Читать книгу Красной нитью по льду - Кэтти Спини - Страница 7

Машины, тесно прижавшись бамперами, бесконечной вереницей тянулись вдоль обеих сторон улицы. Найти свободное местечко всегда было нелегко, но сегодня тут образовался настоящий коллапс. Такое случалось, когда в ледовом дворце проходили какие-нибудь соревнования. Перспектива кружиться по соседним дворам в поисках парковочного места приводила в уныние: было ясно, что и там ситуация ничуть не лучше.

Вдруг меж плотно стоящих автомобилей показался высокий мужчина. На плече у него висела спортивная сумка, которая затрудняла ему проход. Он, по всей видимости, направлялся к своему железному коню и, заметив медленно движущуюся машину, оглянулся подать водителю знак, что совсем скоро освободит место.

Когда он обернулся, сердце Стефано болезненно дернулось. Несмотря на то, что все, с кем он встретился в ледовом дворце за эти две недели, отнеслись к нему тепло и душевно, при каждой новой встрече Стефано с ужасом ждал реакции знакомых. У него развилась самая настоящая боязнь людей.

Увидев лицо мужчины, Стефано хотел стремительно пригнуться, но не успел: тот заметил его, узнал, вытаращил глаза и, резко изменив направление своего движения, зашагал в сторону черного мерседеса.

– Стеф! Не могу поверить своим глазам! – пораженно произнес мужчина.

– Чао, Джибби, – опуская стекло, настороженно поприветствовал Стефано притягательного мужчину с крепко сложенной спортивной фигурой.

– Что ты здесь делаешь? – никак не мог прийти в себя Джильберто.

– Пытаюсь найти парковочное место… – хмыкнул Стефано, стараясь за усмешкой скрыть нервозность.

– Я освобожу тебе свое… Но… ты вернулся к тренировкам? – поинтересовался Джильберто.

– Нет. Я тут по делам.

– Ах… Как жаль! Я уж хотел порадоваться, – произнес Джильберто, морща лоб. – Но скажи мне: как ты? – участливо спросил он.

Стефано почувствовал, как спадает напряжение. Вот уже и самый непосредственный коллега, компаньон по Сборной, с которым они вместе защищали цвета национального флага и зарабатывали очки, не плюнул в него, не взглянул осуждающе или с презрением, не съязвил, а даже, похоже, вполне искренне понадеялся на его возвращение. «Невероятно… Выходит, Кармен не лгала, когда говорила, что никто не пылает ко мне ненавистью?» – проплыло в голове Стефано.

– Все нормально, – ответил он сдержанно. – Как ты?

– Эммм… У нас сезон начался, – осторожно произнес Джильберто, будто боялся причинить Стефано боль своими словами.

– Понимаю…

– Он обещает быть тревожным, ведь… – Джильберто беспомощно замолчал. Видно было, что ему очень хотелось обсудить ситуацию со Стефано, но он опасался бередить раны своего компаньона.

– Ты какими судьбами в Турине? – решил Стефано сменить тему.

– Сегодня у моей племянницы соревнования здесь… Вот приехал поддержать, а с утра в вашей тренажерке время скоротал.

– Ясно.

– Стеф… – Джильберто оперся локтями о машину и нагнулся, чтобы быть на уровне глаз Стефано. – Я хотел сказать тебе… пусть то, что с вами случилось, и позволило мне стать Чемпионом Италии, эта медаль горькая для меня…

– Не будем об этом, – сухо попросил Стефано, отводя взор.

– Ты вернешься? – пытливо смотрел на него Джильберто. – Ведь ты звезда Squadra Azzurra. Теперь не знают, кого посылать на международные выступления. Не посылать же нас с Лаурой одних, когда есть возможность включить в соревнования две пары…

– У меня нет пары, Джибби, – без эмоций ответил Стефано, но одарил его таким душераздирающим взором, что у Джильберто лицо вытянулось.

– Но ведь можно найти какую-нибудь талантливую девчонку! Да, может, вы не выступите настолько звездно, как ты привык, но мы хотя бы не провалим эти чемпионаты!

Стефано вполне понимал опасения национальной Федерации ледовых видов спорта. Джильберто со своей партнершей на международных чемпионатах выше восьмого места ни разу не поднимались. Только Стефано и Ребекке удалось привезти две бронзы за все время их выступлений. В мужском и женском одиночных катаниях, в парных танцах на льду имелись сильные спортсмены, принесшие Италии, в том числе, и золото. Но в парном катании дела обстояли из рук вон плохо, и, по сути, только Стефано с Ребеккой могли выступить на высоком уровне.

– Джибби, я тороплюсь, у меня встреча, – нервно сказал Стефано.

– Прости, – поднял тот руки, отстраняясь от машины. – Но я все равно буду верить в чудо… Что в январе мы поедем в Австрию вместе…

Стефано промолчал, плотно стиснув зубы. Он хотел бы этого всей душой. Но он вышел из игры, у него не было партнерши и моральных сил.

Напряжение в душе Стефано нарастало. Просьба Кармен временно стать партнером Джельсомины звучала, конечно, почти ультимативно, но Стефано, разумеется, мог наплевать на все и отказаться. Проблема была в том, что как раз тренировки его не особо-то и пугали. Он был опытным фигуристом и вполне мог без нанесения увечий партнерше тренироваться с ней в паре. Проблема была в том, что после недели тренировок осознание того, что он никогда больше не станет полноценным участником соревнований, будет причинять еще больше мучений.

– Стефано, чао! – окликнул его уже знакомый мелодичный голосок.

Вынырнув из своих мрачных размышлений, он обернулся. Его догоняла Джельсомина. Стефано впервые увидел ее в обычной одежде при свете дня. Впрочем, вид ее все равно остался спортивным, несмотря на юбку. Наверное, потому, что и юбка соответствовала спортивному стилю: из серой джинсы, с большими накладными карманами, молниями и потертостями. Сверху на Джельсомине была надета кофта с капюшоном и стильным принтом на груди. На ногах – белые тенниски.

Но в этот раз ее пшеничного цвета волосы каскадом падали ей на плечи, развеваясь на ветру. Солнце придавало им золотистый оттенок и шелковистый блеск. Хотелось провести по ним рукой и почувствовать, как они, будто шелк, скользят между пальцев…

И все же самыми притягательными в ее облике были глаза. Большие, обрамленные пушистыми ресницами при свете дня они стали чуть ярче и напоминали утреннее небо. Глаза в самом деле излучали свет: в них искрились солнечные блики, придающие им невероятную выразительность. Стефано завороженно смотрел в них и тонул в глубокой синеве. «Возможно ли так теряться в чьих-то глазах?» – подумал он и встрепенулся, стараясь вырваться из нелепого наваждения.

– Чао, – сдержанно улыбнулся он.

Бок о бок они направились к ледовому дворцу. Повисло неловкое молчание. Впрочем, Стефано оно не тяготило, а наоборот, было предпочтительным для его интровертной натуры. Джельсомина же чувствовала себя не в своей тарелке. Молчать она могла только на тренировке, но никак не по дороге на нее, тем более в чьей-либо компании.

– Ты будешь помогать Кармен тренировать нас? – наконец не выдержала она.

– Кармен отличный тренер и способна справиться без меня, – с легкой иронией ответил Стефано.

– Как жаль… – огорчилась она.

Стефано повернул голову и посмотрел на свою спутницу. Он жаждал понять, была ли эта реплика лишь олицетворением вежливости? Ведь он не являлся таким же душевным тренером, как Кармен, чтобы подопечные обожали его. Стефано, напротив, мучил Джельсомину и Кассио повышенными нагрузками, при этом чаще угрюмо молчал, редко хвалил и много критиковал. По логике вещей, они должны бы радоваться, что он наконец избавит их от своего присутствия.

Но, к его изумлению, на лице Джельсомины отразилось неподдельное огорчение. Она даже погрустнела. Стефано в ступоре смотрел на нее.

– Я думал, вы жаждете расстаться со мной, – сказал он.

– Я – нет! – пылко заверила Джельсомина.

– Зато Кассио наверняка жаждет за вас двоих, – хмыкнул Стефано.

– Кассио… он вообще сложно сходится с людьми. Он довольно гордый и… несколько конфликтный. Не умеет подчиняться, всем хочет доказать свою правоту… – Тон Джельсомины звучал как оправдание.

– В этом его основная проблема.

– В каком смысле?

– Он не хочет слышать, что для достижения результатов и попадания в Squadra Azzurra ему надо очень много работать.

– Нам обоим надо много работать… – растерянно проговорила Джельсомина.

– Только ты это осознаешь и принимаешь, а он – нет.

– Мы надеемся на Кармен. Что она сможет поработать над нашими слабыми точками. Просто мне кажется, предыдущему тренеру чего-то не хватило… Не хочу говорить плохо о нем! – спохватилась Джельсомина. – Все-таки именно с ним я добилась своих результатов, выиграла медали… Но с парой у него не получилось…

– Насколько я знаю, он работает с Джильберто Массоло и Лаурой Фьери… – скептически возразил Стефано. – Может, проблема не в тренере, а в вас все-таки?

Джельсомина открыла рот, потом закрыла. За две недели она немного привыкла к резкости и прямолинейности Стефано, но, тем не менее, брови ее сердито сдвинулись.

– Ваш тренер никогда не говорил вам правду? – поинтересовался Стефано.

– Какую правду?

– Единственную, которая существует. Или вы предпочли в нее не верить?

– Что ты хочешь этим сказать? – Брови Джельсомины еще больше хмурились.

– Что твой партнер тебе не подходит, мешает тебе. Он не твоего уровня, и с ним ты ничего не добьешься, – безжалостно произнес Стефано.

Джельсомина аж покраснела. Глаза ее воинственно блеснули, в них отразилась готовность к протесту. Но мелькнуло в них еще и некоторое отчаяние, из чего Стефано понял, что предыдущий тренер, вероятно, сказал им то же самое, только они не поверили и, хлопнув дверью, ушли.

– Che cazzo dici8?! – невольно сорвалось с ее губ.

– Без грубостей выражайся! – осадил ее Стефано.

– Как ты можешь говорить нечто подобное?! – вспыхнула Джельсомина. Теперь уже от стыда за свою несдержанность. – Ты не тренер, чтобы делать подобные умозаключения и…

– Это правда, я не тренер, – холодно перебил ее Стефано. – Но я провел на льду почти четверть века. Владею знаниями и умениями, ясно?

Щеки Джельсомины стали совсем пунцовыми.

– Задача тренера – учить и развивать талант! Или скажешь, что у Кассио нет таланта? – язвительно спросила она.

– Невероятного таланта у него я не вижу. Но даже исключительный талант без тренировок – пустой дар. Без очень изнурительных тренировок, – подчеркнул Стефано. – А твой Кассио не хочет работать.

– Но… – начала Джельсомина и замолчала. В глубине души она понимала, что Стефано прав.

– Посмотри сама. Эти две недели он только спорил со мной и винил тебя. Все, что ему не давалось, он выполнял спустя рукава с недовольным видом, будто делал мне великое одолжение. Но мне до его формы нет никакого дела. Брать от тренера максимум – это ему должно быть нужно, не мне. А ему не нужно. Я вообще не понимаю, зачем он тогда пришел в фигурное катание, если он не хочет тренироваться в поте лица! – экспрессивно закончил Стефано. Потом добавил устало: – Если ты хочешь чего-то достичь, Джельса, смени партнера.

– Нет! Это исключено! – воскликнула она пылко, и кровь отхлынула от ее щек от негодования.

– Почему? – с любопытством посмотрел на нее Стефано.

Они остановились недалеко от входа в спорткомплекс. На ступенях толпились родители, вокруг носились дети, шум стоял невообразимый. Пора была заканчивать этот тяжелый разговор.

– Потому что я люблю его! И не брошу в трудную минуту! – выкрикнула она.

Стефано показалось, что в ее фразе кроется намек. Может, это разыгралось его обостренное чувство вины, усугубленное несправедливыми обвинениями: существовали люди, которые обвиняли его в том, что он отвернулся от своей партнерши в трудную минуту, то есть после травмы. Он сжал кулаки, стараясь сохранить спокойствие.

– Это никакая не трудная минута, – ледяным тоном произнес Стефано. – Это момент выбора и признания правды. И если Кассио тебя любит, то он поймет и примет эту правду. И даст тебе свободу. Но он, разумеется, этого не сделает, – прозвучал едва уловимый сарказм в его интонации.

– С чего ты взял?!

– Потому что он тебя не любит.

– Но… – Джельсомина наконец задохнулась от гнева.

– Он эгоист. А эгоисты не умеют любить. Он лишь пользуется тобой, зная, что ты не бросишь его, что ты откажешься от высоких результатов, но не променяешь его на сильного партнера.

Джельсомина напоминала маленькую рыбку, вынутую из воды. Она открывала рот и закрывала его, не в силах произнести ни звука.

– Tu sei stronzo9! – наконец, выкрикнула она ему в лицо. – Что ты знаешь о любви?! Ты даже…

– Basta! – оборвал ее Стефано железным тоном, будто резанул ножом. Джельсомина испуганно замолчала.

Стефано круто развернулся и, рывком распахнув дверь, вошел внутрь и скрылся в недрах вестибюля. Джельсомина смотрела ему вслед, разозленная и раскрасневшаяся. Потом вдруг ощутила горячие слезы обиды на своих щеках. К обиде примешивалось жгучее чувство стыда за невольно сорвавшиеся резкие слова. И непонятное отчаяние в душе.