Читать книгу Духосад. Повесть о духоделическом эликсире стабилизации старения и пересадке Духа - Георгий Петрович Юрьев - Страница 11

Страхи… Их ведь несколько, подумал Влас. Главные страхи – безденежье и неустроенность. Он так и написал в первой графе: «Страх безденежья и неустроенности». Дальше пошло проще, слова сами выскакивали, как бы помогая освобождаться от них и наполненных ими понятиями, поддакивая тому, что мешает Власу жить хорошо и свободно.

Влас перечислял свои следующие, после безденежья и неустроенности, страхи:

2) утомлённость

3) измена друга – привычно вспомнилась Олечка

4) враньё людей – всплыла наглая ухмылка редактора

5) дурные сны

Есть пять пунктов «зла», насмешливо мысленно отрапортовался Влас листу бумаги.

Что же помогает?

С «добром» получилось легко, Влас знал и любил свои достоинства, с удовольствием внёс их в список без особых раздумий. Мокрая от вспотевшей ладони шариковая авторучка выводила:

1) оптимизм

2) жизненный опыт

3) целеустремлённость

4) сила воли и…

5) юмор

Он усмехнулся, снова вспомнив Олечку. Но вспомнил на этот раз не с примесью застарелой обиды и ревности, а как раз наоборот – светло и весело. В их жизни было немало юмора, особенно в начале их супружества. Событие, похожее на анекдот, было реальным и при этом с почти непредсказуемой развязкой.

Когда-то раз, уже на самом излёте коммунизма, комсомола и самого СССР, Власа откомандировали от молодёжного журнала поработать в многотиражке большого целлюлозно-бумажного комбината, набираться опыта провинциальной и производственной жизни. Встретили его хорошо, выделили комнату в семейном общежитии, питание в столовой по тем непростым временам было приличным. Через месяц Влас познал и освоил краткий набор полезных житейских нюансов жизни рабочего посёлка. Интересным собеседником оказался молодой стоматолог Юра, холостяк, с которым они до приезда жены успели трижды повечерять за областным пивом с местной же рыбкой.

Влас познакомил Юру с Олей на второй день после её приезда, они быстро перешли на «ты» и вдоволь посмеялись над новыми анекдотами, которые она привезла из столицы. Через неделю после приезда у Оленьки заболел зуб, но идти к стоматологу она боялась, терпела и пила анальгин. На всякий случай Влас позвонил Юре, услышал от него, что пусть Оля не тянет с больным зубом и приходит к нему в любое время.

Олин зуб болел уже третий день, но она упорствовала, когда утром Влас уходил в редакцию. Днём в столовой ему передали коробку в подарок за хвалебную статью о передовиках цеха. В редакции он раскрыл коробку и обрадовался, потому что, вопреки постановлениям партии и правительства о вреде пьянства и алкоголизма, награда нашла героя – это была бутылка вина, знаменитые три семёрки, ленинградского разлива. Стас дождался конца рабочего дня и пошёл не домой, а к Юре на работу. Пришлось сделать небольшой круг мимо дома, чтобы Оленька случайно не увидела его из окна.

Над кабинетом красным светом горело табло, Влас аккуратно и чуть-чуть приоткрыл дверь, чтобы обозначить своё присутствие. Приоткрыл и остолбенел: из-за спинки стоматологического кресла выглядывала пышная причёска Оленьки – она сидела спиной к двери, а Юра сверлил ей зуб. Вот так сюрприз…

Влас показал Юре горлышко бутылки, спрятанной в большом внутреннем кармане чёрного пальто. Подмигнул другу-стоматологу.

Тот понимающе кивнул, а через минуту остановил жужжание бормашины. Сначала обратился к приоткрытым дверям:

– Подождите, пожалуйста, я скоро закончу с зубом барышни и займусь вами.

Затем попросил жену Власа:

– Пожалуйста, только не закрывайте рот, я вставил пульпоэкстрактор в полость зуба, будем удалять нерв, надо подождать минут двадцать, пока заморозка подействует. Ни в коем случае не закрывайте рот, чтобы не сломать экстрактор, это опасно.

Оля кивнула головой со страдальческим выражением глаз.

Юра вышел в коридор, забрал портвейн, а Влас повесил пальто на вешалку и пошёл за ним, в стоматологический кабинет, где страдала сидевшая спиной к нему и потому не видевшая его зеленоглазая пациентка. Дальше всё пошло как в кино: Юра буднично поставил бутылку на медицинскую тумбочку у стены напротив кресла, достал из неё два стакана и несколько шоколадных конфет, жестом показал Власу место за импровизированным столом. Глаза Оленьки округлились и непонимающе бегали между прежним и новым участниками лечения её зуба. Юра налил по полстакана портвейна и громко, торжественно, артистично произнёс тост:

– За любовь – вечную и нерушимую!

Они чокнулись краями стаканов перед Олиным открытым ртом и уже прищуренными глазами (только так она могла передать улыбку), церемонно выпили зелье, примиряющее человека с болями телесными и душевными, и съели по конфете. Затем Юра вымыл руки, надел перчатки, вынул экстрактор из Олиного зуба вместе с остатками нерва и вставил туда временную пломбу:

– На сегодня всё, два часа не есть, не пить, завтра вечером поставлю постоянную пломбу.

Олю прорвало неудержимым смехом, она даже икать стала:

– Такого, такого… я ещё не видела и не слышала… Юра, ты просто гений… я даже обидеться не могу на вас, как всё красиво получилось…

Они тоже смеялись довольные, немного захмелевшие и счастливые, портвейн допили. Позже, через несколько лет, когда отношения супругов вконец испортились, она вспоминала этот случай со злостью и обидой, упрекая Власа в жестокости и коварстве.

Странно, подумал Влас, что всё это происходит одновременно: и давно, и сейчас. Невольно вспомнилась знаменитая дзэнская мудрость о том, что сегодня я живу в завтрашнем дне вчерашнего дня. Вздохнул и решительно подвинул лист с готовыми ответами в сторону Гнома.