Читать книгу Мне в ад, тебе – в рай: живу для тебя - Иван Сергеевич Мытенский - Страница 2

Моросящий дождь, длящийся уже несколько часов, накрыл своим полотном довольно обширную равнину и постепенно начинал усиливаться. Солнце скрылось за кучными облаками едкого сероватого оттенка. Эти обстоятельства нисколько не радовали одного из двух разведчиков, которые прибыли на южную окраину Шотландии пару часов назад. Впереди были владения Англии.

– Что ты видишь? – неожиданно для себя спросил Бертран, поправляя свой слегка намокший капюшон. Вопрос адресовался рядом стоящей девушке, которая за все время путешествия ни разу так и не удосужилась пожаловаться на непогоду.

– Странные вопросы ты задаешь. – томно пробубнила Серен. – Я же не ослепла.

– Не придирайся к словам, прошу. Просто ответь мне.

– Последствия наших деяний. – с явной неохотой произнесла девушка. Ее голос казался Бертрану одновременно печальным и обвиняющим.

Девушка смотрела далеко вдаль, где на равнине, окруженной лесистыми массивами, расположился нехилых размеров городок, который защищали высокие каменные стены. Несколько башен, соединявшие их, давали возможность дозорным высматривать поистине огромную территорию. Ворота городка были открыты: нескончаемый поток людей не давал покоя стражникам, отчего те, явно против своей воли, иногда засыпали стоя на ногах. Но работа есть работа. И выполнять ее приходилось безукоризненно.

– В твоих словах имеется доля правды, – начал Бертран, время от времени тяжело вздыхая. – но эта доля очень мала.

Девушка, не сменив взгляда, резко завертела головой, вследствие чего, капюшон чуть не свалился с ее головы.

– Я с тобой не согласна, учитель.

– Твое право – не разделять мое мнение. Однако ты должна помнить, что не мы начали эту войну.

Серен в миг прекратила разглядывать городок и, повернувшись к учителю, сверлила своим взглядом теперь его. Девушку начало охватывать непонимание, хоть она и старалась быть спокойной и держать свои эмоции при себе. Как видно, у нее это получалось из рук вон плохо.

– Может расскажешь? – Серен бросила хмурый взгляд. – Тогда и мнение мое изменится.

– Нет. – резко отрезал Бертран. – Господин до сих пор запрещает мне что-либо рассказывать тебе, касающееся его прошлого.

Серен громко фыркнула. Девушку в прямом смысле выводил из себя тот факт, что никто не хотел посвящать ее в тайны братства, несмотря на то, что учитель уже много раз разъяснял ей причину.

– Конченная мразь! – выкрикнула она.

Бертран прекрасно знал, что ругань посвящалась не ему, но мужчина все равно закрыл глаза. Ему было больно смотреть на свою ученицу, на все мучения, что продолжали преследовать бедняжку с того самого момента, как она оказалась в братстве. Но это уже другая история.

– Сколько мне осталось еще терпеть?! – внезапно спросила Серен, сняв свой намокший капюшон и обнажив рыжие волосы огненного оттенка. Презрение мгновенно пропало, сменившись отныне на душевную боль. – Сколько, учитель?!

Бертран не ответил. В конечном счете он и не знал точного ответа. Серен поглотило недоумение.

– Учитель!

Мужчина нехотя открыл глаза. Он посмотрел на нее.

– Зря ты сняла капюшон. Габардин отлично защищает от дождя.

– Меня сейчас интересует вовсе не сраный дождь, а моя судьба. Что со мной будет в дальнейшем? Господин, как и ты, несколько раз рассказывали мне о моем будущем, но что оно в себе таит? Какова моя роль в нем?

– Я могу сказать лишь то, что ты и так знаешь. Больше ничего. – Бертран виновато опустил голову. – Прости меня, девочка.

Из глаз Серен потекли слезы, которые, спустя считанные секунды, смешались с дождевыми каплями. Бертран не видел ее лица, однако отчетливо слышал учащающиеся всхлипы.

– Ни за это ты должен извиняться, учитель. Ни за это.

– Серен! – жалобно воскликнул мужчина, подняв голову. – Прошу тебя, не начинай! Это не приведет ни к чему хорошему, как всегда! Прошу тебя!

– Меня мучают воспоминания о тех временах, когда я была еще ребенком. И то, что свалилось на меня буквально за один день.

– Прекрати, Серен!

Пронзительно ахнув, девушка отступила на несколько шагов. Утерев рукой влажное лицо, Серен опечалилась. Она замолкла.

Бертран не спускал глаз с ученицы. Он чувствовал себя полностью виноватым в отношении девушки, но признаваться в этом не собирался по личным причинам. И все же он пристально взглянул на нее, и на сердце стало чуточку теплее.

Ее ухоженные огненно-рыжие волосы напоминали о матери, когда та была еще жива. Зеленого оттенка глаза и вовсе сводили с ума, а розоватые губы придавали ей детский вид. Но все это были мелочи, по сравнению с тем, отчего Бертрану становилось не по себе каждый раз, когда они встречались взглядами. Это был очень даже заметный, зарубцевавшийся протяженный шрам от пореза, который начинался от правого виска и заканчивался в районе подбородка. Историю его возникновения Серен предпочитала никому не рассказывать, но учитель знал горькую правду. Сейчас этот шрам отчасти перестал смущать девушку, однако при общении с незнакомцами часто отдавал воспоминаниями, в основном неприятными.

Молчание прекратилось. Серен смогла кое-как успокоиться и привести себя в порядок.

– Мне необходима твоя поддержка, ведь без нее…

– Я поддерживаю тебя во всех твоих начинаниях. – перебил ту Бертран, смягчив тон. – Я везде тебя сопровождаю, куда бы тебя не отправил господин.

Не проронив ни слова, девушка с угрюмым видом двинулась с места ровными шагами в сторону запряженных лошадей, что покорно ожидали своих всадников. Бертран последовал за ней. Отвязав коня, Серен легонько погладила того по морде, эти прикосновения по мокрой шерстке казались ей незабываемыми. На миг она наслаждалась ими, всего на миг.

– Серен, прошу, послушай меня. – голос учителя еще сильнее смягчился. Девушка не повернулась и продолжала гладить коня. Она хотела расслабиться хоть бы на мгновенье, но позади стоящая личность не позволяла ей этого сделать. – Я знаю, ты сильная девушка. Таких встретить сейчас – большая редкость. Я прошу лишь одного: не навреди себе. Не давай волю своим эмоциям, ведь ты же сама понимаешь, ОНИ тебя погубят. Просто смирись с этим. Судьба бывает к нам немилосердной, нам дают испытания, и если мы их преодолеем, то сможем выжить.

– Смирись с этим. – скрепя зубами повторила Серен. Прекратив гладить коня и сжав сильнее в руке поводья, девушка развернулась. Бертран слегка отступил. Серен выглядела чернее тучи. Ему казалось, что сейчас девушка набросится на него. Но та стояла на месте, удерживая лошадь. – Я ненавижу свою судьбу! Все направлено против меня. Все. Кроме тебя. – глаза вновь наполнились слезами, голос превратился в жалобный. Бертрану стало ее жалко, но он не мог ей помочь. – Я ведь убиваю людей, причиняю им боль… И все это во славу кого?! Состоявшейся мрази с завышенной самооценкой?! – девушка скривилась. – Я совсем расклеилась. Такое ощущение, что еще немного, и я растаю, словно лед при свете солнца. Я не чувствую утешения, в отличие от других. Я чувствую боль. Нанося боль другим, я чувствую то же самое, что и они. Страдания не оставят меня в покое…, никогда не оставят…

Натянув капюшон, девушка взобралась на коня. Бертран всерьез насторожился.

– Что ты делаешь?

Развернув скакуна в сторону севера, всадница лениво оглянулась назад.

– Хочу побыть одна.

– Это опасно! Мы находимся на территории врага! Ты никуда не уйдешь!

– Попробуй остановить меня…

С этими словами она, что есть мочи, помчалась вдаль, не замечая криков учителя остановиться. Не медлив ни секунды, Бертран, взобравшись на своего скакуна, последовал за ней.

Серен скакала к горизонту, не замечая ничего вокруг себя. Все ее мысли твердили одно и то же: подальше от всего. Не обращая внимания на преграды, что стояли у нее на пути, она полностью доверилась интуиции своей лошади. Где-то далеко позади звучал голос учителя, но девушке было все равно. Всадница преодолела очередную преграду в виде нескольких больших валунов. Она не сбавляла скорости. На фоне всего этого Серен захлестнула волна воспоминаний.

Она вспомнила тот день, когда господин лично дал ей поручение: избавиться от одного влиятельного шотландского лорда, который по неизвестной причине перестал доносить ценные сведения о королевской семье. Не удостоверившись наверняка, он приказал убить его, и по возможности его семью в составе жены и маленького сына. Бертран лично настоял на том, что будет прикрывать девушку на этом задании, на что господин дал положительный ответ. В конечном итоге Серен удалось убить лорда, однако жену с ребенком она упустила. Их добил лично Бертран, причем с непомерной жестокостью. Все это девушка видела своими глазами, она слышала их предсмертные крики, видела, как их уже мертвые тела падали на окровавленный пол. Она ужаснулась, ведь если бы не Бертран, ей пришлось это сделать самой, чтобы не оставлять свидетелей. Оставшиеся в живых, свидетели могли создать немало проблем. Поэтому от них всегда избавлялись. Каждый своим способом. Бертран выбрал самый жестокий. Серен никогда бы себе этого не позволила и тем более не простила. Когда все было закончено и нужно было отчитаться перед господином, Бертран заступился за свою ученицу и ее не наказали.

Вслед за одним воспоминанием тут же пришло и второе. Серен вспомнила еще одно поручение, итог которого сильно повлиял на психику девушки. Еще несколько жертв, но теперь все они были убиты от ее руки, причем одна из жертв, совсем молоденькая селянка лет одиннадцати, была до смерти забита камнем, что Серен нашла неподалеку. В неконтролируемом состоянии гнева она со всей силой наносила мощные удары камнем по лицу бедной девочки, не давая даже намека на милосердие. Несколько десятков таких ударов и от ее прежнего лица не осталось ничего, лишь огромные вмятины, перепачканные кровью и грязью. Ужасно невыносимое воспоминание, а других у Серен и не было.

С силой выкинув эти воспоминания из головы, Серен осмотрелась по сторонам, при этом даже не пытаясь остановиться. Голая равнина заканчивалась, впереди виднелись высокие травяные холмы с одиноко стоящими деревьями. Лес, окружающий равнину, вовсе не прекращал исчезать. В результате долгого дождя, хоть и моросящего, равнина понемногу начала превращаться в болото, из-за чего лошадь медленно, но верно сбавляла скорость, пытаясь не застрять в уже слишком мягкой и влажной земле. Впереди были еще холмы, которые также необходимо было преодолеть, а в лес ей соваться не хотелось.

Вдруг что-то скрипнуло под ногами у лошади. Конь, резко остановившись и встав на дыбы, громко заржал. Серен, за секунду потеряв равновесие и тщетно пытаясь ухватиться за гриву лошади, свалилась на грязную землю и ударилась головой о выступающий камень. Ощутив острую боль в затылке, девушка умудрилась не потерять сознание от такого удара. Быстро сняв капюшон, она на ощупь потрогала то место, которое отзывалось болью и нащупала обильно сочившуюся кровь. Серен попыталась встать на ноги, одной рукой держа голову, а второй упираясь о землю. Не сработало. Окончательно потеряв равновесие, она снова упала. Лошадь, что сбросила ее, легла на землю, даже не пытаясь после этого подняться.

– «Неприятности никогда не оставят меня в покое». – обреченно подумала Серен, чуть не потеряв сознание, которое думало, как раз об обратном.

Наконец девушка заметила приближающегося всадника, в котором узнала Бертрана. Тот, резко спрыгнув с коня, мигом подбежал к ней и помог встать на ноги. Превозмогая острую боль в голове, Серен из-за всех сил старалась не потерять равновесие. Пока у нее получалось совладать с невыносимыми потугами.

– Что же ты так?! Зачем себя гробить?! – в его голосе звучало одновременно и волнение, и сострадание.

Серен не ответила, по правде говоря, она думала совершенно о другом. Бертран, держа ее, попытался осмотреть рану, но мешающие липкие от крови волосы не давали ему этого сделать. Спустя несколько минут, отчистив место от слипшихся волос, Бертран обнаружил глубокую рану, из которой шла кровь. Необходима была помощь опытного врача, который смог бы все исправить. Недолго думая, выдернув из своего пояса сухую ткань, что служила своему хозяину в качестве носового платка, Бертран приложил и надавил ее на рану. Затем, накрыв голову капюшоном и приказав девушке придерживать это место рукой, сам побежал осматривать рядом лежащую лошадь. Оказалось, лошадь сильно повредила лодыжку и даже если сможет двигаться, то сильно их задержит. Бертран принял решение оставить ее здесь. После помог Серен взобраться уже на своего коня. Удостоверившись, что его ученица уверенно держится в седле, взобрался сам и тронулся в путь.

Прошло уже много времени, что они провели в поисках нужного человека. В первой попавшейся деревеньке лекаря не было уже давно. Как рассказал им староста, был у них лекарь, способный и талантливый парень, но как-то раз его хижину, где находилось все необходимое для врачевания, спалили неизвестные люди. Потеряв все, он покинул деревню, напоследок сказав, что попробует найти работу либо в монастыре, либо в городе. Также староста отметил, что этот самый монастырь Святого Иосифа находился недалеко от их деревни, так что его можно было поискать там. Поблагодарив за совет, Бертран и Серен отправились в сторону монастыря.

Уже темнело, а до монастыря они так и не добрались. Нужно было найти место, чтобы переночевать. Долго искать не пришлось. Небольшой холмик, что находился на отдаленном расстоянии от главной тропы и на котором величественно стояли два высоких и широких дуба, прекрасно подходил для ночлега. Там они и обустроились. Также радовало то, что этот треклятый дождь наконец-то закончился. Бертран помог Серен слезть с коня и аккуратно посадил возле широкого ствола дуба. Сам же, не отходя от девушки дальше, чем на сто шагов, и собрав в округе немного сухого хвороста и древесных веток, смастерил что-то похожее на костер. Достав из походной сумки огниво, Бертран начал точить его об камень. Одна искорка, вторая, третья, и костер заполыхал красно-желтым пламенем, потихоньку обогревая своим теплом дрожащую от холода девушку. За то время, что Серен сидела в седле, она страдала от двух вещей: невыносимо холодной и влажной погоды, а также онемения конечностей, особенно правой руки, которая держала все это время голову, не давая ткани сползти с нее и обнажить рану. Теперь же руки ее свободны, а рядом трескающийся костер обогревал ее всю, от чего девушке с каждой секундой становилось только лучше.

Молчание прервал Бертран.

– Надо сменить тряпку, будет только лучше, обещаю.

Серен молча кивнула и осторожно сняла свой капюшон. Вся его внутренняя сторона была запачкана запекшейся кровью, как и сама тряпка с волосами, теперь они выглядели рыжевато-бордовыми с темными пятнами. Бертран, аккуратно избавившись от сослужившей свою службу тряпки, тут же сделал новую. Часть воды, что была у них в запасе, пошла на отчистку краев раны, при этом саму рану оставили такой, какой она и была. Бертран старался не допустить попадание воды внутрь раны, так как это могло вызвать заражение. Теперь уже на более-менее очищенную рану была наложена сухая тряпка. Серен могла вздохнуть с облегчением, заражение ей пока не угрожало. Девушка взглянула на своего учителя, вид у него был измотанный. Но за все старания он просто заслужил хоть что-то, похожее на благодарность, и Серен не побрезгала ею.

– Спасибо, учитель. – тихим голосом произнесла девушка.

Услышав приятные слова в свою сторону, Бертран поднял голову. В данный момент он также снял свой капюшон. Лицо его было измученное и грязное, он даже толком не успел отмыть всю эту грязь. В его коротко стриженных черных волосах отдавался проблеск седины. Также со временем на его лице начали появляться едва заметные морщины.

– «Стареет учитель. – угрюмо подумала Серен. – Время никого не жалеет».

Его серые глаза в свете костра выглядели более светлее, чем в жизни. Как говорил учитель, когда он был маленьким, у него были голубые глаза, со временем, пока он взрослел, они поменяли свою цветовую палитру и стали такими, как сейчас. Когда состарится, возможно они и вовсе выцветут.

– Я делал то, что должен был, девочка. – улыбнулся Бертран. – Я никогда от тебя не отвернусь.

Слова, произнесенные учителем, порадовали девушку.

– Я очень тебе благодарна и…, и прости меня, пожалуйста, за эту выходку. Я полная идиотка.

– Не говори так. Это неправда.

– Правда.

Выражение лица Бертрана сменилось со спокойного на взволнованное.

– Я прошу тебя, никогда так себя не называй. Ты никогда не была идиоткой. На тебя просто свалилось сразу много проблем, и я вижу, что одной тебе не справится. Именно поэтому ты не одна.

Девушка всем сердцем почувствовала смысл этих слов. Кроме учителя и Джендри, одного из собратьев, ей никто такого никогда не говорил. И тут девушка снова заплакала. Как ни пыталась Серен избавиться от слез, все ее попытки заканчивались тщетным провалом.

– Никак не могу держать себя в руках, быть уверенной в себе… Я – ничтожество.

Бертран вскочил со своего прежнего места и уселся рядом со своей юной ученицей. Пытаясь успокоить девушку, он крепко обнял ее и тут же получил желаемый результат. Далее они оба молчали, всматриваясь в уже наступившую темноту.

Вокруг было тихо, ни сверчков, ни лягушек, ничего живого поблизости, кроме их самих. Молчание изредка перебивал треск костра, который давал о себе знать, что сейчас вот-вот погаснет, и тогда Бертран кидал в него еще несколько сухих веток и листьев, которых ему удалось найти после затяжного дождя. Это молчание грело душу им обоим, как костер, но в то же время заставляло их обоих быть настороже, вслушиваясь в каждый звук, вглядываясь в каждое мимолетное движение в темноте, что могли легко и незаметно проявиться неподалеку от них. Но ничего подобного не случалось, по крайней мере, пока. Это успокаивало Серен, тем более та острая головная боль, что присутствовала с ней все это время с момента падения, наконец ослабла настолько, что девушка могла о ней временно позабыть.

Бертран не знал точно, сколько прошло времени, но как оказалось, прошло уже около часа, а Серен так и не шелохнулась. Ему показалось, что она уснула. Только собираясь попробовать ее уложить на самодельное, набитое шерстью, походное одеяло, так девушка вдруг подала голос, отчего Бертран слегка дернулся.

– Какое будущее мне уготовано?

Бертран беспокойно повел плечами.

– Зависит от того, хочешь ли ты жить дальше.

–Я очень хочу жить, но жить, как прежде – нет. Хочу иметь семью, детей. Хочу спокойствие вокруг, а не это…

– Я не в силах тебе помочь, девочка. – прошептал Бертран и, поцеловав ее лоб, продолжил. – Никто не в силах.

Серен закрыла глаза.

– А мои родители? Где они похоронены?

– Ты уже много раз задавала этот вопрос. Мой ответ не изменился, девочка. И вряд ли изменится.

– Очень жаль. – девушка, приоткрыв глаза, направила руки поближе к костру. – Получается, что встретиться с ними я смогу только на том свете. А путь туда лежит через…

Она замолчала. Бертран сильнее прижал девушку к себе.

– Не думай об этом. Ты обязательно с ними встретишься. Но не сейчас.

Серен убрала руки от костра и спрятала их под обтянутой вокруг себя накидкой.

– Лучше поспи. – тихо сказал учитель. – Завтра тяжелый день.