Читать книгу Русская инфинитивная поэзия XVIII–XX веков. Антология - Группа авторов - Страница 23

У Б. более двух десятков ст-ий с ИС, часто длинными, но не абсолютными и не покрывающими бóльшую часть текста, – свидетельство укоренения ИП как принятого ресурса романтической поэзии.

Особенно охотно разрабатывал Б. тему женщины как проблемного иного, пришедшую на смену сатирическому харáктерному иному XVIII в. Ср.:

ИС (3-1)+(14-1)+4 в ст-ии «К женщине» (1839):

Должна от света ты зависеть , Склоняться, падать перед ним, Чтоб, может быть, его возвысить Паденьем горестным твоим; Должна и мучиться и мучить, Сливаться с бренностью вещей, Чтоб тяжесть мира улетучить Эфирной легкостью твоей; Не постигая вдохновенья, Его собой воспламенять, И строгий хлад благоговенья Слезой сердечной заменять; Порою, на груди безверца Быть всем, быть верой для него, Порою там, где нету сердца, Его создать из ничего, Бездарному быть божьим даром Уму надменному назло, Отринув ум, с безумным жаром Лобзать безумное чело; Порой быть жертвою обмана, Мольбы и вопли отвергать, Венчать любовью истукана И камень к сердцу прижимать. <…> Тебе дано его покоить, Судьбу и жизнь его делить, Его все радости удвоить, Его печали раздвоить [Бенедиктов 1939, 115];

ср. тж. ст-ие «Напрасно» (1842; «Напрасно, дева, бурю спрятать.…»), с ИС 6;

и «Лестный отказ» (1844), с ИС 5 в прямой речи женщины, т. е. с перевоплощением лирического субъекта в «иной» пол [Бенедиктов 1939, 177]:

«<…> Я не хочу обманом искушать Поэта жар и стих покорной И полунежностью притворной Тебя коварно вдохновлять, Внушать страдальцу песнопенья И звукам, вырванным из сердца глубины, Рассеянно внимать с улыбкой одобренья И спрашивать: кому они посвящены? <…>»;

а также квазилермонтовское «Смейтесь!» (1850–1856) с несколькими ИФ.

Длинные ИС есть и в других стихах Б., ср., например, квазиабсолютную ИC 5 в «Послании о визитах (К М. Ф. Ш<такеншнейдер>)» (1856), описывающем в 1-м лице стандартное поведение современного светского человека, уподобляемого в его передвижениях по городу великим мореплавателям (транспортный мотив из репертуара ИП), не в сатирическом, а автоироническом ключе (ср. послания поэтов пушкинской поры):

<…> Открыть среди таких прогулок Иль неизвестный закоулок, Иль безымянный островок; Полузнакомого припомня, Что там у Покрова живет, Узнать, что самая Коломня Есть остров средь канавных вод, – Открыть полярных стран границы, Забраться в Индию столицы, Сто раз проехать вверх и вниз Через Надежды Доброй мыс [Бенедиктов 1983, 380–381].

37. Еще черные

[Бенедиктов 1939, 150–151]

37. Длинное ст-ие Я4 завершает длинная двухэтажная ИС 1-10, с разнообразным положением инфинитивов в строках, развивающая тему мощи (ср. № 35), повернутой по-новому – применительно к демонической любовной страсти. Заглавие отсылает к более раннему ст-ию Б. «Черные очи» (оп. 1835), кончающемуся ИС 4 [Бенедиктов 1939, 39]:

Не довольно ль любоваться На тебя, краса любви, И очами погружаться В очи черные твои, Проницат ь в их мглу густую И  высматривать в тиши Неба искру золотую, Блестку ангельской души?

«Черные очи», вкупе с двумя ст-ями – неинфинитивным «К черноокой» (оп. 1835 под названием «К Аделаиде») и отчасти инфинитивным «Кудри» [оп. 1836; Бенедиктов 1939, 51–52]:

Кудри девы-чародейки, <…> «Кто-то будет эти волны Черпать жадною рукой? Кто из нас, друзья-страдальцы, Будет амвру их впивать, Навивать их шелк на пальцы, Поцелуем припекать, Мять и спутывать любовью И во тьме по изголовью Беззаветно рассыпать?» (ИС 1+6), —

считаются источником романтического (хотя и неинфинитивного) ст-ия Некрасова «Турчанка» (1839). Это примечательно в свете более поздней некрасовской пародии на Б., высмеивающей ст-ие «Три искушения» (1846):

Та черная коса, те локоны густые, И волны, пряди их и кольца смоляные, Когда б раскинуть их, казалось бы, могли Опутать , окружить, обвить весь шар земли, и т. д. [Бенедиктов 1939, 205]

Некрасов создает мощный образец ИП, пародируя более ранние стихи Б.:

Те кудри черные… когда б отрезать их, Преступно посягнув на их несокрушимость… Соткать на них чехол из тканей дорогих – В нем бешеных кудрей сковать необозримость. И, взбив перину ту в длину и ширину, Чрез степи жаркие, чрез влажную волну, Чрез горы и леса постлать ее по миру, – Всё человечество могло б на них заснуть ; В душистом их пуху блаженно утонуть , И – гордо близостью к надзвездному эфиру –  Увидеть райские, пленительные сны Про кудри черные, про думы Сатаны, Как ковы зависти, про очи огневые, Про радугу бровей и перси наливные… («Те кудри черные… когда б отрезать их…»; <1846>) [Русская пародия, 467].

Сравнительно скромную ИС 1-3 бенедиктовского оригинала Некрасов развертывает в более длинную ИС 3-4, увешанную распространяющими конструкциями и однородными существительными и покрывающую весь текст – и «весь мир». Некрасов хорошо уловил пристрастие Б. к крупному плану деталей женской внешности, проявляющееся у него как в инфинитивных, так и неинфинитивных фрагментах.

38. Зачем

[Бенедиктов 1983, 449–450]

38. А. Х. Лаврова (1823–1865) – жена ученого, в дальнейшем революционера-народника, П. Л. Лаврова; Б. был особенно дружен с ними в 1857 г. Ст-ие содержит 17 инфинитивов, почти полностью покрывающих текст, но разбитых на короткие ИФ 2+(1-3/1)+(1-1)+(2-1)+1+1+1+(1-1), даваемые под вопросами и отрицаниями и при полном отсутствии обычно обильной метафорики. Эта деконструкция ИП радикальнее типичных для романтической манеры Б. парадоксов, типа амбивалентной инфинитивной ностальгии в «Прежде и теперь» (1850–1856) [Бенедиктов 1983, 348–349]:

Я не люблю воспоминаний – нет! <…> Готов сказать: «Как это было глупо!» А для чего желал бы я забыть Минувшее? – Чтоб сердцем стать моложе И в будущем возобновить всё то же, Все глупости былые повторить, – Растратить вновь святые упованья, И, опытов хватая барыши, За них продать и девственность незнанья, И светлое ребячество души (ИС 1+(1-5)).