Читать книгу Alatis. Наследие. Книга 1 - Грейс Амбер Амбер Ланкастер - Страница 3

Представьте, что всю свою жизнь вы были в сладком сне, и вдруг, в одно мгновение, оказались в кошмаре, где происходят события, которыми вы просто не можете управлять.

Прежде я пил дорогой виски, был уважаемым человеком, чье имя произносили с уважением, а по выходным я мог спать и развлекаться сколько сердцу было угодно. Но то был чужой мне мир людей, к которому я не принадлежал. Когда я узнал, что происхожу из расы алатисов, я присоединился к ним, принял свое предназначение с гордостью и радостью, оставив все прошлое позади.

Я выбрал другую жизнь потому, что это была моя судьба, мое предназначение, от которого я не мог бежать. И потому, что я хотел быть здесь и нигде больше.

Теперь мой день начинался с восходом солнца и оканчивался с его закатом. Каждое утро начиналось с изнурительной тренировки, затем завтрак, работа в монастыре, собрания, затем обучение и вновь тренировки, так называемые «домашние задания», книги, оружие, вновь тренировки, ужин, серая комната и одинокая кровать.

Порой мой день становился интереснее благодаря заданиям. Первое время я ходил на них только в сопровождении более опытного алатиса из монастыря, но вскоре я уже заслужил доверие и даже порой мог сам выбирать задания, которые хотел бы выполнить. Иногда были задания, для которых требовалось больше одного алатиса – тогда было еще и весело. Никто не обещал мне, что будет легко, но это не было проблемой. Я мог видеть многое, что не дано видеть простым людям. И в моем сердце все было спокойно. Оно перекликалось со всем, что я видел и делал, и это приносило мне вдохновение. Я любил то, чем занимаюсь до тех пор, пока я не попал в город, в котором покоились мои воспоминания об оставленной жизни. Тогда многое изменилось.

* * *

Впервые я увидел своего сына, когда ему было несколько месяцев от роду. До этого я даже не догадывался о его существовании. С его матерью мы расстались, когда я решил принять свою судьбу.

В день нашей встречи я прибыл в город для выполнения задания. Но слабое чувство тоски и грусти о былой жизни подтолкнули меня вернуться к старым местам. Так я очутился на крыше дома, где прожил самые лучшие годы своей прошлой жизни. Как прежде наблюдая за Реей – любовью всей моей жизни, которой пришлось пожертвовать ради своего предназначения, – я увидел ее ребенка, и, следуя на поводу у своего интереса, пробрался в ее квартиру. Через несколько минут я узнал, что у меня есть сын. Мгновением ранее я ненавидел себя за то, что не я отец ее ребенка, а в следующие минуты не хотел верить собственным ушам.

С того дня моя жизнь разделилась на две части, но теперь речь не шла о прошлом, а только о будущем.

В тот день я не выполнил свое задание.

До поздней ночи мы сидели с Реей на кухне и говорили. Мы говорили обо всем на свете, как старые друзья: мы рассказывали друг другу о том, как провели последний год, где бывали, что нового произошло и как изменились наши взгляды на мир. Я не мог знать, любит ли она меня еще – вся ее жизнь теперь была посвящена сыну, и спросить об этом я просто не имел права. Но мои чувства были так же сильны к ней. Какими бы не были перемены в ее жизни, она осталась той же. Она не винила меня ни в чем, и не ждала, что я все брошу ради нее и ребенка. Но испуганные глаза Реи говорили, что ей нужна моя помощь, хоть ее губы и молчали. Так образом я поклялся Рее при любой возможности быть рядом, заботиться и оберегать их.

Узнав о Даррелле, я мог лишь надеяться, что он не станет таким, как я, и пойдет другой дорогой в жизни. Увидев его впервые, я так же не мог далее жить по-прежнему. Средь шквала перемен в моей жизни, эта стала самой важной для меня. Наконец моя судьба не забирала у меня кого-то важного, а подарила мне его! И теперь я должен был всеми силами защищать их от Абсорбс Глобал Индастри и братства, чтобы ни Рея, ни сын не оказались втянутыми в мою войну.

Однако, лишь время смогло показать мне как я справлялся с этим обещанием.

Когда я вернулся в братство следующим утром, чувство взволнованности сменилось восторгом, но поделиться им мне было не с кем, да и не мог я этого сделать. Мне было жаль, что близкие мне люди не могут разделить мое счастье. И что мне приходится врать им.

* * *

Как я уже сказал, сын стал самым ценным сокровищем моей жизни. Но его первую улыбку, первые шаги, слова и его первый день рождения я пропустил. А также второй и третий…

Моя жизнь менялась день за днем, секунда за секундой. Словно фильм, спешно просматриваемый нетерпеливым зрителем перед моими глазами. В нескончаемом потоке обучений, заданий, упражнений я порой путал день с ночью, а порой и вовсе не смыкал глаз несколько дней. Три года пролетело как одно мгновение. Я учился жить по правилам братства, следовал уставу, отказывался от соблазнов и приглушал в себе человека, воспитывая отвагу и честь алатиса. Я привыкал к новым условиям жизни, новым знакомствам и отношениям. Я привыкал к строгости во всем. Но сил двигаться дальше теперь мне придавали мысли о Рее и Даррелле.

За три года обучения я побывал в разных странах, на всех континентах, и даже жил в Нижнем городе – параллельном мире, созданном Древними, сотворившими людей, одаренных и алатисов. Я обучался новой жизни, различным техникам боя и знаниям в различных братствах алатисов и наших союзников из Нижнего города, и обретал новый поразительный опыт. Яды, технологии, древние техники боя, старинное оружие, современные исследования, знания древних предков, и история моего вида – настоящая история мира – словно волшебный сундук сокровищ, мне открывались эти знания. Я изучал лей-линии, учась впитывать их энергию и управлять ею. События, встречи и даже окружающая меня природа были настолько впечатляющими, что я чувствовал невыносимую усталость от одних лишь эмоций, а мне, между тем, еще нужно было учиться бороться и выживать. Америка, Европа, Азия, Австралия и Океания, Африка – тяжело вспомнить место, где я не бывал, неся в своем сердце лишь одно воспоминание о своей семье.

За это время мне открылось множество тайн и секретов, известных лишь алатисам. В том числе тот факт, что мы живем дольше людей и стареем медленнее их; или что наш мир создали одиннадцать высших существ, наделенных космическим Знанием и божественными силами, и впоследствии, они отдали свои жизни за спасение своих созданий и нашей планеты в целом, случайно разделив ее на два подизмерения. А мы, алатисы, посредники между двух миров – Верхним миром и Нижним городом.

Прошло больше четырех лет с тех пор, как я впервые пришел в братство Алатис. И теперь я стал не просто одним из них, а имел право стать главой братства, приняв участие в состязаниях. Это должно было стать кульминацией всех моих стараний и всех жертв во имя судьбы. Но прежде, чем начать свою борьбу, я должен был увидеться с Реей.

Однако просто так покинуть братство я не мог, а медлить было нельзя. Нужно было ловить момент чтобы не произошло, как три года назад, когда я вынужден был покинуть братство, едва вернувшись от Реи… Дождавшись, когда начнет смеркаться, после ужина я прикинулся, что плохо себя чувствую. Я мог быть уверен, что меня никто не проведает. Не то, чтобы я был всем безразличен, наоборот, больше всех обо мне беспокоились настоятель – отец Марк и Иероним, приходившийся мне родным дядей. Однако проживание в братстве сопровождалось определенными правилами и условностями – общения мужчин и женщин, общих занятий, правила проживания, работы и питания и так далее. Короче говоря, заглядывать ко мне после ужина можно было только в случае крайней необходимости.

Плотно закрыв двери, через потайные тоннели я покинул братство и отправился к Рее. Дорога была длинной, и я спешил. Пролетая между облаками, ведомый попутным ветром, я смотрел на загоравшиеся точки вечерних огней и видел угасающее зарево солнца за горизонтом. Дорогой меня мучили сомнения. Всё же три года – большой срок, и никто не давал мне обещания, что Рея будет ждать меня. Я не мог быть уверен, что она не найдет другого, что будет рада меня видеть, и, в конце концов, что она позволит мне увидеть сына. Я до ужаса боялся потерять ее. Мне нужна была ее поддержка, иначе я не смог бы продолжить свою борьбу и утратил бы смысл всего, что случилось и что еще должно было бы случиться в моей жизни.

Но вот, я опустился к ее окнам и ступил на подоконник детской. В квартире было темно и пусто.

«Все! – пронеслось в моей голове – Их нет дома. А может быть, она здесь не живет больше?»

Чтобы проверить свою догадку, я забрался на подоконник и влез в комнату. В комнате по-прежнему стояли детские вещи и мебель, лишь были небольшие перемены: вместо колыбельки стояла детская кровать, столик со стульчиком, детский шкафчик. На комоде возле кровати стояли фотографии. Превратившись в человека, я подошел к нему чтобы рассмотреть фотографии. Теперь я окончательно убедился в ложности моих опасений: на комоде в рамочках стояли фотографии сына и Реи, семьи Реи, ее фотографии, младенческие фотографии Даррелла. Одна фотография особенно привлекла мое внимание. Я взял ее в руки, чтобы рассмотреть ближе.

Ей было не меньше шести лет. На ней был я и Рея. Я прекрасно помнил ту прогулку в парке: весна баловала всех мягким теплом, в парке уже включили фонтаны, деревья распускали листья, веял приятный ветер и нес запах цветов. На наших лицах были улыбки, мы были счастливы, даже будучи друзьями – незачем было все усложнять. Я держал камеру, а она нажимала на кнопку.

Я даже и не думал, что у нее могла остаться эта фотография. Услышав щелчок дверного замка, я поставил фотографию на место и подошел к двери, осторожно приоткрыв ее. В гостиной загорелся свет, и вошла Рея с Дарреллом на руках. Она была в коричневом жакете и кремовом платье с золотым отблеском, на лице был праздничный макияж. Поставив сына, она бросила сумочку на диван, сняла жакет, и сама присела рядом с сумкой. Сняв ботиночки, Даррелл залез к ней на диван и начал прыгать на нем.

– Сынок, не прыгай, пожалуйста. – спокойно сказала Рея, и Даррелл сразу же прекратил прыгать, навалившись на спинку дивана.

Он был очень похож на Рею – тот же мягкий, чуткий взгляд, прыткий, любопытный, те же приятные черты лица, живой румянец, большие глаза, только вот цвет у них был янтарный, и волосы такого же цвета, как мои. И я искренне жалел, что не могу быть рядом с ними.

– Мама – тихо сказал Даррелл, вглядываясь в дверную щель, за которой скрывался я – Там кто-то есть!

– Кто же здесь может быть? – ответила Рея, смеясь – Ты же видел, мы закрыли двери.

– Там есть окно. – не по-детски серьезно ответил Даррелл.

– Кто же сможет на такой высоте залезть в окно! Разве что… – тут она запнулась. Улыбка с ее губ пропала.

– Кто? – взволнованно спросил Даррелл.

– Никто. Птицы. – ответила Рея, поглаживая его по голове.

Но малыш не угомонялся и настаивал на своем. Чтобы не затягивать их спор, я решил сам выйти из укрытия. Сняв и спрятав накидку, я вошел в гостиную. Услышав шаги, Рея подхватилась с дивана, притянув к себе сына. Когда она увидела меня, то замерла, не отводя глаз, продолжая прижимать Даррелла к себе.

– Кто это, мама? – спросил он, подняв на нее глаза.

Рея медлила. Она безусловно узнала меня, но продолжала изучать изменения, что произошли за три года.

– Это твой папа. – ответила Рея.

– А почему он не приходил? – спросил ребенок, переводя взгляд на меня.

– Он не мог прийти. – с трудом ответила Рея – Такая у него работа.

И все это время я стоял, как немой дурак, и смотрел на них, не в состоянии подобрать нужные слова, чтобы выразить, как я рад их видеть, чтобы извиниться, объясниться. Лицо сковала оскомина, не давая мне даже шанса улыбнуться.

– Иди к нему. – сказала Рея, подталкивая сына ко мне.

Я присел на корточки. Даррелл подошел ко мне и остановился. В это время Рея отвернулась.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Аллан. – ответил я.

Мое сердце замирало каждый раз, как он говорил со мной. А он внимательно рассматривал меня и спрашивал то, что обычно не спрашивают маленькие дети.

– Ты прилетел? – спросил ребенок.

– Да. – ответил я – На самолете.

Услышав мои слова, Рея резко обернулась, но не сдвинулась с места.

– А я видел их в небе, высоко-высоко! – радостно ответил сын.

– Какой ты молодец! – ответил я.

– Ему пора идти спать. – сказала Рея – Уже поздно.

Он попробовал возразить, что еще не хочет спать, но Рея была строга в своих решениях.

– Твой папа может помочь тебе сегодня лечь спать. В качестве исключения. – добавила она.

Я поднял на нее удивленный взгляд.

– Ты же умеешь это делать? – спросила Рея.

– М-м-м… Да. – ответил я.

Она улыбнулась и подошла ближе.

– Он сам все умеет, не волнуйся. – шепнула мне Рея.

Действительно, мне нужно было лишь немного ему помогать, следуя его же советам. Осваивая новую роль, я чувствовал себя растерянно и неуверенно, еще хуже, чем в первый рабочий день, но в то же время чувствовал себя счастливым и ответственным за своего сына. И хотя даже простые вещи в тот вечер у меня получались не с первого раза, сын и не думал осуждать меня, а с энтузиазмом помогал мне. Он постоянно рассказывал что-то, спрашивал обо мне, изучал меня. В конце концов, утомив сам себя, широко зевая, он лег в кроватку.

– Ты мне прочитаешь сказку? – спросил он нежным голоском.

– А мама тебе не читает? – удивился я.

– Читает. Но не всегда. Иногда она на работе. Тогда ко мне приходит Фани, она мне не читает.

– Кто такая Фани? – удивился я, ожидая услышать о его сказочных друзьях, но оказалось, что это всего лишь его няня.

Прочитав сказку из красочной толстой книги о мышонке, я увидел, что сын уже сладко спит. Еще несколько минут я просто смотрел на него, затем поправил его одеяло, выключил свет и вышел из комнаты, прикрыв за собой двери.

Рея сидела на кухне за столом и читала книгу. Без макияжа ее лицо выглядело как прежде, словно никаких трех лет не было. Я подошел к ней и молча сел рядом. Она продолжала читать. Перебирая мысленно уйму слов, я пытался сформулировать предложение, но, к несчастью, даже не знал с чего начать. Извинения всегда были самыми подходящими словами, и я решил начать с них.

– Рея, прости, что я так долго не появлялся. Что без цветов и прочего такого… – в этот момент волна причин, объяснений и отговорок захлестнула мои мысли, и я замолчал.

Она отложила книгу и подняла на меня глаза.

– Аллан – сказала она, и мне показалось, что сейчас начнется казнь – Три года от тебя не было и вести, я не знала, что и думать себе! А теперь ты приходишь и говоришь: «Прости». Вот так, просто?

– Я действительно не мог. – тихо отозвался я.

– Почему? Так тяжело хотя бы оставить записку на окне, чтобы я знала, что ты еще жив. Что ты вернешься.

– Я три года путешествовал по другим странам, обучаясь в братствах алатисов. При малейшей возможности я прилетел бы к тебе, но меня не было даже на материке.

Поджав губы, она молчала, глядя в сторону.

– И ближайшие полгода я не смогу появиться здесь.

– Почему? – равнодушно спросила она.

– Начинаются испытания для претендентов на главенство в братстве.

– Ты можешь стать главой своего братства? – спросила она, глядя на меня. В ее глазах появился интерес.

– Да.

– А как же Уильям? – осторожно спросила она.

– Он стар, и у него без того много обязательств. В любом случае это его решение. Без его согласия ничего не было бы.

На ее губах появилась улыбка.

– И я прилетел сюда, чтобы сказать тебе об этом. – добавил я.

– Аллан, это… прекрасно. У тебя все получиться. – ответила она.

– И я хочу, чтобы ты знала, я всегда думаю о вас, и при малейшей возможности буду прилетать. Я знаю, это слишком много, но прошу, лишь жди.

– Я постараюсь. – ответила она – Я поставлю на окне лампадку для свечи, и буду зажигать ее каждый вечер, находясь дома. Свет в ней подскажет, что я жду тебя.

Я согласился. Повисло молчание, которое вновь прервал я.

– Ты не говорила Дарреллу обо мне?

– Он и не спрашивал. Даррелл еще маленький, и у меня есть время придумать ответы на вопросы, что он будет задавать.

– Почему тогда ты сказала ему правду? Ты могла бы сказать, что его отец…умер, и не пришлось бы ничего придумывать.

– Я сказала это ради него, а не ради тебя или себя. Он еще успеет разочароваться в жизни.

В этот момент я понял, что, Рея все еще любит меня. Ее глаза, как и прежде, не умели лгать мне. Улыбка, промелькнувшая в уголках ее губ, сняла с ее лица маску безразличия. Я улыбнулся, не в силах сдерживаться. Бросив на меня беглый взгляд, она встала и отошла к кухонной мойке, отвернувшись от меня. Но я поднялся и подошел к ней. Я погладил ладонью ее плечо. Она вздрогнула и обернулась.

– Ты не можешь мне лгать. – сказал я, наклоняясь и целуя ее шею.

Она закрыла глаза и откинула назад голову. Ее пальцы впились в мои руки, и ее дыхание стало тяжелым. Я стал медленно целовать ее губы, сперва верхнюю, затем нижнюю, мягко покусывая их, прижимая ее к своему телу. Я был словно сам не свой. Не знаю, была ли это страсть, желание или любовь, но я безумно хотел ее. Запах ванили и цветов абрикоса кружил мне голову, тепло ее тела пленило, а горячие вздохи еще сильнее влекли меня.

Сняв бретели ее платья, я принялся целовать ее плечи. Она хватала меня за волосы, пробираясь под футболку, царапала мою спину и прижимала к себе.

– Нет, Аллан, – прошептала она, хватая губами воздух – Даррелл может проснуться.

– Мы закроем двери… – ответил я, снимая шлейку ее бюстгальтера, и начал целовать и ласкать ее грудь.

Она медлила отвечать. Я чувствовал, как сильно бьется ее сердце, как напряжены все ее мышцы в тот момент, когда она прижимается ко мне. Я остановился. Закрыв глаза, я вдыхал ванильный запах ее тела.

– Хорошо. – прошептала Рея – Только не останавливайся.

В следующий момент мы уже были в спальне. Я снял ее платье. Она лежала на кровати в розовом кружевном белье и чулках. Сбросив свою одежду, я наклонился к ней и поцеловал ее губы. Один за другим стянул с ее ножек чулки, начал медленно целовать бедра, живот, талию. От каждого поцелуя она вздыхала и изгибалась. Отбросив ее белье в сторону, я стал целовать ее руки от запястья до шеи. Я наклонился к ее плечу, повел кончиком языка по нему, и поднялся выше, к шее, к маленькой нежной мочке ее уха. Рея крепко сжимала мои ладони в своих.

– Может мне не стоит этого делать? – спросил я, видя, что ее глаза закрыты.

В тот момент мне показалось, что они закрыты потому, что Рея не хочет меня видеть. И тогда у меня возникла мысль о том, что мне стоит остановиться и уйти, дать ей разочароваться во мне и разорвать все связи, чтобы не мучить ее.

– Аллан, я сама хочу этого. – ответила она, проводя ладошкой по моей щеке.

– Чего ты хочешь? – ответил я.

– Быть твоей. – ответила она, притягивая меня к себе.

И в новом приливе страсти, я стал целовать ее, ласкать и прижимать ее тело к своему, чувствуя каждое его движение. Я ласкал ее длинный ноги, ее нежные гладкие бедра, ее бронзовые плечи. Ее грудь прижимались к моей груди, и мне казалось, что наши сердца бьются как одно единое. Она целовала мои губы и шею, извивалась, царапалась, закусывала губы, когда ей хотелось кричать, и громко вздыхала, повинуясь движениям моего тела.

* * *

– Где ты был эти три года? – шепотом спросила она.

Рея лежала рядом со мной, положив руку мне на грудь, и я чувствовал ее тепло. Когда она говорила, ее губы мягко касались моего плеча, а ее волосы щекотали шею. Она смотрела на меня, ее взгляд искал во мне что-то новое. Ее глаза горели жизнью даже во мраке. Рея вовсе не стыдилась передо мной и не спешила скрыть свое тело под простынями. Я держал руку на ее талии и чувствовал, как она дышит.

– Везде. По всему миру. И не только.

– Ты много видел? Каков он – мир. Такой же, как на фотографиях? – спросила она, мечтательно закрывая глаза.

– Нет. Еще прекрасней. Но у меня не было времени им любоваться.

Я провел пальцами по ее волосам, и она вздрогнула.

– Я узнал много нового. Например, это – сказал я, играя с ее волосами – В Португалии называется «кафуне».

Рея улыбнулась, облизала губы и поцеловала мое плечо. Мое сердце сильно сжалось и стало на мгновение тяжело дышать.

– Зачем ты так? – спросил я.

– О чем ты? – удивилась она, раскрыв глаза.

– Мне тяжело с тобой расставаться. – ответил я – Я люблю тебя. А твоя нежность делает расставание еще тяжелее. Я чувствую себя сволочью, но не могу подвергать вас опасности.

– Я тоже тебя люблю. – ответила Рея, ложась мне на грудь.

Повисло печальное молчание. Но рассвет неумолимо приближался, не оставляя мне шанса проснуться с ней в одной постели, заключив ее в свои объятия. На прощание я зашел к сыну. Забрав свою накидку, я присел у его кровати и слушал, как он тихо дышит. Поцеловав его, я вышел из комнаты.

– Возвращайся скорее. – сказала Рея, когда я вошел в спальню, чтобы попрощаться с ней.

– Я буду стараться. Но, если ты не хочешь… Я не буду сражаться за место главы братства, если ты так скажешь.

– Как я могу не хотеть, чтобы ты исполнил то, чего так желаешь? – улыбнулась она.

Она лежала в кровати, укутавшись простыней, и смотрела на меня. Я надел накидку и подошел к ней. Обняв ее, я зарылся лицом в ее волосы и вдохнул их аромат. Поцеловал ее губы, чувствуя, будто мое сердце разбивается на части.

– Можно один вопрос? – произнесла она перед моим уходом.

– Да, конечно.

– Ответь мне честно, пожалуйста. Лишь один вопрос: «почему?»

– Ты можешь не верить мне, но… Выбрать братство мне было невероятно сложно. Я хотел и хочу быть с тобой. Но также я всегда чувствовал, что хочу чего-то большего, чем воспитать детей и прожить свою жизнь. Я способен на большее! Я не думаю о славе, но я хочу изменить жизни людей, сделать что-то хорошее для многих. И если бы у меня был способ сделать это, не оставляя тебя одну – я бы так и сделал.

– Но увы…

– Увы.

Утренний свет уже близился, и нужно было спешить улететь незамеченным. Раскрыв крылья, я бросил на Рею последний взгляд и через окно я улетел обратно в братство.