Читать книгу Введение в языкознание: конспект лекций - Коллектив авторов - Страница 5

Язык – явление общественное: он возникает и развивается в человеческом обществе и прекращает свое существование, если перестает существовать народ, который на нем говорит. При делении народа на более или менее автономные части (территориально изолированные группы, социальные, профессиональные группы) появляются и новые разновидности языка. Язык сопровождает человека во всех делах, вне зависимости от его желания присутствует в его мыслях, участвует в планах. Владеть родным языком, пользоваться речью взрослому человеку кажется настолько же естественным и само собой разумеющимся, как, например, уметь улыбаться или ходить.

Как бы ни были многообразны человеческие языки с точки зрения своей структуры, все они достаточно просты для того, чтобы двух-трехлетний ребенок мог овладеть каждым из них в полном объеме основных структурных и лексических категорий. Человек, в отличие от животных, вероятно, с рождения наделен особой способностью – выучить хотя бы один национальный язык (известно, что в детстве эта способность развита гораздо сильнее, чем в годы зрелости: так, обычному ребенку ничего не стоит в течение двух-трех лет в совершенстве овладеть тремя-четырьмя языками как родным, тогда как даже очень способный и целеустремленный студент, вооруженный всевозможными пособиями, словарями и компьютерными программами, имеющий возможность посещать лингафонный кабинет, за 5-10 лет с огромным трудом добивается гораздо более скромных результатов).

Выдающийся французский лингвист Эмиль Бенвенист (1902–1976) писал: «Язык – особая символическая система, организованная в двух планах. С одной стороны, язык – физическое явление: он требует посредства голосового аппарата при своем производстве и посредства слухового аппарата для восприятия. В этом материальном виде он поддается наблюдению, описанию и регистрации. С другой стороны, язык – нематериальная структура, передача означаемых, которые замещают явления окружающего мира или знание о них их „напоминанием“. Такова двусторонняя сущность языка».[1]

Итак, язык есть средство человеческого общения и язык есть система знаков. Данные определения не противоречат друг другу, скорее, наоборот – друг друга дополняют.

Язык как абстрактная система – достояние всего коллектива говорящих на нем. В этом отношении язык принципиально противопоставлен речи как индивидуальному проявлению данного языка в условиях той или иной жизненной ситуации.

Речь неразрывно связана с языком, поскольку реально язык существует только в речи. Все сведения о системе языка, включая словарь и грамматику, почерпнуты учеными из речевой практики. При этом термин «речь» употребляется и как синоним речевой деятельности на каком-либо языке (говорить или писать по-французски, по-английски и т. д.), и как результат, продукт этой деятельности, т. е. устные или письменные тексты на соответствующем языке. Такие широко распространенные (не только в лингвистике) термины, как устная или письменная форма речи, ее качество (хорошая или плохая; содержательная; яркая, образная или скучная, невыразительная; богатая или бедная и т. д.) употребляются только по отношению к речи (в обоих значениях).

Более ста лет назад Вильгельм Гумбольдт (1767–1835) писал: «Язык как масса всего произведенного речью не одно и то же, что самая речь в устах народа».[2] Развитию этого положения Гумбольдта посвящен раздел в «Курсе общей лингвистики» Ф. де Соссюра.

Основные положения Соссюра сводятся к следующему: «Изучение языковой деятельности распадается на две части: одна из них, основная, имеет своим предметом язык, то есть нечто социальное по существу и независимое от индивида. другая, второстепенная, имеет предметом индивидуальную сторону речевой деятельности, то есть речь, включая говорение»;[3] и далее: «Оба эти предмета тесно между собой связаны и друг друга взаимно предполагают: язык необходим, чтобы речь была понятна и производила все свое действие, речь в свою очередь необходима для того, чтобы установился язык; исторически факт речи всегда предшествует языку»[4]

Выдвигая на первый план социальную природу языка («Он есть социальный элемент речевой деятельности вообще, внешний по отношению к индивиду, который сам по себе не может ни создавать язык, ни его изменять»;[5] чтобы понять, что такое язык, «надо отойти от индивидуального акта и подойти к явлению социальному»[6] и др.) и индивидуальный характер речи (это явление «всегда индивидуально, и в нем всецело распоряжается индивид; мы будем называть его речью (parole),»,[7] Соссюр представляет язык в виде некой нематериальной психологической сущности: «Язык – это система знаков, в которой единственно существенным является соединение смысла и акустического образа, причем оба эти элемента знака в равной мере психичны».[8]

Речевая деятельность одновременно и социальна, и психофизиологична. Социальная ее природа состоит, во-первых, в том, что она представляет собой часть общей социальной деятельности человека (общественного взаимодействия), а во-вторых, определяется тем, что сама ситуация общения имеет социальную структуру: оба участника коммуникативной ситуации – общественные личности, включенные в общий контекст.

Процесс общения невозможен без языка, но далеко не все признаки этого процесса (например, особенности голоса говорящего, отклонения в произношении звуков и т. п.) являются существенными для языка как системы. Существенны в этом случае именно системные признаки: звуковой состав, строение слова и особенности его значения, правила сочетания звуков, морфем и слов.

В то же время говорящий или пишущий постоянно создает новые композиции, сочетания слов, но в рамках тех уже существующих в языке правил, образцов, которыми пользуются все говорящие на этом языке. Можно сказать, что в языке преобладает общее и постоянное, а в речи – единичное и переменное. Все новое в языке приходит из речи, где возникает впервые, затем проходит «отработку» в виде многократного повторения и воспроизведения.

Реальная, звучащая речь мимолетна и неповторима. Тем не менее у нее тоже есть свои закономерности, правила построения. К таким речевым правилам относятся, например, модели речевых жанров. Великий русский филолог Михаил Михайлович Бахтин (1894–1975) писал: «Высказывания и их типы, то есть речевые жанры, – это приводные ремни от истории общества к истории языка. Ни одно новое явление (фонетическое, лексическое, грамматическое) не может войти в систему языка, не совершив долгого и сложного пути жанрово-стилистического испытания и отработки».[9]

Итак, язык и речь – не противоположные явления, а лишь разные проявления общей сущности, которые для правильного их понимания необходимо изучать и вместе – как часть этого общего (а это общее в целом и есть то, чем занимается лингвистика), и по отдельности.