Читать книгу Золото хищников - Филип Рив - Страница 12

Все врачи Анкориджа были мертвы. Лучшей сиделкой, какую удалось найти для профессора Пеннирояла, оказалась Виндолен Пай из Направляющего комитета. Когда-то она окончила курсы по оказанию первой медицинской помощи. Вызванная к постели больного в роскошной гостевой комнате на одном из верхних этажей Зимнего дворца, она держала запястье профессора своими тонкими пальцами, считая пульс по карманным часам.

– Я думаю, у него просто обморок, – объявила она диагноз. – Возможно, это от истощения или же у бедного джентльмена наступил запоздалый шок после его ужасных приключений.

– А что же мы-то в обморок не кувыркаемся? – поинтересовалась Эстер. – Мы вместе с ним пережили эти ужасные приключения и все-таки не валимся без чувств на каждом шагу, будто старые девы.

Мисс Пай, которая и сама была старой девой, сурово посмотрела на Эстер.

– По-моему, вам следует удалиться. Профессору необходимы покой, тишина и круглосуточный уход. Кыш отсюда, все!

Эстер, Том и Смью, пятясь, вышли в коридор, и Виндолен Пай решительно закрыла за ними дверь.

Том сказал:

– Наверное, он просто переволновался. Столько лет искал людей, готовых профинансировать вторую экспедицию в Америку, и вдруг оказывается, что маркграфиня ведет туда целый город…

Эстер засмеялась:

– Это невозможно! Она сошла с ума!

– Мисс Шоу! – задохнулся Смью. – Как вы можете говорить такие вещи? Маркграфиня – наша правительница и наместница ледяных богов на земле! Среди ее далеких предков была Долли Расмуссен. Она-то и вывела оставшихся в живых жителей первого Анкориджа из Америки на безопасные территории. Вполне естественно, что представительнице дома Расмуссен выпало снова привести нас на родину.

– Не понимаю, почему вы за нее заступаетесь, – буркнула Эстер. – Она с вами обращается как с грязью, прилипшей к подошве. И надеюсь, вы не думаете, что вам удалось кого-то обмануть своими переодеваниями. Мы прекрасно заметили, что вы один и тот же.

– Я никого не пытаюсь обмануть, – с достоинством возразил Смью. – Маркграфине положен определенный штат прислуги и должностных лиц: шоферы, повара, камергеры, лакеи и так далее. К сожалению, все они умерли. Вот мне и приходится закрывать собою брешь. Я по мере сил стараюсь поддержать древние традиции.

– А кем же вы были раньше? Шофером или камергером?

– Ни тем ни другим. Я был карликом маркграфини.

– Зачем ей карлик?

– При дворе маркграфини всегда бывает карлик. Чтобы забавлять маркграфиню.

– Чем это он ее забавляет?

Смью пожал плечами:

– Вероятно, своим малым ростом.

– Разве это смешно?

– Это традиция, мисс Шоу. С тех пор как в Анкоридже случилась чума, традиции очень нам помогают. Вот ваши комнаты.

Он распахнул две двери, немного дальше по коридору. В каждой из комнат были широкие окна, большая кровать, толстые отопительные трубы. Каждая была размером приблизительно с гондолу «Дженни Ганивер».

– Они замечательные, – сказал Том с благодарностью. – Но нам нужна только одна комната.

– Об этом не может быть и речи, – сказал Смью. Он вошел в первую из комнат и принялся подкручивать вентиль на батарее. – Чтобы в Зимнем дворце молодые люди противоположного пола, не связанные браком, проживали в одной комнате – это просто неслыханно! Мало ли что может из этого выйти. Пойдут всякие нежности… Нет-нет, ни в коем случае!

В трубе вдруг что-то загремело. Смью на мгновение отвлекся, потом снова обернулся и хитро подмигнул Эстер и Тому:

– Впрочем, между этими комнатами имеется дверь, и, если кому-нибудь вздумается проскользнуть в нее, никто и знать не будет…

Но кое-кто знал практически обо всем, что происходило в Анкоридже. Пристально глядя на экраны, слабо светившиеся в синей полутьме, наблюдатели видели нечеткие, искаженные панорамной камерой изображения Тома и Эстер, входящих вслед за карликом во вторую комнату.

– Ну и уродина!

– Вид у нее не очень-то радостный.

– А кто бы стал радоваться с таким лицом?

– Не в том дело. Она ревнует. Вы что, не видели, как Фрейя смотрела на ее дружка?

– Надоели они мне. Давайте переключаться.

Картинка на экране изменилась. Мелькали разные планы: Аакиуки у себя в гостиной, Скабиоз в своем одиноком доме, терпеливая, упорная работа в машинном отделении и в сельскохозяйственном квартале…

– Наверное, нужно бы послать весточку Аакиукам? – спросил Том, когда Смью отрегулировал отопление во второй комнате и собрался уходить. – Они, может быть, ждут нас.

– Их уже предупредили, сэр, – сказал Смью. – Теперь вы гости дома Расмуссен.

– Мистер Скабиоз будет не очень доволен, – заметила Эстер. – По-моему, мы ему совсем не понравились.

– Мистер Скабиоз по натуре пессимист, – сказал Смью. – Это не его вина. Он вдовец, а его единственный сын Аксель погиб во время чумы. Он тяжело перенес эту потерю. Но не в его власти помешать маркграфине, коли уж она решила предложить вам свое гостеприимство. Вам очень рады в Зимнем дворце. Если что-нибудь понадобится, позвоните и вызовите слугу… Ладно, ладно – меня. Обед в семь, но, если вам будет угодно спуститься немного раньше, маркграфиня желала бы показать вам свою Вундеркамеру.

«Кого-кого?» – подумала Эстер, но ей не хотелось снова выглядеть глупой и невежественной в присутствии Тома, так что она промолчала. Когда Смью ушел, они открыли соединительную дверь, плюхнулись на кровать Тома и немножко попрыгали, испытывая пружины.

– Америка! – воскликнул Том. – Нет, ты только подумай! Она очень храбрая, эта Фрейя Расмуссен. Практически ни один город не рискует заходить на запад от Гренландии, и уж точно ни один не пытался достичь Мертвого континента.

– Не пытались, потому что он и есть мертвый, – кисло отозвалась Эстер. – Я бы, например, не стала рисковать целым городом, начитавшись книжек Пеннирояла.

– Профессор Пеннироял знает, о чем говорит, – сказал Том, храня верность ученому. – Да и не он один сообщает о зеленых участках в Америке.

– А, ты об этих пилотских легендах?

– Ну да. И есть еще карта Снори Ульвессона.

– Та, про которую ты мне рассказывал? Которая так удачно исчезла, пока никто не успел ее проверить?

– Ты хочешь сказать, что профессор лжет? – спросил Том.

Эстер покачала головой. Она и сама не знала, что хотела сказать; просто ей было трудно принять на веру рассказы Пеннирояла про девственные леса и благородных дикарей. Но кто она такая, чтобы сомневаться в его словах? Пеннироял – знаменитый путешественник, пишет книги, а Эстер в жизни своей не прочитала ни одной книжки. Том и Фрейя ему верят, а они гораздо лучше ее разбираются в таких вещах. И все-таки никак не получалось совместить образ пугливого человечка, который трясся и скулил всякий раз, как мимо «Дженни Ганивер» пролетала ракета, и отважного путешественника, сражавшегося с медведями и дружившего со свирепыми американскими туземцами.

– Завтра пойду навещу Аакиука, – сказала Эстер. – Посмотрю, как продвигается ремонт «Дженни».

Том кивнул, но при этом старался не смотреть на нее.

– Мне здесь нравится, – сказал он. – Я хочу сказать, нравится город. Здесь грустно, но очень красиво. Напоминает более привлекательные кварталы Лондона. И к тому же в отличие от Лондона он не ест другие города.