Читать книгу Ростовский Куш - Глеб Дибернин - Страница 10

После схода город выдохнул. Как после свадьбы с бюджетом: шум, феерия, потраченные миллионы, пахлава из смет и шампанское из водопроводных труб. Теперь – только помятые скатерти, осыпающиеся гирлянды, и прокурорский автомобиль, как свадебный кортеж, но в чёрном.

На площади ещё висели баннеры. На них казаки в фотошопе смотрели ввысь, будто знали, что скоро за ними прилетят не дроны, а допросы.

В офисах – уже пошли разговоры:

– Когда следующий транш?

– Акт по лавкам подписал?

– Сколько тебе вышло на руки?

Всё звучало как послесвадебная перепись подарков.

Шампанское текло – особенно в кабинетах, где сидели те, кто получил больше всех.

– Crystall.

– Шотландский виски, старше местного прокурора.

– Икра.

– Сигары, закупленные не для курения, а для статуса.

– Даже мед с вкраплениями золота, который один из замов привёз “с Кавказа, от шамана”.

Я пил вино. Дешёвое. С кислинкой. Из бокала без ножки. И смотрел на коллег, как на подвыпивших женихов, садящихся за руль и кричащих:

– Да я нормально доеду!

А за углом уже стоял пост. Но с ксивами. С ОРМ. С таблицей переводов. И с хорошей памятью. Сначала всё шло по сценарию комедии. Но затем – тон сменился.

Следствие. УЭБиПК. Комитет по экономическим. Медленно, уверенно, методично. Без криков. Без света. Первый звонок я получил в понедельник.

– N исчез.

– Какой “эн”?

– Ну, с манежа. Помнишь? Серый костюм. Спортинфраструктура.

– Уехал. В Аргентину.

Слово “Аргентина” прозвучало как приговор.

N всегда был тенью. Ходил боком. Подписывал тихо. Любил фразу: “Резерв оставим на непредвиденное”. Уехал “на отдых” – и уже не вернулся. Банковская карта погасла. Телефон – вне зоны. Багаж – уехал раньше него.

За ним пошли следы. Сначала – к гранитным урнам. Потом – к тумбам под деревья.

Затем – к скамейкам с Wi-Fi и QR-кодом "для будущих поколений". И вдруг стало ясно: в городе слишком много лавок и слишком мало отчётности.

Один подрядчик – художник, делавший “скульптуры по мотивам казачьих былин” —

оказался фикцией.

– Паспорт – мёртвый.

– Счёт – живой.

– Деньги – ушли “на внутреннее благоустройство Греции”.

Что это значило – не знал никто. Но звучало духовно.

Началась паника. Не громкая. Офисная. Открыли окна. Сожгли флешки. Удалили чаты. Перестали здороваться в лифтах. Завели новые SIM-карты. Стали ходить пешком.

– Кто поздоровался – тот слил.

Следствие действовало умно. Не пошли к главам. Пошли к бухгалтерам. Один бухгалтер – Сергей П., застенчивый, носил очки и всегда приходил на работу на 20 минут раньше. Сломался на первом же допросе.

– Я не знал!

– Мне сказали просто подписывать.

– Это же для благоустройства!

– Я не думал, что это уйдёт в Аргентину…

А кто-то в это время делал фотосессию на пляже в Сочи, в майке с надписью “Работаю на народ”.

Следующее утро началось звонком.

Номер скрыт.

– Евгений Сергеевич?

– Да.

– Вас ждут в следственном.

– Не волнуйтесь. Просто поговорим.

“Просто поговорим” – это как "просто вскроем без наркоза".

Я положил трубку. Посмотрел на руки. Они были сухие. Но внутри – мокро. Я сел за стол. Открыл ноутбук. Открыл Excel. Закрыл Excel. И понял – думать надо не о том, что я сделал, а о том, как это будет звучать. Ведь у нас нет невиновных. Есть только неинтересные. Пока.