Читать книгу Медовый переулок - Хелена Инклюзар - Страница 3

Мрамор боится цветных жидкостей. Этот факт набатом гремел в моей голове, пока я наблюдала, как уборщик пытается как можно скорее избавится от липких вонючих пятен неясного происхождения в нашей приемной. Похожие пятна украшали и окна с наружной стороны мастерской. Я спросила всех посетителей – никто не знал, как это произошло, будто грязь явилась из ниоткуда. Ладно хоть заметить ее удалось раньше, чем она попала на ковер в кабинете секретаря. И я молилась небесным духам, чтобы гадость не впиталась в мраморный пол.

Секретарь продолжала пожимать плечами. Ну, подумаешь, груз не вовремя пришел. А в другом – тара испорчена и часть протекла. Бочки с тухлой рыбой появились совершенно случайно у крыльца. И не только они. И поставка задерживается, потому извозчик вдруг решил, что мы находимся в другой части города. Просто череда нехороших совпадений, такое бывает. И снова пожала плечами.

Ррух и я были совершенно противоположного мнения. Поэтому я дождалась, когда наемный борец за чистоту все уберет, поблагодарила его и прошла на склад с черного хода, который располагался с торца мастерской в крытом дворе. На меня ощутимо дохнуло прохладой и множеством запахов: разные металлы, реагенты, соль и специи. Склад был небольшим помещением с множеством светильников на потолке. На стенах – ровные ряды полок, разграниченных самим кладовщиком по ему ведомой системе: все в подписанных коробках, разных цветов и размеров. Некоторые вещи стояли в матовых стеклянных боксах, какие-то – в крошечных сейфах. Каждая упаковка, даже самая крохотная, была заботливо перевязана лентой, а если присмотреться – еще и десятком нитей защитного плетения, которое вил сам Ррух. Перемещаться приходилось зигзагами, то и дело привставая на цыпочки, чтобы увидеть, где сидит кладовщик.

На этот раз я его застала рыдающим над гипсовым бруском в половину меня размером. Ррух лежал спиной ко мне, все его змеиные головы на тонких шеях вздрагивали, как ветви осины на ветру. Длинное ящерообразное тело распласталось в проходе и сердито колотило коротким хвостом об пол.

–Арх Ррух, что случилось? – обеспокоенно спросила я и с десяток голов рывком повернулись ко мне. В больших, выпуклых глазах застыли капли.

–Вы меня довести все хотите! – прошипели они разом, – вот, взгляни!

Головы враз уставились на бок туловища. Я подошла ближе и внимательно присмотрелась. Винно-красная, мелкая чешуя облезала белесыми хлопьями.

–Если так и дальше пойдет, то я лысым останусь! А тут еще снова материал мне попортили!

Змееголовы любовно обвились вокруг гипса и я заметила крошечный скол на углу. Золотые глаза горели ненавистью ко всему неуклюжему.

–Я даже не успел как следует нашипеть на этих гадов! И эти гады были не нашими гадами!

–В смысле, грузчики другие?

–Да! – громогласно ответил Ррух и все его многочисленные золотые цепочки вздрогнули.

–В приемной сегодня загадочным образом появились яркие зловонные пятна.

–А я вам говорил! А я вас предупреждал! – со злорадным торжеством ответил подгорный дух, – это заговор! Это самый настоящий за-го-вор!

–И я вам действительно верю, но секретарь и хозяин ничего не делают с этим. А мастерам некогда.

Ррух прищурился всеми глазами разом.

–А разве ты не часовой маг? Ты же нас защищать должна! И мои сокровища!

“Так, началось”.

–Именно, но я не могу покидать мастерскую в свою смену, разве что на перерыв. А сейчас у меня смена как подмастерья, тем более нельзя.

–Признайся, ты придумала эту отговорку. Вот прямо сейчас придумала. Чтобы Ррух и дальше убивался!

В золотых глазах снова набухли слезы и головы опустились. Я аккуратно коснулась ближайшей ко мне, в пол-ладони размером.

–Нет, арх Ррух, я просто хочу сказать, что нам понадобится помощь. Надо только подождать подходящего случая.

–У-у-у, смотри мне! – всхлипнул он, – я тебе верю. Не вздумай обманывать!

“Вот и славно, а сейчас поклон и за кулисы, а то его не переслушаешь”

На самом деле, я думала, что хозяин давно подозревает не-случайность происходящего. Но, как и он, я не представляла, что можно сделать, только ходила по периметру всякий раз, как будет минутка, словно разозленный хищник по территории. После праздника прошла уже неделя. Ивент-младший так же торжественно, под лепестки цветов, укатил куда-то в Эолл, прямо в злополучной короне. И неприятности посыпались одно за другим сразу после его отъезда. У мастера-литейщика, Лимны Кудар, я даже поинтересовалась, не может ли это быть наказанием свыше от загадочных златогорских Святых. Лимна – высокая, статная златогорица, которая носила обереги даже в каштановой толстой косе, явно разбиралась в местных верованиях. Мой нелепый вопрос к счастью ее не насмешил, наоборот, она нахмурилась, постучала пальцами в железной перчатке о перила, и ответила, что не похоже.

–Святые действуют либо иносказательно, либо ударом в глаз, – продолжила она, – а тут что-то среднее и невыразительное. Ставлю полумесяц, что это чьи-то дурацкие шутки, и очень надеюсь, что им скоро надоест.

Не считая невезучести, жизнь в мастерской была размеренной и спокойной. В своем роде. Камнерез и литейщик решили, что раз они помогали ваятелю с короной, то теперь он должен помочь им с “текучкой” – мелкими и недорогими заказами, но которых было огромное количество. Хотя восковки не делали на каждый, ограничиваясь одной общей моделью, эскиз все равно нужно было рисовать. Мастер Мит устроил шуточное соревнование: второй этаж делал артефакт только после эскиза и с начала списка, а мы наоборот и с конца. Судьей и проверяющим поставили зачарователя, который так и не понял что происходит. В итоге я сидела за пергаментом и слушала, как арх Танрикен или мастер-литейщик стояли над подмастерьями и командовали: “Нет, эта линия короче! Перпендикуляр ровнее! Наншу, не обязательно делать везде рамочку, мы же торопимся!”

У меня была другая сложность – не отвлекаться на мастера Мита, и то была действительно трудная задача. Он берет лист небрежным движением, но внимательно читает, жестикулируя пальцами – запоминает показатели. Потом, не глядя, перекручивает станцию до нужного компонента, например тонкой ветви орешника для талисмана. Вешаешь такой на колодец и не беспокоишься, что в этом сезоне вода уйдет под землю. Ветвь перед мастером, в полтора локтя. Он пристально ее осматривает, чуть придвинувшись к окну, кивает и кладет на вогнутый станок на другом конце стола. Настраивает держатели на другой стороне механизма, чтобы они фиксировали будущий жезл на весу в определенной позиции. Потом черед стекол: сбоку небольшое колесо – повернешь его, и артефакт накроет выбранная тобой линза – увеличение разного масштаба, наоборот уменьшение, даже другой спектр видения. Выбрав нужную, мастер коротко выдыхает, просовывает руки через отверстия и начинает плести раан сразу над изделием. Сначала это клубок красноватых нитей, потом Аннариэт ловко перебрасывает его из ладони в ладонь, перекручивая стороны и получается квадрат, а потом и многоугольник. Подносит ближе к поверхности и сосредотачивается на линзе. Нити становятся еле заметными для меня, но для артефактора ничего не меняется. Одно резкое движение, будто разламывает скорлупу, и медленно тянет плетение в разные стороны вдоль орешника. Тихое, почти неслышимое шуршание гравировки. В сторону летит не стружка – древесная пыль и пахнет нагретым лесом. Я уже не делаю вид что работаю и всецело наслаждаюсь. Мастер не замечает, вынимает руки из механизма и встряхивает, убирает линзу и просто касается пальцами полученной вещи. На губах – легкая полуулыбка. Прикрывает глаза, снова сосредотачивается, и артефакт вспыхивает от заряда силой. Теперь остается только обрезать концы держателями и обернуть куполом, чтобы не реагировал на магию в кабинете. Я встаю и с обратной стороны вынимаю готовый жезл. Наши пальцы так близко, что я чувствую жар разогретой магией кожи. Бережно поднимаю полученное изделие и подношу к узлу станции у дальней стены, где уже висят несколько других артефактов. В душе какая-то тихая радость.

“Почти как мастер Хасуг-Ицам.”

Такая мысль у меня возникла, когда я впервые увидела работу ваятеля. Наставник боевой академии Хасуг-Ицам предпочитал совмещать теорию и практику. В тот раз мы изучали зависимость эффекта магии от размера раана. День был промозглый, мы сидели на скалах, как мокрые угри. Мастер же спокойно стоял на обрыве, под которым, в низине, торчал тотем сумрака. Вокруг него уже разливалась и плескалась чернильная тьма: в некотором смысле разумный и живой кусок Мрака, заботливо принесенный в сэрэнгэнскую степь из королевства Мартаро. Мрак нас не чуял, но чувствовал – временами превращаясь то в многоногих зубастых лошадей, то в бесформенных пауков и чудовищ. Мастер как раз закончил объяснения, а мы опасливо косились на непонятную субстанцию. Потом он чуть приподнял руки, чтобы нам было лучше видно и быстро накрутил несколько спиралей раана, хитро перекрестил их и сжал так, что они помещались между большим и указательным пальцами.

–Неважно, какое у вас плетение, важно другое: приказ и последствия. Действуйте согласно приказу и ситуации, но всегда пытайтесь предсказать последствия. С опытом верных расчетов будет больше.

И потом он сделал движение, будто пустил плоский камешек по воде. Белесая звездочка утонула во Мраке, и спустя мгновение раздался взрыв. Красные огненные всполохи как лезвиями разодрали тьму и быстро завертелись. Несколько секунд ожидания, пока ветер разносит дым, и на месте тотема уже пустая воронка выжженной земли. Официальный титул наставника звучал как Мастер, Выжигающий Духов. Изящно, эффективно, ярко. Хотели ли мы так же? Да, хотели. И нет, не очень.

–Будет обидно, если артефактов мы сделаем больше, а победу нам не засчитают, потому что эскизы еще не готовы, – как бы между делом произнес ваятель Мит.

–Исправлюсь, мастер, – быстро отозвалась я и опустила голову к пергаменту.

Зачарователь, видя обе кучи эскизов и обе кучи артефактов, махнул на нас рукой и объявил ничью. Кудар и Мит заголосили, но тот развернулся и ушел в свой кабинет под их возмущенное бормотание. Камнерез посмеялся в усы.

–Так, молодежь – чертежи сдать, артефакты собрать, и на перерыв бодрым шагом! – приказал он. Мы пожали плечами и принялись за дело.

–Инаам, пойдешь с нами в Медовую Розу? – предложил Ифил и заправил кудряшку за ухо.

Манкарра, явно зная, что этот жест значит, поспешила вмешаться.

–Ты же знаешь, там нет сарэнгэнской кухни. Архе Инаам может не понравится.

–Да ладно тебе, – он переключил свое внимание на нее, – мясные спиральки всем нравятся. Тебе же они нравятся, да? – уже ко мне, – Но если нет, готов показать другую ресторацию.

“Он сейчас мне строит свои влажные карие глазки, да? Мне не показалось?”

–Ифил, нехорошо настаивать.

–Да кто настаивает-то? Я всего лишь приглашаю красавицу пообедать. Мы – гостеприимная нация!

За его плечом Манкарра обреченно прикрыла лицо ладонью.

“Позорится он, стыдно нам. ”

–Это сейчас было немного лишним, Ифил, пойдем уже…

–Что?! – взвился он и выдернул рукав из пальцев девушки, – хочешь сказать что в Златогорье гостям не рады?

–Нет, я…

–Или может что я не могу проявлять к ней интереса?

–Ифил, да хоть к кому, просто…

–Я понял, ты против межнациональных отношений! Расистка!

“Очешуительный вывод”

–Да ты просто никогда не пробовала! Вот как-то раз была у меня знакомая из Мартаро, так там….

На этой ноте я уже спустилась на первый этаж и вышла из мастерской.

“Стареешь, подруга, стареешь. Тебя уже пытаются цеплять зеленые мальчики, лет на десять тебя младше.”

Я рассмеялась. Нелепо, но все равно приятно. Я посмотрела на свое отражение в витрине ателье – действительно, не очень похожа на солидную даму на златогорский манер. Невысокая и плотная – в этом подхожу. Волосы прямые ниже талии, бледно-серые с каштановыми прядями под цвет оперения второй формы – как и у всех сарэнгэнцев. Черты лица тоже выдают иностранку – высокие скулы, широкая челюсть, раскосые серые глаза. Зато в толпе пройти просто: орны сами расступаются, оглядывают, а кто постарше – качает головой. Дети показывают пальцем и шугаются от резкого движения. Тагрон – глухая провинция, здесь моих соотечественников мало и видят их редко. Одеваться как местные не стала специально – в сари не побегать, а после перевоплощения от него одни клочья останутся. Поэтому хожу в широких штанах до пола в складку, безрукавке с открытой спиной и легкой куртке с укороченным рукавом, которая пристегнута к кушаку сзади. Ткани дорогие, упругие, но без украшений и рядом с нарядными златогорцами я смотрюсь невыразительным, бедным пятном.

Позднее лето в этой части страны расползается на все межсезонье и даже начало осени. Солнце еще долго стоит, особенно на закате, погружая полукруглые дома с островерхими крышами в золотистую патоку. Вовсю белеет жасмин и шиповник, словно весной, и только дуб медленно, по листку в день, окрашивается в осень.

Что меня еще удивляло – дети, бегающие без присмотра. Увидев компанию таких беспризорников, я озиралась по сторонам, пытаясь найти хотя бы одного старшего, но взрослых совершенно не интересовали дела детей, и это было взаимно. Для успокоения совести я немного за ними побродила и заметила, что они со всеми здороваются и общаются. Будто бы они общие, и дети, и взрослые. Моим родителям часто приходилось переезжать, и для меня не было какого-то одного города детства. Но везде, куда бы я ни попадала, я со сверстниками проводила время только в академии, или будучи в гостях под присмотром старших. На сарэнгэнских улицах детей нет, по той же причине, по какой не выносят на улицу хлеб во время голода.

Невидимым хвостом я почувствовала неприятности. Этакий необъяснимый дискомфорт на гузке. Не замедляя шага, я обернулась и не заметила ничего необычного. Потом привычно вскинула глаза на небо. Передо мной было высокое круглое здание со шпилем, часть ансамбля похожих башен, но пониже и потолще, с сизой черепицей и узкими окнами. На чердаке их было четыре, на каждую сторону, и закрывались они жалюзи. Но в одном, которое высилось прямо над улицей, створки были подняты и там что-то блестело. Я остановилась и пригляделась получше. Сверкающий предмет немного переместился, и я заметила странную игру света и теней. Повертела головой и увидела телегу, едущую со скоростью шага, груженую коробками. На одной из них остановилось особенно яркое пятно.

“Это что, линза?”

Уровень тревоги во мне взбрыкнул, и я сразу же накинула отражающий щит на всю телегу разом. Груз заискрился всеми цветами, как зеркало с солнечным зайчиком внутри. Не поднимая головы, быстрым шагом направилась к шпилю. Бросила быстрый взгляд наверх – блестящий предмет втянулся внутрь. Значит, злоумышленник понял, что подпалить груз ему не удастся.

“Тебе нужна именно эта телега, иначе ты бы не перестал хулиганить”

Вскочила на крыльцо, дернула за ручку – конечно же заперто, и оттуда на парапет. Сбросила куртку – та повисла на поясе. Руки быстро покрылись жесткими, серыми в крапинку перьями. Разбежалась и ухватилась за выступ над окном второго этажа. Второе здание ансамбля было через широкую арку, над которым я заметила открытое окно в башню. Когтями уцепившись за щель между каменными блоками, я снова оттолкнулась, махнула крыльями и вцепилась в черепицу арки. Надо мной пробежала тень.

“Он, точно, убегает!”

Рывком забравшись, я сразу же побежала, но мой оппонент был быстрее: пробежал по узкому карнизу за флигель и скрылся из виду. Я бросилась наперерез, фигура в плаще спрыгнула на балкон третьего этажа, а оттуда через перила и дальше. Я повторила его трюк, но сверху упала подрезанная бельевая веревка. Чье-то безразмерное белье запуталось хуже паутины, я сбавила темп и высвободила ногу, как заметила, что моя цель уже хватается за огромное кашпо и улетает с помощью ускорения за угол. Я спикировала вниз на вывеску второго этажа, которая огибала дом. Беглец каким-то образом уже удирал в подворотню.

“Проклятый карлик! Если это дух – живо разовоплощу!”

Разбежалась и спрыгнула на мостовую, мой кувырок вызвал испуганные крики случайных горожан. Зато ноги целы и могу бежать. Темная подворотня как специально была заставлена коробками и поддонами. На меня свалился какой-то рулон, но я успела уклониться и не замедлила бег. Перепрыгнула какой-то прилавок, сшибла поднос с мандаринами – вслед мне донеслись проклятия. Ряды ткацких лавок, повсюду цветастые полотна, покупательницы с корзинками, ручные попугаи и острый запах краски.

Наконец погоня перешла на какую-то прямую улицу без препятствий. И я решила обогнуть соседний дом, чтобы пробежать по параллельной. Беглец наверняка решит, что сбил меня со следа и замедлится.

“Свернет – плевать, найду с воздуха.”

Я не только верно рассудила но еще и случайно угадала, куда мой карлик свернет. Завернув голову, он врезался прямо мне в когти. Я дернула его к стене и прижала. Капюшон съехал и я… закричала.

–А-а-а! Ребенок!

–А-а-а, баба с клювом! – синхронно завыл веснушчатый пацан, за что получил сразу в ухо.

–Ни-и-деритеся! – засопел он и как по команде большие синие глаза наполнились слезами.

–Ты кто такой? – сурово спросила я и встряхнула его за плечи.

–Пустите архи-и-ичеечка…

–Так, сопли втянул обратно и ответил на вопрос. ЖИВО!

Как я и предполагала, спектакль сразу закончился.

–Да че я вам сделал-то? Ненормальная, бежала за мной полгорода…

–Ты зачем груз в той телеге поджечь хотел?

Он исподлобья на меня взглянул и надул круглые щеки.

–Вы че, видели?

–Зачем я спрашиваю?

Он быстро глянул мне за спину и снова уставился на меня, но маневр я заметила и резко повернула голову, не поворачивая плеч. За углом мелькнула фигура.

–Подельник твой? – снова уставилась в него сердитым взглядом.

–Воооооу, как вы так головой умеете? Научить можете?

“О, как что-то захотелось, сразу уважительно спрашивает, надо же.”

–Зависит от твоего ответа, – я немного ослабила хватку.

–В общем, эксперимент. Узнать надо было, кто на нашу территорию зашел.

–Вашу территорию?

–Ну ладно, ладно, – он нервно дернул плечами и высвободился, – это только я ее так называю. Но все равно, это было очень странно!

–Что именно?

–Ну смотрите сами. На той восьмице, третьего дня, – он загнул пальцы, – в нашем сквере появились бочки с тухлой рыбой. А “Медовая Роза” ниже на три улицы, и это единственный у нас трактир. Что там бочки забыли вообще? – не дожидаясь ответа, он загнул второй палец, – потом дырка в акведуке в аккурат наверху улицы, и знаешь что потом? Мужики. Мужики какие-то мутные по углам стоят. Никогда я раньше не видел их. Никуда не идут, ни к кому в гости не ходят, просто торчат как фонари.

–Это действительно странно. Что еще?

–А сегодня была грязюка! Фу какая грязища, даже дядюшка Антьяну заценил. А он-то грязи повидал ой-ей!

–Так, поподробнее. Где была грязь?

–Ве-е-езде! На улице, в коридоре, на витрине! Даже артефактную напротив заляпали.

“Быть того не может.”

–Что за мастерская?

–Камея какая-то. Пес знает что такое, но внутри у них там красиво и добрая арха работает, нас пирожными угощает.

–А еще что-нибудь про это место знаешь?

–Ну, дядюшки говорили, она в городе лучшая и ее постоянно кто-нибудь пытается к ногтю прижать. Хотя понять не могу зачем, это какой же должен быть ноготь…

–Так, – прервала его поток я, – давай, свисти своему подельнику, разговор есть.

–Ага, нашли дурака. Сейчас двоих возьмете и дядьям сдадите. Нет уж, ничего не скажу больше, – парень скрестил руки на груди и отвернулся.

–Кстати, ты так и не объяснил, что на крыше-то делал.

Молчание в ответ.

–С линзой ты занятно придумал. Но неужели способа попроще не нашлось поджечь коробки? Хоть бы и фитиль с маслом кинул.

Игнорирование продолжилось.

–И еще ты здорово по крышам бегаешь, я будто домой вернулась, там вообще по крышам ходят чаще, чем по улицам.

Сработало.

–Это где такое?

–Сарэнгэнский Каганат.

–О-о-о, так вы не местная? Вооооу, Нут от зависти лопнет, меня поймала настоящая сыргенка!

“Сыргенка ты, слышала?”

–Расскажи, что ты делал, пожалуйста. Я так и так связываться со стражей не буду, все равно крайней останусь.

–Ну ладно. Смотрите, – он поднял ладони, – вот это груз, – он тряхнул правой ладошкой, – его делает какой-нибудь цех например. А это перевозчик, – он помахал мне левой, – ему важно, чтобы была доставка, и лучше целая. Так вот, эту телегу, с этим клеймом то есть, мы видели несколько раз на нашей улице, а с извозчиками говорили разные хмыри. А потом туда грузили всякую требуху. Ту мерзкую рыбу скорее всего, этого мы не видели, но на другой день была какая-то липкая дрянь черная, тоже вонючая, а мешки с сухарями и крысами мы уже выследили…Все вот это вот тащили на нашу улицу, оставляли под нашими дверями, потом какой-нибудь мужик начинал все это разгружать, ломал, бросал, и все это стояло и воняло, пока уборщики не разбирались. Дядюшка Лар уже от них выговор получил. Так вот я выяснить хотел, что будет если груз не доедет.

–То есть ты хочешь сказать, что если бы удалось поджечь коробки, то ситуация бы изменилась?

–Ну да! Либо к нам будут возить гадости другими курьерами, либо вовсе перестанут. В первом случае за подлянкой стоял бы тот хмырь, который груз отправил. А во втором – контора эта крысиная, которая пакости возит. Нас двое всего, проверить все сразу не сможем.

–Полетому мы сокрасяли варианты! – раздалось за моей спиной.

Я обернулась и увидела долговязого мальчишку, явно младше второго, но ненамного. У него недоставало нескольких зубов, поэтому слова он выговаривал с трудом. Торчащие уши и одинаковые глаза сразу выдавали в них родственников, хотя первый был светловолосый, а второй с рыжими патлами.

Я склонила голову набок и произнесла единственное, что пришло мне на ум:

–Жрать хотите?

–А то! – восторженно закричали малолетние махинаторы.

Спустя пару минут мы сидели на парапете, дрыгали ногами и жевали лимонные булочки. Тесто было таким воздушным, что превращалось в эфир практически сразу же после укуса. Бандиты молчали и думали, что переглядываются совершенно незаметно.

–Почему все-таки линза? – решила начать разговор я, – откуда вы вообще такую большую достали?

–С ратуши сняли, – ответил беглец, – Но мы вернем! Честное слово!

–Дядя Лар сапретил нам тлогать огонь. Скасал, что уснает все лавно. Мы не штали тлогать.

–А еще потому что хмыри могли быть поблизости. Могли попасться, а из лука я стрелять не умею. Можно было бы рогаткой, но трогать руками все равно пришлось бы, объясни потом попробуй ему…

“Первый раз вижу детей, которые не умеют стрелять. У нас этому учат, однако, раньше, чем ходить.”

–Вы каких-то дядюшек упоминали. Это ваши наставники?

–Не-е, это просто родственники. Дядя Лар и дядя Антьяну. Они держат лавку “Черно-белое зелье” в Медовом переулке.

“Как раз неподалеку от мастерской.”

Помолчали, допивая чай из круглых разноцветных чашек.

–Это шындикат, – вдруг сказал пацан помладше.

Я поперхнулась булочкой.

–В смысле?

–Ну шындикат. Предпримательский.

–Это такое объединение, которым правят злые кароли от этих, как их, бюрократов.

–А причем тут синдикат? И почему сразу злые?

–Потому что дядюшка Анти так шказал. Говорит, “портят конкуренцию на рынке сбыта”. Не знаю где такой лынок, но портить нехорошо. И они не только какнурецию портят. Казлы! – и стукнул ногой о парапет.

–Они и правда козлы, – подтвердил первый, – я слышал, что ихние мужики приходят к тебе например в лавку и давай стекла бить, чтобы ты лавку им продал. Или печатать бумажки эти блестючие.

–Акции.

–Вот, и потом через них тоже управлять можно. Да вы сами сходите куда-нибудь на Победную или Вайтера. Там вдоль домов одна и та же тоскливая вывеска – белая с желтыми буквами. “Кондитерская Клемма”, “Ателье Клемма”, “Купальни Клемма”…

–А есо есть Хашонс и Рикен. У Рикен даже стража своя.

–И власти города ничего с этим не делают?

–Может и делают, но никто не знает.

“Страна другая, проблемы те же самые.”

–А с чего вы взяли, что за этим стоит синдикат?

–Они уже много лет купить нас пытаются. То возьмут нам поставку сорвут, то клиентам пригрозят. Временами успокаиваются, а иногда как вожжа под хвост и вот, как сейчас. Вроде бы ниче такого, а жить тошно.

–Ага, когда вонючка под окнами каш-шдый день пости.

Я почесала нос.

–Ваши дядюшки как с этим борются?

–А никак, – развел руками парень постарше, – мне это не нравится. Сидишь и терпишь, будто ты виноватый.

“Прямо как мой хозяин. Но это сегодня вонючая грязь, а завтра что? Вломятся и снесут мне фонтан?”

–Ребят, вас зовут то как?

–Я – Кут, а это Нут. Братья мы, из Гризми. А вы?

–Инаам Халкан-Дайлиг, мир вашему небу, – поклонилась я, не вставая. Мальчишки охнули, – я часовой маг в той самой мастерской с Камеей. И мне кажется у нас общий враг.

Их загоревшимися глазами можно было освещать дорогу в темноте.

–Это действительно может быть синдикат, мы им недавно насолили неплохо так. Но у нас информации нет почти. Что это за хмыри например. С кем они связаны. Кто им платит. Почему такой дурацкий способ мести. Куча вопросов, – я встала и серьезно на них посмотрела, – Поэтому, волею посланника Каганата, я вас назначаю своими эмиссарами!

–Воооу! А кто это?

–Это такие важные орны, которые узнают важные для страны вещи. Сами в неприятности не лезут, не с кем не дерутся, только узнают что-нибудь интересное и рассказывают потом Кагану. А в данных обстоятельствах, мне.

–Очешуеть! – в голос заявили мальчишки.

“Сыргенка, которая вербует малолетних бандитов для промышленного шпионажа в другой стране. Трибунал хоть посмеется над моим приговором.”

–Я из мастерской надолго уходить не могу, мне сейчас-то выговор сделают скорее всего. Зато вы будете моими глазами.

–Здорово! А когда нам докладывать? И где? В мастерскую подходить?

–А приходите вечером к черному ходу. Я вас кое с кем познакомлю, он тоже заинтересован в нашем деле.

–Хорошо! – кивнули они, – так мы это, побежали?

–Так еще раз напоминаю. У нас серьезный противник. Такой и не посмотрит что вы дети. А ваши дядюшки с меня перья повыдернут. Давайте друг друга не подставлять и действовать осторожно. Хорошо?

–Мы могем, только надо бы зельев, – сказал Нут.

–Каких зелий?

–Ну, всяких. Мало что пригодиться может. А дядюшки нам дают только всякую ерунду варить. А мы с третьим классом справится можем между прочим!

–Третий класс… это что же, три разных процесса одновременно?

–Угу!

–Ну ничего себе, я и со вторым-то не всегда справляюсь… Если будут ингредиенты – сами сделать сможете?

–Не вопрос. Вы их покупать будете?

–Смотря какие. Принесите мне вечером список, посмотрим, что можно достать.

На том и разошлись. Совесть грызла страшно, но еще страшнее была мысль, что неизвестные доброжелатели не ограничатся только мелкими пакостями, когда поймут, что они не возымели эффекта. Эмир Рестон встретил меня на крыльце – крупный лысый мужчина с черными усами. Как всегда – в сером шервани с эполетами: круглыми нашивками на плечах, какие носили ветераны наемничьих войск.

–Твой мастер уже заждался, – пробасил он и открыл передо мной дверь.

Я кивнула и прошла вперед.

Эмир был вторым часовым магом, который дежурил в дневные смены. Его мое появление в мастерской вне моих рабочих часов порядком озадачило.

–Ты осторожнее, не заработайся, – сказал он, – если хочешь, я с Аном переговорю, он тот еще авантюрист. Поначалу весело и приятно, а потом стоишь голый, ночью, в какой-нибудь Кукуйке на другом конце страны, и не понимаешь, что ты тут забыл вообще.

Я рассмеялась и покачала головой.

–Не беспокойтесь, арх Рестон, я осторожно.

Духом авантюризма я и собиралась воспользоваться, когда поднималась на третий этаж. Мастер поднял на меня глаза и ничего не сказал, но в воздухе повисла туча. Я взялась за определитель направления полей, чтобы продолжить работу и наткнулась на колючий взгляд ваятеля.

–За эти полчаса ты могла бы уже все доделать. Лень я, конечно, понимаю, но не терплю.

“Наконец-то прорвало.”

–Это действительно моя вина. Постараюсь, чтобы впредь такого не происходило, – мастер кивнул, туча рассеялась, – но в оправдание могу сказать, что я нашла оружие в борьбе с невезением для нашей мастерской.

–Все-таки купила трусы Святого на рынке? – приподнял он золотую бровь.

–А это работает? – удивилась я.

–Еще как. Но могла бы у наших спросить, выдали бы бесплатно. Тебе какие, с бантиками или кружевом?

–С тиснением! – фыркнула я и продолжила работу.

Мастер Мит еще немного поковырял меня, но отвечать, что за авантюру затеяла, я отказалась.

К Рруху я шла крадучись, чтобы никто не задавал лишних вопросов. Многоголовый ящер снова безутешно выл над каким-то очередным сокровищем. Заглянула между головами: прибыл шлифовальный песок. Перемешанный. Глядя на то, как в кучу были насыпаны гранулы разных цветов и размеров, завыла даже я.

–И никто, никто не понимает, одна ты! – обвились вокруг меня змеиные головы в крохотных шейных платках.

–Арх Ррух, это трагедия. Может быть, есть какое-нибудь сито…

–Да какое там сито! Сито ситом, а если такой цирк и дальше будет? Посмотри на меня, давай.

Чешуя облезала уже на спине, даже золотистый гребень потускнел.

–Слушайте, я кажется нашла нам помощников, – попробовала обрадовать его я.

–Правда? Не врешь?

–В самом деле. Только им помочь надо. Они умеют зелья варить, только ингредиентов у них нет. Может дадим им из наших запасов?

–ЧТО? – змеи сразу увеличились раза в полтора, а глаза потемнели, – раздать МОИ сокровища каким-то…

–Погодите, погодите! – замахала руками я, – не надо раздавать. Мы в них делаем, э-э, вклад! Да, вклад в то, чтобы наши сокровища потом пришли целыми.

–То есть мои запасы еще останутся, но в них?

“Странная постановка вопроса, но сейчас сгодится”

–Вроде того. Они зайдут вечером, я вас познакомлю.

–Они будут…ммм, говорить?

–Да, – попятилась я.

–И приходить?

–…Да.

–Часто? – в змеиных глазах появилось какое-то мечтательное выражение.

–Если хотите.

–Здор-рово! – рявкнул Ррух, – давайте, я ждать буду.

Колени у меня все же дрожали, когда я уходила. Высшие коры хоть и разумны, но разум у них совсем по-другому устроен. Мастер Мит еще поглядывал на меня из-под опущенных золотых ресниц, но я молчала уже из принципа. Сегодня он работал над какой-то спиралевидной пластиной с крупной красной шпинелью посередине и мне нужно было протестировать, как изменятся магические потоки в артефакте в зависимости от ее расположения относительно источников силы. “Часть защитного механизма”, – пояснил он. Возиться было интересно хотя бы потому, что мастер разрешил придумывать любые опыты. До вечера я капала на нее реагенты, ставила рядом разные накопители и металлы, магниты и соли. Аннариэт иногда заглядывал в отчет и кивал.

“Как будто в детстве, только стекляшки все настоящие”.

Как я и предполагала, детишкам дух понравился невероятно. Сначала завизжали от страха, потом от удивления, затем от удовольствия. Фраза “очешуеть” Рруха покорила сразу. Мальчишки выдали мне список на трех листах с кучей помарок и описаний, для чего им тот или иной компонент. Я сразу дала его Рруху.

–Пока ничего особенного. Хмырей мы нашли всего двоих, остальные были, э-э, осечкой. Эти двое друг с другом особо не связаны, живут в разных кварталах, но дома там так себе, мы туда не полезли.

–И правильно сделали. Может быть, позже картина станет понятнее.

–А вы настоящие дети? – вдруг спросил Ррух, закончив читать.

–Не снаю, не провеляли.

–А с чего такой вопрос? – нахмурилась я.

–Я не знаком с другими детьми, но мне казалось, что они какие-то другие. Например, они не просят у кладовщиков четырнадцать ингредиентов для разных видов взрывчатки. Или это ничего? – последний вопрос был уже для меня.

Я строго посмотрела на шалопаев.

–Ну попробовать-то штоило! – развел руками Нут и свистяще рассмеялся.

“Так вот почему заботливый дядюшка запретил им огонь трогать.”

–Так, а кроме этого мы что-нибудь можем выдать? – перевела я взгляд на Рруха.

–Все! У меня все есть! Но только под расписку. Хозяин головы открутит и новые не отрастут!

–Давай, под мою ответственность. Если что – пусть из моего оклада вычитает. Все равно у меня полторы ставки.

Одна из голов протянула мне пергамент с влажным сургучом, на который я поставила оттиск пальца.

“А чем кстати платят духам? Накопителями магии?”

–Вы серьезно? – перебил меня Кут, – правда дадите?

–Ну ты же слышал. Только потратьте все это, пожалуйста, с умом.

–Обижаете! Мы так потратим, что ух!

“Вот этого-то я и боюсь. Надо было бы хоть дядюшек их предупредить. Впрочем теперь уже поздно. Может это и к лучшему, что они меня не знают, успею внешность сменить. И пол. И расу.”

Но переживала я зря. Парни оказались матерыми лиходеями, и уже через три дня мы с Ррухом получили первые полезные сведения. Нескольких подозрительных типов видели в компании с другими подозрительными типами из разных контор Клемма. А именно – из пивоварни, трактира на другом конце города и неожиданно – одного из ростовщиков. Компания “Гвин и сыновья”, телеги которой возили грязь и гадости, работать в этой части города перестала, но курьеры и почта продолжали задерживаться, а количество раздраженных отзывов – увеличиваться. Фальянна вздыхала над ними и складывала в ящик. Хозяин занял позицию невмешательства, Эмир заподозрил какие-то махинации на складе, но выдавать нас не стал. Мастер Мит все так же забрасывал меня глупыми вопросами, в надежде, что я проколюсь. Но у нас в академии была дисциплина “пленничество и дознание”.

“Вопросник номер пять, ответьте, пожалуйста, адептка: чем отличается ишшихурский плен от лунгоранского? Так, хорошо, а какой бы вы выбрали? В самом деле? Почему? Так, понятно, можете идти обратно в библиотеку и читать теорию заново. Почему? Потому что в плен настоящий сарэнгэнец не попадет!”

Ночью я чувствовала себя лучше, чем днем. Лишние цвета выгорали вместе с солнцем, тени обрисовывали контуры предметов куда четче. Посетители были интереснее, хоть и немногочисленней. Однажды я даже видела вабиссая – он подошел вплотную к стеклу и приложил руку. Вода под ограждением сменила направление и вся устремилась к его полупрозрачным белым пальцам с синими коготками. Вабиссай был в плаще до пола и капюшоне, но я все равно опознала жителя другой половины континента. Вот уж на кого точно бы пялился весь город… Еще интересно было стоять возле кабинета зачарователя – тот чаще других мастеров работал и в ночную смену. При свете лун он плел чары-мейом, магического направления, которое работает с тенями и искривлениями пространства. Поэтому из-под двери выбирались совершенно живые тени, бегали по углам и пугали заготовщиков.

Чего я совсем не ожидала, так это появления Кута и Нута в приемной. Они топтались на пороге, явно не зная как спросить обо мне и не вызвать при этом вопросов. Я появилась раньше, чем они успели сделать глупость.

–Арха Инаам! – шепотом закричали они и побежали ко мне.

Я подняла ладони и указала на дверь. Лучше на крыльце поговорить.

–Полночь на улице, а вы тут! – зашипела я, – что-то случилось?

–Случилось! Мы узнали важную информацию! – просипели они.

Я отвела их в сторонку, в тень.

–Так, и что узнали?

–Грабят! Они вас ограбят!

–Кто!? – у меня даже когти вылезли.

–Не знаю, вам лучше с Джайвом поговорить, он в этом разбирается, – прошептали они.

–Каким таким Джайвом? Давайте с самого начала.

–Мы следили за одним подозлительным типом осень пристально, потому что он уже несколько рас тут появлялся. А он весером пошел в Медовую Розу. Трактирщика там зовут Джайв, но он не хосяин, только подает и за порядком следит. Мы его давно знаем.

–Так, хорошо, а дальше что?

–Джайв нас в подвал пустил и мы засели под столиком, где этот мужик был. И выпили настойку улучшения слуха.

–А, так вот чего вы шепчите.

–Вот, мужик дождался еще каких-то орнов и они много чего обсуждали непонятного, а потом сказал, что на складе добра много, каменьев всяких, и это проще чем по домам лазить. Одно дело и все, богачи!

–И говорили так именно про наш склад?

–Сказали у ящера. Ваш хозяин же из империи? Глаза у него как у змеи!

–Понятно. А когда грабить будут не сказали?

–Нет. Они потом каких-то других орнов обсуждали, а потом выпили и разошлись. А мы сразу к вам.

–Правильно сделали. А сейчас давайте-ка домой. Вы сегодня постарались на славу, – я похлопала их по плечам, – чего хотите за подвиг?

Я повела их к дому напротив, где была вывеска из латунных витых букв “Черно-белое зелье” над маленьким крыльцом.

–Ножик аэрнской стали!

–Розовых леденцов!

–Белые перчатки как у дядюшки Лара!

–Вот решите и завтра мне скажете, договорились?

Мальчики кивнули и бросились к двери.

“А теперь можно паниковать”.

Я едва не бегом помчалась в трактир через два дома ниже. Двухэтажное заведение стояло на высоком каменном фундаменте, и подниматься приходилось ко входу по широкой деревянной лестнице. Резные двери были приоткрыты вовнутрь, пахло медовой поливкой с розмарином и жареным кабаном. Я вошла и зажмурилась от неяркого света жаровень, стоящих по всему залу. За полукруглыми длинными столами сидели немногочисленные посетители и тихонько переговаривались. Небольшой помост в дальнем углу пустовал. Лестница на второй этаж тонула во мраке. Посреди зала высилась широкая колонна, увешанная полками и головами охотничьих трофеев. На полках – бутылки всех форм и размеров с разноцветным содержимым. Подавал их на стойку низенький круглолицый мужичок в черной курте и белом переднике.

–Арх Джайв, я полагаю? – спросила я, усевшись на табурет.

Мелкие, неожиданно бирюзовые глаза трактирщика быстро оглядели меня сверху вниз и обратно.

–Допустим я. Чем вас угостить?

–Ореховый ликер есть?

–Непременно, – чуть наклонил голову он и исчез за стойкой.

Посетители не обращали на меня никакого внимания. Передо мной появилась квадратная рюмка с жидкостью цвета топленого молока.

–Перекусить не желаете?

–Разве что сведениями, – улыбнулась я и положила на стол золотой полумесяц.

Арх Джайв неожиданно закатил глаза, а посмотрел на меня со смесью жалости и усталости во взгляде.

–Да я от Кута и Нута, – поспешила оправдаться я, – Монетка за напиток, понятия не имею, сколько у вас он здесь стоит.

Джайв усмехнулся и уже смягчился в лице.

–Простите великодушно. Просто не представляете, сколько раз в день ко мне приходят разного рода личности и просят поделится сведениями, – он провел пальцем по горлу, – Я ведь еду подаю да напитки разливаю, хорошо если присесть успеваю, а тут просят что-то важное запомнить, да еще потом и сказать.

–Стереотипы – вещь долгоиграющая, – развела руками я с улыбкой.

–Но ваших я запомнил, – я навострила уши, – Все как на подбор в черном, такие незаметные среди орнов в яркой одежде. И это в конце дня, когда света особенно много. О чем они болтали я не услышал, гомонят в зале сильно, но зато одного узнал. А если это он, то все остальные из той же шайки.

–А почему вы так думаете?

–Как бы помягче сказать… – он забарабанил пальцами по столешнице, – короче, дебилы они. В самом плохом смысле этого слова. А связываться в такой профессии с дебилами – верная дорога в тюрягу или на эшафот. Поэтому никто с ними и не связывается. Разве что другие такие же отбитые. Что сути не меняет. Поэтому не напрягайтесь. Не забудьте только поставить контур и их наконец скрутит всех к духовой матери.

–Раз они такие косолапые, что ж раньше-то не попались?

–Так Абсолют же любит дураков. Последний раз, например, взяли их на ограблении дома. Стекло разбили, сирену вырубили, колье фамильное в мешок закинули и давай драпать.

–Сначала стекло и потом сирену? Не наоборот?

–Вот видите. А не забрали их надолго, потому что мешок с дыркой был. Колье потом соседка нашла на лестнице. Отсидели только за проникновение и порчу имущества. Ну и штраф небольшой. И так каждый раз, не одно так другое.

–Занятные у вас в городе грабители.

–Вы не думайте плохо, у нас и нормальные есть, рукастые. Только им ума хватает не лезть в хранилище мастерской такого класса. У вас наверняка есть какие-нибудь безделицы, которые ручки-ножки поотрывают от простого касания. А эти свято верят, что на вашем складе – как в амбаре, только мышеловки. Вы просто в засаде посидите, раз уж мне на слово боитесь верить.

–Да что мы, звери какие на орнов засаду делать? Не-ет, мы радушно их встретим, радостно, – улыбнулась я и залпом опрокинула тягучий крепкий напиток.

Трактирщик недоверчиво на меня посмотрел.

–Вы только это, сильно их там не расчленяйте. В страже тоже орны работают.

“Действуем согласно приказу, но по обстоятельствам и предсказывая последствия”.

Но причинять этим лиходеям хоть какой-нибудь вред кроме душевного я не собиралась. Моя идея была другой. Личности эти, как я поняла из слов трактирщика, были одиозные, у всех на слуху и одним своим присутствием пускали слухи. Синдикат Клемма судя по всем пользовался услугами мелких мошенников, чтобы досадить нам. Перекупить их нам не удастся – денег не хватит с таким гигантом воевать, но внести хаос в их ряды вполне возможно.

–То есть ты хочешь, чтобы я как следует напугал этих бездельников? – подытожил Ррух и почесал голову ложноножкой.

–Вы умеете, я знаю. А они сбегут и потом расскажут, что с нами шутки плохи. И возможно, нам перестанут гадить прямо на пороге.

–А эти, маленькие орны тоже будут?

–А почему бы и нет? Я с иллюзиями работать не умею, может у них есть какие-нибудь рецепты, чтобы добавить зрелища.

Мой план юным саботерам пришелся по вкусу. Нам пообещали предоставить иллюзорное пламя, живой дым и “невероятно скользкую жижу”. Время нападения мы по-прежнему не знали, но предполагали, что они появятся после парной смены, когда я сдаю пост Рестону. Ему вся затея не понравилась совершенно, и мы сделали его еще одним актером. Хотя его вид и без всякого грима мог напугать кого угодно – черные усищи кольцами, шрамы на загорелой коже, да еще ярким зеленым глазом как зыркнет!

Мастер Мит уже изнывал от неизвестности. Сделает часть работы и смотрит на меня жалобно, положив подбородок на скрещенные пальцы. Я прячу улыбку, и молчаливое противостояние продолжается. Я видела, как он присматривается к заготовщикам, к другим мастерам, пытаясь найти моих сообщников.

“Не там ищете, но я вам не подскажу.”

В назначенный вечер, я, Рестон и Кут с Нутом старательно готовили сцену для спектакля. Сами – в черных балахонах, которые носят алхимики для защиты от едких реагентов. Лица перемазаны красной краской, волосы всклокочены. На время представления Ррух согласился передвинуть коробки от черного хода, и то только потому, что будет главным действующим лицом. Вернее лицами. Каждую его пасть мы обмазали зельем иллюзорного пламени – теперь они дышали огнем, стоило им только заговорить. На полу, в шаге от дверей, разлили ту самую скользкую гадость, чуть сами не растянулись при этом. Несколько бомбочек с нею Кут подвесил под потолок. Магу вручили бутылку с живым дымом – открывать нужно было только когда злодеи появятся и увидят духа, иначе быстро развеется. Сами засели за коробками, пока Ррух учил пугающую речь. Эмир вдруг вынул целую коробку с бутербродами и предложил нам.

–Жена сделала. Сказал ей, что у меня сегодня цирковое выступление в мастерской, – рассмеялся он и дернул за воротник, – ей-духи, будто сценку с кем-то из младших готовлю.

–У вас есть дети? – спросила я, откусывая толстый провиант.

–Целых три разбойника. Такие же как вы, – кивнул на мальчишек он.

Я покачала головой.

“Невероятно хороший значит орн. Трое детей – это настоящая редкость!”

–А ты правда к нам по распределению из Керна попала?

–Правда, – кивнула я, – отец хотел, чтобы я поближе к нему служила, но получила Тагрон. Впрочем, совсем неплохо.

–Это хорошо что ты у нас теперь есть. Наши мастера конечно маги, но бойцы из них так себе, кроме пожалуй, Авена. Да и не тот у них дар, чтобы сражаться.

–Или пугать грабителей! – отозвался Кут.

–Ш-Ш-Ш! – громогласно зашипел Ррух, призывая нас замолчать. Мальчишки бесшумно прыснули за коробки, мы с магом пригнулись и замерли.

Общим решением было снять защиту с черного хода, но оставить на здании. Если грабители решат поживиться еще и в мастерской, то будет им наказание за жадность. Ловить их по всем этажам не было никакого желания. А сейчас кто-то настойчиво бился снаружи, ковыряя, кажется выдергой, большую замочную скважину.

“Точно придурки. Мы же дверь запирать не стали, они ее даже не подергали!”

Потом до кого-то все-таки дошло, и дверь со скрипом приоткрылась. Ррух бесшумно топтался с одной ложноножки на другую и обратно. Один шаг, второй. На стене появилась неясная в лунном свете тень.

–Фонарь зажги, – хрипло прошептал гость, – нихера не видно.

“По железке железкой стучим, ходим с фонарем, а говорим шепотом. Показатель умственного развития”.

Зашли еще двое. Я прислушалась – снаружи, кажется, был кто-то еще, наверняка стоял на стреме. Первый уверенно шагнул вперед и познакомился со слизью. Нырнул носом вперед, не успев даже ругнуться, и впечатался в стопку жестяных тазиков.

–А-а-а, мать твою через бычью задницу!

Подельники бросились на крик и грохот, позабыв про свет, и присоединились к атаману, тазикам и теперь уже ведру гнутых гвоздей. Мы с Рестоном встали, приготовившись занять позиции. Разбилась лампа, брань была уже во весь голос, слизь по-прежнему не давала шансов встать. Кут и Нут зажимали рты, надрываясь от бесшумного хохота.

–КТО ПОСМЕЛ ТРЕВОЖИТЬ МОЙ ПОКОЙ?! – раздалось сверху.

Ррух качественно раздулся уже до размеров медведя. Два десятка голов двигались вразнобой, свесив языки и выдыхая искры. Рестон откупорил крышку, и по полу потек сизый дым, который свивался в ухмыляющиеся морды и парил прямо под змеиными головами. Брань и возня резко стихли. От красноватого свечения духа я разглядела бородатые рожи с трясущимися, разинутыми ртами.

– ВОРОВАТЬ ВЗДУМАЛИ?!

Гости вяло заскулили и поползли задом наружу. Кут и Нут тотчас отвязали веревку и бомбочки плюхнулись на спины. Теперь эту жижу им еще и из штанов вынимать. Дым почему-то шепеляво рассмеялся, а от внезапного липкого прикосновения грабители приобрели невиданную ловкость и как тараканы бросились врассыпную. Но такой маневр был ожидаем. Я, уже забравшаяся на шкаф, зажгла огонек снизу, взмахнула руками-крыльями и громко заухала. Волосы торчком, лицо красное, наполовину птичье, красавица словом. Сыргенка. Рестон тоже не стоял просто так – сложил ладони рупором и как загудел, аж зубы от вибрации заныли.

–ПРОКЛЯНЕМ! ПРОКЛЯНЕМ! ПРОКЛЯНЕМ! – истово заверещал Ррух, наслаждаясь спектаклем.

Бедняги кинулись к двери, но позабыли, что она открывается вовнутрь. Но это их не остановило, поскольку два дебила – это сила, три дебила – уже мощь, с которой даже дубовой двери в ладонь шириной уже не справится. Жалобно хрустнули не то петли, не то ребра первого грабителя, когда в него врезались два других, и вся шайка кубарем выкатилась наружу, где их давно уже не ждал подельник. Мы от души хохотали им вслед вместе с двадцатью тремя головами подгорного духа и доедали бутерброды.

–Ррух, а Ррух, – позвала я, – тут теперь уборки на целый день. Эту гадость я магией убирать не решусь, может тряпки имеются?

–Да ладно, идите уже домой, – благосклонно отозвался дух, – придумайте заодно как объяснить хозяину, почему дверь черного хода теперь открывается в обе стороны.

“А вот этого я предсказать не смогла.”

С Рестона мигом сошло все веселье.

–И как мне завтра отчет по обходу писать?