Читать книгу Судьбы 100-летия (сборник) - Коллектив авторов - Страница 26

Жил навзрыд, что свет искал во тьме,

Не считал ни прибыль, ни потери,

Словно всадник на лихом коне,

Залихватски гнал, в удачу веря!

Жил вовсю, расправив паруса,

Под бренчание колокольных звонниц,

Обнажалась грешная душа,

Пульс стучал в висках, как сотня конниц!

Может жил, а может и не жил,

Может, был, а может, вовсе не был?

Сам себя на плахе порешил

Сам из под себя опору выбил!

Властелином мира наречён,

Бог его отметил при рождении,

Он в высоты рваться обречён,

Жил в давно четвёртом измерение.

В скорбном мире пагубных страстей,

Средь пороков он искал безвременье.

Становилось в сердце горячей,

Слушая его с надрывом пение!

Да, теперь мы точно знаем, жил,

Жил, не просто был, иль просто не был,

Жизнь свою, похоже, заложил

За «краюшку» голубого неба!

Марина, не лукавь со мною, ты где-то рядом, ты жива.

Твои стихи бегут строкою, им даже ночью не до сна.

Слова горят огнём страдания и негой тешатся в любви,

Красны твои воспоминания, замешанные на крови.

Ведь ты из собственного плена искала выход, c`est la vie

Надорвалась тугая вена из недолюбленной любви.

Ты оступилась на пороге, но тут же птицей взмыла ввысь.

Настал черёд твоей дороги, теперь свободой насладись.

Лети над миром лёгкой птицей, морскими волнами плыви,

Явись пылающей зарницей и ночью жаждущей любви.

Марина! Пеною морскою с далёких берегов вернись

И серебристою волною, как обещала нам, явись!

За пожарами, гарью, ненастьем

За туманами вижу страну,

Где раздали по капельки счастья,

Что так долго томилось в плену.

Там в златистых полях самобранкой

Расстилалась пшеничная ширь,

И над люлькою пела крестьянка,

Чтоб скорей подрастал богатырь.

Там делились последнею крошкой,

Молоком, притомлённым в печи.

Угощали горячей картошкой,

А на пасху пекли куличи.

Под тальянку пылали закаты,

Вечер синий сползал на дворы.

Босоногим гуртом пацанята,

Белокурый средь той детворы.

Меж домов пляс пойдёт залихватский

Да на праздник сойдётся народ

И из звёзд, словно табор цыганский

Звёздный кружит луна хоровод.

Там, где в дымном кабацком подвале

Заливали беду вновь и вновь,

Где в покосах крестьянки рожали

Закипала Есенина кровь!

Из низов поднимались к высотам.

Ратью этой несметной горжусь!

Босоногих, вихрастых талантов

Нарожала Великая Русь!

Мой дед, Иван войны хлебнул,

А память, у виска осколок.

Он смерть в санбате обманул,

Ведь был тогда еще он молод.

Его отметила война,

И больше никакой награды.

Забыла про него страна,

Со скорбью он смотрел парады.

Одно – бесплатный проездной,

Ему страна определила.

Садился дед в трамвай порой,

По рельсам жизнь его кружила.

А он, прикрыв глаза рукой,

За каждым новым поворотом,

Встречал тот страшный, смертный бой,

И на себе тащил кого-то.

Бежал вперед он на прорыв,

С наивностью святой, мальчишки.

Пришел, с войны, он победив!

Войну узнал он не из книжки.

Давно его средь нас уж нет,

Но только подхожу к трамваю,

Сажусь в вагон, беру билет,

И тут же деда вспоминаю.

Где в отражении окна

Рекламы яркие мелькают,

Я вижу дедовы глаза,

С тоской за жизнью наблюдают…

Война, война, гремит война! Земля от взрывов стонет

И город детства, город мой в огне кровавом тонет!

Война, война, кругом война, что есть страшней на свете?

Что за жестокая цена, когда уходят дети?

Но русский не сломить народ, он город не покинет.

Кто к нам с оружием придёт, тот от него и сгинет.

И стар и млад шёл в смертный бой, не гнулся перед немцем

И каждый жертвовал собой, своим отважным сердцем.

Они сегодня словно тут, на фото перед боем,

Портреты правнуки несут, чеканя в ногу строем!

По главной площади пройдут под звучный марш победы

Смотрите, вот они идут – сыны, отцы и деды!