Читать книгу Волшебный тюльпан. Рассказы - Глеб Пудов - Страница 27

Жили в одном небольшом посёлке, почти селе, два молодых парня. Они дружили с раннего детства. Были они соседями и знали друг друга с тех пор, как каждый научился ходить. Одного звали Серёгой, другого – Фёдором. Первый был весёлого нрава, очень общительный, балагур, который нравился всем девицам того городка. Но при этом он был не прочь похулиганить, и весьма часто мать забирала его из местного отделения полиции. Кажется, он даже стоял на учёте. Фёдор был совсем другим: любил уединённое чтение и прогулки по берегам речки, которая протекала невдалеке от городка.

Всем известно, что противоположности «уравновешивают» друг друга. В нашем случае было то же самое: Серёга становился чуть более спокойным, а Фёдор – чуть более смелым.

Настало время, и плечистый майор забрал Серёгу в армию, а Федору сказал: «Учитесь, молодой человек, учитесь…». Первое время Федор места не находил без друга, но потом поступил в университет и немного успокоился. Он получал от Сереги редкие письма, писал на них длинные ответы и ждал того дня, когда друг вернётся.

И тот день настал.

Поначалу показалось, что из армии пришёл какой-то чужой парень, мускулистый, мрачный матерщинник, насквозь пропахший табаком. Но потом, разговорившись с ним, Фёдор узнал прежнего Серегу – рубаху-парня, которого любят все. На следующий день было решено поехать гулять в тот большой город, где Фёдор учился. Он находился недалеко – в паре часов езды на электричке.

Тот день Федор запомнил на всю жизнь. Сначала они сходили в кино. Потом в парке познакомились с двумя девицами. Просидели с ними в кафе несколько часов, Серёга рассказывал много весёлых историй, некоторые из которых были, видимо, сочинены им по ходу разговора. Потом они вернулись в парк. Все четверо были изрядно навеселе, особенно Серёга, не употреблявший в армии спиртного и поэтому быстро захмелевший. Гуляли по дорожкам.

А потом Серёга погиб.

Он выпал из люльки колеса обозрения или, как его называют люди, «чёртова колеса». Девицы немедленно исчезли, и Фёдор остался один среди пустого парка с трупом друга на руках. Какое-то оцепенение охватило его. Кажется, судьба ввела ему в душу сильное успокоительное, поэтому он не пошёл на то же проклятое колесо и не выпрыгнул из той же люльки. Он начал медленно думать, как поступить. Мать Серёги, тётя Валя, не перенесёт его смерти – он у неё был один среди выживших детей, муж умер несколько лет назад. Ни на какую работу Серёга поступить не успел. Даже не все знали, что он вернулся из армии. Федор размышлял долго. Потом он в темноте выкопал яму лопатой дворника, которую нашёл в парке, и похоронил Серёгу под старыми елями.

А на следующий день тётя Валя получила записку от сына (почерки у парней были похожи, да и пожилая женщина была подслеповата). Серёга просил не беспокоиться. Они с Фёдором встретили в кафе мужчину, который работал на Севере, и тот рассказал о невероятных деньгах, которые он получает за добычу чего-то нужного стране. Среди прочего он сказал, что срочно требуются рабочие руки, и Серёга, недолго думая, согласился и уже уехал рано утром на Север. Мол, будет помогать деньгами, часто писать; на сколько уехал, сказать не может, но вернётся при первой возможности. Тётя Валя всплакнула, но делать нечего – может, так будет лучше. Признаться, она боялась характера сына, а так и писать будет, и денег привезёт.

И началась у Фёдора новая жизнь.

Утром он подрабатывал грузчиком, днем изучал английскую литературу XIX века, а вечером сочинял «Серёгины» письма себе и тёте Вале. В одном из первых писем матери «Серёга» написал, что будет посылать весточки через Фёдора, поскольку здесь, на Севере, он ездит по экспедициям и поэтому постоянного адреса у него нет. К тому же в их «почти-селе» почта работает плохо и лучше отправлять письма на городской адрес Фёдору, который их и доставит. Тётя Валя была согласна. Она, кажется, совсем ничего не заподозрила. По крайней мере, не показывала вида. План Фёдора начал работать. Несколько месяцев он описывал жизнь Серёги в тундре. Для этого пришлось прочитать пару книг: одну по природоведению, вторую – писателя Куваева. Потом пришлось устроиться на вторую работу и спать гораздо меньше, ведь Серёга обещал помогать деньгами. Получив первый денежный перевод, тётя Валя была приятно удивлена.

Чуть позже старушку осенила мысль, что она хочет получить фотографию Серёги на фоне северных лесов. Это поставило Фёдора в тупик. Никакие его «увещевания» не помогли: «хочу видеть сына и всё тут, хоть на фотографии, раз сам пока приехать не может». Фёдор был в отчаянии, план рушился. После пары часов размышлений он придумал вырезать из геологического журнала фотографию прославленного открывателя какого-то месторождения. Открыватель был весьма кстати сфотографирован неудачно: почти в профиль, жалкое деревцо заслоняло его лицо и прекрасно портило общую композицию. Фёдор вырезал по контуру из старой фотографии голову Сереги, приклеил её вместо головы геолога и ещё раз сфотографировал. Потом он отнёс снимок знакомому фотографу, тот немного обработал его и перенёс на плотную бумагу. Получилась вполне приличная фотография Серёги – отважного работника нефтяной промышленности. Тётя Валя даже прослезилась.

Так прошло несколько лет.

В это время Серёгу пришлось женить, так как тётя Валя начала задавать неудобные вопросы. Был проведён ещё один «эксперимент» с фотографией. Фёдор дал Серёгиной жене исключительно положительную характеристику: добрая, хозяйственная, аккуратная, пунктуальная, без вредных привычек, и, что самое удивительное, любит английскую литературу. Тётя Валя начала ждать внуков.

Здоровье её резко ухудшилось в последние годы. Хотя Фёдор всегда заходил к ней, когда приезжал домой, показывал письма от «Серёги», многое добавлял от себя (у него была хорошая память, он помнил содержание прочитанных книг), тётя Валя страдала от одиночества. Часто она спорила с телевизором и со своей старой коровой. Серёгины письма, фотографии и деньги поднимали ей настроение, но ненадолго. Она могла часами разговаривать с Фёдором, вспоминать Серёгу, его не всегда невинные шалости.

Среди одной из таких бесед Фёдор, к своему ужасу, вдруг понял, что сочиняя в письмах Серёгину жизнь, он совершенно забыл о своей. Кто он теперь? Никому не нужный очкарик, работающий в никому не нужном учреждении, и изучающий никому не нужных английских поэтов. Бродя с Серёгой по тайге, взбираясь на перевалы, переходя вброд быстрые горные реки, он не жил в своём мире, а лишь присутствовал в нём. Это было грустно. Но Фёдор был ответственным человеком. Взяв на себя обязательства, он исполнял их до конца. Борясь с укорами совести («Я сделал всё, что смог, и у меня должна быть своя жизнь!»), он начал ждать этого конца. Когда-нибудь он перестанет писать «Серёгины» письма, уволится с дополнительной работы, которая его очень угнетает, и наконец-то начнёт свою биографию!

Прошло ещё несколько лет.

Однажды, приехав домой, Фёдор отправился к тёте Вале. Он предчувствовал что-то необычное и морально приготовился. Но действительность, как всегда, превзошла все ожидания. Тётя Валя была очень оживлена.

Она рассказала следующее.

На днях ей приснился Серёжа. Он был совсем молодым, вовсе не таким, как на присланных фотографиях. Он, кажется, был даже в одежде, в которой отправился тогда в город. Серёжа улыбался, говорил, что здесь всё не так, как мы представляем, и звал к себе. Потом он сказал, что очень благодарен Фёдору, хотя и не думал, что друг на такое способен («Что ты для него сделал, Федя?»). Тётя Валя спрашивала, что такого удивительного на Севере? Что там есть такое, что мы не можем себе представить? Во сне она спросила у Серёжи его адрес: куда она может приехать? Но сын усмехнулся, ничего не ответил и исчез.

Поэтому она начала собирать чемоданы. Поэтому Федор пришёл очень кстати. И поэтому он должен ей пообещать присмотреть за домом и коровой, пока её не будет. Она поедет в Архангельск, а там у геологов спросит, где работает её Серёжа. Фёдор был печален («Почему ты сегодня такой грустный, Федя? Улыбнись, ведь я увижу сына!»). Он долго пытался отговорить тётю Валю от её намерения, потом вдруг что-то понял и ушёл. Дома он сказал матери, чтоб та сходила попрощаться с тётей Валей.

Через несколько дней тётя Валя умерла. В доме её нашли все письма от сына и почти все деньги, которые он присылал. Они лежали в конверте с надписью: «Серёже на дом». Деньги были потрачены на похороны.

Итак, миссия Федора была окончена. Он мог начать свою жизнь. Но я знаю этого парня: он до сих пор работает в никому не нужном учреждении и изучает никому не нужных английских поэтов.

Санкт-Петербург