Читать книгу После потопа - Кассандра Монтег - Страница 15

Я успела схватить Дэниела за рубашку. Уперлась в планшир и изо всех сил потянула. Мы оба кучей рухнули на палубу. Из прокушенной руки ручьем лилась кровь, затекая в трещины между досками.

– Перл! Неси ткань! – велела я.

Из-за потока крови рану было толком не разглядеть. С руки свисали разорванная кожа и сухожилия. Что, если акула прокусила артерию или раздробила кость?

Перл залезла под навес и вернулась с тканью, которую я выменяла в Харджо. Я плотно прижала отрез к ране.

– Ничего, заживет, – бормотала я, хотя у самой пульс стучал в ушах. – Сейчас остановим кровь, и все будет хорошо.

Дэниел зажмурился. Лицо побелело, как простыня, дыхание стало слабым и частым.

– Перл, держи! Прижимай покрепче, – велела я.

Она зажимала рану тканью, а я пока сняла ремень и обмотала вокруг руки Дэниела над локтем. Вырезала ножом новую дырку в коже ремня, поплотнее его стянула и застегнула пряжку.

Я присела на пятки, чтобы получше осмотреть Дэниела. Положила руку ему на плечо.

– Дыши, – произнесла я. – Постарайся лежать спокойно.

Тут затрещало дерево. Треск быстро перешел в оглушительно громкий утробный стон. Лодку резко качнуло. Я упала на бок.

Глаза Дэниела распахнулись.

– Гора! Гора! – лихорадочно повторял он.

Я вскочила, бросилась к корме и перегнулась через планшир. Верхушки гор тускло мерцали у самой поверхности. До ущелий и пиков рукой подать. В тени росли кораллы. Мы напоролись на горную вершину. Сели на мель.

Я повернула румпель, стараясь вывернуть руль как можно дальше вправо. Лодка пришла в движение. Сильный порыв ветра наполнил парус, и мы рванули вперед. Перед носом лодки над поверхностью воды на несколько футов поднимались горные пики. Надо срочно поворачивать вправо.

– Парус! – крикнула я Перл.

Но она уже подскочила к блоку и пропускала через него фал. Я присоединилась к ней и тоже потянула фал, отчаянно борясь с узлом.

Руки Перл дрожали, по лицу градом катились слезы.

– Мы утонем! – плакала она.

– Не утонем, – мимоходом бросила я.

Я выпустила узел, достала из ножен нож и разрезала фал. Парус широко расправился, унося нас в сторону.

Но было слишком поздно. До каменистой вершины горы оставалось всего двадцать футов. Я схватила Перл и притянула к себе.

Мы наскочили на гору. «Птица» накренилась влево. Вода перехлестнула через палубу. Дэниела швырнуло о планшир. Мы с Перл потеряли равновесие и вцепились в мачту. Под оглушительный треск дерева мы перевалили через гору, потом ударились об воду, да так, что «Птица» едва не опрокинулась. Я подбежала к Дэниелу, схватила его под мышки и прислонила к планширу. Он прижимал раненую руку к груди и отчаянно стискивал зубы. Тут «Птица» стала крениться вправо. Лодка набирала воду. Я выпрямилась и окинула взглядом горизонт, надеясь заметить землю, но берегов не было видно.

– Перл, неси ведро и факел, – велела я.

Отодвинув задвижку, я подняла люк в палубе. Заглянула в трюм. Остов лодки загораживал обзор, но было хорошо слышно, как внутрь хлещет вода. Перл протянула мне факел: ветку, вокруг одного конца которой обмотан кусок ткани. Чтобы факел не намок, мы держим его в пластиковом пакете. Я отбросила пакет, Перл чиркнула кремнем.

Я спрыгнула в люк и сразу угодила в воду. Факел давал мало света – больше чем в футе от себя ничего не разглядеть. Между досками остова пролегли глубокие тени. Тут я заметила внизу справа дыру. Вода в трюме уже поднялась на два фута. Затонем через час или даже раньше.

Я вылезла из люка и взяла у Перл ведро. Она уже привязала к ручке бечевку. Я спустила ведро в трюм, потом вытащила. Вода выплескивалась через край.

– Перл, пока вычерпываю воду, уложи в сумки еду и инструменты Дэниела. Да перелей в бутылки пресную воду из бака.

– В сумках все не поместится.

– Тогда не клади муку.

– Ладно, – отозвалась Перл.

Она развернулась и скрылась под навесом. Вытащила наши сумки и швырнула на палубу.

Я опускала ведро снова и снова. Руки и спина болезненно ныли.

– Вот дерьмо! – пробормотала я.

Сколько ни трудись, а толку никакого. Выиграть время не получилось: как тонули, так и тонем. Я выплеснула воду за борт. Она описала в воздухе сверкающую дугу, искрясь на солнце, как россыпь кристаллов. Эх, «Птица», «Птица»… Перед глазами мелькнула картина: мозолистые руки деда трудятся над этой лодкой и гладят дерево, как живое.

Цепляясь за плот Дэниела, я смотрела, как тонет «Птица». Дэниел и Перл сидели на плоту, крепко держась за края, чтобы не смыло волной. На плоту есть место только для двоих, иначе он пойдет ко дну. Одно место я отдала Перл, чтобы быть за нее спокойной, а второе – Дэниелу, а то напустит вокруг себя крови. Еще не хватало, чтобы акула вернулась. У каждого из нас на спине рюкзак, набитый припасами.

«Птица» накренилась и на некоторое время замерла в таком положении. Вода быстро заполняла трюм. Казалось, будто я сама тону: вода заполняет легкие и тянет ко дну своей тяжестью. Тут «Птица» издала протяжный булькающий звук и ушла под воду. Скрылась из вида, как монетка, брошенная в колодец. Я судорожно втянула в себя воздух. «Птица» – последнее, что связывало меня с мамой и дедом. Без нее я чувствовала себя подвешенной в воздухе, оторванной от всего, что близко и знакомо. Я подавила рыдания и крепче вцепилась в плот одной рукой.

Во второй я сжимала нож. И то и дело оглядывалась по сторонам, высматривая акулу.

– Сейчас она не нападет. Дождется, когда обессилим, – произнес наблюдавший за мной Дэниел.

В голосе звучало сочувствие.

Я едва не испепелила его взглядом. «Уж ты-то точно обессилишь первым», – подумала я. Повезло ему, что акула не показалась в тот момент, а то велик был соблазн скинуть его с плота.

– Я тебе говорила – не тяни руки в воду, – сердито бросила я.

– А я тебе говорил – не отклоняйся от курса, поплыли сразу в порт! – рявкнул Дэниел в ответ. – Так близко от берега плавать опасно – не знаешь, на что наткнешься.

Перл издала тихий, сдавленный стон. После первого столкновения с горой она тряслась не переставая. Костяшки пальцев побелели. Я потянулась и взяла ее за руку:

– Перл, милая, не бойся. Как-нибудь выкрутимся.

– Мне не нравится, что ты в воде. Там акула плавает, – прорыдала Перл.

– Зато нож при мне, – сказала я и подняла свое оружие. Клинок сверкнул на солнце.

Я заставила себя растянуть губы в улыбке и крепко сжала ее руку.

– Все у нас будет хорошо.

Слезы Перл капали на мои пальцы. Тут волна плеснула мне в лицо, и я наглоталась соленой воды. Вдруг меня охватила ярость. Я ругала себя последними словами. Зачем я только пустила Дэниела на борт?

Все снасти и наживка, бо́льшая часть запасов еды, бак с пресной водой – все на дне, все утонуло. Даже если каким-то чудом доберемся до берега, продукты и новые рыболовные снасти выменивать не на что.

– Майра, смотри, – произнес Дэниел.

– Отвяжись.

– Майра…

– Я сказала – отвяжись, – перебила я, крепче сжимая рукоятку ножа.

– Там корабль, – произнес Дэниел и полез в сумку за биноклем.

– Дай мне.

Я посмотрела в бинокль. Обвела взглядом горизонт и наконец заметила судно. Оно больше, чем рыбацкая лодка. Размером примерно с торговый корабль. Я прищурилась, высматривая флаг.

– Понятия не имею, кто это, – произнесла я.

Как ни странно, корабль плыл прямо на нас. Хотя вряд ли они нас разглядели с такого расстояния. От нас до корабля мили три, не меньше. Мы всего лишь крошечная точка в огромном океане. Нет, вряд ли они могли нас заметить – разве что если нарочно искали.

Я закусила губу, уже успевшую пересохнуть от морской соли и долгого пребывания на солнце. Я не сводила глаз с корабля, но без бинокля он казался всего лишь небольшой тенью на горизонте. Для нас это судно значит одно из двух: либо спасение, либо судьбу, по сравнению с которой дрейфовать в открытом море – заманчивая перспектива.

– Надо дать им сигнал, – сказал Дэниел и полез в рюкзак за нашим белым флагом.

– Откуда нам знать, что это за судно? – возразила я. – Лучше на плоту в море, чем в цепях в трюме пиратского корабля.

– Придется рискнуть, – парировал Дэниел.

Я сердито глянула на него. Ясное дело – что ему еще остается? В открытом море Дэниел долго не протянет, а у нас с Перл кое-какие шансы есть. Дня два-три точно продержимся. Если повезет с течением, за это время нас прибьет к берегу.

Дэниел будто прочитал мои мысли.

– Не надейтесь, что справитесь сами. До берега несколько миль. Судоходные пути далеко отсюда. Второго такого шанса не представится.

Я еще раз поглядела на корабль. Вспомнила, как мы с мамой сидели на чердаке, на верхней ступеньке лестницы, и разговаривали, пока дед колдовал над остовом «Птицы». Обсуждали последние дошедшие до нас новости: до какой отметки поднялась вода, от каких зданий в городе держаться подальше. Джейкоба не было дома: встречался с какими-то друзьями, которых я не знала. Роу пронесла мимо нас ведро воды и поставила рядом с остальными. Мы расставляли их вдоль стен чердака. Водоснабжение прекратилось еще на прошлой неделе. Мы собирали дождевую воду во все ведра и миски, какие были в доме. Роу опустилась возле ведра на колени и наклонилась над водой, улыбаясь своему отражению.

– Привет, – сказала она самой себе и захихикала.

Дед улыбнулся ей и похлопал «Птицу» по борту.

– Для начала лодка хорошая, – с удовлетворением произнес он.

Его слова меня удивили. Вот уж не думала, что мы когда-нибудь покинем «Птицу»: на ее строительство ушло столько труда! Дед на своем веку повидал всякого, а я тогда была совсем молодой и не привыкла к потерям и переменам. Не умела ожидать их и жить с ними.

Сердце забилось сильнее. Я набрала полную грудь воздуха. «Другого пути нет – только вперед», – сказала я себе.

– Подай леску, – велела я Дэниелу.

Подтянулась и легла животом на плот. Продела леску сквозь ткань и привязала к веслу. Вот вам и флаг.

Как только Дэниел здоровой рукой вскинул его в воздух, я вся похолодела, будто в ожидании приговора. Корабль все приближался. Я следила за ним не отрываясь. Внутри меня что-то клокотало и бурлило. Какое-то предчувствие. Казалось, будто этот корабль изменит всю нашу жизнь.