Читать книгу Духосад. Повесть о духоделическом эликсире стабилизации старения и пересадке Духа - Георгий Петрович Юрьев - Страница 19

Они на минуту замолчали, потягивая из трубочек кислородные коктейли и слушая, как барабанят по подоконнику большие капли и как шумят шатающие из стороны в сторону деревья. Зелёные кроны этих деревьев трепал шквалистый ветер. То, что за окном хлестал ливень, который как будто бы расплавил стёкла огромных окон, придавало их беседе уют, прелесть и дополнительное чувство собственного превосходства – теперь уже над природой. Хотя куда уж больше превосходства – по степени власти, влияния и могущества этим людям надо было ещё поискать ровню в мире.

Зотов включил гидромассаж, и волны начали нежить крепкие тела с седоватой растительностью на груди. Оба мужчины были сухопарыми, жилистыми, но возраст есть возраст: Унгурина выдавала седина, а Зотова – ещё и сильные залысины. Всё-таки их жизнь перешагнула за шестьдесят. Зотов, который хорошо помнил о субординации ещё с лейтенантской поры, и, хотя это как бы противоречило их бывшим очень даже дружеским отношениям в славной студенческой молодости, почтительно спросил Унгурина:

– Не попросить ли ещё коктейлей? Или сока?

– Да хватит, Олег Кириллович, обопьёмся. Спасибо. Не беспокойся.

– Хорошо. – Зотов замолчал, заметив, что Унгурин задумался.

Охрана по периметру большого зала с бассейном и джакузи стояла чёрными силуэтами на фоне светло-голубой кафельной плитки. Вооружённым офицерам Девятого управления было жарко от паров джакузи, от тепла близкой сауны, но вида они не подавали и стояли в своих ассиметричных от пистолетов пиджаках, как стойкие оловянные солдатики.

– Вот что, Олег Кириллович, – заговорил Унгурин. – А ты всё просчитал? И ты проверил этих людей и их работу?

– Александр Владимирович, я этим занимаюсь круглосуточно. У меня есть агентура внутри – в смысле настроений и намерений. Документация под моим контролем. Не беспокойтесь – всё проверено и перепроверено. Идёт то, что с вами договорились называть «точным попаданием».

Они были подчёркнуто на «вы» даже здесь, в джакузи, где они были, что называется голенькие и тёпленькие, и лишь плавки скрывали их особо интимные места, а фальшивые улыбки – их особо чёрные мысли. Больше всего Зотов боялся, что Унгурин догадается, как ему завидует и что ему готовит его лучший студенческий друг. Внезапно вспомнилось дурацкое событие: тогда Саша был притворно скромным и застенчивым. Они, студенты-первокурсники осенничали на уборке урожая в колхозе. Тёплым сентябрьским вечером случилось так, что они отдыхали и даже купались в прохладной уже речке в компании знакомых местных девок, пили из горлышка самогон, горький и гадко пахнувший, – Унгурин вдруг хлопнул подругу Зотова по крепкой ягодице в цветастом купальничке и спросил:

– Ты чего, гонишь самогонку из коровьих лепёшек?

– Ага, из ляпёшек, – ответила та, выдав рязанский говор и заливисто захохотав.

Но тогда у Саши обломилось увести случайную подругу Олега в облюбованные ими кусты… Да, сейчас не похохочешь, не шлёпнешь. Не выпьешь из горла, как бывало. Вот ведь да каких высот добрались оба…

– …Ну и когда состоится это точное попадание? – после длинной паузы спросил Унгурин, возвращаясь к теме их разговора.

Зотов вздохнул. Выключил гидромассаж.

– Это самый сложный вопрос. Ищем. Вот тут уж точно ошибаться нельзя. Не торопите нас, пожалуйста, Александр Владимирович.

– Да я не тороплю, только у него скоро день рождения и нужен неожиданный, но очень достойный подарок. Ты ведь сам напросился и пообещал мне, а ложка дорога к обеду. – Унгурин встал в ванне джакузи, ухватил руками поручень и подтянулся, вылез на сухой тёплый пол, взял с кресла белоснежный халат.

Зотов последовал его примеру.

– Я не тороплю, – повторил Унгурин. – Иногда я думаю, что втягиваешь ты меня в авантюру, рискованную и необоснованную. Какого чёрта, Олег? Зачем это всё? Кому это надо?

– Как кому? – удивился Зотов, откупоривая «Боржоми». – Вам, нам и человечеству, Александр Владимирович. Стране. Нашим космонавтам. Нашим подводникам. Нашему многострадальному народу. Нашей православной церкви.

– А ей-то зачем? – хмыкнул Унгурин.

Зотов колебался с ответом. И в этот момент Унгурин громко, саркастически засмеялся:

– Ты всерьёз думаешь провести эксперимент, чтобы доказать правдивость притчи о Мафусаиле? 900-летнем старом пердуне, который не знал, куда себя девать? Об общественном мнении ты подумал, или в научном азарте моральные берега потерял? И это надо нашим людям? А, Олег? Ты что, посмеяться захотел надо мной и над нашим доверчивым народом? Это миру нужно? Хорошо, давай заселим Землю миллиардами Мафусаилов! Давай Россия будет состоять только из старых пердунов, потому что рожать других уже и не можется, и не хочется, и прокормить нечем будет?! Что за херню вы выдумали?

Унгурин запахнул поплотнее белоснежный халат. Заговорил спокойнее:

– Пошутил про Мафусаила, извини. Но с этими дельфинами – это вообще что-то непонятное… С диверсантами и подводными лодками мне понятно, но с имплантацией человеческого духа в дельфинов? Вот ты, например, – ты хочешь стать дельфином, Олег?

Унгурин смотрел на Зотова прямо в глаза, как когда-то делал это во время допросов. Зотов, сидевший в кресле напротив своего начальника, выдержал этот взгляд, – он, после проведённых накануне серьёзных обсуждений с Морозовым темы незримых и чудных мотиваций людей к долгожительству и виртуальному бессмертию, уже знал и понимал то, о чём даже не мог и предполагать Унгурин. Тот диалог с Морозовым потребовал от Олега явно неординарного и спасительного для него ответа.

Ответ пришёл вовремя, и он как бы примиряюще разрешил себе сделать то, что позволял исключительно редко – перешёл на «ты»:

– Прошу тебя, Саша, не надо так. Давай пока не трогать тему дельфинов. Мы на пороге исторического перелома. Мы на пороге создания этической бомбы – самого мощного гуманитарного оружия, которое изменит цивилизацию в нужных для нас опциях. Я представлю подробную и убедительную информацию. Мы с тобой. Разве мы не рисковали в Афгане? А в Чечне? А в студенчестве? – Зотов поперхнулся минералкой. – Простите… И теперь рискнём вместе, если не возражаете, Александр Владимирович.

– Я подумаю. Дождусь достоверных изменений, хотя первый эффект мне понравился, я действительно чувствую себя моложе, энергичнее и, как бы это сказать точнее, стал более честно, уверенно и снисходительно относиться к себе и к другим. – Унгурин махнул рукой, и вскоре официантка в белом халате и белом же кокошнике принесла полный поднос соков, коктейлей, фруктов. В середине подноса красовалась большая тарелка отборной клубники.

– Прошу вас, – улыбнулась она и поставила яства на столик, после чего осталась стоять в ожидании дальнейших распоряжений.

Унгурину вдруг пришло в голову, что не будь официантка капитаном госбезопасности, он попросил бы её подавать фрукты и напитки голышом и на высоких каблуках. Но сейчас он не может себе этого позволить. Большая власть предполагает и формальные ограничения. Он лишь сказал молодой женщине:

– Пока всё, спасибо.

Резкий приступ внутреннего оцепенения овладел Зотовым – он увидел, как ступни его друга стали как-бы едва заметно пританцовывать. По этому верному и только ему известному признаку Зотов понял: Унгурин сейчас врёт, точнее, выбирает какое-то решение в хитрой многоходовке. Зотов внутренне приготовился к неожидаемой пакости с его стороны.

Зотову вспомнилось, как Морозов на обучающем семинаре для сотрудников подробно рассказывал о процессе виртуальной шизофрении, возникающей у человека в ситуации неопределённости. Тогда интуиция, эмоции и рациональность входят в противоречие друг с другом по типу «лебедь, рак и щука». Как говорится, ум за разум заходит. В этом состоянии одни люди как бы цепенеют, а у других начинается неосознаваемая мышечная деятельность: кто-то начинает барабанить пальцами, другие грызут ногти, третьи теребят разные части тела. В отрочестве, помнится, во дворе, где рос Олег Зотов, бытовала присказка: «Когда врёшь, так не подпрыгивай!»

– Олег Кириллович, дорогой! Совсем забыл: меня уже больше двух часов ждёт очень важный гость, надо с ним решить один старый вопрос. Ты отдохни и подожди меня в соседней комнате, я скоро вернусь, мы продолжим наш интересный разговор.

С этими словами Унгурин удалился, затягивая на ходу пояс халата. Часть охраны молча последовала за ним, а Олег с удовольствием раскинул благостно разморенные телеса на мягкие подушки дивана и задумался над тем, что такое важное вызвало довольно резкие вопросы у его друга-начальника. Думал, думал и вернулся к промежуточной, а если точнее, то к главной встрече в новой жизни специального советника Президента – Олега Кирилловича Зотова.