Читать книгу Следствие… Том 1 - Георгий Бурцев - Страница 5

В предрассветный час третьего дня ранней Пасхи из Домреми в направлении Труа прогромыхала простая крестьянская телега с одним седоком.

И в тот же час, уже на Троицу, когда деревья зашумели зеленью, та телега, преодолев полторы сотни лье, въехала в Шиньон, бывший резиденцией дофина.

Не теряя времени, Жан Минэ явился в королевский замок. Секретарь Карла Валуа Жан Шартье направил его, как служителя церкви, к личному духовнику дофина Жерару Маше.

Прелат принял старого кюре незамедлительно.

– Если вы желаете, что-то сообщить его величеству, говорите мне, я сегодня же передам ему.

– Мне бы хотелось самому…

– Нет, нет. Это исключено. Его величество не может принять вас. Все приходящие к нему с сообщениями, прошениями и жалобами непременно настаивают на аудиенции. Но дофин не в силах удовлетворить каждого: Франция велика, а он – один.

– Брат Маше, поймите меня верно. Я доверяю вам. Но информация уж больно необычная. В ней есть тонкости, которые на бумаге не передашь, а вам это будет очень утомительно.

Маше отвесил нижнюю губу и глянул на старика из-под приспущенных век.

– Брат, э-э-э Минэ… Я при дворе уже не первый год и, поверьте, знаю дело не хуже, чем вы – своё.

Кюре прищурил большие, чёрные, не утратившие живого блеска старческие глаза.

– Я тоже далеко не молод и знаю, что можно говорить помощникам, а что следует сказать королю tet-a-tet.

– Ох уж эти мне провинциалы. Неужели вы, деревенский священник, думаете, что вам известно больше, чем нам? Какими такими особо важными сведениями вы можете располагать? На нас собирается войной дядя дофина Карл Лотарингский?

– Нет. Как будто…

– Бургундцы формируют армию в ваших краях?

– Нет.

– Тоже нет. Тогда, может, вы знаете, как победить англичан?

– А что? У меня есть свои соображения…

Прелат закатил глаза и шумно вздохнул.

– Брат Минэ, мы здесь, при дворе дофина живём в гуще политических событий. Вы же приехали из глуши и смеете подозревать, что мы знаем менее вашего. Не кажется ли вам это абсурдным?

– Не кажется. Со стороны, да издали, порой, виднее то, что есть у нас под носом.

Маше поморщился одной щекой и уголком рта.

– Брат Минэ, из беседы с вами видно, что вы человек здравого рассудка, но этого недостаточно, чтобы войти на приём к дофину.

– Мне будет очень жаль, если моя мысль не дойдёт до монарха. А ведь от неё может зависеть судьба Франции.

– Все так говорят. Вот вы уже третий, за прошедший месяц, из тех, что добивались аудиенции и заявляли подобным образом. Они тоже упорствовали, но, в конце концов, выложили свои соображения мне. И что же? А ничего достойного внимания! А один каноник из Прованса посоветовал поставить во главе армии девчонку. Представляете, какая ересь? Умора! Сдохнуть можно! А что было бы, если б все свои глупости они выкладывали дофину?

Лицо старика порозовело. Не в силах смотреть на смеющееся лицо Маше, испытывая крайнюю растерянность, он опустил глаза и закусил губу.

Маше перестал смеяться, с блестящей от сытости улыбкой опустил свою пухлую ладонь на сухую старческую руку и совсем уже дружески, с пониманием промолвил:

– То-то… Вот для того и сижу я здесь, чтобы не пропустить к нему ни единой глупости.

Старик, казалось, придя в себя от разрушающего его чувства собственного стыда, собрался с силами и, повернувшись к Маше, отчеканил:

– Поверьте, это очень важно, чтобы я высказал свои соображения дофину лично.

– Ну, какой же вы упрямый, кюре. Я вам ещё раз говорю: выкладывайте мне! Может, вы сомневаетесь, что дофин не узнает имя автора предложения?

– Нет, я стар, мне уже ничего не надо.

– Тогда вот вам бумага – излагайте. Если ваше предложение будет оригинальным и понравится дофину, я сообщу ему ваше имя.

Минэ взял было лист бумаги, подержал его и вернул обратно.

– Нет, я должен сделать это устно.

– Тогда приходите завтра до полудня! – не скрывая раздражения, бросил Маше, поднимаясь, давая тем самым понять, что разговор окончен.

Утром старый кюре появился в приемной Жерара Маше. Остановился тихо и скромно в дальнем углу и оттуда наблюдал за тем, как Маше беседовал с молодым священником, доказывая ему:

– Понимаете, его величество не может лично принять вас. Все приходящие к нему с личными просьбами настаивают на аудиенции. Но его величество дофин не в силах удовлетворить вниманием каждого: Франция велика, а он один. Вот вам бумага – излагайте. Я передам.

Молодой священник принялся писать. Прелат удовлетворённо откинулся на спинку стула, но, увидев кюре, вышел из-за стола.

– М-м-м-э-э-э, Брат, э-э-э… Минэ, его величество принять не может. Он занят. Приходите после полудня.

Минэ покорно кивнул головой и вышел.

После полудня он вновь появился в приёмной, где застал Маше, беседующим с официалом.

– Все так заявляют, – доверительно, не повышая голоса, говорил прелат. – Вот вы уже третий за прошедшую неделю, из тех, что добивались аудиенции; но, в конце концов, все они выложили свои соображения мне. И потом, вы уверены, вместе со своим делом произведёте благоприятное впечатление на дофина? Нет. Вижу. Не уверены. Так что, берите бумагу и пишите, излагайте. Чиновник придвинул к себе лист и начал писать.

Завидев кюре, прелат поднялся и направился к нему. В этот момент в приёмную вошёл молодой вельможа. Духовник дофина остановился.

– О-о-о! Принц!? На вас новый плащ!? И кюлот! И сапоги!

– Да, вот… Решил обновить свой гардероб.

– Может, скоро будем играть свадьбу?

– Вам не терпится выпить вина? Боюсь, что вам придётся долго ждать.

– Жаль, жаль…

– Не жалейте, Маше, не жалейте… А напиться вы сможете на свадьбе Гаривеля.

– А разве он уже развёлся?

– Как видно, вопрос решён, коль речь идёт о новой женитьбе.

– А как же сама графиня Луиза?

– Он оставляет за ней какой-то замок с имением.

– Благородно. Может быть, вам известно, как разрешился спор за имение у толстого Жоржа с его братом Д'Альбре?

– Выиграл.

– Кто?

– Толстяк.

– Другого я не ожидал. Ну, а что у вас нового, дорогой принц?

– Завтра еду на охоту.

– На англичан?

– На кабанов, косуль, оленей…

– Дофина пригласите?

– Приглашу, но прежде займите сотню франков.

– Что вы, принц, откуда же у курочки яйца, коль петушок в бульоне?

– Ну, ну, Маше, не прикидывайтесь бедной курочкой, я ведь знаю, что час назад вы снеслись сотней франков от Гаривеля за консультацию о разводе.

– Не сотня, а всего лишь пятьдесят. И это всё, что у меня сегодня есть. Но сам дофин просил ему помочь. Ему бы тоже не мешало обновить свой гардероб, а то пообносился, хуже всякого бастарда.

– Ну, половину всё же отпустите.

– Что вы, принц, и половину не могу – отчёт держу за каждый франк перед дофином. Но так и быть три франка выделю.

– Ну, хоть пятнадцать дайте.

– Нет, нет, не более пятёрки.

– Маше, я умоляю вас, хоть дюжину ссудите. Я буду должен с теми пятьдесят.

– Держите, так и быть семёрочку, и баста.

– Накиньте сверху три до десяти.

– Ну, разве что ещё один добавлю.

– Ох, и прижимисты шиньонские прелаты. Ладно, давайте.

– Не ропщите, принц, война. И, согласитесь, канцелярия дофина ведь не паперть. Держите, принц.

– Спасибо.

– Ему спасибо, Карлу Валуа, скромнее его не знали мы дофина.

Алансонский поклонился коротко и вышел. Духовник вернулся к столу, взял исписанный официалом листки бумаги, пробежал по ним глазами и сказал:

– Ну, вот и прекрасно. До свиданья. Если король пожелает увидеть вас, мы пошлём за вами.

Официал поклонился и скрылся за дверью. Маше повернулся к старику.

– Брат Минэ, я сожалею, но дофин сегодня не принимает.

– Он занят?

Маше кивнул, но, посчитав это малоубедительным, добавил:

– Нездоров, – затем, выпятив нижнюю губу, тяжело вздохнул и сокрушённо закончил. – Приходите завтра.