Читать книгу К востоку от Евы - Ида Мартин - Страница 6

Я отправился к старику в надежде уговорить его дать мне телефонный номер Евы.

Егор Степанович жил в четырех остановках на автобусе от метро, как раз по моему маршруту в колледж. Я ведь и Еву встретил, когда она ехала от него с ключами.

Было снежно и пасмурно. По-зимнему тепло, но промозгло. Снег на асфальте превратился в слякоть, и пока я шел до нужного дома, забрызгал штанины грязью. Пришлось остановиться перед подъездом его серо-белой девятиэтажки и оттирать их снегом.

На лестничной площадке у них располагалось по четыре квартиры, и нужную дверь я признал с первого взгляда: старая и обшарпанная, с грязным резиновым ковриком и заляпанным краской дверным звонком.

– Кто там? – проскрипел старик после того, как дребезжание звонка стихло.

– Здравствуйте! Я по поводу комнаты, – крикнул я в дверь.

– Кто? – переспросил он.

– Я вам звонил недавно. Вы сказали, что можно приехать.

Послышался щелчок замка, звякнули дверные цепочки, и дверь приоткрылась.

Егор Степанович напоминал высушенную палку: высокий, очень худой и сморщенный.

– Давай паспорт. – Он протянул руку с крючковатыми пальцами.

Я передал паспорт и не успел опомниться, как старик, выудив из кармана телефон, сфотографировал один за другим два разворота паспорта.

– Теперь деньги, – потребовал он, возвращая корочку.

– На самом деле я по поводу Евы, – решительно сказал я, наивно полагая, что раз он видел мой паспорт и даже зафиксировал его, то теперь проникнется ко мне доверием. – Вы знаете Еву? Девушку, которая сняла у вас комнату. Я опасаюсь, что с ней что‑то случилось, поэтому хотел попросить у вас ее телефон.

– Никого не знаю, ничего не знаю. Уходи!

В ту же секунду дверь захлопнулась.

– Я вас очень прошу! Можете мне не открывать, – снова закричал я. – Скажите только номер ее телефона, и все. Вы же видели мой паспорт. Ева моя хорошая знакомая, и я хотел бы с ней поговорить. Знаю, что она оставила вам свой номер…

– Никого не знаю. Ничего не знаю, – повторил старик.

– Пожалуйста! Это очень важно. Если хотите, позвоните ей сами, я могу поговорить с ней по вашему телефону, в вашем присутствии. Мне просто выяснить, все ли с ней в порядке.

За дверью повисла тишина, и я снова нажал на звонок.

– Я уже вызываю полицию, – взвился старик. – Уходи немедленно!

– Предложи ему деньги. – Громкий шепот за спиной заставил меня вздрогнуть и обернуться.

В щели приоткрытой соседской двери едва различимо проступал бледный контур лица.

– Что? – переспросил я, хотя прекрасно слышал.

– Егор Степаныч деньги любит.

Сколько ни силился, я не мог рассмотреть говорившего, но, судя по росту и голосу, это, скорее всего, был ребенок.

– Егор Степаныч, – воодушевившись, позвал я. – Я готов заплатить за ее номер.

– Сколько? – тут же откликнулся старик.

Я достал из кармана смятые купюры и пересчитал: четыреста рублей сторублевыми бумажками и две по пятьдесят.

– Триста рублей.

– Я вызываю полицию, – проскрипел Егор Степаныч.

– Пятьсот.

– Уходи!

– А сколько нужно?

– Три тысячи. Наличными.

– Так много? У меня столько нет.

– Тогда я звоню в полицию.

Я снова порылся в карманах.

– Хочешь, я тебе дам три тысячи? – предложил голос из‑за соседской двери.

– Серьезно? – Я недоверчиво уставился в щель.

– Ну, у тебя же на карте есть? Переведешь, а я тебе бумажки.

Отдавать три тысячи за номер телефона было безумием, но я совершенно растерялся, понимая, что другого выхода нет.

– Ладно. Давай.

В щели вспыхнул свет, и я наконец увидел взлохмаченную девчонку в новогодней пижаме.

Она продиктовала свой номер телефона, и я перевел Наталье Ивановне К. три тысячи рублей.

После чего дверь закрылась, и на долю секунды я вдруг забеспокоился, что меня кинули, однако Наталья Ивановна довольно быстро вернулась и позвала:

– Зайди сюда.

– Зачем?

– Через порог нельзя ничего передавать. Не знаешь, что ли? – Она посторонилась, пропуская меня в свою квартиру. – На площадке холодно. А я болею.

На вид девчонке было лет шестнадцать. Облако длинных всклокоченных волос, любопытные глаза, подростковая неловкая суетливость.

В квартире сильно пахло апельсинами.

– Держи. – Она сунула мне в руку три тысячных купюры. – Егор Степаныч нам все продает. Смородину дачную, грибы, семечки и кабачки. Жадный очень. Мы бы и не брали, но мама считает, что «неудобно». Он приносит и говорит, что специально для нас привез. Хотя мы не просим. А потом торгуется еще. Но три тысячи за номер телефона – это, конечно, ужас.

– Думаешь, нужно поторговаться?

– Нет. Он не уступит. – Она понизила голос. – Очень вредный дед.

– Ясно. Спасибо! – Я благодарно улыбнулся. – Тут просто такая ситуация, что я, может, и на десять тысяч согласился бы.

– Ого. – Девчонка вытаращилась. – Она тебе еще больше должна?

– Кто? Ева? Нет. Там дело в другом.

– Понятно. – Она закусила губу, будто боясь сказать лишнее.

– Ты ее знаешь?

– Нет.

– Точно?

– Если речь о девушке с дредами, то с ней я не знакома.

– О ней. А как ты догадалась?

– В глазок ее видела. И на улице потом из окна. К Егору Степанычу не приходили другие девушки.

– Да ты Нэнси Дрю. – Я не мог скрыть улыбку.

Девчонка заметила это и тут же поинтересовалась:

– Вы поссорились, да? Ты ее парень-абьюзер и она от тебя сбежала?

– Если ты так думаешь, то зачем решила помочь? – иронично поинтересовался я.

Она рассмеялась:

– Не обижайся. Это я со скуки выдумываю. Второй месяц дома сижу, ни с кем не общаюсь. Всякая ерунда в голову лезет. У меня хронический отит. – Откинув волосы, она продемонстрировала ватку в ухе. – То проходит, то воспаляется.

Я посмотрел себе под ноги. Грязь с ботинок собралась на ламинате рядом с ковриком в темную лужу.

– Ничего. – Хозяйка поймала мой взгляд. – Я вытру.

– Спасибо за помощь. – Я вышел на площадку.

– Удачи! – пожелала она, но дверь запирать не стала, высунув нос в щелку.

Я снова позвонил в квартиру Егора Степаныча.

– Кто? – сразу же откликнулся тот, стоя, вероятно, все это время за дверью.

– Егор Степаныч, я хочу купить у вас номер Евы.

– Кто такая Ева? – Дверь опять открылась, и старик вперился алчным взглядом в зажатые в моей руке деньги.

– Девушка, которая сняла у вас комнату.

– А-а-а. – Он понимающе затряс головой. – Растафари. А ведь она предупреждала, что ты будешь ее искать.

– Вряд ли она знала, что я приду сюда.

– Еще как знала. – Старик прищурился. – Но ты не должен был так рано приходить. Возвращайся через месяц.

– Но я готов заплатить прямо сейчас. – Я помахал перед ним деньгами.

– С учетом того, что мы имеем, этого слишком мало. Если я скажу тебе ее адрес, она съедет с квартиры, а мы договаривались минимум на два месяца. Значит, стоимость моей информации должна включать месячную аренду комнаты. Соответственно, три плюс семь. – Старик почесал подбородок. – Добавим еще секретность… Короче, с тебя пятнадцать тысяч.

– Да вы что?! У меня нет таких денег!

– Это же не адрес, а только телефон, – подсказала девчонка из‑за двери.

– Мне бы только номер ее телефона, – повторил я за ней.

– Номер? – Егор Степаныч задумчиво поморщился. – Про телефон она ничего не говорила.

– Вот видите! – Я снова показал деньги. – Тогда никакой секретности.

– Погоди. – Старик захлопнул дверь.

– Ева не могла знать, что я буду ее искать, – словно оправдываясь, сказал я соседке.

– Это ты так думаешь, – охотно отозвалась она. – А девушки всегда чувствуют такое сердцем.

– Черт, – внезапно догадался я, – может быть, она имела в виду того парня, который напал на нее?

– На Еву кто‑то напал? – Щель соседской двери стала шире.

– Да. Поэтому я ее и ищу. Хочу узнать, все ли в порядке.

– Ого! А что случилось?

– Просто подъехала машина, из нее выскочил парень, схватил Еву и увез. – Пришлось немного сгустить краски, чтобы ей стало ясно, насколько это важно.

– Ничего себе! – ахнула она. – А ты?

Ответить я не успел, вернулся Егор Степаныч и показал небрежно отодранный кусок картонки с накарябанным на ней телефонным номером. Цифры были буквально выцарапаны и лишь в нескольких местах проглядывали чернила ручки.

– Деньги вперед, – объявил он.

– Спасибо! – Отдав ему три тысячи, я забрал картонку.

– За адресом приходи через месяц. Будет стоить семь плюс две за секретность, – объявил старик и захлопнул дверь.

– А ты когда ей будешь звонить? – с любопытством поинтересовалась соседка.

– Еще не решил. – Я вызвал лифт.

– А давай ты позвонишь ей прямо сейчас?

– Зачем?

– Ну, мне же тоже теперь интересно узнать, все ли с Евой в порядке.

– Сейчас я тороплюсь. У меня зачеты, а для такого звонка нужно настроиться.

– Как это «настроиться»? Просто звонишь, и все.

– Может быть, я ей напишу.

– Тогда как ты узнаешь, что тебе отвечает именно она? Потому что если с ней не все в порядке, то писать за нее может кто угодно.

Звучало здраво.

– Ты права. Лучше услышать ее голос.

– Тогда звони сейчас.

– Сейчас не хочу.

– Ну блин. Так нечестно. – Она обиженно засопела. – Я же умру от любопытства.

Двери лифта раскрылись.

– Я тебе позвоню, – пообещал я, перед тем как войти в кабину. – Наталья Ивановна – это же ты?

– Можно просто Наташа, – весело отозвалась она. – Только обязательно позвони. Я буду ждать!

На самом деле я лукавил. Беспокойство, связанное с Евой, утомляло, и затягивать его не имело смысла. Один звонок – и все решится. К тому же я заплатил за это три тысячи, во что до сих пор верилось с трудом, словно меня развели цыгане.

Не выходя из подъезда, я поднялся к почтовым ящикам и с замиранием сердца набрал номер Евы.

Опасение, что ее телефон окажется заблокированным, рассеялось сразу. В животе поселился холодок волнения, но гудки протяжными завываниями проходили один за другим, а ответа не было. Я уже приготовился сбросить вызов, как вдруг на той стороне кто‑то едва различимо сказал: «Алло».

– Ева?! – обрадовался я. – Привет! Не отвлекаю?

– Это кто? – спросила она также шепотом.

– Это Ян. Ну, помнишь… из «Дофамина». Извини, что потревожил, лишь хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

– Больше не звони мне, – торопливо пробормотала она, и я приготовился к тому, что она скинет звонок, однако в трубке раздалось шуршание, и откуда-то издалека донесся едва различимый мужской голос:

– Ты с кем‑то разговариваешь?

– Нет, – ответила Ева. – Тебе показалось.

В трубке снова что‑то зашелестело.

– Что ты там прячешь? Покажи! – потребовал голос. – Убью!

Ева тихо вскрикнула, будто от боли, и связь прервалась.