Читать книгу К востоку от Евы - Ида Мартин - Страница 9

Я проснулся от крика и попытался вспомнить, где нахожусь.

Потом увидел озеро и посветлевшее небо над ним. Однако Евы рядом не оказалось, ее черного плаща тени тоже. Уже вовсю заливались утренние птицы, чернота отступила, хотя все вокруг еще было наполнено призрачной зыбкостью.

Поднявшись на ноги, я тихо позвал Еву и прислушался, но, кроме соловьиных трелей, ничего не различил. Сквозь сон запросто было принять голос птицы или животного за человеческий, а девушка могла отойти в туалет.

Побродив по берегу, я нашел веревку, которой нас связали у Мховой бабки, и на всякий случай убрал ее в рюкзак. Подождал еще немного. Затем медленно двинулся в ту сторону, откуда, как мне казалось, мы пришли. Вошел в лес и опять позвал.

Никаких тропинок или флажков, подсказывающих верное направление, как нам иногда попадались, здесь не было, и я побрел наугад, впервые за последние три дня почувствовав холод. Лето стояло жаркое, днем изнуряюще горячее, а по ночам невыносимо душное, но это раннее утро очень бодрило.

Я успел пройти совсем немного, как неожиданно совсем рядом снова раздался крик. Отрывистый и напуганный. Но на этот раз я сразу понял, что голос принадлежит девушке, и бросился напролом через деревья туда, откуда, как мне показалось, он доносился.

Ломился сквозь густую чащу, яростно работая локтями и не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки, как потревоженный медведь.

И уже вскоре различил в полумраке среди деревьев два черных силуэта, кинулся к ним, но, запнувшись о натянутую на уровне колен сетку, рухнул на четвереньки.

Такие ловушки для острастки были расставлены по всему нашему маршруту, и заметить их средь бела дня не составляло труда. Поэтому, споткнувшись, я не удивился, только от неожиданности прикусил язык, однако подняться не успел, потому что в следующую же секунду получил крепкий удар по голове и отключился.

Ребята из другой команды нашли меня до того, как я очухался. Они поначалу перепугались, решив, что меня прибило бревном насмерть, но, когда стали поднимать, я пришел в себя и до деревни шел самостоятельно. На затылке болезненно пульсировала шишка, голова кружилась, но ни крови, ни открытой раны не было.

Оказалось, что они все: и участники команд, и кураторы, и мобы – искали меня уже несколько часов, потому что Ева пришла в деревню и сказала, что я от нее сбежал.

И это добавило ночным событиям еще большей нереалистичности, заставив на какой-то момент усомниться в том, что ночное купание с Евой – не фантазия, всплывшая из бессознательного, пока я находился в обмороке.

Когда меня привели в деревню, куда еще ночью добрались участники моей команды, я, думая только о том, что произошло в предрассветном лесу, сразу отправился к Еве в домик.

Она спала на спине. Волосы-змеи разметались по подушке, одна рука безвольно свесилась с кровати, другая лежала под головой. На Еве была белая маечка на тонких бретельках, а ноги покрывала простыня, и в свете разливающихся по кровати солнечных лучей она легко сошла бы за богиню, если бы не ужасающий лилово-фиолетовый синяк у нее на скуле.

Получалось, что крик мне не послышался и на Еву все же кто-то напал. Но кто это мог быть в лесу? И почему в таком случае в деревню не приехала служба безопасности лагеря, обязанная жестко пресекать любые нарушения правил, включая угрозу жизни и насилие, «выходящее за рамки игрового состязания»? Такую формулировку кураторы использовали на собрании, объясняя, во что они и безопасники вмешиваются, а во что нет. Грубо говоря, если происходит драка между участниками разных команд за артефакт – то это «игровое состязание», а если между своими за банку тушенки, тогда подключался куратор.

С улицы послышались глухие медные удары, от них Ева проснулась. Медленно разлепила ресницы и уставилась на меня.

– Извини, – поспешил оправдаться я. – Не успел к тебе. В темноте ловушку не заметил. Но кто это был?

– Ты о чем? – тихо сказала Ева.

– Это кто-то из лагеря или чужой?

– Я не понимаю. – Глаза Евы расширились, она приподнялась на локте и встряхнула головой. – Совсем не понимаю, о чем ты говоришь.

– Человек, который на тебя напал. Это кто-то из своих?

– Извини, Митя, – она понизила голос, – неужели ты ничего не помнишь?

– Помню, конечно. Мы купались, потом болтали, я уснул, а проснулся от твоего крика, пошел на него, потом увидел… Не могу сказать точно, что именно я увидел… Было темно, но ты была не одна.

– Я понимаю. У тебя сотрясение. Это, конечно, моя вина. Извини. Не стоило устраивать самоволку. Я отошла в туалет, вернулась, а тебя уже не было.

– Не может быть! Я ведь звал тебя и искал. Ты кого-то покрываешь? Он тебя ударил?

– Кто? – Ева вытаращила глаза, потом догадалась, что я имею в виду, и потрогала синяк. – Ах, это. Это я, когда уже к деревне вышла, в овраг скатилась. Торопилась за помощью, чтобы ты заблудиться не успел.

– Очень странно, – начал я и осекся, потому что она, откинув простыню с голых бедер, села, поставив босые ноги на пол, и, выгнувшись, потянулась. Затем медленно поднялась, разминая обеими руками шею, дошла до подоконника и налила из стоявшего там графина стакан воды.

Я старался не смотреть на узкую полоску белых стрингов, теряющуюся между ее загорелыми ягодицами, но смотрел. И ничего из того, что она в тот момент говорила, не слышал. Только когда произнесла «меня выгоняют», очнулся:

– Как выгоняют? За что?

– Из‑за того, что с тобой произошел этот несчастный случай. Пришлось признаться, что мы ходили на озеро. Я должна была за тебя отвечать. К тому же, как выяснилось, тебе семнадцать.

Я растерянно опустился на кровать. Мне определенно требовался сон. Нормальный крепкий сон, хотя бы часа четыре, чтобы освободиться от путаницы и привести мысли в порядок. То, что произошло в лесу, теперь представлялось неясным видением, и уверенности в том, что я действительно кого-то видел, больше не было.

Верно расценив мое недоумение, Ева присела рядом и предложила стакан воды, но я отказался.

– Не расстраивайся. – Ее зеленые глаза улыбались. – Зато здорово провели время.

– Мне очень-очень жаль, – с чувством произнес я. – Тебе нравилась эта работа. А хочешь, я пойду и скажу им, что мне не семнадцать? И что я угрожал тебе и даже ударил. Точно! Скажу, что это я тебе поставил фингал.

Она засмеялась:

– Тогда нас выгонят обоих.

– Ну и прекрасно! Я все равно хотел уехать отсюда.

– Ты хороший, Митя. – Она положила мне на спину между лопатками ладонь, и я порывисто повернулся к девушке, но тут в комнату заглянул Саня.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он меня, но смотрел только на Еву. – Хочешь, чтобы тебя снова все искали?

– Вы же сказали, что обойдетесь без меня.

– Да, но тебя оставили отдыхать, чтобы потом, когда двинемся дальше, ты был полезным членом команды.

– Иди-иди, – подтолкнула меня Ева. – Потом увидимся.

Я нехотя встал. Мы не договорили, но, кроме недосказанности, осталось что-то еще, что потом долгое время не давало мне покоя.