Читать книгу Лабиринты угроз - Игорь Кулькин - Страница 3

Твиттер бой
Повесть
1

Оглавление

Да благословен изобретатель Твиттера! И будь проклят вчерашний день…

С содроганием Георгий Цыплухин открыл ноутбук.

Точно, ну точно же! Сбылись кошмары, самые мрачные ужасы. Все испещрено обрывочными фразами, слетевшими вчера с клавиш в неутерпимом азарте. В этом святом месте, в самой сердцевине его блога заплетались корявые фразы и несуразные мысли, и лучше бы ему отсекли пальцы, набиравшие эти отравленные слова!

– Какая же белиберда! – наконец воскликнул Георгий, прочитав свои последние твиты. Внизу длинными записями светились комментарии, колкие и обидные для автора.

– И не спится же идиотам… Всего ночь проморгал, а теперь и удалять бессмысленно…

Недоразумение, выверт, подлость! В памяти болтались, как поплавки, отрывочные видения минувшего вечера. Вот он заходит в квартиру – и прямо на входе ему вручают водку с апельсиновым соком в массивном бокале… Квартира чужая, ее содержит друг Апанасов… Проходит в зал, а там, на диванах, скопище молодых людей… и пьют, чувствуется, не первый час. А вот и хозяин Апанасов – приобнял и гаркнул в самое ухо:

– Ну, начирикал что-то дельное? Сейчас читать пойду! Отдыхай, заслужил!

Понеслось веселье. Громко ударяла музыка. Одна из подруг Апанасова, с трудом вскарабкавшись на журнальный столик, пыталась танцевать, взбрыкивая ногами. Носастый студент, глубокомысленно изучая собеседницу, сидя рядом на диване, не предумышленно поцеловал ее и получил пощечину. Но не стушевался, поцеловал снова, и в этот раз обошлось без рукоприкладства. Прислонившись к шкафу, молодой человек с закрученными усами читал во весь голос Окуджаву. Время от времени ему аплодировали. За диванами, у стены, курили и хохотали. Ближе к полуночи Апанасов забрался на подоконник, встал в рост и закричал:

– Граждане! Минуту внимания неимущему! Отвлеку вас от всего сущего!

Все понемногу затихли.

– Вот вы живете, не чувствуя страны, и горя вам мало. Сколько раз говорил, что отвернуться от своей мечты – самое пагубное дело!

Оживленно заговорили. Послышались возгласы одобрения.

– Мы здесь коптим небосвод не первый месяц, а что мы совершили? Опять нас тянет болото! А пора и ввысь, в горние миры! Я рву на части свое самомнение, готов быть рабом и пресмыкающимся, но во имя мечты! А что нам подсовывают вместо? Скудный суррогат! Где великие открытия, где широта помыслов! Я не хочу потратить свою жизнь на внедрение электронных услуг в бытие нации! Эта мелочная бренность не искупит быстротечности дней! Ведь оглянемся – мы уже не молоды, и совершать великое – поздно! Надо рваться сейчас, пока кровь горяча, пока мыслим и живем смело!

Аплодисменты громыхнули и замерли. Апанасов помолчал.

– Но вы-то, друзья мои, – заговорил он тише и чувственнее. – Знаете прекрасно, что это все пустые слова, выброшенные на потеху ветру. Ведь ни один из вас не двинется, если возникнет потребность жертвы, одухотворенного поступка! Сразу вспомните про свои теплые квартиры, про уютный быт… А были люди, презиравшее это пошлое местечковое существование! Не могли жить без идеи, рвали все путы. Мы вряд ли такие.

Донеслись возражения.

– Не ругайтесь, прошу вас, – поднял руку Апанасов. – Это ведь так понятно, привязанность тела рано или поздно привязывает и дух к диванному плену, к удобностям комфорта. А для тех, для былых людей, комфорт был адом! Они бежали от него! Остерегались его, как величайшей опасности! А теперь мы выродились, плодим мелкие несогласия, кусаем за ноги, как шавки. Ну хоть так! Вот и мой вклад, чем могу, друзья! Достал телефон губернатора, его личный номер. А давайте разбудим этого толстосума! Ведь не спит же он нынче, бодрствует во имя нашего края! Ну-ка, друзья…

И он достал сотовый телефон.

– Не берет трубку! Спит, курва… Еще раз… Господин губернатор! Рад приветствовать! Это беспокоит вас нетребовательный гражданин… По вопросу общественному… Куда?.. Трубку бросил. Вот они все – чуть народ до них, они прочь! Ладно, завтра еще звякнем, с другой симки! Но, друзья, не теряйте азарта! Не повинуйтесь нигде! Бейте их хоть в социальных сетях, приходите на митинги! Сражайтесь! Чтобы не заскучали у меня! Гуляй! Бей! Тряси!

И Апанасов прыгнул с подоконника. Словно молитву вечернюю прочел. Опять поддали музыкального жара, закрутились танцы. Гремевший дом стал замолкать ближе к трем часам ночи, гости разошлись. Но Георгий почувствовал, что день не до конца удался, осталась в нем недосказанность. Зашел в магазин, притащил домой четыре бутылки пива и чипсы, уселся перед ноутбуком. Но общение в чатах не пошло. То ли водка, выпитая на вечеринке, горячила кровь, то ли разговоры, слышанные там, раздражили своим разухабистым лоском. Георгий вышел в свой блог – и там понеслись удивительно ясные мысли. И пробуждение гражданского разума, которое он пророчил в своих твитах, показалось ему невероятно уместным. Тогда, после третьей бутылки, голова кружилась от осознания, что и он вносит свой вклад, вклинил и свой голос в общий хор… А потом свалился, сознание улизнуло от него, как пронырливый кролик, ускакало в небытие. Утром с содроганием глянул на экран… Отвратительно мерцали топорные, вялые фразы, в ночи гремевшие, как гимны! И ужас в том, что все наведовавшиеся в его блог, прочли эту галиматью! А он-то содержал блог в логической чистоте, гордился здравым смыслом, редко обманывавшим, цепко ловил актуальные мысли, витающие в самом воздухе, и обсуждал их чинно, со знанием жизни. И вот теперь – такая прокламация…

Георгий разозлился и вскочил. Заметался по комнате, замечая всякие дурацкие подробности, так раздражающие теперь… Выстроившиеся в ряд пустые бутылки с пивом – как молчаливая улика… Захлопнул форточку, выругавшись за вчерашнюю беспечность – всю ночь проспал на полу, обвеваемый ночным городским ветром. На подоконнике, в стакане с водой, никла алая роза. В окне мелькнул голубь, чуть не ударившись в стекло, и спикировал вниз. Невыносимо захотелось на улицу, подальше от этого пивного запаха, который, несмотря на открытую форточку, уже пропитал всю комнату.

На улице было свежо. Подрагивая в шагах, держа равновесие, Цыплухин прошел по скользкой дорожке, расплывшейся от недавнего дождя, мимо школьного забора. На другой стороне, возле остановки, обозначился Андрей Голубев. Этот бывший одноклассник, видимо, побрел по пиво и наверняка не читал его страницу… Георгий, изображая циничную лень, поплелся навстречу.

– Ага! – крикнул Андрей, – Жорж Иваныч!

Георгий притормозил.

Обращение его насторожило – долгие годы его называли Георгием, только для своих собратьев по интернету он был запросто Жоржем.

В обычной жизни Георгий Цыплухин не покорял воображение. Был он невысок, чуть нескладен, застенчив и крайне доброжелательно улыбался. В чатах он был известен другим – дерзкими, почти революционными речами, неуемной энергией в обличении оплошностей, которые поминутно совершала нерасторопная власть, беспощадностью в оценках и суждениях. Георгий гордился своей независимостью и даже втайне полагал, что сатрапы в погонах уже следят за ним, опасаясь его вольнодумства. И напал он на эту вольную дорогу случайно, словно на тропку в лесу набрел. Услышал об этой чудной программе – Твиттере, одеваясь перед телевизором. Георгий всегда его включал, облачаясь на выход, а в другое время брезговал тем мультикультурным хламом, которым потчевали зрителей. Заинтересовался – на экране показывали одного из президентов страны. Тот своими непропорционально маленькими, словно детскими, ручками увлеченно щелкал клавишами ноутбука. Услужливый комментатор немедленно пояснил, что работа идет над сообщением в Твиттер. И уже через несколько секунд его прочитают во всем мире. Мысль, едва только появившаяся, тут же улетела в бескрайную вселенную, где ее будут пестовать сотни умов! Какое роскошное изобретение!

Цыплухин никуда не пошел.

Он остался дома и засел за ноутбук. Зарегистрировался в Твиттере. И уже к вечеру писал свой первый твит, и, как вольная птица, полетела мысль! С тех пор он каждый день набирал эти короткие фразы, а Твиттер не принимал многословия, там нужно было выжимать мысли, как стираное белье, оставляя только самую суть. Георгий гордился своим умением высказаться, не впадая в рассуждения, неотразимо уколоть словом. Но вчера! Треклятый алкоголь! Как он жестоко бьет, как не щадит беззащитность!

– Жорж! – тем временем не унимался Андрей. – Проснулся гражданский разум? Ась?

Буркнув приветствие, Георгий свернул с дорожки и пошел через лужу, сразу хватанув в ботинок воды. Но уйти от этого разговора захотелось немедленно, сейчас же… «Что же это, – думал Цыплухин, – даже этот Андрюха в курсе… Под каким же он там именем обитает?»

Был среди его подписчиков в Твиттере странный персонаж под ником «Вислоухий скепсис». Именно под ним заподозрил Андрея Георгий и, оглядываясь на Голубева, который осклабился и махал рукой вслед, радовался, что тот не пошел следом. И еще поразило его во вчерашнем дне обстоятельство, заставившее его теперь бродить в стылых лужах, и когда он выбрался на сухую дорожку, понял, что смущало его – Аня… Ведь он дал ей свой адрес в сети! Свою страницу! Она вроде бы заинтересовалась. А сейчас зайдет, а там такой швах… И он стал ругать себя, своеобразно, как это всегда делал, тщательно обходя матерные выражения, которые с легким презрением сохранил в памяти с самого детства. Пинал собственное невежество – зачем взялся за тему на нетрезвую голову? А теперь она прочтет… Вчера, когда их знакомили, он поразился нищете ее глаз. Они были бледные, совсем бесцветные. В ее взгляде он словно разглядел осенние парки, в которых свищет ветер. И она стояла перед ним, как разложенная лестница с высокими ступенями – возвышалась на целую голову. И краснощекий весельчак Апанасов, знакомивший их, увел ее танцевать и громко заливал ей в уши казенные речи про красоту фигуры и несомненное обаяние. Но Георгий выждал, когда танец закончился, подсел к ней на диван. Она рассказала, что работает в избирательном штабе либеральной партии… нравится, интересно… радует и движуха, и экшн, которые дают выборы… Голос у нее был немного гундосый, а Георгий, спешно записывая номер ее мобильного телефона, в ответ продиктовал ей адрес своего блога. И вот теперь такой прокол! Ему всегда нравились высокие женщины, и эта Аня, брюнетка, не чуждая алкоголя и сигарет, легко возбудила в нем хмельное любопытство, оно и ныне не прошло. Цыплухин решил, что обязательно встретит ее снова у Апанасова, и отправился в гости.

Тот жил неподалеку от набережной, в самом центре города, в тех завидных домах, в которых в прежние годы обитали сплошь партийные бонзы и прославленные артисты. Как ухитрился Апанасов заиметь квартиру в таком престижном месте, история умолчала, однако сам хозяин намекал, впрочем, весьма туманно, о могущественных тетушках и влиятельных бабушках, но кто именно его облагодетельствовал, так и осталось загадкой.

Лабиринты угроз

Подняться наверх