Читать книгу Русская инфинитивная поэзия XVIII–XX веков. Антология - Группа авторов - Страница 31

У Т. свыше десятка ИП, преимущественно в повествовательных поэмах, отмеченных влиянием «Евгения Онегина». Длинная ретроспективно резюмируемая ИС (1=2)+(3-1)+(1-1) есть в раннем, но не опубликованном при жизни ст-ии «Русский» (1840, оп. 1926), вообще богатом ИФ:

Идти – брести среди толпы мне чуждой И снова жить , как все живут; а там Толпа забот — обязанности — нужды, — Вседневной жизни безотрадный хлам. Покинуть мир восторгов и видений, Прекрасное всем сердцем понимать Не в силах быть — и новых откровений Больной душе печально ждать — Вот что осталось мне — но клясться не хочу я, Что никогда не буду знать любви…

Конструкция Идти — брести…, интересна фольклорным приравниванием инфинитивов (ср. № 281 и статью Ж-2001/2002); понимать не в силах быть – оригинальная, почти головоломная инверсия двухэтажной конструкции (быть не в силах понимать).

Длинной ИС 7 в духе финала «Евгения Онегина» (Блажен, кто праздник Жизни рано…), правда, в основном неинфинитивного (с одним-единственным ИФ И вдруг умел расстаться с ним), заканчивается поэма Т. «Помещик» (1845–1846), написанная Я4, но иной строфикой. Характерно применение ИП для метапоэтического росчерка:

Но весело сказать себе: Конец мучительной гоньбе За рифмами… придумать строчку Последнюю, поставить точку, Подняться медленно, легко Вздохнуть , с чернилами проститься  – И перед вами глубоко, О мой читатель, поклониться !

Примечательна наличием ИП поэма «Андрей» (1845–1846). См., например, две ИС 1+5:

Смешно глядеть на круглую луну; Смешно вздыхать  – и часто, цепенея От холода, ночную тишину « Пить , жадно пить» , — блаженствуя, немея… Зевать — и прозаическому сну Противиться, затем, что с эмпирея Слетают поэтические сны… Но кто ж не грешен с этой стороны? <…> Как весело гореть таким огнем! Но тяжело терять напрасно годы, Жить завтрашним или вчерашним днем, И счастья ждать, как узники – свободы… Упорно, как они, мечтать о нем И в безответных красотах природы Искать того, чего в ней нет: другой Души, любимой, преданной, родной.

В обоих случаях ИП описывает поведение определенного социального типа (в первом случае использована даже закавыченная цитата из соответствующего типового дискурса «Пить, жадно пить!») – с установкой на объективное, слегка ироническое, но и сочувственное, портретирование; описание менее отстраненно, чем, скажем, в № 26. См. тж. строфы той же поэмы II: 12, 13 и 16–17, с более короткими, но почти абсолютными ИС 3+3+1+3:

Как? Ей склониться молча головою Пред кем-нибудь на свете?.. Никогда! Узнать волненье робости позорной? Унизиться до радости притворной? <…> Предать ее на суд толпы досужной? Лишиться права презирать судьбу И сделать из жены, рабы наружной, Немую, добровольную рабу? <…> он должен с ней Расстаться… с ней… О, новое мученье! О, скорбь! о, безотрадный мрак! Андрей Предался грусти страшной, безнадежной, Как будто перед смертью неизбежной. Во всем признаться… не сказавши слова, Уехать – и в почтительном письме Растолковать…

[Тургенев 1970]

51. Параша

Рассказ в стихах

XLI

51. Это максимальное у Т. приближение к целой инфинитивной строфе. Зависимая безличная ИС 6-1 занимает последние 8 строк 13-строчной строфы (Я5, аBaBaCdCdEEff). Психологическое наблюдение над персонажем выдержано в стиле пушкинских описаний Онегина – со стороны, но с элементом сопричастности. Ср. аналогичное проникновение в душу персонажа в строфе LX:

«Тем лучше, – скажут мне, – разгар страстей Опасен»… точно; лучше, без сомненья, Спокойно жить и  приживать детей – И не давать , особенно вначале, Щекам пылать … склоняться голове… А сердцу забываться – и так дале (ИС 3-3).