Читать книгу Всего лишь я - - Страница 7

Посеревшее небо за забранным решеткой окошком беспристрастно оповестило узников о скором рассвете. Рассвет принесет с собой унизительное выдворение троицы из Южной башни и не менее унизительное путешествие по улицам города до дворцовой тюрьмы. А там? Что там? Может, пытки, а может, скорый допрос и суд, после которого Трафо, Кайса и девушку выволокут на площадь. Под всеобщее одобрение, после наспех зачитанного приговора, их обезглавят, а потом накинут петлю на ногу и вздернут на виселицу. Да, так и будет.

– Рассвет, – прошептала девушка.

Трафо, повинуясь необъяснимому порыву, приобнял ее, прижал к себе. Девушка не сопротивлялась.

– Как тебя зовут? – наклонившись к ее уху, спросил Трафо.

–Тайа.

Трафо улыбнулся. Смешное имя. Какое-то ненастоящее, что ли, щекочущее слух. И что-то оно напоминало.

–Тайа, а как ты меня назвала там, на той улочке?

– Тайке, – захлопав ресницами, напомнила Тайа. – Это значит Парящий.

Трафо не заметил, как насторожился Кайс после ее слов. Напрягся на мгновение и, тут же взяв себя в руки, откинулся спиной к стене, вновь прикрыл глаза.

– Ты и взаправду парил над землей. Так что ничего необычного в том, что я назвала тебя Тайке, нет.

– А что значит твое имя? – с улыбкой спросил Трафо.

– Вы что? Вино спрятали где-то? – встрепенулся Кайс. Встал, заходил взад-вперед. – Нас казнят скоро… Скоро, – он наклонился к Трафо и девушке так, чтобы их лица были на уровне его лица, и ехидно пояснил:– это примерно через час. А вы тут именами меряетесь.

– А вино тут причем? – не понял Трафо.

– Притом, что только пьяный или идиот может сюсюкать в том положении, в котором находимся мы все.

– Так может, я идиот, – вставил, перебив Кайса, Трафо.

– Нет, – тот отмахнулся. – Я же говорил тебе, что ты не глуп.

– Успокойся, Кайс. Что мы можем поделать? Всем страшно, не только тебе.

Кайс опешил. Он и представить себе не мог, что кто-то мог подумать, что он испугался.

– Я не боюсь, – вздохнул Кайс. – Но ты прав.

– В чем?

– Мы ничего не можем поделать, пока мы тут. Пока карта стражи отсекает нас от наших карт.

Трафо задумался. В самом деле, если стражник окажется так глуп, что не вспомнит о своей защитной карте, а Столбовой, который будет принимать из его рук сопроводительную грамоту и узников, окажется еще глупее и не напомнит о ней, то у всей троицы появятся неплохие шансы для побега. Трафо в упор посмотрел на Кайса, и они одновременно произнесли:

– Столбовой не дурак.

–Вы о чем? – не понимая, что происходит, заволновалась Тайа. – Вы что, еще и мысли читать умеете?

– Нет, – ответил за двоих Трафо. – Просто то, о чем мы думали, очевидно.

– Что же вы, умные такие, там, где нас Столбовые по рукам вязали, карты свои в ход не пустили? Только тут запричитали о том, что вас что-то сдерживает,– обидевшись, уколола Тайа.

Кайс посмотрел на нее, видно было, как ему хотелось ответить грубо, но он передумал и просто сказал:

– Столбовых "чудесами" не проведешь. Стояли грамотно, всех разом не накрыть было. А останься хоть один из них при памяти, то нас бы казнили прямо там.

Кайс вернулся к своему стульчику. Встав на него, дотянулся до решетки на окне и, ухватившись, подтянулся, выглядывая наружу. Вытянул вперед подбородок, прищурил глаза.

– Что там? – спросила Тайа.

Кайс спрыгнул на пол, отряхнул руки и уселся на стул. Ровным, ничего не выражающим голосом, сказал:

– Идут, – он просунул руку за пазуху, повозился немного, извлекая из потайного кармашка карты. – У меня не густо. Душа, Огонь, Воздух – слабый, не успел напитать, простенькая Оружейка.

Он посмотрел на свое сокровище, вздохнул, и повторил:

– Не густо. Знал бы – забрал бы все вчера вечером.

Трафо сглотнул. Если это не густо, то что можно говорить про его две карты. Кайс с интересом наблюдал, не подгоняя.

– Все равно мы не сможем колдовать.

– Давай-давай, не отговаривайся, – подбодрил Кайс.

Трафо обреченно посмотрел в потолок, доставая свои карты.

– Исцеление, – сказал он, – и еще одна.

Кайс хмыкнул.

– Что значит «еще одна»? Ты что, до сих пор не знаешь, какие у тебя карты? Или…– он хлопнул себя по лбу.—Ну, конечно! Ты не знаешь, как их распознавать. Это от того, что тебя учит, так сказать, Белый Собиратель.

– А хоть бы и так, – буркнул в ответ Трафо. – Тише едешь – дальше будешь.

– Пока ты тихо ехал, мы в твоей повозке к плахе подкатили. Дай сюда! —Кайс протянул руку.

Трафо сомневался, надо ли передавать карту, которую ему подарила Гезиль? Глухой стук и голоса пришедших по их душу Столбовых подстегнули его, и Трафо протянул карту Кайсу. Тот взял ее, взвесил в руке, прикрыл глаза.

– Воздух, – лицо Кайса сморщилось, словно он искал ответ, знал, что тот близко, но ускользает. – Не просто Воздух. Это скрещенная карта. Воздух и… оружейка? Ничего себе. Это уровень высшего мага, брат…

Он протянул карту Трафо, и уже по-иному, с большим уважением посмотрел него.

– И ты, обладая этим, —Кайс кивнул на карты в руке Трафо, – всего лишь летал? И еще этот кокон защитный… ты что, не знал, что он не защищает от оружия?

– Нет, —Трафо почему-то было стыдно.

Он прикоснулся к порезу, оставленному ножом. Порез стянулся, словно ему было уже несколько дней, а не часов. Видимо, карта Исцеления, теперь связанная с Трафо на магическом уровне, сама начала заживление, и только блокирующая карта Южной башни помешала ей закончить начатое. В тот момент, когда Кайс превратил разбойников в хрустальные статуи, было как-то не до исцеления себя любимого. А там и Столбовые подоспели. А оказывается, карта и без просьбы может заживлять. Трафо вновь поднял глаза и встретился взглядом с Кайсом. Тот кивнул, подтверждая мысли сокамерника:

– Может.

– Идите вы… – напомнила о себе Тайа, которая все время наблюдала за этими двоими. – Костер по вам плачет.

– Это потом, – отмахнулся Кайс. – Теперь быстро – запомни. Ты, Тайа, держишься за Трафо. Пищи, кричи, в штанишки писай,но от него ни на шаг. Поняла? А ты не переставай звать свои карты. Кто знает… может, Арчи давно карту Стражи напитывал. Она всю ночь нас сдерживала. Вдруг по пути иссякнет.

– Понял, – вставил Трафо.

– Как отклик будет – бей, не задумываясь.

– Я по людям…

– Зачем по людям? Ты что, кровожадный? Бей по повозкам, по стенам домов. Твоя задача – отвлечь. А я их всех заморожу.

– Убийство Столбовых? Тогда можно и не сбегать. Все равно найдут. Это тебе не разбойники.

– Арчи оживит. Он и этих оживит. Просто, —Кайс устало потер глаза большим и указательным пальцами, – просто времени нет на это. Он справится.

Кайс строго, впервые за всю ночь, посмотрел на Трафо и Тайю.

– Ребятки. Нас казнят. Так что…

Снаружи слышался приближающийся топот ног. Дверь открылась, на пороге высился огромный Столбовой. Они, Столбовые, вообще мелкими не бывают, но этот – колосс. Из-под густых бровей узников сверлили два уголька глаз. На ком Столбовой задерживал взгляд, тот нервно передергивал плечами, а Тайа так и вовсе заскулила, как маленький щенок.

– Кто из вас кто? – рыкнул Столбовой.

–Кайс, Тайная служба. Помощник главы Тайной службы, – на всякий случай уточнил он.

– Да хоть невеста жеребца Величайшего. Дальше! – взгляд переполз на Трафо.

–Трафо. Странник.

– Бродяга, – констатировал Столбовой.

– А я, – поднялась Тайа, но ее прервали самым неучтивым образом.

– Не важно. Девка— так девка. Тем более что тут, – он помахал в воздухе сопроводительной грамотой, – так и написано – девка. На выход! Дернется кто-нибудь, без разговора голову в плечи вобью. Ясно?

– Пасмурно, – не мигая, уставился на Столбового Кайс.

– Что-о-о? – не веря своим ушам, Столбовой шагнул навстречу дерзившему сопляку. – Что ты сказал?

Он навис над Кайсом, как утес над букашкой. Плечи ходили ходуном, огромная грудь вздымалась и опускалась. Еще чуть-чуть, и Столбовой, взорвавшись, разлетится на мелкие кусочки.

– Э, остынь, – примирительно подняв руки и сделав несколько шагов назад, сказал Кайс. —Вобьешь. Сомнений нет. А теперь давай, веди нас туда, куда тебе приказано.

Последнее предложение сказано было таким тоном, что даже самоуверенный Столбовой сумел расслышать нечто такое, чему не рискнул противиться.

–Следовать в середине колонны. По сторонам не смотреть. Слушать меня, – принялся перечислять свои требования гигант.

Трафо вздрогнул, когда, встретившись глазами с Кайсом, увидел, как тот подмигнул. Это могло означать только одно – быть готовым к тому, чтобы пустить в ход магию.

Когда Трафо вышел в узкий коридор, то не понял, о какой сопроводительной колонне могла идти речь. Действительно, помимо стражника и троих узников в коридоре было всего четверо Столбовых. Трафо, конечно, не знал, как и что считается колонной, но отчего-то был уверен, что четверых явно недостаточно для этого.

Чем ближе они подходили к выходу из Южной башни, тем больше Трафо волновался. Еще бы! Ведь если стражник не передаст, забудет о карте защиты от магии, то у троицы есть шансы на побег.

Вся процессия подошла к тяжелым, обитым железом дверям в башню. Они оказались во вполне просторном помещении, в котором с ночи ничего не изменилось; стол стоял там же, слева от двери, к стене напротив стола жалась сиротливо узкая скамеечка. Трафо с удивлением обнаружил, что за столом, чуть в глубине, есть дверь. Ночью он не обратил на нее внимания.

Когда здоровяк-Столбовой остановился, Кайс (как показалось Трафо, намеренно) врезался в его широкую спину. Столбовой никак не отреагировал на это, и протянул руку к стражнику, широкой, как лопата, ладонью обращенной вверх.

– Карту, – пробасил он.

Трафо мысленно застонал. Краем глаза он увидел, как сморщился Кайс. Только Тайа непонимающе вертела головой, словно не слышала всего несколько минут назад, о чем говорили ее спутники.

Стражник непонимающе уставился на здоровяка, несколько раз моргнул и, хлопнув себя по лбу, скрылся за той самой, не замеченной накануне Трафо дверью. Вскоре он вышел, держа перед собой шкатулку. Подойдя к Столбовому, протянул ее ему. Здоровяк небрежно откинул крышку и извлек карту-стража, которая тут же и утонула в его огромной лапище.

– Печать, – вновь он напомнил о чем-то забытом стражнику.

На этот раз тот не застыл, а опрометью ринулся к столу, извлек из ящика объемную книгу, зашелестел страницами.

– Вот! Вот тут, – стражник приложил палец туда, где, по его мнению, было самое место той печати.

Столбовой не спеша подошел, извлек из мешочка, притороченного к поясу, синего цвета шайбу, прижал к ней массивную печатку, венчавшую его большой палец, и прижал к листу.

– Мы уходим, – объявил Столбовой, и дверь Южной башни открылась.

Трафо взглянул на мир другими глазами; и небо сегодня синело ярче обычного, и ветерок ласкал лицо, как руки матери, и дышалось так, что казалось невозможным надышаться. Приближение неминуемой (чего себя успокаивать, следует принять действительность) казни обострило тягу к жизни. Отсюда и все эти нахлынувшие чувства.

Теперь, выйдя на улицу, Трафо понял, о какой колонне говорил Столбовой. Недалеко от входа в башню подобно громадным лошадям-тяжеловесам стояли шестеро Столбовых, вяло переминаясь с ноги на ногу. Как только процессия показалась из дверей, служивые подтянулись, задрали подбородки к небу, вытянулись по струнке. Четверо сопровождающих Трафо, Кайса и Тайю слились с ними, образовав странного вида строй с местом для арестантов по центру. Огромная ладонь главного в этом отряде Столбового придала ускорение замешкавшимся узникам.

– Я сказал! Вы слышали! Вобью в плечи!

– Ты ее отобьешь так, что вбивать будет нечего, – не удержался от реплики Кайс, потирая затылок.

Процессия тронулась. Встречные прохожие шарахались от Столбовых, как от огня. Возницы спешили свернуть в проулки, а коль не имели такой возможности, то просто останавливали вечно уставших коней своих, слезали с козел и, понурив взгляд, ждали, пока колонна проследует дальше.

Трафо смотрел по сторонам —благо никто за это по голове не бил —пытаясь понять, где же они сейчас находятся. Судя по всему, этой же дорогой их вели сегодня ночью в каталажку. А что дальше? Они пройдут тем же маршрутом, или во дворец есть более короткий путь? И вновь, словно читая его мысли, на этот вопрос ответил Кайс:

– Мы не дойдем до базара. Сейчас там не протолкнуться. Поведут параллельной дорогой.

Чуть помолчав, он продолжил едва слышно:

– Там много примыкающих улочек. До богатых домов мы не дойдем. Будет шанс – беги.

Трафо едва заметно кивнул, заметив, что один из Столбовых, вышагивающий слева, пристально наблюдает за ними.

– Что смотришь? – вскипел Кайс. – Не видишь, молитвы читаем.

– А по заду? – флегматично отозвался воин, показывая на хлыст,заткнутый за пояс.

Обошлось без задовредительства. Дальше шли молча.

Чем ближе они подходили к базару, тем больше людей встречалось на пути. Торговки зеленью от страха задирали объемные корзины над головами и так замирали, смешно открыв рты. Самые сердобольные женщины в Набакисе— торговки зеленью. Это известно всем.Они были поразительно похожи одна на другую: все в теле, с широкими добродушными лицами на маленьких головках, которыми торговки в данный момент жалостливо кивали, скорбно скривив губы. Худые, словно приведения, ремесленники, толкающие перед собой тележки с товаром: тут тебе и горшки из глины, и мотыги, и колеса, обитые железом по ободу и просто деревянные. Да, товар дневных торговцев заметно уступал красками и содержанием товарам ночных продавцов веселой жизни. Но только в глазах у этих бедных, по сути, людей читалась жалость к арестантам, чего нельзя было заметить у редких толстосумов. Некоторые из богатеев даже прикрикивали на Трафо и его спутников, потрясая пухлыми кулачками.

Кайс больно стукнул Трафо кулаком в бедро. Тот уставился на лжемонаха в недоумении, но Кайс, казалось, не обратил на этот взгляд никакого внимания, продолжая переступать ногами по мощеной булыжниками дороге. Как только Трафо решил, что это Кайс из вредности позволил себе такое, как в бедро прилетело еще дважды. Трафо собрался уже ответить нахалу, и даже стал примеряться, как бы ловчее заехать тому в ухо, но тут его внимание привлекло некое движение под самой стеной дома, что находился слева. Там дурным голосом завыл сидевший на земле нищий. Выставив одну ногу перед собой, спрятав другую под седалище, нищий закинул голову к небу и выл. Стоило медяку звякнуть о дно кружки, выставленной им же перед собой, как вой прекращался.

"Интересный способ заработка",– подумал Трафо и улыбнулся. Пока торговцы стягиваются к торгу, они не потерпят того, чтобы им сбивали удачу волчьим воем. Волк – разбойник. А торговцы самые суеверные люди на земле. И прогнать нищего не можно – вдруг сумасшедший? Вдруг проклянет, и тогда всё, прощай торговля на семь долгих лет, пока проклятье не иссякнет. Нет! Легче откупиться, кинув медяк в его кружку. Пусть подавится, пропивая в корчме.

Всё это интересно, но многим интереснее то, что, как только Трафо поравнялся с нищим, то обнаружил, как тот ему подмигнул, едва кивнув головой, которую тут же вскинул, и над улицей вновь раздался вой. Правда, длился он ровно столько, сколько потребовалось командиру Столбовых, чтобы, слегка присев, опустить свою ладонь-лопату на голову бедняги. Вой оборвался, так и не достигнув должных ему высот. Нищий обмяк, завалился набок и так остался лежать.

Кому нищий подмигивал? Трафо? А может быть,Кайсу? То, что это не судорога калеки или больного – ясно как белый день. Слишком взгляд был осмысленный, не вяжущийся с внешним видом его владельца. И что этот кивок мог значить? Трафо решил быть наготове. Все это неспроста.

Только он решил быть внимательнее, как сбоку, с примыкающей к главной дороге улочки донесся лязг и душераздирающий крик:

– Понесли-и-и-и! Береги-и-и-ись!

Все, кто был рядом с перекрестком, повернулись в сторону крика, посмотреть – что же такое происходит? Посмотреть было на что.

Две бешеного вида лошадки, задирая морды, с которых срывалась пена, высоко поднимая худые ноги, неслись прямиком на колонну Столбовых. Возница, уцепившись руками за вожжи, тянул кожаные ремешки с таким остервенением, что казалось чудом, как он еще не разорвал губы лошадям. Привстав с козел, он дико верещал, чем, по мнению Трафо, еще больше бесил и без того взбесившихся лошадок. Вместо телеги за спиной возницы, бликуя мокрыми боками, подпрыгивала огромная бочка. Колеса, обитые железом, яростно грохотали по булыжникам, бочка подпрыгивала, заваливаясь то влево, то вправо.

Надо отдать должное Столбовым – никто из них даже не вздрогнул, лишь плотнее придвинулись друг к другу, касаясь плечом плеча.

Когда лошадки вынесли на перекресток возницу и его бочку, случилось нечто, что Трафо положил себе запомнить на всю оставшуюся жизнь. Возница вместо того, чтобы и дальше продолжать попытки справиться с оголтелыми животными или просто отпустить вожжи, полагаясь на Богов, для чего-то потянул один повод на себя. И без того не самая устойчивая бочка завалилась набок и с треском разбилась о булыжники дороги. Отскочивший тяжеленный обод сбил двоих Столбовых с ног, тех, что оказались ближе всего к бочке. Под дружное ржание умчавшихся дальше освободившихся лошадок Трафо вдруг заметил, что дышать абсолютно нечем. Дикая вонь сбила дыхание и резала глаза. Даже вид переломанных ног Столбовых, угодивших под удар обода, не был столь противным, как осознание того,чем окатило всех остальных. Содержимое бочки было, мягко говоря, поганым.Возница оказался золотарем, и вез, естественно, собранное из нужников достопочтенных господ.

– Мы в дерьме! – радостно озвучил Кайс то, чему искал название Трафо.

– Бежим! – первой опомнилась Тайа и, не дожидаясь согласия Кайса и Трафо, кинулась в противоположную от места "трагедии" сторону.

Столбовые были настолько обескуражены происшествием, что на какое-то мгновение позабыли об арестантах. Этого мгновения было более чем достаточно для троицы. Трафо и Кайс устремились вдогонку за Тайей, пока не привыкшие быть в дерьме воины пытались помочь своим пострадавшим и хоть как-то отереть с себя нечистоты.

– Стоя-а-ать! – закричал командир Столбовых. Тяжело бухая по мостовой, он бросился нагонять беглецов.

Трафо бежал так быстро, как никогда еще не бегал. Или ему только так казалось? Ведь он сильно отстал от легконогой Тайи и юркого Кайса. Он еще удивился, как при таком стремительном беге Кайс умудрялся весело орать на всю улицу:

– Только думал, что из дерьма вылез! Нет! Теперь с головой нырнул!

Да, что есть, то есть. Трафо не мог оценить, как выглядит сам, но, если верить переставшим слезиться глазам, то даже со спины его новые товарищи выглядели, мягко говоря, не очень хорошо. Размышления прервались, как только Трафо понял – друзья остановились и в нетерпении махали ему, подбадривая и призывая к ускорению. Добежав до них, Трафо, понадеявшийся было на краткий отдых, вновь вынужден был припустить. Кайс указал в проулок, и Трафо, посмотрев в направлении, указанном братом-собирателем, чуть не ахнул. В глубине проулка он увидел открытую в сторону улицы дверь, а перед дверью себя, Тайю и Кайса.

–Эши меня задери…это что?