Читать книгу Золото хищников - Филип Рив - Страница 8

Бесполезно, – сказал Том. – Я не могу исправить моторы, пока мы не приземлились, а если мы здесь приземлимся…

Можно было не договаривать. Прошло три дня после катастрофы над Драконьим перевалом. Под дрейфующей, покалеченной «Дженни Ганивер» расстилался пейзаж, неприветливый, как морозная луна: иссеченная перекрещивающимися трещинами пустыня, покрытая толстым слоем древнего льда. Тут и там через белизну пробивались вершины гор, но и они были безжизненными, белыми и неприветливыми. Ни следа движущихся городов или кочевников-снегоходов и никакого ответа на сигналы бедствия, которые «Дженни» регулярно посылала в эфир. Хотя до вечера было еще далеко, солнце уже садилось – тусклый красный диск, не дающий тепла.

Эстер обхватила Тома руками и почувствовала, что он весь дрожит, несмотря на толстое авиаторское пальто, подбитое овчиной. Было ужасно холодно. Холод, словно живое существо, жался к телу, стараясь заползти внутрь через поры и задавить угасающую искорку тепла, еще сохранившуюся глубоко внутри. Эстер чувствовала, как ее пробирает до костей, как мороз вгрызается во вмятину, оставленную в ее черепе мечом Валентайна. Но все-таки она не так замерзла, как бедный Том, который провел целый час на гондоле правого двигателя, пытаясь обколоть с него лед и исправить повреждение.

Эстер отвела Тома на корму, усадила на койку у себя в каюте, набросала на него целую гору одеял и запасных курток, сама тоже забралась под них и устроилась рядышком, чтобы поделиться своим небольшим запасом тепла.

– Как Пеннироял? – спросил Том.

Эстер хмыкнула. Трудно сказать… Путешественник не приходил в сознание, и девушка начинала подозревать, что никогда не придет. В эту минуту он лежал в постели, которую она соорудила для него в камбузе, укрыв его собственным спальным мешком и несколькими одеялами, без которых ей с Томом было вовсе не легко обойтись.

– Каждый раз, как я думаю, что он наконец умер, он шевелится и что-то бормочет, и у меня духу не хватает сбросить его за борт.

Эстер задремала. Спать было легко и приятно. Ей снилось, что каюту вдруг наполнил какой-то странный свет – мерцающее, переменчивое зарево, похожее на свет от МЕДУЗЫ. Вспомнив ту ночь, она крепче прижалась к Тому и нашла его губы своими. Когда она открыла свой единственный глаз, оказалось, что свет никуда не исчез, он по-прежнему пробегал по ее лицу мигающими бликами.

– Северное сияние, – прошептал Том.

Эстер вздрогнула:

– Кто? Где?

– Северное сияние, – со смехом повторил Том, указывая на иллюминатор.

В ночи надо льдом повисла мерцающая разноцветная вуаль, то зеленая, то красная, то золотая, то всех цветов сразу, то почти совсем угасая, то вспыхивая ослепительно сияющими полотнищами.

– Я всегда мечтал посмотреть на него, – сказал Том. – С тех пор как прочел о нем в книге Чун-Мая Споффорта «Зимовка среди снегоходов». И нате вам, вот оно! Словно специально для нас приготовили.

– Поздравляю, – буркнула Эстер и уткнулась лицом в мягкую ямку у него под подбородком, чтобы не видеть огней.

Они, конечно, очень красивые, но это слишком громадная, нечеловеческая красота, и Эстер невольно пришло в голову, что скоро эти огни станут ее погребальными светильниками. Скоро вес льда, намерзшего на оболочке и на такелаже «Дженни», прижмет их к земле, и там, среди мрака и морозных шорохов, Эстер и Том уснут вечным сном.

Она почти не чувствовала страха. Было так славно дремать в сонных объятиях Тома, ощущая, как тепло понемногу уходит из нее. Все знают, что богиня смерти благоволит к влюбленным, которые умерли, обнявшись, и вместе спустились в Страну, не ведающую солнца.

Единственная неприятность – ей вдруг понадобилось пописать. Чем больше она старалась игнорировать эту проблему, сосредоточиться и спокойно ожидать, пока ее коснется темная богиня, тем настойчивее мочевой пузырь напоминал о себе. Не хотелось отвлекаться от процесса умирания, но и перейти в загробную жизнь в мокрых штанах тоже не очень-то романтично.

Ворча и ругаясь, она выбралась из-под вороха одеял и осторожно двинулась вперед, поскальзываясь на обледеневшей палубе. Биотуалет разнесло на куски прямым попаданием ракеты, зато на его месте в полу образовалась чрезвычайно удобная дыра. Эстер присела над нею и как можно скорее сделала свое дело, охая от свирепого мороза.

Ей хотелось сразу же вернуться к Тому, и позже она жалела, что не сделала этого, но что-то словно толкнуло ее вперед, в тишину рубки. Сейчас здесь было очень красиво – приборы на пульте управления тускло мерцали под слоем инея. Эстер опустилась на колени перед маленьким алтарем, где стояли статуэтки богини неба и бога пилотов. Многие авиаторы украшали свои алтари портретами предков, но у Тома и Эстер не сохранилось изображений умерших родителей, поэтому они прикрепили к стене над алтарем фотографию Анны Фанг, которую отыскали в сундуке в каюте, пока ремонтировали «Дженни». Эстер произнесла короткую молитву, обращаясь к ней и надеясь, что Анна будет им другом там, в Стране, не ведающей солнца.

Она уже снова встала, чтобы вернуться к Тому, и тут случайно взглянула вниз и увидела на льду скопление огней. Сначала она подумала, что это просто отражение того странного небесного свечения, которое так нравилось Тому. Но эти огоньки не двигались, не меняли цвет, только чуть-чуть мигали в морозном воздухе. Девушка подошла поближе к разбитому иллюминатору. От холода у нее заслезился глаз, но через какое-то время она различила темную массу позади огней, а выше – бледный шлейф тумана или пара. Перед ней был маленький ледовый город, на расстоянии около десяти километров по левому борту, и этот город двигался на север.

Эстер постаралась заглушить странное, неблагодарное чувство разочарования и пошла будить Тома. Она хлопала его по щекам, пока он не пошевелился и не застонал:

– Что такое?

– Кто-то из богов нас пожалел, – сказала Эстер. – Мы спасены.

Когда Том выбрался в рубку, город был уже значительно ближе – благоприятный ветер нес их почти прямо на него. Городок был совсем небольшой, двухпалубный, он катил по льду на широких железных полозьях. Том навел на него бинокль и увидел пологие изогнутые челюсти, образующие нечто вроде снегового плуга, а сзади – огромное колесо с крючьями, которое толкало город по льду. Это был изящный город с высокими полукруглыми зданиями на верхнем уровне и чем-то вроде дворцового комплекса ближе к корме, но выглядел он как-то печально: видны были пятна ржавчины и много неосвещенных окон.

– Не понимаю, почему мы не поймали их радиомаяк, – пробормотала Эстер, вертя рукоятки настройки приемника.

– Может, у них нет маяка, – сказал Том.

Эстер прошлась по всем диапазонам радиоволн, ловя попискивание радиомаяка. Но ничего не было слышно. Все это казалось странным и немного зловещим – одинокий город, молча пробирающийся на север. Но когда Эстер обратилась к городу по открытому каналу радиосвязи, ей вполне дружелюбно ответил по-англичански начальник порта, а через полчаса прилетел племянник начальника порта на маленьком зеленом воздушном буксирчике под названием «Хохлатый баклан» и взял «Дженни Ганивер» на буксир.

Прошло совсем немного времени, северное сияние и яркие льдинки звезд едва успели поблекнуть в лучах арктического рассвета, когда дирижабли совершили посадку в почти совершенно безлюдной гавани в носовой части верхней палубы. Начальник порта и его жена, оба добродушные, кругленькие, смуглые, словно желуди, в куртках с капюшонами и меховых шапках, провели «Дженни» в ангар, купол которого раскрылся, как цветок, впуская ее, и отнесли Пеннирояла на носилках в свой дом, находившийся за конторой портового управления. Там, в теплой кухне, новоприбывших ждали кофе, бекон и горячие булочки. Пока Том и Эстер ели, хозяева стояли рядом, одобрительно улыбались и приговаривали:

– Добро пожаловать, путешественники! Добро пожаловать, добро пожаловать! Добро пожаловать в Анкоридж!