Читать книгу Судьбы 100-летия (сборник) - Коллектив авторов - Страница 25

Я не люблю тебя, Санкт-Петербург! –

Глухой, безгласный. О тебя страна

моя споткнулась и упала в блато,

лицом на запад. Посмотрите на

росс-секонд-лэнд. Хватайте бройлер-кур

гигантски ноги. Славно ль, Питер герр? –

Малоголов и страшно вниз велик,

сидит болваном в крепости проклятой.

Пошло аукаться: на зло – зло – зло… Ярлык

франко-немецко… Невиновно падал

в снег Милорадович. Цвет сумерек, химер.

Петруши ль? бесы ль? – Достоевский знал.

Февраль-иуда. Пресневеет соль

неудержимо. С запада – Аврора –

в мою державу: разгуляйся, голь

неправая, не ведая позора.

Яволь, мон шер товарищ финских скал.

Ты в западно, ты в западлопоклон

согнулся, зная – не закат, а кровь

горит в Неве и в прочерках каналов,

в знаменах, звездах. О моя любовь,

как ты, свободу чуя, ликовала,

еще не слыша поминальный звон.

Моя страна с улыбкой распадалась.

Отпали азиаты, пятясь вон.

Юг закружил шальные ривердансы.

Весь полузапад вытек из окон,

собою горд. Что говорить о Гансе

иль о Шамиле? В Беловежской, малость.

– Россия, ты свободна! Ото всех… –

Пуще неволи Пуща, коль охота.

Сквозь слезы не видать пути. Попутчик,

и ты ослеп? Не видно поворотов.

Кто поводырь нам? – умысел иль случай?

Бог ведает. Ну а слеза – не грех.

Я знаю – эти плачи не нужны

здесь. На земле у всех свои права.

Москва, Евразии средина золотая,

любимая, бульваров дерева

так бесконечно-нежно обнимают,

и – благовест в четыре стороны!

Тебя ж я не люблю, Санкт-Петербург.

Я не боюсь тебя, тебе не верю.

И ангел твой – несчастлив на столпе.

Кораблик твой – всё не найдет свой берег.

…Я так тоскую по любви к тебе –

послевоенной, детской.

А в Эрмитаже – царь на троне замер,

И – будто настоящие – усы.

Восторг и – боязливо – «вдруг он встанет?!» –

такой красивый… Красной полосы

не замечаю, бархатной преграды –

царь Петр – велик. А подходить – не надо.

А Новая Деревня – как с пожара –

черна. Но за соседскою стеной –

спит кукла – в розовом, трофейная. Но жалко

котят и кошку – вот молокопой –

в жестяночке, пропахшей леденцами –

средь лопухов. И подрастаем сами.

…

Я знаю, как родное отторгает –

меняет имя, с именем – судьбу.

– Прости меня!.. – слепящими кругами –

Заневский… Серафимовское… Дул,

дул ветер западный… И крысолову рады.

Любимый город. Больно и надсадно.

Иначе бы! Иначе – не могу.

Просыпается город за Невским фасадом.

Бедный, важный – родной, всё равно тебе рада.

Твои лица – любимы, и запахи моря

ветром западным гонят и волны, и горе.

Ангел твой терпеливый научает прощенью

и любви, и…

Родной, помоги мне в ученьи.