Читать книгу Приватное погружение - Евгения Райнеш - Страница 3

Во дворе ничего не изменилось. Сжатое пространство – десять на десять метров, под завязку заваленное всякой всячиной. Когда-то ещё целые доски, принесённые Тави с кладбища покинутых лодок в надежде, что они пригодятся. Красивые упаковки от подарков, которые ей привозила Риа с Виры, конечно, уже полинявшие, потерявшие цвет и красоту. Старая, вышедшая из строя одежда, размокшие картонки и пакеты из складмаркета. На самом верху этой беспорядочной кучи подрагивала от ударов изнутри коробка от супарта. Та самая, про которую Тави совершенно забыла.

Да, звук раздавался из коробки. Внутри явно кто-то был. Неужели новенький, ни к кому не подключённый супарт?

– Ти, что это? – Риа смотрела на Тави в упор с вопросительным негодованием.

– Нашла… – пролепетала та. – Вчера…

Стук становился всё приглушённее и беспомощней, кто-то внутри коробки уже терял силы.

– Где нашла?

– В Океане, – Тави опустила глаза. – Я думала, она пустая… Из утиля…

– Ты думала?! – голос Риа переполнялся гневом.

Она подошла к источнику звука. Красноречиво перехватив вазу, подняла её над коробкой и резко потянула затвор на упаковке. Раздался мягкий щелчок, и светлая крышка откинулась. Тави, в которой тут же противоестественное любопытство победило вполне объяснимый страх, через плечо подруги уставилась внутрь.

В чреве ящика, повторяющим контуры тела, скорчилось существо, и в самом деле очень напоминающее супарта. То ли из-за того, что оно сжалось в комок, то ли ящик и в самом деле оказался ему велик, но тот, что уже обессиленно скулил в недрах коробки, выглядел очень… недоделанным. Для супарта это существо казалось слишком маленьким, хрупким, беззащитным. Что-то в нём было не так.

Существо дышало с трудом, громко, со всхлипами проталкивая воздух в грудную клетку. Его била мелкая дрожь, а тело жирно блестело: то ли антидеформирующая защитная смазка, то ли из повреждённого супарта выливалось биотопливо. Если последнее, то дело его совсем дрянь.

Часть жидкости уже застыла тёмной коркой, очень напоминающей свернувшуюся кровь, но поверх её блестели и свежие потёки: видимо, когда бракованный супарт бился о закрытую крышку, стараясь выбраться из ящика, он растревожил старые повреждения. Лицо за этими потёками почти не просматривалось, а волосы – мягкие и, кажется, светлые – слиплись в сальные пряди. Даже в таком печально повисшем состоянии его локоны казались слишком длинными для супарта. Обычно их привозили уже с закреплённой навсегда стрижкой ёжиком: чтобы потом меньше возиться с причёской.

Страх Тави ушёл, и теперь ей стало даже жалко несчастное существо. Уродца, выкинутого на произвол судьбы.

– Понятно, почему он никому не пригодился, – сказала она, – но зачем его выбросили? Использованных супартов не меняют, это правда, но если он оказался бракованным, то они просто обязаны взамен прислать нового… Вот у кого-то куча средств, да, Риа? Разбрасываться супартами… Тут некоторые на всю жизнь одного-единственного приобретают…

– Подожди, – сказала Риа. Она сунула уже мешающую вазу в кучу старого тряпья и теперь со странным растерянным выражением разглядывала уродца. Казалось, она собирается дотронуться до него, но никак не решается. Хотя уж кому-кому, а вот Риа в решительности отказать нельзя. Тави так вообще не видела никакого смысла прикасаться к находке. Всё равно без профессионального детектора они не смогут определить зону протечки. А тем более починить…

– Ша-а-а… Х-а-а…

Внезапно супарт дёрнулся, ворот его и без того разодранной рубашки поехал вниз, обнажая шею и выступающие ключицы.

– Смотри, – Тави показала на горло, где торчащим бугром выделялся крупный нарост. – Что это?

Она взвизгнула и отскочила.

– Риа, я никогда не видела, чтобы из супартов лезли запчасти. Он совсем… Совсем негодный, да?

– Тихо ты!

Риа наконец-то после долгих раздумий наклонилась к повреждённому супарту:

– Ничего из него не вываливается… Это просто… Просто. Это хрящ.

– Вот же, – сказала Тави. – Изначально бракованный супарт? Угораздило же меня…

Она подняла ищущий сочувствия взгляд на Ри. Но та, кажется, не собиралась её утешать. А совершенно напротив…

– Ти, это не супарт, – сказала Риа, и в голосе её прозвучало столько ужаса, сколько Тави не слышала за всё время их знакомства. То есть за всю жизнь. – Это человек.

– Не может быть, – сказала Тави. Несмотря на то, что это существо съёжилось и всё время мелко дрожало, она видела строение его тела и плоскую грудь. Это не мистрис. Близко не мистрис. А если не мистрис, то кто ещё мог быть на острове Сауза?

– Этого не может быть!

– Может, – кивнула Риа. – И тебя действительно угораздило. Это парт, Ти. Самый настоящий парт.

– С Виры?!

Риа кивнула:

– С Виры. Полный аут. Он сильно ранен, его кто-то избил. Нужно немедленно сообщить в полпредство.

– Может, медичку? – Тави растерялась. Пока полпредство пришлёт кого-то с Виры! Вдруг этот… человек… умрёт? Он и так по её разгильдяйству пролежал в коробке уже сутки. В полумёртвом состоянии. А медичка принимает совсем недалеко от её дома. Конечно, она не так крута, как медички на Вире, но с недомоганиями мистрис на Саузе как-то справляется. Тави тут же решила, что вот прямо сейчас крикнет Айсику, чтобы…

И тут в её запястье вцепились холодные, влажные пальцы. Тави взвизгнула, Риа непроизвольно отшатнулась, больно ударившись локтем о край коробки, а парт открыл глаза и тихо, но внятно простонал:

– Не надо… никому… Пожалуйста… Иначе я скажу, что это вы… Вы меня так…

– Ещё и угрожает! – ахнула Риа.

Она ещё что-то хотела сказать, кажется, довольно резкое, но предполагаемый парт закрыл глаза. Всё его тело как-то сразу обмякло, расслабилось, и Тави поняла, что существо потеряло сознание. Словно сделало всё, что могло в этой ситуации, и добровольно отдало себя в руки никчёмным мистрис. «С его стороны это было достаточно опрометчиво», – подумала Тави и с тоской воззрилась на всезнающую Риа.

– Что теперь?

Риа замялась в нерешительности.

– Во-первых, его нельзя оставлять в этой коробке. Нужно перенести в дом.

– Айсик! – позвала Тави и тут же поняла, что её супарт в данный момент самозабвенно питается. А это значит, что он совершенно выключен из внешнего мира, и тащить бессознательное тело парта придётся им с Риа. Мистрис не привыкли носить тяжести, для этого у них существовали грузолёты и супарты. Но сейчас стояла глубокая ночь, и что первые, что вторые пребывали вне зоны доступа.

Он оказался и в самом деле невероятно тяжёлым. Тави сбегала в дом и вынесла по указу Риа большую светлую простыню. Тряпка тут же превратилась в не светлую, как только они сгрузили на неё тело парта и потащили по давно не мытому заднему дворику. Несколько шагов до порога показались Тави вечностью.

Чтобы поднять тело на диван, им понадобилось несколько попыток. Тави пришлось взяться за голые ноги, и она с содроганием ощущала под своими ладонями холодную как лёд, чужую кожу.

– Нужна вода, – сказала Риа, рассматривая руки, испачканные в крови чужака.

– Пресная? – спросила Тави.

– Ты идиотка? – в свою очередь поинтересовалась подруга. – В Океане он уже вдоволь накупался. Конечно, пресная. И тёплая. Нужно обмыть с него кровь. Тогда станет понятно, где он ранен.

– Полечишь его? – обрадовалась Тави.

– Ти, – Риа вздохнула. – Даже если не брать во внимание, что он —драгоценный парт, кем-то зверски избитый, а это, поверь, такая большая проблема, что и представить себе нельзя… Так вот, если даже оставить это, то… Я никогда не имела дела со взрослыми людьми. Моя специализация – младенцы. О взрослом организме, тем более отличном от мистрис, я знаю только в общих чертах.

– Всё равно ты знаешь больше, чем я, – буркнула Тави.

И пошла за водой. Она так и не поняла, в чём проблема: помочь кому-то, попавшему в беду. Правда, Тави никогда вживую не общалась с партами, но, конечно, видела резидентские ревю. И ещё – совсем иногда – брейны-фантазии со свитбоями на запрещённых неприличных каналах. Ничего такого особенного, кроме разгулявшегося воображения создателей брейнов, в них она не заметила. Тоже самое, что и на неприличных каналах с супартами в главной роли. Каждый знает, что это иногда происходит между взрослыми мистрис и их партнёрами судьбы. Это было доступно, буднично и неинтересно. А свитбои разжигали воображение, просто как всякий запрещённый плод.

Тави запнулась о порог, расплескав воду из большого таза. Риа, которая уже прощупывала что-то по обнажённым плечам парта, обернулась и шикнула на неё:

– Ну чего ты там возишься?

Заскорузлая от крови рубашка валялась рядом с диваном.

– Давай помоги мне. Возьми тряпку, намочи и убери кровь с его тела. Только аккуратно…

Это тело точно было партнёрским. Таким же, как и у Айсика, и всё-таки немного другим. Не таким… совершенным что ли? Оно не давало ощущения надёжности. Хрупкое человеческое тело.

Тави собирала мокрыми тряпками потёки на руках, ногах, плоском втянутом животе со светлыми вьющимися волосами, бросала эти тряпки на пол прямо на его рубашку и тут же брала чистые. Вода в тазу скоро стала мутной.

– Хватит, – сказала Риа. – Руки-ноги у него практически в порядке. Знаешь, что странно? Его били так, словно поставили главной целью изуродовать лицо. А всё остальное – на всякий случай. Кровь из разбитой головы. Порезано лицо и проломлен череп. Давай ножницы.

Когда Риа криво обрезала слипшиеся локоны, Тави зажмурилась. Только мельком она увидела рванную кожу, но воображение дорисовало образ выступившего в ране мозга этого несчастного парта.

«Зачем?», – малодушно подумала в этот момент Тави. – «Зачем я притащила домой этот ящик? А если он, вот этот вот, сейчас умрёт? А если не сейчас, а к утру? Как я буду объяснять в полпредстве, откуда у меня в доме мёртвый человек? Нездешний, мёртвый человек, да ещё и не мистрис?». Она только сейчас поняла, что имела в виду Риа, когда говорила о «большой проблеме».

– Готово, – произнесла Риа, и Тави открыла глаза.

Большой кусок от ещё одной чистой простыни, разодранной только что на тряпки, опоясывал голову несчастного. Риа не поскупилась, и бледное лицо со зловещими свежими потёками крови еле выглядывало из дебрей толстого кокона, наверченного на месте раны и прилегающих к ней окрестностей.

– Может, он и тронулся головой от удара, – сказала Риа, любуясь делом своих рук, – но это станет известно только, когда он очнётся. Я сделала всё, что могла. Сейчас проблема в ране на щеке. Порез глубокий, сильно кровоточит до сих пор. Его нужно зашить… Мы учили, только я не очень помню…

Она скорбно покачала головой.

– И ещё… Вносить изменения в лицо свитбоя…

Риа ещё раз посмотрела на сине-багряное месиво, выглядывающее из многочисленных слоёв повязки. В её глазах появилось что-то тоскливое, а затем решительное:

– Впрочем… Он такой юный. Смотри, у него щетина мягкая, подростковая. Если я попытаюсь зашить ему рану сейчас, ещё неизвестно, будет ли хуже. А вот если так и оставлю, ему, как свитбою, точно – хана.

Риа подошла к комоду, в котором Айсик хранил всякие мелочи. В том числе небольшую шкатулку с иголками и нитками. Недавно Тави доставала оттуда ножницы, и теперь открытый в спешке ящик угрожающе кренился из пазов, нависая над полом.

– А если кто-то узнает и решит, что я занимаюсь подпольным улучшением внешности, тогда хана мне…

Парт, до этого момента совершенно бесшумный, вдруг застонал.

– Лицо… – выдохнул он. – Не по лицу…

Услышав это, Риа решительно схватила шкатулку.

– Иголки – прокипятить, – таким тоном она, наверное, командовала в своём родильном отделении. Всё-таки Риа была очень решительной мистрис, в чём Тави в очередной раз с восхищением убедилась.

Она забрала из рук подруги шкатулку и побежала на кухню, чтобы поставить воду на огонь. В углу всё так же довольно ухал ушедший в себя Айсик. На панели питания индикатор светился уже мятным оттенком. Когда он переметнётся в пронзительно зелёный, супарт станет доступным для общения.

– Когда же ты уже закончишь? – в сердцах сказала Тави. – Постоянно тебя нет, когда так нужен.

Во время процесса зашивания Тави сидела на кухне рядом с Айсиком. Смотреть на это оказалось выше её сил. Когда она вернулась в комнату, Риа стояла у окна, разминая кисти рук. Небо заметно светлело, а со стороны Океана, невидимого, но ощущаемого, раздавались крики чаек.

Человек, наделавший такой переполох, утопал в пижаме Айсика, которая ему оказалась явно не по размеру. Весёлые дельфинята, к которым питали непонятную симпатию все супарты, резвились на рукаве, с лихвой закрывшем кисть. Рука, выбившись из-под одеяла, свесилась с дивана. Тави подошла ближе. Ей захотелось поправить эту беззащитную руку, но она не посмела притронуться. Только услышала, как дыхание парта становилось всё ровнее и спокойнее.

– Он теперь просто спит, – сказала Риа и вытерла пот со лба.

***

После бессонной ужасной ночи наступило усталое, вымороченное утро. И время для Риа отправляться обратно на Виру. Её выходные заканчивались, и как бы то ни было, Риа пришлось оставлять Тави наедине с возникшей проблемой. Вернее, с устроенной Тави самой себе проблемой, но суть от этого не менялась.

– Тави, немедленно сообщи о нём в полпредство, – сказала Ри с металлическими нотами в голосе. Только она могла так говорить. – Прямо сегодня и сообщи.

Лайнер, отправлявшийся на Виру, задрожал, а потом требовательно загудел. Его гладкие, обтекаемые бока блестели от брызг.

– Ладно, – кивнула Тави и поёжилась. Промозглость надвигающихся холодов уже не спасало даже яркое солнце. Океан дышал ледяными дождями. Пока издалека, но уже ощутимо. – Только я сама. Ты пока никому ничего не говори, хорошо?

Риа покачала головой:

– Ти, я пока никому не скажу. Только чувствую, добром это не кончится.

Даже когда она уже поднялась на борт и обернулась, чтобы привычно махнуть рукой на прощание, то не удержалась и укоризненно покачала головой.

Тави совсем замёрзла. Промозглость, которую она не замечала, пока провожала Риа, проникла, казалось, под кожу и кололась там ядовитыми иглами сразу ста морских ежей. Нужно достать дождевики и тёплые свитера для низкого сезона. Как бы Тави не сопротивлялась неизбежному (ей казалось, что чем дольше она тянет с разбором низкосезонных вещей, тем позже он наступит), очевидность неумолимо холодила щёки, ноги, руки и все прочие части тела.

Тави задумалась, как бы незаметно сплавить в утиль любимую шапку Айсика, в которой он смотрелся полным идиотом, но категорически напяливал на себя каждый раз, как начинался низкий сезон, и не заметила, как дошла до дома. Она уже собиралась подняться на крыльцо, когда услышала громкий звенящий голос:

– Тави, душенька…

Соседка Ниа являлась одной из мистрис, которые делили этот двухэтажный особняк. У каждой существовал отдельный вход и по маленькому заднему дворику для хозяйственных нужд, поэтому сталкивались они редко. И это хорошо, по крайней мере для Тави.

Если третья соседка – Орди – тиха и незаметна (потому Тави питала к ней большую симпатию), то Ниа как раз относилась к тому активному типу мистрис, которым всегда что-то нужно. Фигура её напоминала большого морского котика, но это был очень темпераментный котик. Сородичи наверняка прогнали бы его подальше от своих лежбищ, так бы он всем быстро надоел. Ниа просто кипела перманентной энергией, несмотря на лишний вес.

Иногда Тави думала, что Айсик как партнёр судьбы идеально подошёл бы именно для третьей соседки. Они могли вместе отстаивать свободу и справедливость чего-нибудь и от чего-нибудь и прожили бы свою жизнь до конца душа в душу.

– Тави, – улыбалась Ниа со своего крыльца, натягивая на голову капюшон от дождевика. Явно соседка уже подсуетилась, чтобы её супарт подготовил всё к низкому сезону. И точно: даже с улицы видно, как хорошо и вовремя они накрыли свою крошечную оранжерею во дворе теплоустойчивой плёнкой. «Ну, надо же», – с досадой подумала Тави.

Ниа ещё раз махнула рукой, привлекая внимание.

– У вас, душенька, ночью какой-то странный шум происходил. Всё ли в порядке, моя дорогая, а то мы с моим супартом очень волнуемся…

«А почему вы ночью на помощь не пришли, раз уж так волновались?», – подумала Тави. Она знала, что мысли её нехорошие, и не надо ей думать о соседке таким образом, но ничего уже не могла с собой поделать. Чувствуя вину за эти неправильные мысли, она как можно приветливее растянула рот в улыбке:

– Не волнуйтесь, Ниа! Это просто мой задний дворик переполнился разным барахлом, и оно посыпалось сегодня ночью. Ничего страшного, мы уже всё убрали.

– Ах, душенька, – продолжала нараспев причитать Ниа. Она словно чувствовала, что от её голоса у Тави сводит скулы, и получала удовольствие, пытая своим приторными фразами. – Что вы так запустили-то всё? А я ведь говорила вам, говорила… И супарт ваш, такой грубый у вас супарт, мне бы, Тави, было стыдно, если бы мой…

– О, – перебила этот ручей густой патоки Тави, – Вы, как всегда, правы, Ниа, но теперь-то я последую вашим советам и заставлю Айсика привести в порядок мой задний двор…

– Да вы уж постарайтесь, – даже когда Ниа говорила правду, казалось, что она всё равно лжёт. – Иначе мне придётся сообщить о том, что подвергаете опасности здоровье и жизнь своих соседей…

– О да, – Тави уже не могла держать дежурную улыбку на лице, и послала воздушное сердечко соседке, перед тем как проскользнуть в свой дом. Оказавшись по ту сторону входа, она прислонилась к двери и с облегчением выдохнула. Если бы Ниа пронюхала о том, какой именно мусор шумел на Тавином дворе сегодня ночью, тут уже давно были бы полпреды и с Виры, и с Саузы, и вообще – со всех ближайших островов. Раз всё ещё в округе спокойно, значит, Ниа ничего не знает о ночном нежданном госте.

Тави подняла глаза. И по эту сторону двери её ожидала не менее «прекрасная» картина. Айсик сидел в кресле напротив дивана, где возлежал пострадавший, и молча, но не отрываясь, смотрел на него. В свою очередь на супарта с дивана с таким же молчаливым напряжением уставились два подбитых глаза. Вернее, те щёлочки, что остались на их месте. Сверху на глаза наплывали опухшие веки, снизу подпирали огромные наливающиеся бордовым оттенком синяки. Левую щёку закрывала белая повязка. Весь этот ужас обрамлял кокон из нескольких слоёв простыни.

Несмотря на ограничение обзора, пострадавший сразу заметил возвращение Тави.

– Вы кто? – спросил он слабо. Распухшие губы шевелились с трудом, но она поняла, что несчастный рад её видеть. Кажется, он побаивался супарта.

– Кто надо, – ответил Айсик.

Он словно ждал, когда лежащий сам начнёт говорит. Чтобы ляпнуть, по своему обыкновению, что-то неподходящее к ситуации.

– Мы хорошие, – поспешила успокоить нежданного гостя Тави. – Не бойся. Кто-то выбросил тебя в Океан около нашего берега. Это остров Сауза, и ты у нас дома. Я – Тави, а моего партнёра судьбы зовут Айсик.

Айсик скорчил рожу на абсолютно правильном лице и отвернулся.

– У тебя есть… зеркало? – тихо спросил парт. – Тави…

Тави сначала не поняла, что он имеет в виду.

– Да, – ответила она. – Конечно. Но какое это имеет отношение… Вообще ко всему… Какое это имеет отношение?

– Дай, – жалобно попросил он. И даже попытался приподняться с дивана.

– Ты чуть не умер, – удивилась Тави. – И первым делом просишь зеркало?

Он кивнул.

– Это кто? – наконец-то спросил Айсик.

– Попавший в неприятность человек, – ответила Тави. А что она ещё могла ответить? – Риа сказала, что это самый настоящий парт.

Она повернулась к невезучему:

– Сейчас принесу зеркало, только ты не нервничай. Риа сказала, что когда отёк сойдёт, всё будет не так страшно…

– Почему он в моей пижаме? – не унимался Айсик.

– Не жадничай, – сказала Тави. – У тебя есть ещё одна. И ты всё равно не чувствуешь холода. А его одежда… Кстати, а как тебя называть?

Тави обратилась к предмету спора.

– Кай, – сказал он. – Меня зовут Кай.

– Это хорошо, – кивнула Тави. – То есть хорошо, что помнишь своё имя. Значит, если в голове что-нибудь повредилось, то не сильно.

Она покрутила пальцем у виска, подчёркивая смысл своих слов.

– Ты не должна давать ему мою пижаму без спроса, – сказал Айсик.

Тави посмотрела на его обиженную, но не сломленную спину:

– Ты всё равно был в питательной отключке в это время. И, кстати, твою пижаму взяла не я, а Риа. Все претензии – к ней.

Тави подумала, что довольно ловко выкрутилась.

– Она болит, – пожаловался Кай. – Голова. Болит сильно.

– Ещё бы! – не удивилась Тави. – Твоя голова пробита прямо до мозга. Ужас! Я сама видела.

Она передёрнулась, вспоминая события прошедшей ночи.

– А, кстати, – спохватилась. – Кто тебя так?

– Супарты, – ответил он нехотя. – Эти мудаки натравили на меня супартов.

Тави не знала, что значит слово «мудаки», но по интонации поняла, что ничего хорошего.

– А кто они такие? Ты же парт, да? Мудаки – это парты?

– Я устал, – сказал Кай и закрыл глаза. Кажется, он больше ничего не собирался рассказывать Тави. – И ты так и не принесла мне зеркало.

– Откуда он вообще взялся тут? – наконец до Айсика дошла базисная проблема. – И если он – парт, то кто: свитбой или тарцелот?

– Из Океана, – честно сказала ему Тави, проигнорировав второй вопрос. – Я уже говорила, что он взялся из Океана. А ты, Кай, действительно, отдохни. Потом принесу зеркало, обещаю. И Айсик не будет тебя беспокоить.

Последнюю фразу она сказала с особым значением, выразительно поглядывая на Айсика.

– Конечно, свитбой, – с пренебрежением сказал супарт. – Кем же он ещё может быть?

– Отстань от него, – Тави начинала злиться. – Пусть набирается сил.

– Да, – сказал Кай совсем слабо. Кажется, это общение с Тави и её супартом забрало у него последние силы. – Только вы… Вы не сообщили в полпредство?

– Пока нет, – успокоила его Тави, – ты же даже угрожал нам… Мы испугались.

– Очень смутно помню, – покачал он густо перебинтованной головой. – Всё плывёт. В любом случае не сообщай никуда пока, ладно?

Тави растерялась:

– Но у меня нет совершенно никаких оснований оставить тебя здесь надолго. Я думала, что сегодня…

– Пожалуйста, – сказал он. – Я не могу сейчас вернуться. Просто…

– Вернуться куда? – Тави это было очень интересно. Может, даже интереснее всего остального.

Но Кай уже опять спал.