам вместе с прогнозом погоды. Даже к нам на Саузу приходят обрывки информации об её увлечении свитбоями. Сладкие мальчики – это всё, что её интересует… И она переходит все границы.

– Айсик, ты прекрасно знаешь моё отношение к классу свитбоев. И даже не к тому, что им приходится делать, а то, каких усилий им это стоит. Я не разрешаю так презрительно говорить о бедных мальчиках. Ты не понимаешь изначального смысла. Ничего не знаешь об их жизни. Честно говоря, я сама никогда не видела вблизи ни тарцелотов, ни свитбоев…

– Смысл? – Айсик скривился в презрительной усмешке. Вернее, это ему так казалось, что в презрительной усмешке, а на самом деле его перекосило от злости.

Тави уже давно научилась не обращать внимания на пылкие речи Айсика. И вовсе не потому, что как-то особо благоговела перед резиденцией. На самом деле она не думала, что эти разговоры каким-то образом могут повлиять на её жизнь. К чему Тави знать о моральных и умственных качествах старой или новой Ратрицы, если ни одну из них она в глаза не видела и навряд ли когда-нибудь увидит?

Всё идёт своим чередом: фермы выращивают питание, заводы исправно выпускают супартов и полпредов, которые берут на себя все физические работы, энергоприёмники обеспечивают непрерывность процессов. От того, кто стоит во главе резиденции, мир не изменится. Разве что это будет полный безумец, который выключит рубильник, регулирующий жизнедеятельность понтонов. Но кто из всего населения островов Звезды был бы настолько безумен?

– Айсик, – сказала Тави, уловив, что его речи становятся всё более пылкими. Она наверняка знала, чем это закончится. – Ты убрал со стола? Молодец. Можешь заняться, чем хочешь…

– Но я…

– Айсик! – уже прикрикнула на него Тави. В голосе появилась злоба. – Ты не понял? Я хочу поговорить с Риа.

Айсик молча развернулся и демонстративно ушёл в самый дальний угол. Он закрыл глаза, но по воспламенившимся ушам Тави поняла, что он уже мониторит чей-то брейн.

– Я тебе ещё раз говорю: подключи ту самую функцию, – Риа укоризненно покачала головой, возвращаясь к разговору, которого Тави сегодня уже один раз удалось избежать.

– Секс… – Тави посмотрела на неподключенного к этой функции Айсика, который, судя по всему, погрузился в какой-то брейн для супартов. Он расслабился: с лица сошло напряжённое выражение, а уголки губ подрагивали, словно Айсик смотрел что-то очень смешное.

Тави слышала, что для супартов недавно стали уже выпускать развлекательные брейны. Специализированные под аудиторию: у партнёров судьбы своеобразное чувство юмора. И занимаются этим тоже супарты.

– Если так дело пойдёт и дальше, мой жалкий источник доходов иссякнет, – вздохнула Тави.

Риа поглядела на неё с недоумением:

– Ти, ты о чём?

Тави пояснила:

– Я тут подумала, что если супарты научатся создавать брейны, то вытеснят человеческие. Потому что наверняка будут это делать гораздо продуктивнее. Лучше высчитывать алгоритмы интереса пользователей.

Тави вздохнула. Она и в самом деле так думала.

– Ти, не уводи разговор в сторону, – поймала её Риа. – Ты подключишь функцию «любовник» у Айсика?

– Что подключишь, не выключишь, – вздохнула Тави и кивнула на уже безмятежную спину Айсика. – Посмотри, какой он милый сейчас! Словно этот… Свитбой.

Айсик оживился, услышав, в какое интересное русло повернул разговор. Он обладал такой сверхспособностью: напрочь уходить в какие-то свои дела, если предмет речи его не интересовал, но даже сквозь чрезвычайно увлекательный брейн слышал то, что представляло для него интерес. Супарт развернулся всем своим высоким, мускулистым телом к уважаемым мистрис и радостно нажаловался Риа:

– Я всё время говорю своей мистрис сделать это.

– Нет, – твёрдо сказала Тави. – Мне хватит твоего пунктика с политикой. Ещё одной озабоченности я не вынесу. И знаешь ли: что отрежешь – не пришьёшь, что подключишь – не отключишь.

– Ну ты же сама сказала, что я милый, – начал обижаться Айсик.

– Для здоровья, – вмешалась Ри. – Исключительно для здоровья. Вот мой Давик…

– Уволь меня, пожалуйста, от твоих откровений, – перебила её Тави. – Разговор окончен.

Она повернулась к Айсику:

– Тебя это тоже касается. А ты, Ри, знаешь, что… Чтобы развеять всякие такие мысли, может, прогуляемся? Зайдём в кафе к Инди. Посидим, как две великие бездельницы. Ты же можешь побыть бездельницей сегодня?

Риа вздохнула и потёрла воспалённые глаза. Взгляд у неё стал совсем близоруким, растерянный.

– Давай посидим дома, а? Айсик, ты же не будешь нам мешать? Мы укроемся пледом и закажем что-нибудь вкусное на дом. Сэндвичи с крабом и морской капустой?

***

Сэндвичи оказались лишними и тяжело ворочались в Тави весь вечер, а потом ещё глубокой ночью. Она проснулась от зубовного скрежета, и сначала подумала, что это её зубы во сне всё ещё стараются перемолоть куски краба, застрявшего в тёмно-зелёном тесте на порошке из водорослей.

Тави села на кровати, плотно сжав челюсти (на подбородке всё-таки обнаружилась стыдная сладко-сонная слюна), а звук всё не заканчивался. Он раздавался с первого этажа: что-то огромное шуршало, скрипело и стонало, а потом ещё и постукивало. Если бы акулы могли выходить на берег (а также, если бы они захотели постонать), то какая-то из них вполне могла забраться в дом. Такого размера раздавался звук. И ещё. Он был абсолютно чужим. Не похожим ни на один из тех, что обычно происходят в доме Тави. Сэндвичи (видимо, от неожиданности) притаились, уже не напоминали о себе.

Она вышла из спальни, вслушиваясь в полуночную темноту. Надеялась, что ей показалось. Но, видимо, нет, Тави не показалось, потому что из комнаты для гостей в тот же момент появилась Ри в огромной ночной рубашке. Мистрис переглянулись. Они не стали включать свет, а взялись за руки и тихонько спустились в гостиную. Риа шла впереди и легко тянула Тави за собой. Как большая ремонтная лодка тянет маленькую. На буксире.

Из кухни просачивалось слабое свечение: это мягкими огоньками переливался Айсик. Он накачивался биотопливом, пристегнувшись спиной к питательной панели, встроенной в стену. Айсик издавал утробные звуки, когда питался. Он стеснялся, что не может их контролировать, и поэтому всегда погружался в процесс глубокой ночью, как только дом засыпал. Середину гостиной заливал холодный свет огромной луны, нависшей над заснувшей Саузой. В этом синем свечении все мелочи в привычном уюте гостиной казались чужеродными и незнакомыми.

Неестественный звук усилился. Сейчас он даже перебивал урчание Айсика.

Тави растерялась. Знакомое пространство вдруг перепуталось у неё в голове. Но Риа не дала луне и посторонним стукам заморочить себя. Она схватила с невысокой этажерки то, что попалось под руку, и тихо прошептала:

– Это где-то на заднем дворе.

То, что схватила Риа, оказалось одной из рукотворных ваз, которые на заказ создавала Мина. Единственная ваза – вытянутая, с узким скошенным горлышком, которую Тави оставила у себя.

– Не бойся, – перехватив уникальную вещь поудобнее, сказала Риа. – Наверное, это какая-нибудь из портовых крыс забралась на твой двор. Просто нужно её прогнать.

– Мне кажется, это кто-то больше, чем крыса, – пролепетала Тави. – Гораздо больше.

– Включи свет на заднем дворе, – предложила Риа. – Если это крыса, она испугается и убежит.

Тави сильно сомневалась в правильности такого решения.

– А если не крыса? – предположила она. – Если этот кто-то не испугается света? А наоборот: нападёт на нас, когда увидит? Может, нам лучше спрятаться и затаиться?

Словно в ответ на её слова стук сменился приглушённым стоном. Кажется, даже вполне человеческим, хотя очень неразборчивым. Он доносился уже совсем точно с заднего двора. И в то же время словно издалека. Тави взвизгнула и уцепилась за Риа.

– Ти, мне надоело тут стоять, – с досадой сказала Риа. – Да ещё и босиком.

Кажется, она не на шутку разозлилась на того, кто шумел в ночи. А когда Ри злится, она не боится ничего на свете.

– Включай свет!

Тави, втягивая в плечи голову, на цыпочках подошла к выключателю, нажала на кнопку. Тусклый фонарь, освещающий задний двор, через стеклянную дверь бросил мутный отблеск на пол, накрывая синюю лунную дорожку размыто-жёлтым. Риа ринулась на этот свет, вскинув над головой случайное оружие.