Читать книгу Мой Лерой - Кати Беяз - Страница 6

Сегодня меня вызывал к себе Альберто. Ему отвели две отдаленные крупные скалы под экспериментальные лаборатории, и он хотел мне показать необходимый ему план внутренних комнат.

Я встала пораньше, чтоб прочесть письмо от Лероя. Каждый мой день теперь соответствовал его дню, запечатленному на бумаге. Я так решила.

Достав его фото, я снова погрузилась в прозрачные голубые глаза слишком надолго.

«Нет, я не смогу так работать, постоянно думая о нем. Лучше встретиться с ним вечером, перед сном. И возможно он придет ко мне снова…»

Засунув фото в сумку, я вышла из дома.

Лаборатория Альберто располагалась в самом безветренном месте долины, за исключением ущелья. Его скала напоминала срубленный пень, окруженный всё ещё высокими собратьями. Из его просторной лаборатории был даже выход на ровную платформу для экспериментов. Припарковав автомобиль в укрытие, я прошагала к пещере Альберто. В этой всего одной, но зато огромной комнате, буквально разбегались глаза от всевозможных опытных образцов и агрегатов. Вдоль стены, оборудованной по периметру белым столом, высились колбы с разноцветными плазмами, странные шары, намертво прилипшие друг к другу, энергетические барьеры и многое другое. На стене светилась таблица Менделеева, квантовая классификация частиц и таблица невидимых глазу полей. Мама рассказывала, что раньше люди воспринимали мир исключительно зрительно и вместо того, чтоб чувствовать поле, человек старался изобрести всё новый микроскоп, в надежде его увидеть. Это тормозило развитие и понимание структуры мира. Когда для новых открытий надо было всего лишь найти новый подход их изучения.

– Ленна! – радостно поприветствовал меня лысоватый мужчина небольшого роста. – Рад, что ты так рано, у нас много работы!

Альберто был одним из самых низких людей долины, требующий самых просторных помещений.

– Мне сказали, что когда-нибудь ты заберешь нас отсюда, поэтому я так рано, как только смогла.

Он рассмеялся.

– Не советую сильно обольщаться, быть может, Гардокки самая лучшая долина на всей Земле.

– Да, уж, надеюсь ты не прав, – вздохнула я.

– Как твои раскопки? Ты что-нибудь нашла?

– Нет, только старые каркасы, – мой голос дрогнул.

– И больше ничего?

– Нет, совершенно ничего.

Отведя взгляд от его тяжелых карих глаз, я подумала, что мне надо непременно учиться врать лучше, если я собираюсь и дальше держать всё в тайне.

– С чего начнем? – прошла я вперед, рассматривая его экспериментальные модели.

– Начнем, пожалуй, с описания самого процесса полета, – оживился ученый. – Только так ты сможешь понять, какое именно пространство мне нужно для опытов.

– Согласна, начнем. Ты собираешься строить большой самолет?

– Самолет? – удивился Альберто.

Думаю, этой мысли не было в его голове, как таковой.

– Нет, нет, какой еще самолет, это все пережитки прошлого. Тяжелая громадина, которая от малейшего ветерка нас всех угробит.

– Неужели телепорт? – закидывала я его вопросами.

– Ленна, телепорт штука крайне нестабильная. Если уже распадаться на атомы, то лучше для межгалактических путешествий, а не внутрипланетных.

«Внутрипланетных» – отозвалось эхом в голове.

– Мы будем рыть тоннели и летать сквозь землю?

Альберто на минуту задумался.

– Нет, не думаю. Там под землей погребены целые города, слишком много препятствий и не понятно куда двигаться.

– Тогда что? – нахмурилась я.

– Я думаю изобрести летательный костюм, который способен защитить полет человека в  стратосфере, там, где гигантские бури не способны нас достать.

– То есть мы полетим поодиночке, а не все вместе? Что если костюм испортиться, если кто-то из нас заблудиться или даже умрет?

Альберто глубоко вздохнул.

– Я долгое время мечтал построить обычный дирижабль, который сможет вместить нас всех. Я думал, мы сможем облететь весь земной шар, создать карту материков и горных ландшафтов и найти новый дом.

– Это прекрасно! – воскликнула я.

– Прекрасно для мечтателя, но не для того, кто планирует выжить, – остудил меня он.

– Я не понимаю, чем плох план?

– Скажи, Ленна, что будет, если бросить в бурю огурец?

– Он, скорее всего, будет разбит о ближайшую скалу, оставив на ней свои ошметки, – заключила я.

– Все верно, – закивал Альберто, – а если пустить по ветру семена от этого огурца? – он выдержал поучительную паузу. – Какая-то часть семян куда-нибудь да прилетит.

– Не особо воодушевляющий план, – пробурчала я.

– Именно поэтому старейшины и не в восторге от идей о путешествиях. Мы все хотим изменить нашу жизнь, но не все из нас понимают, чего это может нам стоить.

В какой-то степени он был прав. Молодой порыв максимализма гнал меня к горизонтам, приключениям в поиске все новых знаний. Но я по-настоящему никогда в своей жизни не задумывалась, чем все это может для меня обернуться. Для моей матери, моих друзей и моего народа.

– Так, что за помещение тебе нужно?

– Мне надо такое, чтоб там мог летать человек!

Его претенциозный план родил в голове кучу вопросов. В обсуждениях размеров подобного сооружения, а так же мест для гигантских вентиляторов, посадочной зоны и зоны вылета на поверхность прошел почти весь день. Я собиралась работать над проектом дома, записав на диске визуализаций его техническое задание. Только шагнув за порог лаборатории, ко мне подлетел Феникс и, не давая промолвить ни слова, потащил к ущелью.

– Феникс, мне надо работать! – сопротивлялась я.

– А мне надо тебе что-то показать! – не мог угомониться он.

Мы спустились довольно глубоко в ущелье, все еще оставаясь на значительной высоте от реки. Сквозь густые кроны смешенного леса мы ступали по гладким камням над достаточно крутым обрывом.

«Надеюсь зрелище того стоит» – пронеслось в голове.

Оттуда перелезли через тонкий ручей, впадающий в реку. Вдруг, оступившись, я нечаянно стряхнула с плеча сумку. Проект, важные записи, измерители и бесценная фотография Лероя! Возможно все остальное я могла бы со временем повторить, но только не ее. Я рывком устремилась вниз, чудом успев ухватиться за толстый ремень сумки. Подняв голову, я увидела, что меня крепкой хваткой держит Феникс.

– Ни одна вещь в этой сумке не стоит твоей жизни, – возмутился он, подтягивая меня наверх и прижимая к себе.

Я лишь промолчала.

Наконец, по камням мы добрались к сильно наклонившейся старой сосне. Оттуда метрах в ста по склону стелился странный туман, больше напоминающий пар.

– Это что? – удивленно шепнула я, словно тот способен был нас слышать.

– Термальные воды, – таким же шепотом ответил Феникс, – из самых недр земли!

– Там есть бассейн, чтобы купаться?

– Пока что хватит только попарить ноги.

Мы рассмеялись.

– Но ты можешь спроектировать бассейн! Ты же всегда мечтала плавать.

У нас был водопровод, и даже горячая вода от солнечных батарей, но в долине просто не было возможности оборудовать настоящий бассейн. Строить в ущелье было определенным риском нарушить баланс. Мы не касались дикой природы этого места, потому что знали, что можем убить природу еще раз. И этот раз будет для нас последний. Но термальные воды – это природное образование, которое мы могли использовать себе во благо.

Феникс любил меня и старался сделать счастливой. Он знал обо мне так много. Мои желания и мечты, планы и надежды. Он знал абсолютно все. Все, кроме своего соперника Лероя!

Устроившись на мягком мятном диване, я перебирала пальцем голографические чертежи, исходящие из недр диска визуализаций. Я любила свою работу. Любила создавать поистине нужные и прогрессивные вещи, способные дать толчок нашему развитию. Единственное, от чего у меня могли опуститься руки, так это только от лжи. Мне не давала покоя мысль, что никто из нас не знает правды. Мы безусловно верим словам старейшин, не имея права задавать вопросы. Получалось, лишь считанные люди видели картину мира в целом, остальные же слепо им повиновались. Такая позиция угнетала, и, наблюдая очередную бурю, я отложила работу, достав заветный дневник.

Отработанным жестом, я перелистнула склеенную страницу, увидев следующее послание.

«Привет, как спала?

 Я спал неплохо. Сегодня было тихо, не стреляли. Наверное, мародеры облюбовали район побогаче. Недавно привезли гуманитарную помощь. В продуктовой коробке совсем не оказалось рыбы. Морская живность гибнет из-за пластика. Некоторые пресные водохранилища тоже отравлены. Несколько лет назад они разработали быстро разлагающийся пластик, но с такими темпами потребления данного материала, разработка оказалась более, чем бесполезной. Сейчас планета буквально утопает в тоннах мусора, и мы утопаем вместе с ней.

Из хороших новостей, у меня все еще очень крепкий иммунитет. Я так ничем не болел. Хотел пойти работать в госпиталь, но мой друг и ученый Джеймс, сообщил, что госпиталя расформированы. Ушли даже те считанные врачи, что были. У них уже ничего не осталось, чтоб нас спасать. Нет медикаментов, средств защиты, да и энтузиазма уже тоже нет. Финансирование здравоохранения государством давно приостановлено.

Рано утром пищал котенок. Как-то попал в мусорный ящик. Я выбежал сонный и кинул в подростков тапком, чтоб не трогали его. Они кинули в меня ножом, но промахнулись. Пришлось показать им пистолет. Котенка вытащил, помыл. Он абсолютно рыжий с голубыми глазами. Быстро освоился и стал чудить. Теперь мне не скучно.

Мяу-мяу, слышишь? Везунчик передает тебе привет!

У меня на сегодня все.

Твой Лерой».

Немного отойдя от новостей прошлого, я перевернула блокнот и открыла очередной его стих.

Тебе

Я в небо поднимался много раз – 

И я не мыслил жизнь свою без риска. 

Неведом был мне страх, но вот сейчас… 

Когда конец всему уже так близко… 

Мне радоваться бы, что одинок, 

Что ничего уходом не разрушу… 

А я выплескиваю на листок

Свою любовь, свою живую душу…

Чтоб через бездну звезд и сотни лет

Нашло тебя моё стихотворенье, 

И нежности моей горячий свет

Тебя согрел – хотя бы на мгновенье.

Я застыла, бездумно глядя в шершавый потолочный свод. Вскоре мысли все же дали о себе знать.

«Как такое бывает? Он словно говорил со мной, приглашая к себе. И как много я могла бы отдать сейчас для этой встречи».

По моим щекам от обиды потекла слеза. Я первый раз в своей жизни влюбилась в человека, который умер пятьсот лет назад. Что за чудовищная ошибка? Какая ужасная несправедливость?

Обняв фотографию Лероя, я еще долго лежала, наблюдая за развивающимися на окне занавесками.

Вдруг, кто-то погладил меня по ноге. Я открыла глаза. На краю дивана сидел он, снова сошедший с фотографии, моя любовь – Лерой!

– Ты здесь, – с облегчением произнесла я.

Мне даже стало легче дышать.

– Да, ты же ждала, – мягко произнес он.

– Мне так тяжело без тебя, – выпалила я, уже через секунду испугавшись услышанного от себя признания.

– А разве ты знаешь, как со мной? – заулыбался он от явно приятных его слуху слов.

– Теперь знаю.

– Хочешь вина?

– Я, честно говоря, не знаю его вкуса. Мы не изготавливаем вино. Алкоголь разрушает иммунитет.

– Что это за место? Скукотища!

На этих словах Лерой вытащил темную удлиненную бутылку, спрятанную у меня за диваном.

– Бокалов тоже нет?

Я лишь помотала головой. Тогда он наклонился и оттуда же вытащил вытянутые стеклянные бокалы.

– Штопор?

Не дождавшись моего ответа, он снова полез за диван, вскоре нащупав там агрегат с минисверлом. Вскоре бутылка издала глухой «пух» и Лерой наполнил мой бокал.

– Ну, пробуй! И не забудь загадать желание.

– Это магический напиток исполняет желания? – привставая на руках, я заняла более удобную позу для питья.

– Определенно! – заверил меня Лерой.

– Как эта магия работает? – заглянула я в бокал, – оно ионизировано?

– Не понял? – Лерой сдвинул брови, наливая теперь себе.

Только приготовившись к лекции про свободные ионы, я вдруг увидела, как он потянул ко мне свой бокал, добавив странное «на брудершафт!» Я отпустила сомнения и так же приблизила свой. Наши руки переплелись, и мне пришлось пригубить темно красный напиток из бокала Лероя. Напиток оказался сладковато терпким. Он заставил меня скривиться и даже вызвал оскомину, но уже через мгновение мне захотелось пригубить снова.

– Сейчас по традиции положено целоваться, – сообщил ночной гость, – но мы ведь совсем незнакомы. Поэтому на мой взгляд лучше начать со знакомства. Лерой, – он протянул раскрытую ладонь.

– Ленна, – разочарованным голосом сообщила я.

– Ты здесь живешь? – осмотрелся он.

– Да, тебе нравится?

– Стильно и надежно. Но не слишком ли брутально жить в скале?

– Мы вынуждены.

– Понял, будущее тоже не сахар…

Я утвердительно закивала.

– Лерой! – вспомнив забытый насущный вопрос, выпалила я.

Он театрально подскочил, приложа руку к груди. Это был самый смешной момент, который я когда-либо видела. И уже через секунду комната наполнилась раскатистым смехом.

– Лерой, – уже намного тише продолжила я, – сколько лет прошло с тех пор, как люди улетели на Луну?

– Хм, – задумался он, облокотившись на острые колени, – а сейчас какой год?

– Сто пятьдесят третий новейшей эры, – протараторила я, полная надежды проясниться по датам.

Он посмотрел на меня недоумевающим взглядом и произнес, делая глоток вина:

– Тогда твой следующий вопрос!

Я снова зашлась смехом. То ли вино веселило, то ли Лерой обладал прекрасным чувством юмора, но я никогда в своей жизни так не смеялась.

– Какие красивые здесь рассветы, подошел он к светлеющему окну.

«Что? Уже рассвет? Прошу тебя солнце, задержись еще немного. Я совсем не хочу чтоб он уходил» – взмолилась я в мыслях.

– Иди, иди сюда, – подозвал он.

Как только я с ним поравнялась, он подтянул меня ближе так, что моя голова очутилась у него на плече. Розовая дымка стелилась по долине, а наши пещерные скалы сейчас казались гигантскими грибами с ещё закрытыми шляпками. В некоторых окнах уже горел свет, создавая долине дополнительный уют.

– Какое волшебное место, – прошептал он.

Для меня с ним рядом абсолютно все становилось волшебным. И даже долина Гардокки, из которой я всегда мечтала сбежать, не была сейчас исключением.

– Сделай мне свой фирменный кофе, – вдруг попросил он, – только обязательно налей в свою кружку.

– Почему? – смутилась я.

– Не знаю, мне просто нравится пить из твоей, – пожал он плечами.

Я с трудом отняла от него руки и побрела на кухню, постоянно проверяя, не ушел ли он. Кипяток коснулся коричневой таблетки, и та тут же запузырила. Так мы готовили кофе.

– Немного тростникового сахара и тыквенного молока и напиток богов готов! Лерой, где ты?

Я прошла по пустой комнате к залитому теплым светом окну.

Крик петуха разбудил меня. Это был всего лишь сон, но такой реальный. Так много элементов и деталей, которых я не знала.

«Просто удивительно, как мозг мог родить все это?» – не успокаивалась я, стараясь разгадать волшебство прошлой ночи.

Не вставая с кровати я связалась с мамой. Совсем забыв, что она у нас соня, мне даже стало стыдно, подняв ее в такую рань.

– Ты, как и твой отец, встаешь с первыми петухами.

– Прости, я совсем забыла, – я извинялась, как могла.

– Дочка, перестань, я рада тебя слышать в любое время дня и ночи. У тебя все хорошо?

– Да, все нормально, работаю над лабораторией для Альберто.

– Я так рада! – заулыбалась она.

– Мама, что такое вино? Ты знаешь?

– Это алкогольный напиток. Такие напитки любили предки. Почему ты спрашиваешь?

– Мне просто интересно. А ты когда-нибудь пробовала его. Или отец, может дедушка или прадед?

– Нет, никто из нас не пробовал. Алкоголь приостанавливает мыслительные процессы, воздействует на мозг. Если в долине начнут его употреблять, то мы не сможет использовать свои нейроны так, как используем сейчас. Возможно, мы потеряем все навыки, которым так долго учились. Но кто тебя надоумил пить вино?

– Мне просто приснилось.

– Приснилось? – недоумевала она. – Вы там молодежь ничего не пробуете?

– Ну, не-е-е-т, мам. Правда, просто приснилось. Клянусь!

– Хорошо, дочка. Как там Феникс?

Удивительно, но я напрочь забыла о нем. В голове крутился лишь Лерой. И мне так хотелось рассказать о нем маме, что я чудом остановила себя.

«Как это будет выглядеть?

– Мама, я влюбилась в человека из прошлого. Он приходит ко мне во сне. А вот и его фотография, хочешь взглянуть?

Ну – ну…»

Я улыбнулась от собственных мыслей.

– Он хорошо, передавал тебе привет!

– Вы видитесь?

– Каждый день! Еще и Эндрю бывает заходит, так что в старых девах не останусь.

– До-о-о-чь, – протянула она.

Я расплылась в улыбке и пожелала ей еще немного поспать.