Читать книгу Эжени флиртовала… Женщины времен Июльской монархии - Ги Бретон - Страница 7

После ареста герцогини Беррийской Тьер поспешил к госпоже Досн для того, чтобы сообщить ей о своем успехе.

Едва он произнес первые слова, как супруга сборщика налогов министерства финансов, облегченно вздохнув, поспешно начала снимать с себя одежду. Она была столь эмоциональной, что при всякой хорошей новости «у нее начиналось почесывание в потаенных местах».

Быстро раздевшись, она тут же затащила Тьера на кровать, раздела его с ловкостью лущильщицы гороха и, по очаровательному выражению некоего репортера того времени, «пригласила его потоптать свою лужайку».

Маленький Адольф, приведенный своим политическим успехом в боевое состояние, немедленно на эту лужайку взобрался и стал выделывать тысячи мальчишеских выходок, которые очень посмешили бы зрителей, если бы эти вещи не проделывались втайне от всех.

По окончании «сеанса любви» госпожа Досн и ее маленький «великий человек» завели долгий и нежный разговор.

– Ты обязан воспользоваться своей победой, – сказала Софи. – Судьба позволила тебе, блестяще завершив дело, начать карьеру министра, поэтому постарайся, пока члены правительства аплодируют тебе, выйти через парадную дверь!

Обессиленный Тьер, зарывшись в подушки, прошептал:

– …И потом подождать, чтобы они предложили мне более важный пост?

– Ты правильно меня понял. Но только будь начеку. Тебе нужен портфель министра торговли и общественных работ. Тогда у тебя окажутся в подчинении Архив королевства, музеи изящных искусств, театры и «Опера». И в твоих руках будут все нити, которые открывают дверь Французской академии…

Адольф сразу же сообразил, за какую веревочку следует дернуть для того, чтобы открылся замок заветной двери. Встав с постели, он принялся ходить, голый, взад-вперед по комнате, строя вслух проекты великих свершений:

– Я закончу сооружение Триумфальной арки и отреставрирую памятники Парижа, которые сейчас пришли в упадок и разорение: базилику Мадлен, Пантеон, Колледж Франции, Вандомскую колонну, Музей изобразительных искусств, Бурбонский дворец…

Госпожа Досн улыбнулась:

– И тогда мой Адольф станет членом Академии…

Эта перспектива пришлась Адольфу Тьеру по душе.

Не говоря ни слова, он вновь вскарабкался на кровать и быстро отыскал место, где бы он мог «погасить» свое возбуждение…

Через несколько месяцев маленький марселец пункт за пунктом выполнил всю программу действий, составленную любовницей.

31 декабря 1832 года он получил портфели министра торговли и общественных работ. И немедленно распорядился приступить к реставрации всех исторических памятников Парижа. Он занялся установкой обелиска и заказал статую Наполеона.

Последняя инициатива стоила ему многих язвительных насмешек:

«Только постарайтесь не рассмеяться, – писал некий репортер. – “Монитор” официально сообщил нам о том, что недавно была отлита статуя Наполеона и что господин Тьер лично руководил этой операцией. Можете себе представить статую Наполеона, отлитую по инициативе облеченного властью карлика, который мог бы уместиться в сапоге статуи императора? Что же касается статуи самого господина Тьера, то мы не нашли для нее лучшего места, чем Вандомская площадь, где он смог бы уместиться как раз между ног Наполеона…»

Но этот «облеченный властью карлик», не обращая ни малейшего внимания на колкости журналистов, продолжал претворять в жизнь свой план. Весной 1833 года, заказав у Этекса, Рюдо и Корто скульптурные композиции для украшения Триумфальной арки, он выставил свою кандидатуру в члены Французской академии.

Несмотря на свои годы (ему в то время было всего тридцать шесть лет), он был избран в Академию семнадцатью голосами против шести (в числе которых был и Шарль Нодье) при двух воздержавшихся…

Госпожа Досн, снова усадив его к себе на колени, сказала:

– Адольф, теперь ты можешь иметь для себя все, что пожелаешь. Но ты должен изменить свой образ жизни. Великий государственный деятель не может быть холостым. Он должен устраивать у себя приемы, праздники, давать балы. Ему нужна подруга жизни. Ему нужна хозяйка дома.

Короче, ему нужна жена…

Тьер взял руку Софи.

– Нет, – мягко возразила госпожа Досн. —

Я не могу покинуть господина Досна. Но я могу предложить тебе жену, которая нас не разлучит.

Как ты смотришь на женитьбу на Элиз?

Элиз была старшей дочерью госпожи Досн. Ей было пятнадцать лет, и Адольф считал ее еще ребенком. Бывшая любовница Тьера госпожа Дино так описала ее портрет:

«У нее приятный цвет лица, красивые волосы, стройные ножки и нежные ручки, большие глаза, правда лишенные всякого выражения, к тому же неприятный рот, хамская улыбка и выпуклый лоб… У нее вечно надутый вид и ни малейшей предупредительности…»

Увидев нерешительность любовника, Софи стала настаивать:

– Она нежна и послушна. И очень меня любит. Она будет гордиться тем, что станет твоей женой. И даст нам возможность спокойно продолжать любить друг друга. От нее ты не увидишь ни слез, ни сцен ревности. В наших отношениях не произойдет никаких перемен…

В конце концов Тьер сдался, и 6 ноября 1833 года в «Конститюсьонель» было опубликовано небольшое сообщение:

«Вчера мадемуазель Досн, дочери генерального сборщика налогов города Лиля, исполнилось пятнадцать лет, и вчера же состоялась церемония помолвки ее с господином Тьером. Ходят слухи, что мадемуазель Досн очень мала ростом, однако очень красива и, главное, очень богата: ее приданое оценивается где-то в два миллиона франков»[35].

В Париже это сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы. Решение министра-академика жениться на дочери своей любовницы буквально шокировало даже видавших виды людей[36]. В Тюильри королева Мария-Амелия просто пришла в ужас:

– Это ложится позорным пятном на наше правление, – сказала она королю.

Луи-Филипп попытался ее успокоить:

– Господин Тьер – честолюбец, для которого все средства хороши. Пусть поступает так, как считает нужным. И посмотрим, до чего он дойдет, чтобы узнать, на что он способен.

Свадьба состоялась без излишнего шума 7 ноября в полночь в мэрии второго округа Парижа. После чего молодожены отправились в церковь Сен-Жан, что находилась в предместье Монмартр, и получили там благословение кюре[37].

В час ночи Адольф и Элиз в сопровождении госпожи Досн, нежно их расцеловавшей, отправились спать в министерство.

Галантный Тьер повел себя с малышкой Досн точно так же, как вел себя всегда с ее милой мамочкой…

На другой день, узнав о том, что брак этот был освящен церковью, королева успокоилась.

– Все-таки этот Тьер уважает религию…

Конечно, она не могла предположить, что министр, зная о нуждах кюре церкви Сен-Жан, получил от того отпущение не высказанных ему прегрешений в обмен на калорифер…