Читать книгу Старинный обычай. Часть первая - Игорь Сычев - Страница 6

Кевину приятно было сидеть у открытого окна, и вдыхать свежий, долгожданно-тёплый воздух. Лугайд сидел рядом. В камине потрескивал разведённый слугой огонь, и на душе у юного принца было легко и спокойно. Он любовался звёздным небом и слушал наставления отца.

– Тебе не нужно будет лгать приютившим тебя людям. – говорил король – Каждый ищущий семью мальчик называет себя у ворот дома королевским сыном (в какой-то мере так оно и есть), и сопровождающий его воин подтверждает это. Вот и ты скажешь то же. А уж если сильно захочется поболтать о прошлом, опять-таки говори правду…

И Лугайд неожиданно погрустнел.

– Что именно говорить, отец?

– Что твоя мать умерла, и что твой отец – благородный и знатный человек, жив и здрав, но судьба разлучила вас, – ответил король. – А вообще вспомни все наставления отца Альбина о пользе молчания и поменьше говори. Может, это тебе и поможет. Мне лично не помогло.

Кевину всегда становилось грустно, когда вспоминали о маме. Но сейчас он представил себе отца мальчиком, выслушивающим строгого епископа, и против воли улыбнулся. Ведь он тоже исполнил обряд, жил год вне замка…

– Угадать твоё желание? – спросил Лугайд у сына после недолгого молчания.

– Да, отец, – задумчиво ответил мальчик.

– Ты хочешь расспросить меня о том, как я исполнил древний обычай, ведь так?

– Конечно, отец! – откликнулся, очнувшись, Кевин, и голос его был уже весёлым и оживлённым.

Король вновь немного помолчал, вспоминая прошлое. Воспоминания смягчили суровое лицо властителя. Уголки его губ скривились в чуть заметную улыбку. Затем он неспешно начал свой рассказ:

– Каждый ищущий семью мальчик называет себя у ворот дома королевским сыном… Нужно сказать, что бедняге Мерлу было нелегко выдавать себя за престолонаследника. Даже самый недалёкий житель нашего города мог догадаться, что малец с такой внешностью и выговором явно чужестранец, и уж точно не сын светлоликого Мелвина. Я же был похож на отца. Но юный возраст ещё не проявил сходство настолько явно, чтоб безошибочно узнать во мне принца. С Мерлом мы сильно сдружились, когда вместе жили в монастыре, и решили, что будем искать для себя семьи, которые живут по соседству. Видел бы ты, как на него косились, когда он шёл по улицам и стучался в двери! Некоторые мужчины были согласны приютить его, но все женщины были решительно против такого сына. Их же дочери пугливо поглядывали на него из окошек.

Кевин с трудом не рассмеялся. Король заметил это, и продолжал:

– Да, то ли дело теперь… Но тогда он действительно был похож на чертёнка (так его назвала одна пугливая тётушка) и мы дошли до окраины города, но никто его не принял. А на окраине, за пределами городских стен, жил старый охотник Кунгар, который вместе с женой растил своего внука Лионеля…

– Лионеля?

– Да, твоего нынешнего наставника и моего советника.

– А его родители…

– Они погибли, и погибли страшной смертью… Но не будем об этом. Важно то, что Кунгар хмуро выслушав заверения Мерла о том что он «королевский сын», долго размышлял. Потом, проворчав: «Мальчишкой больше, мальчишкой меньше» – впустил усталого мальчика в дом. Его, ныне покойная, супруга была не из тех женщин, что спорят с мужьями. Так Мерл нашёл себе кров и семью.

Тогда и я стал осматриваться в поисках приюта для себя. И увидел дом на травянистом холме, возле которого весело играли дети… Было их пятеро, и все они были детьми пастуха Элата. Четверо мальчиков – Мельдин, Элвин, Коэль, Федельмид, и их прекрасная сестра Деблаэт… Их родители приняли меня, как родного, и среди них я провёл лучший год в своей жизни.

– Отец, – промолвил задумчиво Кевин, – некоторые из этих имён мне тоже хорошо знакомы. Может, это совпадение, но Федельмид и Элвин…

– Это действительно страж северной границы Федельмид, у которого ты так часто гостишь, и монах-священник Элвин, твой крестный отец, который учит тебя мудрости божеской и человеческой. А их сестра Деблаэт полюбила Лионеля, и они поженились… Лионелю тогда было нелегко. Страшные воспоминания омрачали его жизнь, но жизнерадостный Мерл, ставший ему братом, помог мальчику преодолеть скорбь. В конце концов, он и Мерл, вместе со мной и детьми Элата, стали дружными и неразлучными друзьями. Вместе мы играли, учились, охотились и пасли овец в горах и долинах.

Король вздохнул, и память о прошлом вместе с тёплым весенним воздухом взбудоражила его душу. Он вспомнил, как бродил вслед за овечьими стадами по плодородным горным пастбищам, в сопровождении верных сильных собак и одного или нескольких своих друзей. За плечами – лук и стрелы, в руке – пастушеский посох… Глупые ягнята, которые терялись в лощинах, волчьи тени среди деревьев, ночные караулы возле загонов… И что изменилось с тех пор, как он стал королём? Он тот же пастушок, на нём всё та же ответственность. А среди гор, в лесах, в туманных сумерках таится всё та же опасность, которую пока ещё не видишь, но чувствуешь её присутствие. И если ты предугадал её и предотвратил, то ты добрый пастух, а если нет…

Тем временем Кевин пребывал в нерешительности. С малых лет он был приучен к тому, что если ему нужно что-либо знать, то отец или епископ обязательно расскажут ему об этом, а если не нужно, то незачем донимать взрослых бесполезными расспросами. Вот и сейчас он сидел и думал о том, что понятия не имеет о людях, которых звали бы Мельдин и Коэль, и которые были бы близки его отцу… Имя Мельдин носит его братик, имя Коэль он слышит впервые. Что случилось с этими двумя сыновьями Элата? Живы ли они? И почему…

– Мельдин погиб.

Кевин взглянул на отца. Лицо совершенно бесстрастное, а в глазах глубокая давнишняя скорбь.

– Мельдин погиб, а Коэль… Я не часто видел его после смерти Мельдина. Об остальных тебе всё известно. До сегодняшнего дня у меня нет более близких людей, чем они, мои дети и епископ Альбин. Но довольно о прошлом. Поговорим лучше о твоём возможном будущем.

Кевин понял, что больше не узнает ничего, однако нисколько ни расстроился. Целые страницы из прошлого и настоящего открылись ему, и многое стало понятным. Придет время, и он получит ответы на новые вопросы. А сейчас нужно слушать и запоминать советы и наставления отца.

– Учёбу ты не оставишь, – говорил тем временем король, – просто будешь учиться с прочими детьми при монастырской школе. Конечно, ты не сможешь читать так много, как теперь, но, думаю, потом тебе будет несложно наверстать упущенное. Сложней обстоят дела с военными упражнениями и верховой ездой. Почти каждый мужчина в нашем королевстве – воин, но вот боевые лошади есть только у немногих горожан. Однако, исполняя обычай, я тоже целый год не ездил верхом, но навыков своих не растерял.

Кевин согласно кивнул головой, а король продолжал:

– Я не знаю, кто из жителей города тебя приютит, и каковы будут твои обязанности в новой семье. В любом случае, ты обязан быть послушным и трудолюбивым. Надеюсь, что у тебя будет достаточно времени, чтобы продолжать тренироваться в стрельбе из лука. Не стану отрицать, что для твоих лет ты уже очень неплохой стрелок. И вот ещё что… У тебя появится возможность в одиночестве (или вместе со сверстниками) исследовать те места в нашем королевстве, где ты раньше не бывал. Для тебя это будет полезно, однако всегда помни об осторожности, и… И я запрещаю тебе совершать путешествия в сторону Дикого Края…

– Я выполню всё, что вы мне сказали, отец.

– Во всяком случае, постарайся. Такое уж нынче время, что если ты не монах, то должен быть воином. А если ты наследник престола, то должен быть очень хорошим воином. Но при этом ты ещё должен быть мудрым и справедливым, и я уверен, что древний обычай поможет тебе развить в себе эти качества. Подумай хорошенько, нет ли у тебя ещё каких-то вопросов?

– А что, если Федельмид приедет в город с сыновьями, или Деблаэт пойдёт с малышами на рынок, и они меня увидят и узнают?

– Не беспокойся. Каждый, кто знает тебя, будет предупреждён.

Кевин вздохнул.

– Жаль, что я не могу прожить год у Лионеля и Деблаэт…

– Как ты и сам понял, это невозможно. Но после соблюдения обычая тебе не нужно будет скрываться от людей, и ты будешь волен гостить у них, сколько душа пожелает… И сколько позволят обстоятельства. Ведь тебе недолго осталось быть маленьким мальчиком.

Огонь в камине погас, и только тлеющие угли тускло освещали комнату. Ночная птица кричала за окном. Стало прохладней, и король, придвинув свой стул ближе к сыну, положил ему руку на плечо. Кевин прижался к отцу, и так они долго сидели и молчали. Лугайд ощущал, как от мальчика исходит лёгкая дрожь, и понимал его волнение. Недели не пройдёт, как в жизни принца всё изменится. В сущности, всё уже изменилось. Да он и сам был взволнован предстоящей разлукой с сыном. Что угодно может случиться за этот год… Но на всё воля Господня. Однако мальчику пора отдыхать.

– Пора спать, Кевин, – промолвил король, поднимаясь. – Завтра до рассвета я разбужу тебя, и вместе с Мерлом ты отправишься в монастырь. Хочешь попрощаться с Мельдином и Бритаэль?

– Конечно. Ведь целый год… Но это ничего.

– Стараешься быть взрослым и суровым воином?

– Ну да.

– Не переживай. Никто не запрещал ни взрослым, ни даже суровым воинам печалиться при разлуке с близкими им людьми.

Король зажёг от уголька в камине восковую свечу, и они, покинув комнату совещаний, по лестницам и переходам направились к спальне младших детей Лугайда. Малыши мирно посапывали в своих кроватках, а старушка – няня Медб уснула в мягком, обитом шкурами зверей кресле, с шитьём в руках. Кевин поцеловал братика (поправив при этом скинутое им одеяло) поцеловал сестричку и няню. Никто из них не проснулся. Но он и не хотел никого будить. Завтра отец скажет Бритаэль и Мельдину, что Кевин покинул замок по важным государственным делам, и что через год они снова встретятся. А долго прощаться – лишние слёзы…

Принц вышел в коридор к дожидавшемуся его отцу, прихватив со стола потухший светильник. Он зажёг его от отцовской свечки, вздохнул и признался:

– А всё-таки я больше рад, чем печален.

– Так и должно быть, сынок. Спокойной тебе ночи. Понимаю, что это будет сложно, но всё же постарайся уснуть.

– Спокойной ночи, отец.

Лугайд зашёл в свою спальню (она была возле комнаты малышей), а Кевин, освещая светильником путь, отправился к себе.

Когда Кевину только исполнилось двенадцать лет, он попросил у отца позволения поселиться в комнате, которая находилась в северной башне замка. Отец согласился с тем, что взрослому мальчику лучше жить отдельно от малышей и няни, и Кевин перенёс свои вещи в комнату, где прожил свои последние годы его дедушка – король Мелвин Катгабайл. Кевин действительно хотел жить один, и ему памятны были проведённые здесь вечера, когда он сидел возле старого короля, слушая его рассказы о былых днях, и смотрел на пляшущий в камине огонь. Помнил он и печальные, но светлые минуты прощания с дедом, покидающим этот мир. Но причина, по которой он захотел жить именно тут, была другой. Как и в комнате совещаний, окно здесь смотрело прямо на север. Туда, где был Дикий Край…