Читать книгу Духосад. Повесть о духоделическом эликсире стабилизации старения и пересадке Духа - Георгий Петрович Юрьев - Страница 4

Ему вспомнилась беседа со знакомым священником. Одно время он посещал храм по сострадательной просьбе зеленоглазой жены, когда они жили в другом районе. Батюшку завали Александром. У него была жидкая борода, сквозь которую просвечивали брыльки. Разговор шёл во дворике у церкви, после службы.

– Как можно трактовать человека, спрашиваете вы? – переспросил священник. – Я могу лишь подтвердить, что это творение Божие, по образу и подобию.

– Да, согласен, отец Александр… Но вот что мне пришло в голову, – Влас тщательно подбирал слова, чтобы не попасть в неловкую ситуацию и не показаться профаном. – Вот такая, может быть – неожиданная, аналогия… Итак… Человек, возможно, был создан как совершенная, идеальная, программа. Но грехопадение внесло в неё некий вирус, который, мутируя, стал множиться и во многих своих разновидностях стал передаваться из поколения в поколение. А если попробовать вернуться к первоначальной версии программы и начать всё сначала? И не допускать инфицирования программы? Вот у Творца есть, наверное, некая… ну, предположим, мастер-флешка, и программу можно перезапустить.

– Подождите, а куда в таком случае девать уже привычно живущих, мутированных, как вы говорите, людей? Простых грешных с их большими и малыми недостатками? – спросил батюшка и внимательно посмотрел в глаза Власа.

Тот запнулся. Потом, подумав, предположил:

– Может, каким-то образом предотвратить их дальнейшее размножение?

– Каким же? Насильственной кастрацией и стерилизацией?

Влас промолчал. Ответа он не знал.

Отец Александр тяжело вздохнул и заговорил:

– У древних церковных писателей есть интересная аналогия. То, что вы называете вирусом, они называли примесью. Примесью греха в каждом из нас. Поэтому нужна переплавка. Они сравнивали это с процессом переплавки меча. Если в нём появлялась вредоносная примесь, он становился ломким, хрупким. Тогда его расплавляли и извлекали из горячего металла эту самую примесь. Но расплавленный меч – это ведь временно уже никакой не меч, он теряет привычную форму. Как бы умирает. Вот так и Христос тоже проводит себя, свою сущность, свою жизнь через смерть, через распад. И после смерти на кресте воскресает. Вот вам своего рода «перезагрузка», прости Господи…

– Отец Александр, но ведь это Христос. А как же «перезагрузиться» простому, обычному человеку?

– Ну вот давайте поразмышляем… – Батюшка в задумчивости посмотрел вправо, затем вниз, потом вверх и остановился взором на куполе церкви. – Интересную, пусть и не очень оригинальную, аналогию вы предложили. Вирус, а потом и множество мутировавших по-разному вирусов человеку были навязаны – Змием ли искусителем или неким вселенским Хакером – как вам будет угодно… Но вирус не мог бы поселиться в каждом из нас без нашего согласия. И так же без нашего согласия мы не можем вылечиться от этих вирусов – перезагрузиться, переформатироваться, очиститься. Для этого у нас и есть Христос. Для этого и есть чудо Его воскрешения.

– Благодарю вас… – Донельзя инфицированная грешными вирусами душа Власа была тронута словами священника. Влас решил вернуться к главной теме.

– Хотел бы спросить вас о некоем, на мой взгляд, противоречии в христианстве. С одной стороны, говорится о том, что со смертью жизнь не заканчивается, в Символе веры мы читаем: «Чаю воскресения мертвых». С другой стороны – отрицается бессмертие души.

Отец Александр погладил бородку, покивал проходившим мимо прихожанам. Среди предков священника были, видимо, какие-то восточные люди, и растительность на лице его была жидковата.

– Что я могу сказать в ответ? Христианство говорит о человеке в целом. И о воскресении человека в целом. И в христианстве в целом, и в православии в частности, есть представление о душе, о её посмертной участи. Но – вот что важно! – мы считаем душу лишь частью человека, а не отдельной, так сказать, субстанцией. Человек суть душа плюс тело. Воскресение – это воскрешение тела и души. Человек таким образом воскресает полностью.

Отец Александр начал говорить быстрее, видимо, он уже торопился. Влас поспешил спросить:

– А как церковь относится к идее сделать человека бессмертным с помощью науки, медицины… специальных препаратов? К технологическому бессмертию?

Священник улыбнулся и ответил коротко:

– Господь властен отделять душу от тела. И потом воскрешать их в единой комплектации, извините за техницизм. Неведомо, для чего это нужно. Возможно, для той самой «перезагрузки», о чём мы с вами сегодня говорили… Желаю вам хорошего самочувствия. Господь с вами. До свидания.

– До свидания, отец Александр.

Батюшка, перекрестившись, вошёл внутрь храма – близилась вечерня. А Влас поспешил на дежурство в типографию, где готовился к печати номер комсомольско-молодёжного журнала с разгромной антисталинской статьёй. Тогда Влас и вправду верил, что ветер века дует в паруса правды, доброты и справедливости. И христианские ценности в обществе вот-вот возобладают. «Блажен, кто верует, тепло ему на свете…», как сказал Грибоедов.

Но ценности пришли другие. Есть флешка, военные тайны, внешние и внутренние «враги», опасность и деньги. Да, деньги нужны, работы нет – но это неправильный, коварный и опасный путь. Что делать? Всё утро он бродил по улице неподалёку от своего дома, вдыхая сырой после дождя воздух, навсегда отравленный выхлопными газами, старался побыстрее пройти под щитом, шатающимся под ветром века, который «в наши дует паруса».

«Как бы этот щит-парус не обрушился на мою голову в отместку за всё, как я живу; ведь я заслужил сурового наказания, так сказать, по совокупности грехов; и мысли мои, и намерения греховны», – подумал Влас. Он покосился на щит и опасливо втянул голову в капюшон, как прячущаяся в собственный панцирь черепаха.