Читать книгу Волшебный тюльпан. Рассказы - Глеб Пудов - Страница 20

Это произошло очень давно, в пору моей затянувшейся бестолковой юности. Судьбе было угодно, чтобы в начале осени я оказался в Стамбуле, городе, помнившем и послов Владимира Святого и янычар Сулеймана Великолепного.

Бывшая столица Византийской империи отдыхала от бесконечных туристических потоков. В уличных кафе почти никого не было, только воробьи дрались из-за крошек хлеба да голуби расхаживали между столиками. Босфор принял неприветливый стальной оттенок, и напоминал старинное полотно, к которому какой-то шутник приклеил изображения кораблей и лодок.

Я бродил в одиночестве среди кривых улочек, пересекал площади с их пальмами и трамваями, сидел в парке около Археологического музея. Изредка я заглядывал в танкоподобные мечети, но в них надолго не задерживался. Причина этого была не в неприязни к исламу и его разноцветным геометрическим вселенным, а к запаху антикварных носков — весьма устойчивому и неизбежному признаку любой мечети. К тому же завывания ракет «земля — воздух», почему-то названных минаретами и доводящих до инфаркта местных кошек, вовсе не настраивали на продолжительный визит.

Тем не менее, Стамбул мне нравился, его влажная духота бодрила и придавала более оптимистичный отблеск моим мыслям о будущем. Даже мраморные головы из музея, насаженные на колья, я благодушно воспринимал как дань исторической памяти.

Однажды я заблудился.

Башня Галата, служившая мне ориентиром, скрылась в ночном мраке. Я твёрдо помнил, что район Галатасарай — не то место, где находится моя гостиница, и, во избежание встречи с местными апашами, заторопился на другую сторону Босфора. Там – праздник, там – Голубая мечеть, и святая София, и ипподром, и султанский дворец… Где-то среди них приютился мой декоративный отельчик. Я миновал мост, молчаливых рыбаков и развесёлый ресторан, куда молчаливые рыбаки сдавали рыбу. Оставалось недалеко, лишь пара узких проулков да широкая улица, наполненная до краев кондитерскими. По дороге я купил апельсины и, весьма довольный собой и Стамбулом, топал вдоль зарешеченных окон и скрипучих дверей.

И вдруг наткнулся на маленького мальчика.

Он сидел на камнях мостовой и молча смотрел на меня. В руках турчонок сжимал палку. Несчастный, затравленный зверёк. Снедаемый жалостью, я торжественно вручил ему два апельсина. Маленькие грязные ручки быстро схватили мой дар. Один апельсин мальчик спрятал в карман, а другой начал лихорадочно очищать. Я кивнул мальчишке и отправился дальше. Гордо шествуя в свете рахат-лукумов, я раздувался от любви к себе, как мыльный пузырь. В отражениях витрин мне виделся нимб вокруг головы, сверху на меня глядели восхищённые звёзды и серебряный полумесяц, так кстати сиявший в этих местах.

Придя в гостиницу и ловко поднявшись по узкой мраморной лестнице, я распахнул окно, уселся на подоконник и с умилением воззрился на святую Софию. Её гигантский освещённый купол парил над розами и продавцами жареных каштанов. Где-то вдали застыл Босфор. О его присутствии напоминал лишь тёплый ветер, бродивший на высоте пятого этажа и нежно касавшийся моих щёк. Жизнь улыбалась мне. Подобно ей улыбался и прилизанный турок, который зачем-то принёс мне чай и что-то пахнущее, будто сладкие женские духи.

И вот среди этого великолепия, за инкрустированным столиком, на котором сияли стеклянный стаканчик (такой милый и беззащитный) и восточные сладости, мне пришла в голову мысль: «А что ж ты, благодетель, не отдал ему все апельсины? Ведь ты знал, что в гостинице тебя ждёт ужин и тёплая постель? Ведь столько же апельсинов ты можешь купить и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра?»

Я схватил оставшиеся апельсины и выскочил из номера. Стоявшие у входа в гостиницу два праздничных турка проводили меня всепонимающими взорами. Я ещё помнил, где находится тот кривой проулок, и рванул туда. Ориентиром была лавка с накрахмаленным официантом, устало соблазнявшим прохожих горами рахат-лукума. Я миновал её и вбежал в проулок. Там было тихо, грязно и… пусто.

Судьба всегда даёт только один шанс.

Санкт-Петербург