Читать книгу МЕЖИ МОИ. Воспоминания Елены Шанявской - И. Л. Толкачева - Страница 4

Я знала от папы, что один наш дальний родственник, принадлежавший к Шанявским, носившим герб «Юноша», учредил в Москве первый народный университет, единственный в царской России. После его смерти этот университет стал носить имя своего создателя.

Вспоминается следующее: мой брат Гриша, первоклассник Орловского кадетского корпуса, приехав на каникулы, рассказал, что воспитатель задал ему вопрос, принадлежит ли Гриша к роду Шанявских-Юноша? Гриша по незнанию ответил отрицательно. Папа объяснил ему, что наш род носит герб Шанявских-Юноша.

В Орловском кадетском корпусе, в зале, висела мраморная доска, на которой золотыми буквами высечены были имена наиболее отличившихся воспитанников этого заведения. Среди них было имя Шанявского-Юноша. Вернее всего, это относилось к бывшему воспитаннику корпуса, будущему основателю университета.

Интересно отметить, что Гриша, как и мы, его сестры, в детстве даже не слыхали от папы ничего о гербе дворянском. Это очень характерно для папы.

Папа придавал большое значение дворянскому сословию, считая его наиболее благородным из всех сословий, потому что веками воспитывались в этом сословии чувства благородные. Считалось, например, бесчестным лгать, приспосабливаться, изворачиваться в ущерб правде.

Но, уважая дворянское сословие, папа никогда не кичился своим дворянством ни перед кем, потому что уважал и другие сословия, находя в каждом свои достоинства.

Поэтому-то нам в детстве не говорили о нашем дворянском гербе. И только благодаря истории с Гришей мы узнали, что гербы давались не всем дворянским родам, а наиболее почетным, за какие-либо заслуги перед Родиной. Мне кажется, что такая демократичность папы является общей родовой чертой Шанявских-Юноша. Эта же черта была присуща и основателю народного университета.

Позже я прочитала, что это был Альфонс Леонович Шанявский. Родился он в 1837 году в Польше, в Седлецкой губернии, в родовом имении Шанявы.

К слову скажу: я читала в военных газетных сводках при перечислении населенных пунктов, освобожденных нашими войсками, название Шанявы. Возможно, это те самые Шанявы, где родился основатель университета.

Главное детище Шанявского – первый Московский городской народный университет был открыт уже после смерти своего основателя в 1908 году и просуществовал до 1920 года.

В 1912 году для университета выстроили специальное здание на Миусской площади4.

В этот университет поступали слушатели вне зависимости от политических взглядов, национальности и религии. Между прочим, Костя Новиков (мой двоюродный брат), лишенный права поступления в государственный университет за свои политические убеждения, учился в университете Шанявского.

Плата за слушание лекций – сорок пять рублей – была доступна для самых широких слоев населения. Как мне помнится, на московских Высших женских историко-филологических курсах Полторацкой5, где училась я, плата была сто пятьдесят рублей в год.

Папа рассказывал, что другой наш родственник Шанявский устроил, кажется, в городе Невель, в Белоруссии, гимназию на свои средства и вложил в банк капитал, на проценты от которого могли обучаться в этой гимназии и жить на полном содержании все мальчики, носившие фамилию Шанявских.

Перед поступлением Гриши в корпус поднимался вопрос, не отдать ли его в эту гимназию. Но из-за дальнего расстояния родители на это не решились.

Деятельность Альфонса Шанявского, видевшего в просвещении смысл своей жизни, перекликается с деятельностью моего отца, всю жизнь стремившегося постичь истинную правду, считавшего, что достижения одного человека в познании истины имеют значение не только для человека этого, но и для всех людей, являются вкладом в общую сокровищницу человечества.

Однажды Толстой восхитился мыслью писателя И. Ф. Наживина, который сказал: «Если человек замурует себя в подземелье и умрет там, полный действительно великой мыслью, то мысль эта пройдет через гранитную толщу и, в конце концов, охватит все человечество».