Читать книгу Терма - John Hall - Страница 12

Далее нам предстояло попасть в главный зал, а после – пробиться в исследовательские лаборатории. Сложность заключалась в отсутствии специального пропуска, который мне не успели предоставить. И это было только первой проблемой. Вторая же состояла в том, что я в ус не дул о том, где может быть в этот момент свободолюбивая Краска.

– Твою мать, – процедил я сквозь зубы.

– Так, мальчик, – сказала Христ, – скажи спасибо, что с тобой есть девочка, которая сечёт во всех этих девочкиных делах.

– Спасибо, – холодно проговорил я. – Ну вот, сказал, а дальше что?

– А дальше, скажи мне, мой милый престарелый друже, может, ты знаешь какое-нибудь место, которое однозначно нравится твоей напарнице? – спросила валькирия.

– Точно! Сначала можно сходить на стоянку! И если там её не будет, то штурмовать вход в лабораторию, – развернувшись на пятках, я быстрым шагом направился туда, где был оставлен наш скарабей. Идти пришлось далеко, и на дорогу ушло примерно двадцать минут, но как же, чёрт возьми, я был рад увидеть свою родную, старенькую, такую замечательную капсулу!

На моей шее неизменно висел небольшой ключ-карта от скарабея. Я открыл люк и увидел, что внутри горит свет, а это значит, что валькирия была права, за что был безмерно благодарен. Жестом попросил подождать снаружи и зашёл внутрь. Полушёпотом позвал Краску, которая, по моим предположениям, должна быть здесь. Из комнаты отдыха раздался тихий всхлип и бинго – Краска находилась там.

– Роднота, это я! – чуть громче произнёс я. – У меня к тебе разговор есть… Важный, – я чувствовал, как мой голос дрожит.

Она вышла из небольшой комнаты отдыха, в глазах плескалось удивление:

– Ты… Как ты?! Смог?! Как ты вообще пришёл сюда? – она изучала меня, сканируя взглядом каждый сантиметр моего тела.

– Врать не стану, мне помогли. Вопрос в другом, – моя речь была несколько заторможена, меня накрывало от всех препаратов, которые мне ввели, – о чём ты хотела поговорить со мной?

– Тут такое дело, – она опустила глаза, что-то тихо бормоча, пытаясь подобрать слова.

– Если ты собралась покинуть команду, я с этим не согласен, – не давая ей продолжить, воскликнул я. – Да, я прекрасно понимаю твой страх, связанный с потерей всех членов предыдущих команд, но…

– Да что ты понимаешь?! – она сорвалась на крик, вены на её шее вздулись, а лицо мгновенно покраснело.– Что. Ты. Понимаешь?! Да, мне страшно! Да, я не хочу туда возвращаться! Поэтому мне проще убежать сейчас! Бросить вообще всё и сбежать!

Немного помолчав, переваривая её слова, я тихо продолжил:

– Пойми, центр тебя не отпустит. И я не хочу тебя отпускать… – стараясь достучаться до её сознания. – На то есть множество причин, но прошу, давай не будет об этом.

Она подняла на меня колючий взгляд:

– Я не хочу увидеть то, как в какой-то момент ты сдохнешь. Мне хватило того, что я тащила тебя по льду, не зная, выживешь ты или нет. Больше не хочу. Спасибо.

– Да ладно тебе, это была случайность, – торопливо проговорил я.

– Ага, только согласно твоим словам, это не случайность, а воздействие каких-то непонятных, неизвестных кого-то или чего-то… – лицо её выражало смятение, страх и беспокойство. – Так ты еще и вернуться туда намерен!

– А как иначе?! Как. Может. Быть. Иначе?! – я старался держать себя в руках и от этого паузы между словами становились длиннее. – Мы в любом случае должны отправиться туда, иначе рискуем попасть в опальный список ИЛ, причем не только нашей, всех! И ты знаешь об этом! Ты знала о том, что у нас нет пути назад!

– А как же пиратство?! – спросила она. – Я могу перебраться в пограничье и обосноваться там?

– И в чем смысл постоянно бегать? Кстати, никто не гарантирует, что тебя не вальнет первый же пиратский состав, – терпение начало иссякать, – я прошу тебя остаться в команде до самого конца. Так мы точно будем знать о том, что второй не страдает от ночных флэшек в форме кошмарных снов!

– Короче, мне необходимо все обдумать. Я не готова сражаться с неведанной херней. Просто не готова. Не хочу.

Повисла гнетущая тишина. Только сейчас я осознал, что весь разговор получился ни к чему и ни о чём.

«Неужели ради этого я рискую своей жизнью?» – от этой мысли сердце сжалось.

Мне было грустно, потому что я понимал, что, скорее всего, она сбежит, не сказав ни единого слова, и будет обречена на неизвестность. Причём побег, скорее всего, произойдет совместно с угоном скарабея.

– Знаешь, вот, возьми на всякий случай, – я положил единственный ключ от зажигания на приборную панель. – Ты первоклассный механик, и завести эту рухлядь без ключа не является большим делом, ты совершала это уже сотни раз, но вот… Теперь он твой, – не дожидаясь ответа, развернулся и вышел из своей старенькой, побитой, умирающей исследовательской капсулы.

Там меня уже ждала Христ, которая хотела поскорее вернуться в медицинское крыло.

– Твое время заканчивается, – сказала она, – надо торопиться. Иначе придется тащить тебя на себе, а я этого не хочу. Ты, надеюсь, не хочешь сдохнуть от боли.

Слова доносились до меня словно через вату. Все мои мысли крутились вокруг Краски и того, какое решение она примет. В душе теплилась надежда, что та решит продолжить наше с ней совместное путешествие. Но также я был готов попрощаться сразу с двумя своими близкими друзьями.

– Ладно, идем, – чувствуя тяжесть внутри, смешавшуюся с поломанными ребрами, скомандовал я.

– Не зря? – спросила валькирия, заискивающе изучая меня глазами.

Вместо ответа я лишь потупил взгляд, опустив его в пол.

– Не расстраивайся, старичок, покатаешься сам по себе, а там, может быть, найдешь нового помощника.

– Может быть, ты права. А ещё ты права в том, что некоторое время мне придется побыть без напарника, – я вспомнил о бывшем приятеле по лаборатории, но он не был мне другом. Единственное, что нас связывало на данный момент, некие условные обязательства перед ИЛ.

– Слышь, старый, – воскликнула Христ, – мне так осточертело протирать лосины в этом медкрыле под присмотром напыщенных дяденек и тётенек. Может, возьмешь меня с собой? Тем более, я так посмотрю, тебе хилер нужен! С такими-то непредвиденными случаями, как твой! И, кстати, если собираешь по-быстрому отвались с больнички, то тебе в любом случае нужен человек, который будет присматривать за твоим самочувствием.

– Какое заманчивое предложение, – хмыкнул я, – но есть один только вопрос. Связан он непосредственно с моей совестью.

– Не поняла, – мотнула головой моя надсмотрщица, – о чём и к чему ты это?

– Я бы с удовольствием принял бы твое предложение, но как-то по-скотски это будет. Посуди сама, как бы то ни было, если Краска уйдет, это будет значить, что я сразу нашёл ей замену. Плюс-минус, но примерно так оно и будет. Если она решит не уходить и вы пересечетесь, то будет примерно то же самое, только с вашей непосредственной встречей, – я говорил и представлял себе оба варианта, отчего на душе становилось паршиво.

– Ну да, лажа, – кивнула Христ, – может, я как-то могу повлиять на ситуацию?

– И как ты себе это представляешь?

– Ну, я могу пойти к ней и поговорить обо всем, – хитрая улыбка скользнула по её губам.

– А вот этого делать не стоит, – со скепсисом отметил я. – Ты думаешь, что ей будет прикольно увидеть девушку, которая придет объясняться с ней, чтобы что?

Я произносил это вслух и понимал, что это предложение звучит как откровенный бред.

– Ну, о том, чтобы она не уходила из команды и что теперь с вами будет плюс один. В медицинской форме, – очень непринужденно, максимально заискивающе, проговорила Христ, и я было улыбнулся, после чего устыдил сам себя за пускай небольшую, но насмешку над чужими чувствами и пускай наивными, но идеями.

– Нет, этого уж точно не надо, – уже представляя, какой скандал может случиться после этого, и что после такого Краска однозначно не вернется, возразил я. Так ещё и обидится и, что скорее всего, очень сильно! А мне этого не хотелось бы.

Христ на некоторое время задумалась, видимо, представляя себе ход событий согласно тому плану, который сама предложила. Улыбка сменилась замешательством. Так, в полной тишине, мы прошагали несколько минут. За это время моё тело внезапно стало ощутимо тяжелее, а движения замедлились.

– М-да, – пробормотала Христ, – получится лютая херотень. Как девочка заявляю: это было бы точкой ваших взаимоотношений, а на тебе ещё крест поставила бы. И в будущем, если бы вы встретились и ты был бы при смерти, она просто плюнула бы тебе в лицо и ушла, – валькирия покинула бездонный мир размышлений и посмотрела на меня. – Чёт ты плохо выглядишь, старикашка… Может, закинешь руку мне на плечи?

– Не, нормально, – пробурчал я, пытаясь по памяти прикинуть то количество времени, которое понадобится нам, чтобы вернуться в лазарет.

– Вот же ты упёртый!

– Почему? – я слегка потупился, а потом быстро просчитал то, что она должна будет сказать дальше.

– Мои коллеги, – она состроила мину высокопоставленного чиновника, общающегося с челядью, – ввели тебе полторы дозы самого лютого, и то кое-как свалили тебя. А по общим расчетам ты должен был витать во снах пару дней, но нет! Вы посмотрите на него! Ты очнулся спустя несколько часов и был готов рвать и метать! Даже подняться сам смог! Я вообще не представляю, что у тебя за организм и каким макаром ты такой живучий, если посмотреть количество повреждений по твоей медицинской карте. И жёсткий, если смотреть на медикаментозную сопротивляемость!

– Ага! Медикаментозная сопротивляемость, – хмыкнул я, – скорее всего, она на данный момент резко сокращает мои шансы самостоятельно дойти до койки.

К моему телу постепенно возвращались боль и ломота. Конечно, корсет термокостюма помогал держать сломанную грудную клетку, но в том положении, в котором оказался я, эта помощь была настолько мала, что её практически не было вовсе.

– Слышь, тебе бы отлежаться несколько дней, – сказала Христ, наблюдая за тем, как меня сворачивает под тяжестью собственного тела.

– Я понимаю, – тихо проговорил я, слегка задыхаясь от наступающей боли, – я всё понимаю, но обстоятельства таковы, что дел слишком много, времени нет, и в связи с этим решать всё нужно быстро.

Темп ходьбы заметно замедлился. Легким движением руки я активировал панель управления костюмом, чтобы посмотреть показатели своей жизнеспособности – вспыхнувший оранжево-красный оттенок не обрадовал меня. Высветившиеся показатели не добавили позитива. Было странно понимать, что я нахожусь на пороге комы от болевого шока. Валькирия беглым взглядом залезла в показания.

– Ух, ё! – выдохнула она. – Бегом в больничку, иначе придётся тебя из того света вытаскивать, а виновата буду я! – её голос задрожал от волнения, что вполне объяснимо: Христ не хотела понапрасну рисковать своей репутацией, с учетом того, что я отказал ей в возможности стать членом команды. – Так, старичок, давай, шевели своими копытцами, иначе мы оба сильно пожалеем об этой замечательной вылазке!

Мне пришлось изрядно поднапрячься, чтобы хотя бы чуть-чуть ускорить шаг. Вместе с этим и боль возросла в несколько раз, но я старательно терпел и лишь изредка рычал или кряхтел.

На остаток пути мы потратили минут десять-пятнадцать, правда, ощущались они бесконечной дорогой страдания. И через это мне пришлось пройти, чтобы поговорить с Краской, услышать её голос и в итоге сделать символичный подарок и отдать единственную в этом мире вещь, принадлежащую только мне. В голове было столько мыслей, связанных с этим…

Скажу честно, мне не хотелось дарить скарабея. Я его купил много лет назад, и на этой капсуле было пройдено столько и по поверхности, и в подледье, что представить сложно. С другой стороны, я понимал, что если Краска решила отказаться работать на ИЛ, то не станет этого делать и в любом случае сбежит как можно дальше и спрячется, чтобы никто не смог найти. Скарабей в этой ситуации станет для неё средством побега и пристанищем, хотя бы на первое время…

Я и моя спутница прошли по длинному, уже посветлевшему коридору, полному людей. Христ помогла мне раздеться и лечь на своё место. Старшие врачи, подошедшие к нам в компании колобка, уставились на неё, как на врага народа. Атмосфера впитала в себя пламя и электричество.

– Ты что себе позволяешь? – спокойно спросил мужчина, который, во всяком случае, выглядел самым старым из всех тех докторов, что встали перед моей койкой. Это скопление мужчин и женщин с интересом наблюдало за происходящим.

– Мы просто отправились немного пройтись, – спокойно ответила Христ, – пациент сказал, что больше не может находиться на месте и что его тело болит из-за нахождения в одном положении.

– Да ладно! – мужчина посмотрел на валькирию так, как обычно смотрят на пытающегося врать ребенка. – Ты совсем берега попутала?! – вот теперь он взревел. Вены на лбу и шее вздулись, белки глаз покраснели от гнева и были навыкате. Со стороны в эту секунду его лицо стало похожим на страшную маску.

– Рот закрой, – проскрипел я, собрав остатки сил, – если есть претензии, предъявляй их мне, обезьяна! – все представители старшего поколения докторов перевели глаза на меня. Я уже понял, что тот, с которым я начал конфронтацию, и есть самый главный, а остальные притащились, чтобы посмотреть на шоу. Именно поэтому я не смог сдержать всю желчь, которая скопилась внутри. Меня переполнило чувство омерзения ко взрослым мужчинам и женщинам, которые только и делали, что просто существовали в своём тесном мирке медицинского крыла.

– Что ты сказал? – доктор перевел взгляд с валькирии на меня.

На вид он показался мне взрослым, грамотным человеком, это согласно первому впечатлению. А согласно второму впечатлению я увидел кусок дерьма.

– Рот закрой! Если есть претензии, предъявляй их мне, урод! – я знал, что это спровоцирует мужчину на необдуманные действия. – Всю ответственность я беру на себя.

Я перевёл взгляд на пухляша, который стуканул на свою напарницу. Мне хотелось разбить его голову об стену.

– Сейчас я научу тебя хорошим манерам, – сказал доктор, полностью потерявший адекватность. Он наклонил голову сначала в одну сторону, чем наполнил комнату-коридор чередой громких щелчков, а затем повторил это с другой стороной.

– И что ты мне сделаешь? Будешь бить поломанного?! Ну давай! – сказал я и пожалел, что уже успел снять костюм. – Я даже встану для этого, – приподнявшись на локтях, сделав тяжелый выдох полный боли, я сел на краю своей койки.

Послышались перешептывания других старших докторов: «Он реально сможет встать?!», «Это тот, кому полторы юшки размешали?», «Да ну нафиг!» Я слушал изумленные голоса, упираясь ногами в пол и поднимая свое поврежденное тело.

– Ты совсем охренел?! – спросил доктор, лицо которого выражало непонимание, недоумение и отсутствие веры в увиденное. – Ты как встать смог?!

– Нет, родной! Это ты совсем охренел, – мой злобный шепот был наполнен болью, – наехал на девочку и доволен. А вот теперь я на тебя наеду и посмотрим, как тебе это понравится!

С тихим рыком я встал и сделал пускай не самый уверенный, но шаг вперед, который заставил доктора отступить назад. Христ при этом наблюдала за мной с восхищением и благодарностью.

– Да не связывайся ты с ним, – сказал кто-то из коллег врача. Сам этот мужчина был примерно одного со мной роста, с узкими плечами, тонким телом и острыми чертами лица.

– А че б и не связаться?! – прозвучал риторический вопрос, наполненный издевкой. – Он же немощный сейчас! Конечно, поразил своей упёртостью и тем, что смог встать! Ничего не могу сказать, поразил, – он театрально похлопал в ладоши толпе, – но на этом всё и закончится!

Я не стал дожидаться дальнейшей болтовни и, собрав все свои силы, все свои возможности, которые и так были на пределе, нанес всего один удар. Хочу сказать, это было больно. Это было нереально больно. Это было настолько больно, что в глазах потемнело и был потерян контакт с моментом под названием «сейчас».

Вернулся же я в «сейчас» чуть позже, и в это время уже лежал, распластавшийся на полу. Было нереально больно. Наверное, именно эта боль и вернула меня в реальность и стала причиной того, что я увидел результат своего удара. Он оказался чуть более ярким, чем я ожидал. Самоуверенный доктор лежал на полу, примерно в метре от меня. Вокруг него плясала целая коллегия, каждый из представителей которой мешал другому в попытках оказать первую помощь. Я усмехнулся от происходящего: с того, что в нашем обществе сохранилось подхалимство и стремление сесть повыше, даже несмотря на то, что придется посоревноваться с другими обезьянками-космонавтами в том, кто лучше поцелует в задницу.

Надо мной стояла Христ и причитала. Боль стучала в висках, а уши заложило от внезапно подскочившего давления, поэтому я не мог разобрать её слов, но что-то мне подсказывало, что дальше мне придётся лечиться самостоятельно, лежа в отсеке, предназначенном для отдыха, в крыле исследовательских лабораторий. Я надеялся, что смогу отлежаться там, восстановиться.

– Эй, старик! Старик, ты как? – говорила валькирия, щелкая пальцами перед моими глазами. – Старик, вернись оттуда сюда, ага!

– Сгинь, тоска! Я помираю, – выдавил я из себя через острую боль в грудной клетке, – дай листик и ручку.

Осознание, что аудио-меня в ближайшее время не будет и придется реализовывать свои мысли, записывая их и передавая кому-нибудь из собеседников для прочтения, накрыло меня. Единственное, что немного утешало, я мог дышать, и это действие пускай и доставляло мне боль, но не такую сильную, как остальные телодвижения.

«Что-то сдаётся мне, что помереть прямо здесь и сейчас будет проще, быстрее и приятнее. Хотя не, это не мой метод», – подумал я и усмехнулся от этой мысли.

В этот момент Христ помогала мне встать и сесть на койку. Доктора бегали и искали нашатырь, чтобы привести в чувство докторишку и вернуть его в действительность.

– Пропустите-ка, – послышался голос пробирающегося сквозь толпу Нэка, – я хочу пообщаться с больным от лица ИЛ, – громко говорил он, заранее зная ценность этих слов и волшебство их воздействия на любые столпотворения. – Разойтись! – бывший коллега говорил всё громче и громче, но во внезапно возникшей суматохе даже магия слов не особо помогала ему. – Осторожно! Кипяток! – взревел он, и тут доктора, столпившиеся вокруг мирно сопящего тела, внезапно выпрямились по струнке и разошлись в стороны. Нэк довольно усмехнулся и подошел ко мне и Христ.

– Ты где таких девушек находишь?! – в его голосе были восхищение и зависть.

– Если бы я искал, то никогда бы не нашел. Сами меня находят и попадают во всякие нестандартные ситуации после этого. Думаю, именно это их и привлекает, – я подмигнул валькирии.

– Да! Мы, девушки, просто ночами не спим в воодушевлении и желании попасть в какое-нибудь дерьмо, – сказала она со смесью издевки, сарказма и смеха.

– Ой, всё! – манерно ляпнул я, от чего валькирия громко рассмеялась, и от этого смеха, доктора, бегающие вокруг своего начальника, остановились, чтобы выяснить причину такого бурного веселья.

– Так, ладно, отдохнул и хватит. Нам надо собираться для повторного спуска, – сказал Нэк. – Так что, надевай портки и шагом марш на сборы всего необходимого для экспедиции!

– Дядя, – скрипнул я зубами от злости, – а не слишком ли ты сильно задрал свой нос? Не слишком сильно тебя загнуло назад, с твоим закинутым носом? В задницу себе не уткнулся, нет?

– Фу, даже пошутить с тобой нельзя, – фыркнул он, даже не представляя, какие приключения выпали сегодня на мою долю.

– Слушай, – Христ решила вставить свои пять копеек, – а у меня тут идея появилась – сказала она и хитро улыбнулась мне и Нэку.

– Ну, давай, повествуй, – повернулся к ней, глядя в её огнем пылающие глаза.

– Раз ты не можешь взять меня в команду, то он, – она кивнула в сторону Нэка, – я так понимаю, один из тех, чьё мнение в рамках экспедиции имеет вес.

– Ты предлагаешь, чтобы он взял тебя на борт? – спросил я, моментально уловив её мысль.

– Именно, – на лице Христ мелькнула улыбка. – Смотри, так ты даже сможешь обойти все свои моральные принципы: и мне поможешь свалить из этого болота и совершенствоваться в полевых, так сказать, условиях, и в вашей компании появится хилер. Соответственно, до того момента, пока ты более-менее не придёшь в себя, за тобой будет присмотр.

Нэк внимательно слушал Христ с нескрываемым интересом, в то время как та, обратив взгляд на него, продолжила:

– Вот он может сказать твоей Краске, что взял на борт медика, и тогда нечего бояться.

– Слушай, – протянул он, – а мне нравится то, что она предлагает. И медик нам, между прочим, не помешает, – он подмигнул ей. – Девушка, а вы мне нравитесь мне всё больше и больше.

– Я так понимаю, это да? – спросила Христ, но судя по всему, вопрос был направлен не мне.

– А меня никто не хочет спросить? – волна возмущения накрыла меня. – Девочка, ты даже не представляешь себе того, на что ты можешь подписаться. Мы можем спуститься вниз и попасть в самый настоящий ад, – вспоминания о следах маленьких ножек на лобовом стекле промелькнули в голове.

– Что это значит? – Христ переметнула свой взгляд на меня.

– Я, когда говорил о том, что не против был бы, если бы ты присоединилась к нам, но это было чисто теоретически. Фактически же надо сначала посвятить тебя во все сложности, с которыми ты столкнешься, чтобы потом ты смогла принять осознанное решение.

Да, я понимал, что с моей стороны, это могло показаться некрасивым жестом и чем-то типа «врубил обратную», но с моей стороны было бы чистым скотством не рассказать Христ о возможном новом виде организмов, с которыми ей придется столкнуться. С их неизученными силами, которые, опять же, возможно, имели прекрасное свойство влиять на человеческое сознание.

– Слушай, давай сейчас он, – я ткнул пальцем в сторону Нэка, – возьмёт нас, свяжется с Краской и объявит общий сбор в отсеке отдыха. А там мы уже всё обсудим. И с Краской, и с тобой. Что скажете?

– Согласен, – ответил он, почёсывая свой подбородок. – Так, сейчас, – он открыл панель управления своего костюма. – Краска! Краска, норм слышно? Короче, встречаемся в вашей спальне в лаборатории, контрольный сбор.