Читать книгу Толстушка в самолете - Келли ДеВос - Страница 3

Вот как это происходит. Нужно приехать в аэропорт и надеяться на лучшее. Представители авиалиний решают, слишком ли вы толстая, чтобы лететь на самолете, или нет.

Я на пути в Нью-Йорк. Завтра я впервые иду на предпоказ. В блоге SoScottsdale именно я представляю тот дивный новый мир, в котором считается, что сорок восемь процентов американцев страдают от лишнего веса.

Не знаю, доберусь ли туда.

Вот как все начинается. У меня пересадка в О’Хара. Кажется, сотрудники аэропорта наблюдают за мной из-за стойки. Я говорю себе, что это просто паранойя. Но тут же прижимаю руки к телу, пытаясь казаться насколько возможно меньше, сидя на своем стуле в зале ожидания.

Ко мне подходит самая маленькая из сотрудников, миниатюрная женщина с седыми волосами. Вместе с другими пассажирами я жду посадки. Она зовет меня подойти к окну, выходящему на взлетно-посадочную полосу. Вдалеке через стекла терминала мигают огоньки огромных зданий Чикаго. Там внутри люди, они приходят и уходят, двигаются по дому или офису, посылая во тьму признаки жизни.

– Мне кажется, вам понадобится второе место, дорогая. – У сотрудницы аэропорта приветливая и приятная манера общения. В выцветшей форме из хлопка она похожа на Мэри Поппинс на отдыхе. – Знаю, ситуация неловкая.

– У меня здесь пересадка. Я точно не стала крупнее с тех пор, как сошла с предыдущего самолета сорок пять минут назад, – говорю я.

Женщина улыбается мне. Фальшивое сочувствие.

– Нам приходится судить по тому, что видим, моя милая. Ну знаете, все зависит от заполненности самолета. Нам приходится действовать по своему усмотрению. Я понимаю, что вам неловко.

М-да. Неловко.

Я следую за ней к билетной стойке.

Вот мои варианты.

а) Заплатить за второе место. Это $650. Плюс налог. Но, ох, вот проблема. Все билеты распроданы.

b) Подождать самолет со свободными местами. Это все равно будет стоить $650. Плюс налог. А когда вернусь домой, могу позвонить по горячей линии и вернуть деньги. Но как же так, следующий рейс с свободными местами… м-м… завтра.

Мисс Ложка Сахара могла бы продумать все эти варианты, прежде чем тащить меня к стойке.

– У меня нет шестисот долларов, – говорю я.

– Тогда, может, стоить позвонить вашим родителям, милая, – предлагает женщина.

Я морщусь и поправляю рукава моего кашемирового свитера ручной вязки.

– Мои родители не сидят у телефона с кредиткой наготове.

– Такая юная девушка… – Мне всегда говорят, что я выгляжу на двенадцать.

– Мне семнадцать, – отвечаю я. – И если бы не пересадка, я бы все еще сидела в самолете.

– Извините, мы вынуждены так поступить, – повторяет женщина.

– Мне просто нужно в Нью-Йорк.

– Я внесу вас в список ожидания, – говорит она, неискренне улыбаясь. – Если на рейс придут все пассажиры, вам придется подождать следующего. Если нет, я смогу продать вам второе место.

– И как я расплачусь за него? – Я оглядываюсь на лысого мужчину, который переступает с ноги на ногу и закатывает глаза, посматривая на часы каждые пару секунд.

– У вас примерно час на то, чтобы решить этот вопрос, дорогая, – говорит сотрудница аэропорта.

Этот час проходит в мучениях. У меня меньше двадцати баксов на счету. Я не могу дозвониться до мамы. Уверена, что, когда она в последний присылала алименты, бабушка потратила все на памперсы.

Я подумываю позвонить в офис блога, но потом передумываю. Я скорее пойду пешком обратно в Финикс, чем скажу своему боссу Марлен, что слишком толстая, чтобы летать на самолете. На этих выходных она устраивает роскошную вечеринку на пятидесятую годовщину свадьбы родителей, а четверо детей ее ассистента Терри заболели кишечным гриппом. Вот уж не повезло, так не повезло. У меня не будет еще одного шанса написать о предпоказе в роли стажера. Предпоказе Гарета Миллера. Увидеть работу настоящих дизайнеров.

Я провожу рукой по лежащему в сумке заявлению на поступление в Парсонс. Фред Лашапель тоже будет на показе. Он декан по работе с абитуриентами, а Миллер – его любимый выпускник. Я мечтала о школе дизайна Парсонс с пяти лет, с тех пор, как бабушка дала мне в руки биографию молодого дизайнера Клэр Маккарделл, и, хотя я не могла прочитать ни слова, я видела одежду и чувствовала ее. Маккарделл создала американский спортивный костюм во время Второй мировой войны и стала первой женщиной, основавшей свой бренд. Женщины Маккарделл бродили по песчаным пляжам, ездили на велосипедах на рынок в маленькие города и использовали коктейльные платья в качестве оружия. Они были свободными, шикарными и сильными.

Я надеялась, желала и верила, что такой суждено стать и мне. Маккарделл училась в Парсонс, и я знаю, что мне точно нужно начать с него.

Мое портфолио поможет мне попасть туда. На бумаге я идеальный кандидат. Дочь супермодели, которая могла бы вшить молнию во сне. В настоящей жизни я не Барби. Летом я покрываю пончики глазурью за восемь долларов в час, вместо того чтобы проводить время в магазине Michael Kors. И трудно объяснить, почему моя мама заработала в прошлом году 1,2 миллиона долларов, а банкомат недовольно бикает, когда я засовываю туда свою карту.

И все же я творю магию, создавая одежду. Если я смогу убедить в этом Миллера и Лашапеля, будет не важно, что сбережений бабушки на черный день едва хватает на плату за рассмотрение заявления на учебу. Они позаботятся о том, чтобы я получила стипендию, и в следующем году я поеду в Парсонс.

Нужно, чтобы все получилось. Мысленно я снова и снова повторяю эту мантру.

Но что произойдет, если я не смогу сесть на самолет? Я не могу позволить себе номер в отеле. Мой багаж уже зарегистрировали. Он уедет в аэропорт им. Джона Ф. Кеннеди.

И это все моя вина, знаю, так все считают. Говорят за моей спиной. Если бы я просто перестала запихиваться шоколадными батончиками или фетучини Альфредо, все было бы просто идеально.

Нужно это сделать. Нужно позвонить Томми. Он стрижет газоны с пятого класса и хранит деньги на сберегательном счету. Томми мой лучший друг, а я уверена, что в правилах дружбы написано, что нужно помогать в такие трудные моменты.

– Не знала, кому еще позвонить, – говорю я по телефону.

По системе оповещения аэропорта называют незнакомые имена. Зал ожидания наполняется людьми, и мимо меня к самолету проходит пилот.

– Ничего страшного, – говорит Томми. На его конце линии тоже шумно. Он участвует в соревновании ПЕРВОЙ Лиги Лего.

– Представитель авиакомпании сказала, что, скорее всего, я смогу провести возврат платежа. Если нет, я сама верну тебе деньги. Обещаю.

– Куки, все нормально.

Он даже не спрашивает, зачем мне билет, и кажется, его не волнует, когда я смогу вернуть ему деньги. Такой вот он милый.

– Мне правда очень жаль, Томми.

– Не переживай.

Мне везет и одну бронь отменяют. Седовласая женщина вносит номер кредитной карточки папы Томми, предназначенной для экстренных случаев. Она отдает мне еще один посадочный талон и большую красную табличку, на которой жирными черными буквами написано «ЭТО МЕСТО ЗАНЯТО». Тут-то и начинается все веселье.

Сотрудница аэропорта помогает мне сесть в самолет, и, поверьте, я не шучу. Она открывает дверь на трап до начала подготовки к посадке, отводит меня и еще одного мужчину прямо в самолет. Ему, скорее всего, восемьдесят, и у него с собой огромный баллон с кислородом, от которого к носу идет трубка. Баллон на колесиках, и сотрудница везет его за собой.

Она помогает мужчине сесть рядом с проходом в первом ряду.

– Располагайтесь где хотите, – обращается она ко мне. Поскольку AirWest – одна из немногих компаний, позволяющих выбрать свое место, я направляюсь в середину салона. – Просто положите табличку на сиденье рядом с вами. – Она заканчивает помогать старику и приносит мне удлинитель ремня. – Знаете, вы кого-то мне напоминаете. Мисс Вонн, да?

– Мне это часто говорят, – отвечаю я. – Думаю, все толстяки похожи друг на друга.

Женщина упирает руки в боки и сердито смотрит на меня. Словно бы она была необычайно добра, а я тупица, не оценила это.

– Наслаждайтесь полетом. – Это ее последний взрыв неискренности, прежде чем она уходит.

Примерно двадцать минут в самолете находимся только мы вдвоем. Старик все время вертит головой, насколько это позволяет трубка, видимо, пытаясь понять, почему я здесь.

В самолет начинают заходить пассажиры. Каждый, проходящий мимо, останавливается прочитать красную табличку. Я придумываю пару историй на тот случай, если кто-нибудь начнет задавать вопросы.

Женщина с плаксивым младенцем так и поступает и показывает на знак.

– Здесь занято? – спрашивает она.

Я вижу, что за ней следуют несколько других детей, а все оставшиеся свободные места разбросаны по салону.

– Я путешествую с воздушным маршалом1, – говорю я.

Она открывает рот, но потом проходит дальше.

Я начинаю обустраивать свое место. Проверяю, где мои журналы. Пока я развязываю наушники, мимо проходит еще пара людей.

К моему проходу приближается девушка в полосатом платье макси от Марка Джейкобса. Она пахнет цветочным парфюмом Kenzo, который едва прикрывает вонь сигарет. Все в ней, от висящих сережек до косметики, имитирующей загар, лишено индивидуальности. Словно ее одевал кто-то другой. Возможно, она зашла на сайт net-a-porter.com и просто щелкнула на ссылку «купить». Вот что происходит, когда денег у вас больше, чем чувства стиля.

Девушка смотрит на меня с презрением, словно она бы скорее предпочла сидеть рядом с обезьянкой в подгузниках, чем с толстым человеком. Я жду, когда она пойдет дальше. Вместо этого она тянется к табличке «ЗАНЯТО».

Я кладу свою руку сверху, чтобы девушка ее не убрала:

– Это место занято.

– Да, для меня, наверное, – говорит незнакомка. Она нетерпеливо притопывает, и ее голова как-то странно качается на шее, отчего кажется, что ее коротко подстриженные до подбородка волосы – какой-то странный парик. – Это последнее свободное место в самолете.

Ее тон словно бы намекает: «Тупая, я что, сидела бы с тобой, если бы был выбор?»

– Оно мое, – рычу я. – Меня заставили его купить.

– Это. Единственное. Оставшееся. Место, – выплевывая слова, она дергает головой из стороны в сторону.

Люди начинают оборачиваться. Стюардесса пробирается по проходу к нам.

– В чем проблема, девушки? – спрашивает она.

– Я хочу здесь сесть. Это очевидно, – отвечает Мисс Денежный Мешок, приглаживая густые черные волосы.

– Это мое сиденье, – замечаю я. – Меня заставили его купить.

Бортпроводница осматривается:

– Это единственное оставшееся свободное место в салоне.

– У ворот мне сказали, что я слишком толстая, чтобы уместиться на одном сиденье, и заставили купить второй билет, – говорю я. Главное не впадать в истерику.

– Но вы помещаетесь на одном сиденье, – отвечает стюардесса.

– Почти, – добавляет девушка.

– Так я им и сказала. Но меня все равно заставили купить второе.

Мне хочется плакать. Но нет. Завидев ваши слезы, люди решают, что победили. Я годами училась держать себя в руках, пока не останусь одна. В душе или в кровати поздно ночью.

– Ну, если эта юная леди сядет рядом с вами, вам автоматически должны вернуть деньги. Я позабочусь о том, чтобы они вернулись на вашу кредитку, как только мы приземлимся в аэропорту. – Стюардесса дружелюбно улыбается мне. – Все только выиграют от этого.

– Мне не нужен возврат денег, – отвечаю я лишенным эмоций тихим голосом. Весь салон притих. Все молчат. – Меня унизили в аэропорту. Мне пришлось ждать, звонить лучшему другу и просить деньги. Меня проводили в самолет с пожилым мужчиной, который мог бы приходиться дедушкой моей бабушки. Мне пришлось нести вот это, – я трясу красной табличкой, – словно какую чертову алую букву. – Показывая на сиденье рядом с собой, я продолжаю: – Мне наплевать на возврат средств или выигрышную ситуацию. Как и на то, упадет ли этот самолет в чертов океан. Мне нужно это чертово место.

Стюардесса перестает притворяться дружелюбной:

– Это мы решаем, нужно ли вам два места.

– Знаю. Милая леди в терминале все объяснила мне, когда забирала мои шестьсот долларов.

Стюардесса вздыхает и поворачивается к другой пассажирке:

– Простите, но вам придется пройти к воротам и там разбираться с этой проблемой.

– Вы издеваетесь? – возмущается девушка. – Скажите толстухе убрать свою красную табличку, и можно отправляться в путь. – Она снова пытается усесться рядом со мной.

Бортпроводница перегораживает проход рукой, чтобы помешать ей занять место, и потом отводит к двери, продолжая разговор:

– Поскольку у нее два билета, мне придется рассматривать этот случай как избыточное бронирование. В таком случае пассажир с последним посадочным талоном регистрируется на следующий рейс.

– Следующий рейс? Завтра? – спрашивает девушка. Ее голос звучит пронзительнее и истеричнее. – Но я пропущу…

Я не слышу, что она пропустит. Как только она выходит на трап, другой бортпроводник с грохотом закрывает дверь самолета. Парень с другой стороны прохода бросает на меня недоброжелательный взгляд.

В передней части салона я замечаю пятно светлых кудрявых волос. Томми. Чувство облегчения проходит, когда рациональная часть моего разума соединяет все точки. Томми в Месе, а это незнакомый парень, который ставит сумку подруги на полку для ручной клади.

Я закрываю глаза, пока пилот делает объявления, а бортпроводники инструктируют пассажиров. Спустя несколько минут все вокруг затихает.

Самолет несется по взлетной полосе, свет в салоне становится тусклым, а я пытаюсь представить, как сижу в первом классе с Томми и держусь с ним за руки. Кажется, это доступно только богатым и идеальным. Только членам клуба, в который я не знаю как попасть.

Но я точно знаю, что после этой поездки подобная ситуация больше не повторится.

Хватит с меня быть толстушкой в самолете.