Читать книгу Чунье - Игорь Кокареко - Страница 10

– То есть, ты хочешь одолжить меня у жены, я правильно понял?

– Абсолютно!

– Чтобы мы опять пошли туда – не знаю куда, и отремонтировали то – не знаю что?

– На этот раз всё проще, без неизвестных. Нам надо просто сходить с тобой к началу времён и отремонтировать Бен-Альтаира. Ну а дальше мы справимся и сами! – он расцвёл в дружеской улыбке. Так обычно говорят друзья, когда хотят денег одолжить: «Ты самый лучший и самый добрый, ну что тебе стоит? Я ж не за миллионом пришёл, дай тысячу баксов, завтра утром отдам обязательно!» – И при этом стряхивая с тебя несуществующую пыль.

– Где я тебе тысячу найду? Я бедный пенсионер.

– Какую тысячу, ты о чём? Я тебя прошу помочь вылечить Мулю.

– Я не доктор!

– Ты даже не медсестра, тебе не надо ничего делать, нужно только твоё присутствие. Ты же помнишь, что когда мы проявились, то за основу взяли тебя? Ты, так сказать, наш базис, что ли. Как БИОС в компьютере. Сядете с ним рядом, голова к голове, и через полчаса мы вернём его заводские настройки.

– «Заводские настройки»?

– Ну это я так, образно, суровым языком плаката.

– Ну не знаю, если только на полчаса, то пусть приходит, вытерплю.

– Родной наш, не делай вид, что не понял. Я не могу его привести, к нему надо идти. И не в соседний дом или город.

– Как же я сразу не догадался: туда, не знаю куда?

– Ага! К началу.

– Было бы проще, если бы ты объяснил, что имеешь ввиду. К какому началу?

– Ну вот смотри. Ты уже в курсе, кто мы такие и чем занимаемся, и даже присутствовал при некоторых работах.

Все наши попытки напоминали разбрасывание семян вслепую. У вас в какой-то книге написано: если упадёт семя на бесплодную землю или на асфальтовую дорогу, то ничего не вырастет, упадёт в воду – сгниёт, зимой – замёрзнет, летом – погибнет без воды. Все наши ремонты пути – это как асфальт в яму в проливной дождь. Или нет – это разбрасывание зёрен, раз с них начал. Мы не можем сказать, да и никто не может сказать, где эта семечка сможет провалиться сквозь толщу реальности к дефектному месту. Вот пример: ты сделал сварной шов, сварил два листа реальности… два металлических листа. И в этом шве оказались дефектные по́ры, свищи – по-вашему.

– Почему?

– Потому что ты плохой сварщик! Не перебивай! Можно наобум тыкать электродом в шов, стараясь попасть в свищ, но вероятность попадания…

– Понял, как у семечки провалиться в щель в асфальте.

– А ты смышлёный, – он не мог не улыбнуться и не погладить меня по голове, как какого-то дебила, – но если мы не хотим переваривать весь шов, то можем исправить его в одном месте, том единственном месте, где началась сварка.

– Слушай, а почему ты мне это рассказываешь, как о дефектах сварки? Швы какие-то, электроды… я не сварщик.

– А как тебе рассказывать? Как акушерке? Тогда это будет родовой шов, и мы постараемся исправить первый стежок! Ну, что скажешь?

– Не знаю. Так мне ещё больше не нравится… да и не акушер я.

– Причём здесь акушер? – казалось, что сейчас у него отлетит крышка как у скороварки, которую оставили без присмотра. – Я тебе рассказываю про ремонт пути!

– Аёячкi! А дорога здесь каким боком?

– Что? – он рухнул на стул, сражённый моей тупостью.

– Я продолжал: «Кем я только не был за свою жизнь, но одно могу сказать точно: я не акушер-монтажник с опытом ремонтов дорог. И не слесарь-гинеколог! Слу-у-у-шай, тебе надо поискать специалиста на сайте «Вакансии», а ещё можно…

– Он сейчас взорвётся! – сказала мне Капелька, входя в комнату, потом повернулась к Нехаю и сокрушённо покачала головой: – вот видишь, это у него после того взрыва на горке. Ничего не соображает, ничегошеньки!

– Серьёзно?

– Нет конечно! Но и ты мог бы внятней объяснить, что тебе нужно.

– Если коротко…

– Только без свищей, пожалуйста. Уж больно слово противно.

– Хорошо. Нам нужно попасть домой. Мы несколько раз пытались, но из-за твоего мужа расфокусировались, что ли… да, пусть будет так. И поэтому не смогли попасть в нужный сви… в нужную по́ру – она перед самым носом захлопнулась! И теперь у меня на руках не только неполноценный д'Дидактибль – кстати, ещё нужно отыскать, куда его взрывной волной закинуло – но и совсем свихнувшийся Бен-Альтаир – тот ещё хуже твоего Жарабя.

– Ты такие эпитеты подбираешь моему мужу, что помогать вам хочется всё меньше и меньше.

– А чё?! Что я сказал? Это я в состоянии аффекта, ситуация-то аховая! Не только нас, мир надо спасать! Весь!

– Ого!

– Ну что ж, если мне не придётся месить асфальт на дороге в оранжевой накидке, то я готов спасти мир! – Мне пришлось согласиться. – Ещё раз взвалю на себя эту ношу, потерплю полчасика…

– Я тебе говорил, что полчаса – это только на исцеление Бен-Альтаира. Плюс на дорогу, на поиски, на получение инструмента – за день не управимся!

– А как мы в другие времена попадём, ведь специалист по ба-бахам, по всяким вашим перемещениям, Бен-Альтаир?

– Не волнуйся, я тоже с прибабахом! Будет весело!

– Не люблю я веселье. И потом: меня жена не отпустит!

– Ещё как отпустит! – крикнула Капелька, успевшая уйти на кухню. – Возвращайтесь с победой!

– Всё за меня решили. Когда отправляемся?

– Утром…

– Ладно, пока сидим и ничего не делаем, а спать всё равно рано, ты не расскажешь, в чём всё-таки проблема? Только не как сварщику, а глобально?

– Давай попробую.

– Капелька, иди к нам, Нехай такие странные вещи рассказывать будет, про сотворение мира.

– Я и отсюда услышу про ваш стук колёс.

– Что-что?

– Ну, сначала будет про предвечное Дао, в котором всё, потом про стук вагонных колёс – тук-тук, тук-тук – тук-тук, потом про то, что за окном мелькают огоньки как вселенные, потом про то, что китайцы что-то знали, и именно поэтому иероглиф Дао, который они нарисовали огромную кучу лет назад, так похож на рисунок электропоезда. Путь, столбы, рожки на вагоне – не так?

– Конечно нет! – Он фыркнул. – Я про электрички ничего не знаю! И Дао, если уж на то пошло, это не какая-то дорога с огоньками по бокам, это…

– Знаю-знаю! – не утихал голос с кухни, – это как стопка блинов.

– Стопка чего?

Капелька появилась на пороге комнаты с полотенцем в руках и тарелкой, которую она вытирала. Она успокаивающе махнула рукой Нехаю, то есть Алькалоиду: «Ты не удивляйся, мне Жарабя перед сном любит рассказывать про стопки блинов в космосе: браны, спицы и тому подобное».

Алькалоид удивлённо посмотрел на меня: «Ай да Пушкин, не ожидал. Но в чём-то ты прав.»

– Спать хочу.

– Тогда я быстренько, на сон грядущий. Дао… или лучше эфир?.. ладно, пусть будет Дао, всё равно название без разницы, но Оно более одушевлённое – Дао бесконечно и вне вселенных…

Подсевшая Капелька наклонилась к самому моему уху: «А почему ты ему наврал, что не любишь запах свежего асфальта? Мне рассказывал, что в детстве мечтал работать на этой машинке, как её – катке?