Читать книгу Так строилась железная дорога - - Страница 8

Сяо Иху знал, в какой переплет он попал, понимал, что с Те Цзянем соперничать не сможет. Оставалось ему притвориться побеждённым, скрепя сердце, подозвать Ши Цзинтяня и договориться встретиться с Цяо Санем в чайной, чтобы обсудить вывод бригады со стройплощадки.

Цяо Сань не смирился с тем, что его бригаде предстояло покинуть стройплощадку, в глазах его мелькала злоба, когда он спросил, кого это Сяо Иху и Ши Цзинтянь за нос водить вздумали. Ши Цзинтянь мог только оправдаться тем, что бригада Цяо Саня назначила слишком высокую цену и группа, производящая оценку конкурсного предложения, не смогла бы объяснить назначение другим стройотрядам. Если бы кто-то подал жалобу, пришлось бы искать предлог для отказа. Цяо Сань определил, что это Те Цзянь ищет отговорки, чтобы вывести его с площадки, но не мог сказать этого напрямик, потому спросил, чья это была мысль. Сяо Иху попытался выступить примирителем, убедил Цяо Саня умерить гнев, сказав, что самому ему хочется, чтобы Цяо Сань поработал на этом отрезке, но предложение цены у него, действительно, выше, чем у других бригад. Не выиграл Цяо Сань конкурс в этот раз – выиграет в следующий. После этого Сяо Иху повернулся к Ши Цзинтяню и объяснил ему, что в следующий раз, если появится работа, непременно нужно, чтобы её выполнила бригада Цяо Саня. А ущерб, который она понесла раньше, будет ей возмещён. Не дожидаясь ответа Ши Цзинтяня, Цяо Сань злобно заявил, что уйти со стройки он может, но, что бы то ни было, ущерб ему нужно возместить. Ши Цзинтянь сказал, с Цяо Санем рассчитаются по договорной цене, и сделал предварительный подсчёт. Общие расходы на совершенный объём работ, а также на вырубку деревьев и срезку растительного грунта не превышают одного миллиона двухсот тысяч юаней. Сяо Иху добавил к этой сумме триста тысяч юаней. Цяо Сань, прикинув эту сумму в уме, отвернулся и сказал, что ему нужно подумать.

На самом деле, большой компенсации Цяо Саню не было нужно, а нужны ему были выражение уважения и работа на проекте. Среди местных он считался фигурой, имеющей вес, а слух о том, что строительное бюро «Китайских железных дорог» выводит его с площадки, мог испортить его репутацию, и впредь он не сумел бы мутить свои делишки с землей. К тому же деньги – материя мертвая, а инженерный проект – живая, если у Цяо Саня будет работа на проекте, он сможет быстро и много заработать, деньги рекой потекут в его карманы. И вот, в один из последующих вечеров, когда Те Цзянь проводил собрание для работников всех отделов в комнате для заседаний на третьем этаже, не успел он завершить свою речь, как к нему поднялся Цяо Сань в сопровождении двух молодых людей. Они, озираясь и заглядывая внутрь, встали в дверях комнаты для заседаний и окликнули Сяо Иху. Тогда их как раз и заметил Те Цзянь и распорядился пока приостановить собрание.

Лишь когда собравшиеся в комнате для заседаний встретились в дверях с Цяо Санем, они поняли, почему собрание было остановлено на половине. Все ожидали продолжения в коридоре, а Те Цзянь попросил остаться Дан Хунци, Сяо Иху, Цзинь Гоин, Ши Цзинтяня и Чжу Цзылая, а затем распорядился, чтобы Вань Хуншань пригласил Цяо Саня. Два молодых человека неотвязно последовали за Цяо Санем.

– Садитесь, – сказал Те Цзянь.

Цяо Сань пристально поглядел на Те Цзяня, Цзинь Гоин и Ши Цзинтяня и спросил, почему ему не позволили победить в конкурсе, кто может ему дать объяснение? Первым взял слово Дан Хунци и сказал, что бригада Цяо Саня назначила слишком высокую цену и выставила слишком много лимитированных цен, потому и заняла последнее место по результатам конкурсной оценки и не смогла пройти конкурс. Цяо Сань, однако, так не считал и с подозрением отнёсся к этому ответу. Ши Цзинтянь сказал, что, если он не верит, может сам посмотреть на предложения цены всех бригад. Цяо Сань отмахнулся, отказываясь. Он сказал, что конкурсная оценка несправедлива и он протестует.

Те Цзянь поднялся и, глядя на Цяо Саня, сурово сказал:

– Можете протестовать, но на проектных конкурсах мы соблюдаем правила и придерживаемся справедливой оценки. Если ваши цены в пределах разумного, мы вас нанимаем. Сейчас нам остаётся только подчиниться результатам конкурсной оценки.

Цяо Сань, вскинув голову, поглядел сначала на Те Цзяня, затем – на Сяо Иху и сказал:

– Начальник Те, если вы так говорите, то я молчу. Надеюсь, вы рассчитаетесь со мной за работу, которую я уже выполнил, и я не окажусь в убытке.

Те Цзянь попросил его быть спокойным на этот счет: первый отдел подойдёт к оценке, основываясь на реальных фактах, не выплатит ему больше или меньше положенного. Цяо Саню более нечего было сказать, он повернулся и ушёл, уводя с собой двух молодых людей, его сопровождавших.

Всех остальных вновь позвали в комнату для совещаний, и собрание продолжилось. Ши Цзинтянь доложил, что цель первого отдела – до Нового года выполнить все работы, не связанные с прокладкой тоннеля, и начать саму прокладку тоннеля в скале. Если прокладка тоннеля будет начата, то первый отдел сможет поручиться за выполнение плана в зимний сезон. Те Цзянь спросил у Вань Хуншаня, насколько велик разрез тоннеля. Тот почесал голову и сказал, что не может припомнить. На самом деле у тоннелей разрезы были разные, и площадь разная, ему нужно было проверить эти цифры. Из-за того что Вань Хуншань не смог ответить на этот вопрос, Те Цзянь разом посерьёзнел и перед всеми собравшимися осудил Вань Хуншаня: как же он стал начальником отдела, если даже не может вспомнить, насколько велик разрез тоннеля. Пусть он хорошенько выучит всё упущенное. Вань Хуншаню стало неловко и стыдно, все его лицо залила алая краска.

Из-за прихода Цяо Саня и оплошности Вань Хуншаня, не помнившего данных о разрезе тоннеля, Те Цзянь испытывал недовольство. Цзинь Гоин заметила перемену в его настроении и тут же ответила на его вопрос: разрез над железнодорожными путями составляет 100 квадратных метров, площадь над подкладочным слоем – 110 квадратных метров, площадь расчистки вмещающей породы второй степени – 131 квадратный метр, площадь расчистки вмещающей породы третьей степени – 145 квадратных метров, площадь расчистки вмещающей породы четвёртой степени – 148 квадратных метров, площадь расчистки вмещающей породы пятой степени – 165 квадратных метров. Ответ Цзинь Гоин разрешил щекотливую ситуацию, возникшую в комнате для совещаний. Те Цзянь был очень доволен и сказал, что главный инженер есть главный инженер, держит в уме все технические параметры. После этой его утвердительной похвалы на Цзинь Гоин обратились восхищенные взгляды Ван Жоюнь, Ань Сюэжун и других работников. Цзинь Гоин же, сохраняя абсолютное спокойствие, мельком взглянула на Ши Цзинтяня и обнаружила, что, хоть он и не посмотрел на нее прямо, но скосил в ее сторону взгляд. В это время Чжу Цзылай принёс ещё одну хорошую новость: скоро в управлении общественной безопасности выдадут разрешение по плану склада взрывчатых веществ, а также там уже согласились на прямые поставки взрывчатых веществ со второго химзавода. После этого все разом оживились.

По окончании заседания Те Цзянь выдал распоряжение Кун Цинжуну и Юань Тинфэн. Уже началось строительство их площадки для изготовления и монтажа конструкций моста, одновременно с этим проводятся и работы по сооружению временного лагеря для второго отдела. Они должны за полмесяца переехать в лагерь с крестьянского двора.

Не прошло и двух дней, как Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай пришли к Те Цзяню с докладом о расчёте и компенсации, переданным Цяо Санем, и попросили Лань Хуадо положить этот доклад ему на стол. Те Цзянь, придя в кабинет, увидел, что общая сумма расчёта и компенсации, выдвинутая Цяо Санем, достигает пяти миллионов юаней, и в гневе ударил ладонью по докладу так, что тот слетел на пол. Присутствующие так напугались, что не решались подать голос.

Чжу Цзылай нагнулся, подобрал доклад и вновь передал его Те Цзяню. Те Цзянь потряс в воздухе бумажкой, полной вымогательств, и сказал Ши Цзинтяню и Чжу Цзылаю:

– Вот ваши проблемы и начались.

Те Цзянь попросил Сяо Иху самого взглянуть на этот доклад. Цяо Сань сделал так мало, а требует тем не менее пять миллионов юаней. Привлекли волка – и теперь стаду овец вовеки не будет покоя. Столкнувшись с такими вымогательствами, Те Цзянь попросил всех присутствующих высказать мнение, как им теперь поступить. Дан Хунци сказал, что нужно произвести расчёт в соответствии с фактически проделанной работой. Чжу Цзылай же сказал, что, если не удовлетворить аппетит Цяо Саня, он с площадки не уйдёт. Сяо Иху закатил глаза. Ему хотелось оправдаться, и он сказал, что если кто тут и виноват, то только директор Чжао, который настойчиво требовал, чтобы работы выполнял Цяо Сань. Услышав это, Те Цзянь ужасно рассердился, гневно обвинил Сяо Иху, что директор Чжао предупреждал: с Цяо Санем надо быть осторожными. Если бы Сяо Иху не вынудил первый отдел прибегнуть к помощи Цяо Саня в вырубке деревьев и работах по сооружению насыпи, так далеко бы дело теперь не зашло. Сяо Иху, сдержав вздох, вновь заявил: бригада Цяо Саня – не его бригада. Ши Цзинтянь, стоя у стола Те Цзяня, со свойственной ему прямотой сказал Сяо Иху:

– Строительство высокоскоростных железных дорог движется вперед в непрерывной борьбе, и мы, строители железных дорог, ни перед кем не склоним головы.

Те Цзянь был страшно возмущён и сказал Сяо Иху, что ответственность за дело Цяо Саня несёт он сам.

Пока Цзинь Гоин принимала участие в заседании, Лань Хуадо сопровождала Наньнаня, который играл в коридоре снаружи комнаты для совещаний. Наньнань через некоторое время спрятался на входе в коридор и стал подглядывать в комнату для совещаний – время от времени в дверях мелькало его личико. Лань Хуадо оттащила его в свой кабинет, чтобы он играл там, и спросила, как ему с ней играется. Наньнань, усевшись на коленки на стул Лань Хуадо, сказал, что ему гораздо больше нравится Ши Цзинтянь, Ши Цзинтянь согревал ему руки и с ним играл. Наньнань схватил со стола Лань Хуадо резинку для волос и принялся обматывать ее вокруг пальца, говоря при этом себе под нос: вот было бы хорошо, если бы у него был такой папа, как Ши Цзинтянь. Лань Хуадо, услышав это, даже никак отреагировать не смогла, только устремила на Наньнаня свои прекрасные глаза.

Зимним утром солнце медленно всходило из-за горизонта, в его лучах белоснежные горные пики отдавали розовым. Сухие деревья по обеим сторонам деревенской дороги тянули к небу свои оголенные ветви. Равнина кругом была по-прежнему покрыта плотным слоем снега, лишь на линии высокоскоростной железной дороги, убегающей к горам, все было очищено от снега и являлось глазу желтое земляное полотно. Уже начались работы по бурению на берегу реки, по скользкой подъездной дорожке медленно, с трудом двигалась бетономешалка.

Через десять дней первый отдел переехал в новенькие временные домики рядом со стройплощадкой. Утром все теснились в умывальной комнате, чтобы умыться и почистить зубы. Первыми туда вошли Цуй Линхуа и Чжао Хуалян, теперь они вдвоём стояли у раковины и чистили зубы. Чжао Хуалян, запрокинув голову, с громким звуком прополоскал горло, а потом стал мыть лицо и заодно спросил у Цуй Линхуа, не получила ли она результат по образцу бетона. Цуй Линхуа, заталкивая щётку в стаканчик, ответила, что к составу претензий нет, подконтрольная партия соответствует стандартам. Чжао Хуалян попросил ее утром съездить на смесительную станцию и передать эту информацию на площадку. Цуй Линхуа сказала, что после того, как смесительная станция будет готова и начнёт работу, ей нужно будет переехать туда, а если будут какие-то дела, можно обратиться с ними к Бао Те.

Едва они вышли, закончив умываться, как вошли Чжу Цзылай и Ван Жоюнь. Ван Жоюнь набирала воду и поторапливала Чжу Цзылая, говоря, что скоро нужно начинать бурить тоннель, а электричество пока не подключено – ему нужно немедленно отправиться в электроэнергетическое управление. У Чжу Цзылая на шее висело полотенце, он выдавливал на щётку зубную пасту. Он сказал, что электричество не было проведено к тоннелю, потому что слишком сложно это согласовать, хотя водки он выпил столько, что желудок уже скоро атрофируется. Ван Жоюнь сказала, что на всякой линии это так: нужно бороться за реквизицию и снос, электрификацию, изменения в плане, проселочные дороги, взрывчатые вещества. Нигде не избежать хлопот. Чжу Цзылай сказал: «Хорошо, если на новой линии нет никаких изменений в самом маршруте и количестве станций, но, если изменения есть, в одном только местном управлении железной дороги нужно платить расходы на согласование, а они просто непомерны! Эти местные управления требуют от вас, как им заблагорассудится, – несколько миллионов, а то и десятков миллионов юаней. Совершенно необоснованные расходы!» Он недоумевал: все ведь входит в систему железных дорог, если «Китайские железные дороги» не будут строить обычные и высокоскоростные магистрали, что будут перевозить управления железных дорог? Вот тебе и на: «Китайские железные дороги» занимаются строительством, а управление железной дороги считают строительную организацию какой-то «кормушкой», хочет урвать кусочек побольше, никакой управы на него нет. А некоторые из расходов на согласование они вымогают у строительной организации, устраивают себе «маленькую казну» и тратят, как захотят. Стоит проверить – как сразу это обнаруживается. Чжу Цзылаю это казалось просто непостижимым.

Ван Жоюнь, чистившая зубы, тоже начала жаловаться на это, сказала, что, чем больше строится высокоскоростных железных дорог, тем больше убытков. Инженерные бюро работают в долг, полагаясь на кредиты, строительная организация все делает в убыток. Расходы на согласование по линии выходят в немалую сумму. Все говорят рабочие – социально уязвимая группа, но по-настоящему уязвимы и бедны только работники строительного бюро. Никто из них не осмеливается задираться, никто из них не смеет обидеть других. Где бы они ни работали, что бы ни попросили заказчик, наблюдатель, проектный институт, всё они должны выслушать, склонив голову и согнувшись в три погибели, умолять снизойти, а если скажут что-то лишнее, то они обречены, – иногда так сложно им работать, что просто задыхаются…

Закончив умываться, Чжу Цзылай прикрыл лицо полотенцем, энергично потёр его, двигая ткань вперед-назад, сказал, жалуясь: «Сейчас уже какой век? Чай, не старые времена, а ежедневная зарплата рабочего на железной дороге по-прежнему составляет несколько десятков юаней. Сейчас такая оплата ещё хоть где-то есть? Даже чтобы нанять чернорабочего, нужно ему сто-двести юаней за день заплатить. А если на стройке начнётся простой, на оплате труда рабочих приходится терять много денег. Где уж тут получить выгоду? На конкурсе на поставку строительного гравия одна тонна не стоит и двухсот юаней, но эти прибыльные материалы полностью находятся в руках местных преступников. Стоит им начать работу, как материалы тут же дорожают – если цена не растёт, то и поставок нет. Строительная организация попадает в безвыходное положение, приходится отступать. Но, когда работа над проектом завершается, цены на материалы регулируются, и ущерб может достигать нескольких десятков миллионов, даже сотен миллионов юаней. И с доводами нигде не считаются!»

Несколько рабочих вошло в уборную, затем они снова вышли. Ван Жоюнь собрала свои щётку и тюбик с пастой, сказала, что в проектном институте все то же самое. То, что сейчас с коррупцией борются, на некоторых эффекта не производит. Если в проекте намечается пусть и небольшое изменение, без денег его не одобряют, а особенно смело ведут себя главные. Государство тратит столько денег на высокоскоростную железную дорогу, но сталкивается с группкой коррупционеров, а там, где группка, там и вся проектная организация коррумпирована.

Чжу Цзылай вытер рот с обеих сторон и сказал, что некоторые проектировщики вносят в проект технику и материалы, которые по определению не стоит использовать, а затем рекомендуют бригады на подряд. Все они защищают свои интересы. Проектировщики прямо-таки с боем настаивают на некоторых производителях материалов и техники, а когда их продукция используется, то выясняется, что, что она непригодная, что приводит к огромным растратам, а к ответственности никто не привлекается. Просто исторические преступники!

Ван Жоюнь шла за Чжу Цзылаем, говоря, что таких дел происходит много, говорить о них невозможно, да никто и не решается, можно лишь про себя ворчать, боясь, что, если в компании узнают, недовольного накажут. Если так продолжится, у некоторых определённо могут возникнуть проблемы.

Бао Те и Чжао Хуалян ни о чем не болтали, пока умывались и чистили зубы. Позавтракав, они велели водителю отвезти их и Цуй Линхуа на первую смесительную станцию, сделали по ней кружок, объяснили Цуй Линхуа положения, на которые стоит обратить внимание при строительстве станции, а затем пешком вернулись к тоннелю Цзинъян. Они были одеты в плотные

хлопковые куртки. Спрятав ладони в рукавах, они шли по сельской дороге. Вдруг навстречу им проехали две легковые машины. Бао Те и Чжао Хуалян поспешно отошли к краю дороги.

Дни стояли морозные. Все ближе и ближе был Новый год. Работы по строительству тоннеля едва начались. Бао Те и Чжао Хуалян боялись, что на Новый год не смогут встретиться с семьями. Бао Те сказал:

– Мне-то всё равно, разрешат вернуться – так вернусь домой, не разрешат – так на стройке Новый год встречу. Я только что с родителями не увижусь, а так девушки у меня нет, местные на такого, как я, тоже не посмотрят. Но вот тебе вернуться надо, вы после свадьбы даже ребёнка не родили. Лань Яньэр будет очень грустно, если она Новый год одна дома встретит.

Чжао Хуалян сказал, что сам он не хочет возвращаться домой, потому что на Новый год никакого новогоднего настроения у него не будет, только время на дорогу потратит и вклад в железные дороги внесёт лишь тем, что билет купит.

Так они вдвоём разговаривали и незаметно для себя пришли в дежурную комнату стройплощадки, где взяли каски, а затем вскарабкались наверх, к порталу тоннеля. Они поглядели вниз, на подножие горы. Внизу лежала зимняя деревня, из труб поднимался дым – пейзаж был очаровательным, как на картине. Ли Вэйминь и рабочие работали строительными фенами, и их звук разносился по всей деревне. В тоннеле уже начали прорубать стены, отчего Чжао Хуалян и Бао Те чувствовали себя очень уверенно.

Тоннель Цзинъян находился на восточном отрезке подконтрольного первому отделу участка, но Ши Цзинтянь и Ван Жоюнь больше переживали за западный отрезок. Там уже началось бурение для моста Янхэ. Арматура обрабатывалась на заводе, и они боялись, если не поместить на дно реки арматурный каркас, может произойти преломление свай. Временный лагерь тоннеля Янхэ уже был построен, земля под тоннель тоже уже была реквизирована, но в слишком холодную погоду прокладывать тоннель было сложно. Ши Цзинтянь спросил, в каком количестве приехали на стройплощадку рабочие из рабочих бригад, Чжу Хунцзюнь сказал, что приехало более пятидесяти рабочих.

– Какой толк, если их так мало, – сказал Ши Цзинтянь. – Пусть побольше приедет.

Ван Жоюнь повелела Ван Фантаю наблюдать за строительством моста, напомнила Лян Лили, что нужно контролировать качество и безопасность. Лян Лили сказала, что будет следить за Ван Фантаем, потому что он командир бригады по строительству моста, а что скажет командир – то делает и бригада. Если строительные работы не будут соответствовать стандартам качества, она привлечёт к ответственности Ван Фантая. Видя, как энергична Лян Лили, Ван Жоюнь радостно улыбнулась и сказала, что мост, большой мост, а также закрепление консольных балок отличаются высокой технической сложностью. Если хоть где-то будут проблемы с качеством, то виновные будут привлечены к административной ответственности, расследование определённо сначала затронет Ван Фантая и Лян Лили, поэтому Ван Фантаю нужно слушаться Лян Лили.

Ван Фантай и впрямь очень слушался Лян Лили. После того как они въехали на стройплощадку, Ван Фантай все время заботился о Лян Лили. Потом все узнали, что они живут в одном здании, что с детства они росли в одном дворе, учились в одной старшей школе. Родители их были старыми железнодорожниками. Ван Фантай относился к Лян Лили как своей младшей сестре.

Ещё больше, чем Ши Цзинтянь, суетились во втором отделе. Рано утром Кун Цинжун, Юань Тинфэн, Гао Юнхэн, Ань Сюэжун и Цзы Ци позавтракали в одноэтажном доме, который они совместно снимали, и вместе вышли во двор. Кун Цинжун распорядился, чтобы Гао Юнхэн немедленно отправился на стройплощадку и сказал всем заводам, что, когда до Нового года они получат аванс, нужно немедленно оценить стоимость и рассчитаться. Гао Юнхэн, потянув вверх воротник, отчитался: производителю смесителей уже заплатили часть суммы, остальным производителям пока не заплатили, все они торопят бюро с платежами. Юань Тинфэн вздохнула и пожаловалась, что бюро с давних пор сложно управляться с бригадами. Многие из них, не сделав и некоторой части работы, хотят денег. Такие бригады они впоследствии больше не нанимают. Требуется, чтобы каждый человек отдавал свои силы строительству площадки. Вопрос электроснабжения Юань Тинфэн и Кун Цинжун пойдут решать в электроэнергетическое управление.

Ань Сюэжун вызвалась следить за полотном моста. Центральная лаборатория находилась на площадке по изготовлению и монтажу его конструкций. Если лаборатория не будет достроена, то некуда будет поместить оборудование, поступающее на площадку, придётся складывать его в домах крестьян. Это очень не нравилось Цзы Ци. Юань Тинфэн успокоила ее, сказав, что они вместе отправятся на площадку и, если какая бригада будет плохо выполнять работу, они будут за ними следить.

Ань Сюэжун сказала:

– Сестрица Юань, когда приедете на стройку, обращайте внимание на то, как вы говорите, будьте помягче.

Юань Тинфэн сказала:

– Такова уж моя манера. Некоторые бригады работу не выполняют, а о деньгах нас просят. Если они и дальше не будут работать, мне что, их пощадить, не наказывать? Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы эти бригады зарабатывали наши деньги и в то же время наносили нам ущерб. Такие бригады мне, Юань Тинфэн, не нужны, я их все с площадки прогоню.

Гао Юнхэн вытянул вверх большой палец. Беспрестанно улыбаясь, он похвалил Юань Тинфэн. Юань Тинфэн сказала, что там, где нужно быть мягкой, она будет мягкой, но там, где мягкость не положена, она ни с кем церемониться не станет. Кун Цинжун, услышав это, обрадовался, называл её настоящей женщиной с мужскими манерами. Если тот, кто занимается строительством высокоскоростных железных дорог, слишком мягок, управлять строительными бригадами он не сможет. Иногда мужчины приходят на стройплощадку, что-то говорят, а стройотряды их не слушают, где уж они женщин слушать будут. Ань Сюэжун сказала, что стоит Юань Тинфэн разозлиться, они с Цзы Ци её боятся – какая же бригада осмелится её не слушаться? Юань Тинфэн сказала:

– Не надо меня расхваливать, у меня аж голова кружится.

С этими словами она ушла в комнату, прибралась там и отправилась на стройку.

Те Цзянь после завтрака стоял во дворе и звонил поочерёдно Ши Цзинтяню и Кун Цинжуну, расспрашивая их о том, как обстоят дела на площадке. Для него это уже вошло в привычку. Узнав, что в двух отделах работа организовывается четко и слаженно, он, немного успокоившись, вернулся в кабинет. Стоило ему переступить порог, как, держа в руках материалы, вошёл Сяо Иху, а за ним и Цзинь Гоин. Ему требовалось поставить подпись на документах по результатам конкурсов на рабочие бригады, оборудование и материалы в первом и втором отделе.

Сяо Иху передал Те Цзяню документы. Те Цзянь взял со стола ручку и, страница за страницей, просмотрел их, вновь спросив о том, как идут дела с выходом с площадки бригады Цяо Саня, потребовав, чтобы Сяо Иху лично обсудил с ним расчетную цену. Ее нужно снизить. Сяо Иху хотел повременить, а только потом с ним еще раз об этом поговорить. Если быть слишком активным, можно попасть в зависимость. Те Цзянь словно не услышал, поставил подпись на документе о конкурсных результатах, бросил ему бумагу и сказал, что два отдела могут официально сделать уведомление о победах в конкурсах. Затем нужно подписать с бригадами контракты, и они могут въезжать на стройку, но Сяо Иху все же надо как следует взяться за бригаду Цяо Саня и решить вопрос с ее выводом с площадки.

– Хорошо, – сказал Сяо Иху, – я сделаю все возможное, но обсуждать с ним цену всё-таки сложновато.

Те Цзянь более не затрагивал этот вопрос. Он снова взялся за результаты конкурсов на материалы, проверил страницу за страницей, заметил, что «торговая компания Цяншэн» прошла конкурс и в первом, и во втором отделе, что у нее есть и стальные провода, и возможность выполнить земляные работы, и водостойкие материалы она поставляет. Затем Те Цзянь проверил место регистрации компании. Это был тот же город, где жили Те Цзянь и его коллеги. Из-за этого он испытал некоторое недоумение. Цзинь Гоин приблизилась к нему и поглядела на документ. Она сказала,что, похоже, это компания молодого человека Ань Сюэжун. Сяо Иху сказал, что он этого не знает, подтверждает лишь то, что у этой компании подходящая цена, поэтому конкурсная группа определила, что они в конкурсе побеждают. Не будучи хорошо знаком с этой компанией, Те Цзянь больше не стал задавать вопросов и просмотрел список выигравших в конкурсе поставщиков оборудования. Ни одного из них он также не знал. Цзинь Гоин очень волновалась, не принял ли участие в конкурсе агент Го Фухая, Сяо Иху с холодной усмешкой сказал, что не участвовал. Она не поверила, взяла из рук Те Цзяня список выигравших конкурс предприятий. Там и правда не было компании Го Фухая. Тогда Цзинь Гоин злобно вернула список Те Цзяню.

Цзинь Гоин и Те Цзянь подумать не могли, что Сяо Иху произведёт отвлекающий манёвр и устроит засаду, выгодную для компании Го Фухая и компании «Цяншэн» Дэн Лицяна. По его указке они для отвода глаз подались на конкурс под чужими именами и спокойно его прошли.

Сяо Иху с неохотой думал о том, что Те Цзянь поручил ему урегулировать дело Цяо Саня. В то же время Цяо Сань с четырьмя сигаретами «Чжунхуа» пришёл к директору Чжао. Директор Чжао сказал, что сам он не будет курить такие дорогие сигареты, спросил его, с чем он пришёл. Цяо Сань, стоя у стола директора Чжао, напрямую заявил, что его прислал руководитель. На удивление, бюро «Китайских железных дорог» не позволило ему выиграть конкурс, и он не может понести убытки в расчёте за работу, которую уже для них выполнил.

Директор Чжао кивнул и сказал:

– Я это слышал. Но ты позарился на пять миллионов юаней, не чересчур ли это?

Цяо Сань, сидя на диване, вытащил из металлической коробки толстую сигару, оглядел ее и сказал, будет не чересчур – никаких денег он не заработает. Если только впоследствии ему дадут работу, за работу нынешнюю он никаких денег не попросит. Пусть директор Чжао снова ему лично пособит.

Директор Чжао не дал ему положительного ответа. Очевидно, что он не решался порицать Цяо Саня, но в глубине души ругал того за ненасытность. Цяо Сань самонадеянно поглядел на директора Чжао и сказал:

– Мы из поколения в поколение жили на этом месте, никто не переезжал, но друг с другом мы виделись часто, друг другу помогали.

Эти слова прозвучали многозначительно. Директор Чжао услышал в них некоторую угрозу, но продолжал держаться с достоинством. Он сказал Цяо Саню, что в этом деле не требуется слишком глубокого его участия, можно связаться с Сяо Иху и Ши Цзинтянем. Пусть обе стороны сами решат вопрос. Цяо Сань долго молчал, но наконец согласился, чтобы директор Чжао договорился с Сяо Иху и Ши Цзинтянем о дальнейших переговорах.

Утром того дня Сяо Иху, Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай приехали в уездный город, где, встретившись в одной из чайных с Цяо Санем, вновь уселись за стол переговоров. За спиной Цяо Саня стояли два молодых человека. Проницательные люди могли бы понять, что это – его свита, его телохранители. Вид у них был очень устрашающий. Ши Цзинтянь на это вовсе не обращал внимания. Он передал Цяо Саню документы об объёме выполненных работ и ведомость договорной цены, чтобы тот сам на это взглянул, и сказал, что он предложил слишком высокую компенсацию, а если все хорошо обдумать и просчитать, то работы он сделал на стоимость, не превышающую миллион двести тысяч юаней, а требует, тем не менее, пять миллионов. Первый отдел выплатить столько не может. Цяо Сань тоже не смотрел прямо на Ши Цзинтяня, лишь покосился на потолок и сказал, что от него хотят, чтобы он с площадки вышел, а компенсацию платить не хотят. «Наверное, таких неразумных государственных предприятий в мире больше нет», – вопрошал он Ши Цзинтяня. Чжу Цзылай сказал, что это не они неразумные, а Цяо Сань потребовал слишком много. Цяо Сань, склонив голову, поглядел на Чжу Цзылая и сказал:

– Я слишком многого требую? А вы немногого? Попросили меня прийти на площадку, помочь с вырубкой деревьев, помочь землю занять. Землю заняли, деревья вырублены, а вы все время передумываете, чтобы я работал, сколько раз уже меня гоняли туда-сюда.

Сяо Иху в присутствии Ши Цзинтяня и Чжу Цзылая не мог упрекнуть Цяо Саня, не мог и за него ничего сказать, потому всеми способами пытался привести стороны к компромиссу. Он посоветовал Цяо Саню отступить, принять оплату на базе нормальной оценки стоимости плюс триста тысяч юаней сверх нее и покинуть площадку, чтобы на нее смогли въехать бригады, выигравшие конкурс, и приступить к работе. Цяо Сань был недоволен тем, что Сяо Иху выступает примирителем, и сказал, что дело не в том, что он не хочет оказать чести Сяо Иху, а в том, что или ему позволяют продолжить работу, или платят пять миллионов, а не то вообще никто работать не будет. В конце концов, его оборудование и работники – все на площадке. Если их недостаточно, он может позвать ещё ребят, чтобы они круглыми днями работали на площадке. Пусть Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай подумают об этом.

– Ах ты, обманщик!

– Управляющий Ши, берите ответственность за ваши слова, разве я вас обманул?

– Это ваше условие и есть обман и вымогательство, – сказал Чжу Цзылай Цяо Саню.

Цяо Сань расхохотался и сказал, что на этой земле нет никого, кто бы осмеливался не оказать ему чести. Пусть Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай не думают, что, раз уж они из государственной компании, они могут парить на крыльях и взирать на него с высоты. Он одним словом может поставить строительное бюро «Китайских железных дорог» в затруднительное положение.

Ши Цзинтянь, ужасно разозлившись, оттолкнул чашку с чаем и встал. Он сказал, что Цяо Саня на площадку заманил Сяо Иху, вот пусть теперь он сам с Цяо Санем и общается. После этого он позвал Чжу Цзылая, и они удалились.

Сяо Иху попал в ужасно неловкое положение. В душе он до скрежета зубов досадовал на Те Цзяня. Он сказал Цяо Саню, чтобы тот не винил Ши Цзинтяня, что все произошло из-за самоуправства Те Цзяня. Он и в молодости был таким, и теперь таким остался. Цяо Сань не проявил к Сяо Иху никакого сочувствия, лишь сказал, что знает, как тайно все время ему помогал, поэтому его и не винит. Сяо Иху посоветовал Цяо Саню разорвать все отношения с первым отделом, но не отступаться от требования компенсации в пять миллионов юаней. А Сяо Иху постарается сделать так, чтобы Цяо Сань продолжил работать на Те Цзяня.

Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай не вернулись сразу в проектный отдел, а отправились к Те Цзяню в управление участком. Вскоре в управление вернулись и Сяо Иху, и Дан Хунци. Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай передали Те Цзяню необоснованное требование Цяо Саня: либо ему платят пять миллионов юаней, либо он продолжает работу. Те Цзянь, ударив ладонью по столу, сказал, что уже давно предупреждал: погрязнешь в работу с такими бригадами – рано или поздно тебя надуют. Он потребовал Сяо Иху, чтобы тот доложил, к чему в итоге привели переговоры. Сяо Иху со смущением на лице сказал, что переговоры и впрямь вести было сложно: между сторонами слишком много различий. По правде говоря, с необоснованными аргументами выступил первый отдел, они торопились с вырубкой деревьев и просили Цяо Саня о помощи в занятии земли под площадку. Закончив вырубку и заняв землю, они велели Цяо Саню остановиться и выйти с площадки. Это и правда затрудняет Цяо Саня.

Сяо Иху вновь упомянул директора Чжао и сказал, если это дело дойдёт до ушей директора Чжао, он, возможно, ничего и не скажет, но давший ему поручение уездный руководитель может подумать, что строительное бюро «Китайских железных дорог» никому почтения оказывать не хочет. К сожалению, это может повлиять на дальнейший ход строительства. Те Цзянь отлично понимал, куда клонит Сяо Иху, и, глядя ему прямо в глаза, сказал:

– Так по твоим словам ответственность на нас?

Сяо Иху сказал, что он не говорил ни о чьей ответственности. Поначалу он согласился прибегнуть к помощи бригады Цяо Саня, потому что хотел укорить темпы реквизиции земли, и Дан Хунци о том знал. Дан Хунци с этим не согласился. Он сказал, что об этом знал, но не соглашался пускать Цяо Саня на площадку, и Сяо Иху не говорил, что распорядился предоставить Цяо Саню работу.

В этом споре Сяо Иху и Дан Хунци не собирались уступать друг другу. Те Цзянь сидел на стуле и хранил молчание. Дышал он тяжело. Такие дела очень щекотливы, поэтому Те Цзянь спросил Ши Цзинтяня и Чжу Цзылая, что они думают на этот счет. Ши Цзинтянь сказал, что Цяо Сань во всеуслышание заявляет, если ему работы не дать, никто работу выполнять не сможет, а первый отдел будет уничтожен. Услышав это, Те Цзянь пришёл в страшный гнев. Он не верил, что в стране, которой руководит коммунистическая партия, может что-то вершить Цяо Сань.

Чжу Цзылай в это время выглядел очень спокойным. Он напомнил Те Цзяню, что, если не решить эту проблему, Цяо Сань определённо затеет скандал. Дан Хунци предложил как следует доложить обо всем главе уезда Вану и директору Чжао, чтобы в уезде пораньше вмешались в происходящее. Те Цзянь сказал, что доложить можно, но ключ проблемы в первом отделе. Если Цяо Сань устроит скандал, то в беспорядки он вовлечет уже имеющихся на площадке работников. Затем он спросил, как бы вопрос решил Сяо Иху. Сяо Иху считал, что появилась возможность поработать, почесав подбородок, сказал, что, он думает, нужно позволить

Цяо Саню доделать начатую работу, а затем попросить его покинуть площадку. Причина этого в том, что Цяо Сань уже занимает площадку, а вывод бригады с площадки требует времени, возможно, на это потребуется несколько месяцев. Он признаёт, что в деле этом его ответственность, но разве ради себя он на это решался? Он выступит с самокритикой перед организацией.

– Хватит, хватит! – раздраженно махнул рукой Те Цзянь. – В жопу твою самокритику: кому она нужна!

Те Цзянь снова спросил мнения Дан Хунци, Ши Цзинтяня и Чжу Цзы-лая. Дан Хунци долго думал, а потом сказал: «Пусть Цяо Сань доделывает работу, но он должен принять нашу конкурсную цену и подписать с нами договор». Сяо Иху улучил удобный момент и сказал, что у Цяо Саня есть земля. При равноценной стоимости можно воспользоваться и его услугами.

Волю Те Цзяня пошатнули Сяо Иху и Цяо Сань. Взвесив все доводы, он подумал, что не хочет вызвать шум, едва въехав на стройплощадку. Поэтому ему пришлось смириться.

– Ты меня в безвыходное положение ставишь, и это оскорбление мне приходится проглотить, – сказал Те Цзянь, глядя на Сяо Иху. – Тогда поступим, как сказал секретарь Дан, пусть Цяо Сань доделает все работы по срезке растительного грунта и бурению! А работы по строительству лагеря, насыпи под полотно дороги пусть делают бригады, выигравшие конкурс. Если же он ещё раз захочет отнять у них работу, придётся принимать меры. На стройке высокоскоростной дороги не могут все позиции захватить вот такие местные бригады.

В тот день Ши Цзинтянь оповестил Цяо Саня о продолжении работ. Сяо Иху в своём кабинете, потирая руки, тайком бахвалился успехами, позвонив Цяо Саню и рассказывая ему, сколько идеологической работы проделал, сколько жалоб и упрёков ради него выслушал. От этого Цяо Сань даже растрогался до слез. Те Цзянь вовсе не остался безучастным к тому, что Сяо Иху вновь достиг своей цели, но, обдумывая случившееся с точки зрения всего проекта, он очень ясно понял, что, в целом, это дело не повлияет на общую обстановку. Также он уважал точку зрения и предложение Дан Хунци.

После объявления результатов конкурса Сяо Иху тоже бросился выискивать расположение всех, кого только можно. Он позвонил в компанию «Север—Юг» Ван Чжунли и сначала сам себя обвинил в том, что не выполнил дела с бригадами по строительству тоннеля, а затем похвалился тем, что Дэн Лицян выиграл в конкурсе первого отдела на поставку материалов, а Го Фухай – в конкурсе первого отдела на поставку оборудования, и спросил, какие у Ван Чжунли будут дальнейшие распоряжения. Ван Чжунли, полулежа на стуле за письменным столом, очень довольно улыбнулся, похвалил Сяо Иху за отличную работу и сказал, что победители его хорошенько отблагодарят. Сяо Иху сказал в ответ пару вежливых фраз, повесил трубку и, напевая под нос, позвонил Го Фухаю.

Го Фухай в то время вёл машину. Услышав отличную новость, он очень обрадовался. Сяо Иху, стоя у окна и разговаривая с Го Фухаем, встал на цыпочки, оперся о подоконник, так, что его тело образовало большую ломаную линию. Сяо Иху сказал Го Фухаю, что во время конкурсной оценки ему пришлось потратить немало сил. К счастью, Го Фухай послушался его совета и использовал чужое имя во время подачи заявки, а ведь Цзинь Гоин специально проверила, нет ли его в списке организаций, выигравших конкурс. Благо, она не разглядела там предприятия, агентом которого был Го Фухай. Го Фухай, услышав это, сказал, что непременно поблагодарит Сяо Иху лично. Сяо Иху, услышав это, с притворством сказал,что церемониться не нужно, а в конце добавил, что Цзинь Гоин, конечно, не очень хорошо поступает: такая она бесчувственная, в этот раз на конкурсе чуть не вычеркнула Го Фухая из списка. Если бы Сяо Иху лично не взял дело в свои руки, у Го Фухая не было бы никакой возможности победить в конкурсе. Сяо Иху сказал, что Го Фухай верно сделал, что развёлся. Го Фухай по телефону попросил ничего не говорить Цзинь Гоин о том, что он выиграл в конкурсе на поставку оборудования. Ему не хотелось о ней говорить и не хотелось, чтобы она о нем знала.

Когда Дэн Лицян узнал от Сяо Иху, что выиграл конкурс на поставку материалов, он, опираясь грудью на стол, глазел в экран монитора и играл в игру. Услышав, что выиграл конкурс, он тут же воодушевился, выпрямился. Сяо Иху удалось выставить напоказ свою влиятельность и контроль на проекте и, намеренно вводя Дэн Лицяна в заблуждение, он сказал, что Чжу Хунцзюнь действительно оказал честь Ань Сюэжун, позволив Дэн Лицян выиграть конкурс. Дэн Лицяну лучше лично поблагодарить Чжу Хунцзюня по телефону. Дэн Лицян сильно ревновал Ань Сюэжун к Чжу Хунцзюню. Он сказал, что никто его не интересует, признаёт он только Сяо Иху. Дэн Лицян чувствовал, что у Чжу Хунцзюня нет никаких хороших намерений к Ань Сюэжун. В этот раз, когда он встретился с Чжу Хунцзюнем у Ван Чжунли, он подумал, что Ань Сюэжун, похоже, что-то от него скрывает.

– Если вы и правда думаете, что между ними что-то есть, можно считать вас проницательным, – сказал Сяо Иху с коварной усмешкой. – У них необычные отношения – я тоже так считаю. Председатель Дэн, вам нужно быть поосторожнее.

Повесив трубку, Сяо Иху сделал несколько кругов по комнате, обдумывая слова Дэн Лицяна, тоже стал с сомнением относиться к связи между Ань Сюэжун и Чжу Хунцзюнем.

Менее двенадцати дней оставалось до Нового года, когда первый отдел наконец перевёл всё делопроизводство в новый лагерь на стройплощадке. Спереди и позади новой дислокации первого отдела было построено несколько рядов домиков – все из съёмных щитов. В самом первом ряду находились комната для совещаний и служебные кабинеты. Стоило оттуда выйти, как взгляду открывалась обширная стройплощадка. В день переезда в комнате для заседаний было чисто убрано, на стенах висели различные чертежи и лозунги. Перед каждым сидением на столе был установлен микрофон, на передней стене висел проекционный экран – во всём был современный стиль управления проектом. А снаружи, на площадке, работники первого отдела, одетые в толстые ватные куртки или пуховики, собрались вместе, чтобы отметить переезд. На земле длинной линией лежали хлопушки.

Чжу Хунцзюнь не знал, что Сяо Иху, воспользовавшись победой Дэн Лицяна в конкурсе, подстрекал его против Чжу Хунцзюня и запутывал их отношения с Ань Сюэжун. Он, в приподнятом настроении, вместе с Ван Фантаем зажег хлопушки. Последовали хлопки, в воздух поднялся синеватый дым. Ван Жоюнь и Лян Лили обеими руками зажали уши, стоя на холодном ветру, и любовались хлопушками, а на их лицах светилась радость.

По завершении праздничной церемонии финансовый директор отдела Чжоу подошёл к Ши Цзинтяню с отчетом о запросе средств и сказал ему, что на счету проектного отдела не осталось денег. Он сказал, что договорился с финансовым директором второго отдела пойти вместе в управление участком и запросить средства, поэтому отпросился у Ши Цзинтяня с работы. Ши Цзинтянь, держа в руках сигарету, сделал затяжку, поторопил его с этим делом и распорядился, чтобы его водитель отвёз финансового директора Чжоу в управление участком.

Лань Хуадо приняла два отчета о запросе средств, поглядела изумлённо на обоих финансовых директоров и спросила, не сговорились ли они, что вместе придут требовать денег. Директор Чжоу и директор Ван отрицали это, утверждая, что им нечем платить за работу бригадам. Деньги приходится тратить на людей, транспорт, провиант – пусть Лань Хуадо поторопит Те Цзяня с выделением сумм. Лань Хуадо сказала, что Те Цзянь и Дан Хунци на заседании, что все деньги, которые в управлении используются для выхода на стройплощадку, занимаются у корпорации, авансовый платёж от заказчика не получен, у управления тоже денег нет, так что пусть они еще подержатся.

Пока она говорила, наверх поднялись Ши Цзинтянь и Ван Жоюнь. У входа в кабинет Лань Хуадо они просунули головы внутрь, чтобы поглядеть, что там происходит, затем повернулись и прошли к соседней двери, толкнули ее и вошли в кабинет Те Цзяня. Они не ожидали, что в кабинете окажутся Дан Хунци, Цзинь Гоин и Наньнань. Увидев Ши Цзинтяня, Наньнань с криком: «Дядя!» – подбежал к нему и схватил его за руку.

После того как присутствующие обменялись приветствиями, Те Цзянь попросил Ши Цзинтяня и Ван Жоюнь присесть на диван, перешёл из-за стола к дивану и тоже сел, сказав Цзинь Гоин, что они с Дан Хунци думают кое-что сделать для Наньнаня и им нужно знать, согласится ли она на это. Цзинь Го-ин недоуменно спросила, о чем они думают. Те Цзянь напрямую ответил: Цзинь Гоин слишком занята, Наньнаня некому растить, а через два года ему нужно идти в школу. Строительство высокоскоростной железной дороги не должно мешать развитию ребёнка. Лань Хуадо пока не вышла замуж, может поиграть с ребёнком, но, когда ребёнок плачет или капризничает, она не знает, что и делать и не сравнится с Ши Цзинтянем. Поэтому они хотят подыскать для Наньнаня детский сад в посёлке, а весной, когда там начнутся занятия, возить мальчика туда на машине. Если он будет играть с другими детьми, характер у него будет более общительным. Для него в этом много хорошего. Ван Жоюнь, услышав это, обрадовалась и похвалила эту идею Те Цзяня и Дан Хунци. Цзинь Гоин же сомневалась: она боялась, что из садика некому будет забирать Наньнаня.

Дан Хунци сказал:

– Это решаемо. У кого в управлении будет время, тот и будет встречать Наньнаня. Хуншань, Хуадо, Ян Сяо, а ещё охранники – любой их них может этим заняться. И Цзинтянь может заехать за мальчиком, если у него время будет! Все будем относиться к Наньнаню, как к собственному ребёнку, это однозначно лучше, чем если он будет бегать по управлению.

Ши Цзинтянь немедленно заявил, что он и Ван Жоюнь, когда у них будет время, тоже могут помочь отвезти или забрать Наньнаня из садика. Цзинь Гоин бросила на него взгляд и насмешливо сказала, что, если он презирает женщин – главных инженеров, о Наньнане ему нечего заботиться. Ши Цзинтянь густо покраснел, но ничего сказать не решился. Цзинь Гоин спросила, как они будут просить о садике поселкового председателя У. Те Цзянь, наблюдая за Ши Цзинтянем и улыбаясь украдкой, сказал, стоит лишь Цзинь Гоин согласиться, они с Дан Хунци обо всем договорятся. Работники «Китайских железных дорог» строят здесь высокоскоростную трассу, поддерживая тем самым местное развитие. Конечно, ребёнку организуют пребывание в садике. На том и порешили.

Выйдя из кабинета Те Цзяня, Цзинь Гоин повела Наньнаня за собой в свой кабинет. Ши Цзинтянь пошёл за ней следом, потрепал Наньнаня по голове и попросил мальчика с ним попрощаться. Цзинь Гоин, подойдя к дверям кабинета, обернулась и уставилась на Ши Цзинтяня. Тот понимал, что она хочет сказать, и проговорил, глядя на неё:

– Сердце у тебя заледенело. Нужно, чтобы оттаяло.

Цзинь Гоин хотела было что-то сказать, но промолчала, лишь пристально посмотрела на Ши Цзинтяня, но тот развернулся и ушёл, спустившись вниз.

Ван Жоюнь и Дан Хунци остались в кабинете Те Цзяня. Едва Цзинь Гоин и Ши Цзинтянь ушли, как Те Цзянь ответил на звонок директора Чжао – он звонил все так же по делу Цяо Саня и сказал, что один руководитель попросил его обсудить это дело с Те Цзянем. Те Цзянь, не то соглашаясь, не то противясь, сказал, что у них есть способ решить вопрос, но все зависит от того, как Цяо Сань себя проявит. С этими словами Те Цзянь пригласил директора Чжао, если у него будет время, пообедать в управлении участком вместе с уездным председателем Ваном и поселковым председателем У Директор Чжао решил, что Те Цзянь хочет потеснее сблизиться с местными властями, и пообещал, что попросит для него помощи у главы уезда.

Дан Хунци после этого вернулся в свой кабинет. У Те Цзяня остались только он сам и Ван Жоюнь. Те Цзянь подлил ей в чашку воды и спросил, есть ли у нее какое-то ещё дело. Ван Жоюнь ответила, что дел у нее нет, и спросила заодно, как дела у Хань Цюлю и Те Хунгэ. Те Цзянь два дня не звонил домой. Ван Жоюнь с грустью сказала, что вся семья от него зависит, и посоветовала ему беречь себя. Те Цзянь ласково поглядел на Ван Жоюнь и уклонился от ее расспросов, заговорив о тоннеле Янхэ и попросив ее вернуться и поторопить первый отряд, чтобы поскорее организованы были бригады и приступили к работе. Ван Жоюнь сказала, что ему не стоит волноваться, и продолжила спрашивать, чем она может хоть немного помочь Хань Цюлю. Те Цзянь с легкой улыбкой ее поблагодарил и ответил, что, помогать ни в чем не нужно:дома есть Хунгэ. Ван Жоюнь, поняв, что Те Цзянь ее предложения не оценил, поднялась с дивана и направилась к выходу из кабинета. В дверях она обернулась и вновь поглядела на Те Цзяня. Тот помахал ей рукой и смотрел ей вслед, пока ее силуэт не скрылся из виду.

В день, когда начались работы над тоннелем Янхэ, на площадке была установлена временная смесительная станция, заваленная механическим оборудованием. Раздавалось жужжание генератора. Хотя здесь и не проводилось такой церемонии, как во время начала строительства тоннеля Цзиньян, но Ши Цзинтянь распорядился, чтобы Чжао Хуалян, Чжу Хунцзюнь и командир рабочей бригады Ли Пэнфэй навели немного красок. В небе над порталом парило несколько шариков, также туда подтянули длинные связки хлопушек. Вскоре местные крестьяне услышали, как трещат хлопушки, а затем – как заработали строительные фены и машины.

Однажды утром Цзинь Гоин, держа в руках стопку материалов, пришла в кабинет Те Цзяня. Те Цзянь, склонившись над столом, рассматривал чертежи, даже не поднимая головы, он попросил Цзинь Гоин сесть на диван. Цзинь Гоин положила материалы на чайный столик и сказала Те Цзяню, что в компании «Север—Юг» уже утвердили план организации строительства.

– Гоин, – рассеянно сказал Те Цзянь, – вы, главные инженеры, – все женщины, с тоннельными работами у нас проблемы будут, когда прокладывать начнут.

Цзинь Гоин страшно удивилась и спросила, что не так с женщинами. Те Цзянь пояснил: «Некоторые тоннельные бригады запрещают женщинам входить в тоннель, считают, что это к добру не приведёт, особенно же это касается бригад с юга Китая. Если женщина зайдёт в тоннель, как только она выйдет, они бесконечно запускают хлопушки, чтобы изгнать дурной дух». Цзинь Гоин с недовольством сказала:

– Это все предрассудки нищих, у самих тоннельных бригад дух дурной. Если женщина не может входить в тоннель во время тоннельных работ, то нельзя входить и женщинам-учёным, обучавшимся по специальности строительства тоннелей, и женщинам-специалистам по строительству? В некоторых бюро формируют ещё бригады работниц, чтобы они раскапывали тоннели, почему с ними ничего не происходило такого? Сколько показу-хи-то на этом проекте, раз тут женщинам нельзя в тоннель входить.

Она сказала, чтобы Те Цзянь не соглашался с этим требованием тоннельных бригад, иначе, если ей не разрешат входить в тоннель, а во время тоннельных работ возникнут проблемы, ответственности за это она нести не будет.

Те Цзянь, почувствовав, что ее тон не совсем обычный, тут же поспешил весело сказать, что у разных мест разные обычаи, он боится, если потом случится что в тоннеле, обвинят в этом их, женщин. Цзинь Гоин удивилась: «С чего это они будут винить их, главных инженеров – женщин? Если мужчина войдёт, так сразу ничего и не случится? Не менять своего мнения неверно. В прошлом, когда женщины не входили в тоннели, так же происходили обвалы, потому что стройбригады не строили в соответствии с требованиями и стандартами, вторичная обделка и портал были слишком большими, расстояние между ними превышало норму, а если не это, то на материале сэкономили, стенку перевернутой арки углубили слишком сильно, между первичной обделкой и стальной решеткой образовались щели». Те Цзянь понял, что был неучтив, и, хмыкнув, согласился с ней, сказал, что она права: пусть тоннельные бригады сами со своими воззрениями разбираются. На площадке все будут входить туда, куда положено. Он, Те Цзянь, это поддерживает. Цзинь Гоин сдержанно улыбнулась и сказала, он прислушивается к вздорным измышлениям тоннельных бригад, дискриминирует кол-лег-женщин, ему стоило пораньше подыскать другого главного инженера.

Те Цзянь ничего сказать не мог, лишь притворился, что упрекает Цзинь Гоин за несправедливое обвинение. Цзинь Гоин же настойчиво спросила, кто в первом отделе сказал ему, что женщины не могут входить в тоннель. Те Цзянь, покачав головой, поднялся и принялся растолковывать ей, что нечего тут решать вопрос с нижестоящими. Цзинь Гоин предположила, что это однозначно был Ши Цзинтянь, раз уж первыми начались работы в тоннеле Цзинъян. Те Цзянь, видя, что дело далеко заходит, посоветовал Цзинь Гоин не волноваться. Цзинь Гоин упрямо ответила, что она не волнуется, а очень даже разумна. Те Цзянь сказал:

– Ты сама только что сказала, что с Ши Цзинтянем разбираться будешь.

– Он хочет забрать у меня право на работу, с кем мне ещё разбираться, как не с ним? – сказала Цзинь Гоин. – Если всё будет так, как вы сказали, мне необходимо будет всерьёз с ним разобраться. Посмотрим, чья возьмёт.

Видя упрямство Цзинь Гоин, Те Цзянь только и мог сказать:

– Хорошо-хорошо, твоя взяла.

Цзинь Гоин забрала материалы и пошла к выходу. Те Цзянь спросил, куда она направляется, и она бросила в ответ:

– На площадку.

К тому, что Те Цзянь упомянул лишь вскользь, Цзинь Гоин отнеслась серьезно. Так он и понял, насколько необыкновенны женщины. Едва Цзинь Гоин ушла, как Лань Хуадо вошла в кабинет с отчетами о запросе средств от двух отделов. Те Цзянь сказал, что вдоль линии требуется уладить немало вопросов с электроснабжением в электроэнергетических управлениях, он уже распорядился, чтобы с электроэнергетическим управлением связался первый отдел – возможно, придётся подготовить ещё некоторые деньги, иначе вопросы с электроснабжением решены не будут. Лань Хуадо передала ему отчёты и сказала, что на въезд на площадку у корпорации были заняты три миллиона юаней, которые почти полностью потрачены. В управлении участком как раз открывают счет, похоже, через несколько дней он будет готов. Как только поступят авансовые платежи, можно будет решать проблемы. Те Цзянь спросил, сколько денег ещё есть на счетах. Лань Хуадо ответила, что их меньше миллиона юаней, директора обоих финансовых отделов запрашивают деньги, ждут выделения средств. А если нет и одного миллиона, то выделять что-либо весьма затруднительно. Те Цзянь спросил, где финансовые директора обоих отделов, Лань Хуадо ответила, что попросила их вернуться в отделы, пообещав, что, когда придёт авансовый платёж от заказчика, средства немедленно выделят.

Те Цзянь немедленно подозвал Дан Хунци, чтоб посовещаться с ним по вопросу выделения средств. Дан Хунци сказал, что обоим отделам непросто приходится, нужно их для начала поддержать, выплатив им сто или двести тысяч, иначе это может отразиться на настроении нижестоящих работников. Те Цзянь обеспокоенно сказал, что на счёте осталось менее миллиона юаней, поэтому трудно решить, кому же двести тысяч давать. Скоро Новый год, у управления должно остаться хотя бы несколько сотен тысяч. Лань Хуадо предложила всё-таки сначала выделить деньги отделам, а если у управления денег не останется, то можно снова запросить денег у финансового отдела корпорации и вернуть их, когда поступят авансовые платежи.

Наконец Те Цзянь поставил свою подпись на отчетах о запросе средств. Это очень обрадовало Ши Цзинтяня и Кун Цинжуна. Ши Цзинтянь представить себе не мог, что Цзинь Гоин, покинув кабинет Те Цзяня, позовёт с собой Вань Хуаншаня, и они вместе на машине отправятся на стройку тоннеля Цзинъян. Внедорожник катился по скользкой горной дороге, по обеим сторонам которой высились сугробы. Миновав главный въезд на смесительную станцию №1, Цзинь Гоин заметила, что пост охраны тоже достроен, на станции, несмотря на холодный ветер, работало более сотни рабочих, машины сновали туда-сюда, перевозя материалы. Ряды домиков из съемных щитов во дворе уже были установлены, уже были готовы смесители, склады, забор, весы. Подъёмный кран монтировал танк для сырья, на котором было напечатано «Строительное бюро «Китайских железных дорог»».

Смесительная станция не была целью Цзинь Гоин, но, раз уж она попалась ей по пути, она решила обязательно зайти и посмотреть. Внедорожник повернул во двор смесительной станции, где остановился. Навстречу ему вышли Бао Те и Цуй Линхуа, у каждого в руках был чертёж. У Бао Те сверху меховой шапки была надета каска. Выглядел он так, будто спустился с Вэйхушань²⁶. Он сказал, что у него уши мёрзнут, поэтому он так и ходит. Цзинь Гоин, застегнув каску, сказала:

– Бао Те, ты холода боишься, а вот Линхуа почему не мёрзнет?

Цуй Линхуа сказала, что у нее уши не мёрзнут, а мёрзнут ноги. Цзинь Гоин, опустив голову, поглядела на её ноги – на ногах у нее была пара туристических кроссовок. Цуй Линхуа, топнув ногами, сказала, что, если надеть хлопковые ватные ботинки, утомишься ходить. Цзинь Гоин хмыкнула и похвалила их за то, что место для смесительной станции выбрано неплохое. Бао Те доложил ей, что площадь смесительной станции не достигает десяти тысяч квадратных метров, станция находится на расстоянии одного километра от стройки тоннеля, на этом пустыре работать будут деревенские жители. Через пару дней всё здесь будет достроено, а он и Цуй Линхуа будут за всем следить. Цзинь Гоин, оглядывая площадку, отметила, что на площадке имеются условия транспортировки, позволяющие уменьшить расстояние перевозки бетона, она расположена вдали от зон с риском обвала, оползня, затопления и прочих катастроф, однако на ней нет водозаборной и защитной зон.

Разложив перед ней чертежи, Цуй Линхуа сказала, что выбор места для площадки и ее строительство идут в полном соответствии с утверждённым планом. Цзинь Гоин была очень довольна строительством площадки. Она немедленно направилась в лабораторию, чтобы посмотреть, как там обстоят дела. В лаборатории было много всевозможного оборудования: испытательный пресс, прибор для измерения содержания газа в бетоне, камера выдерживания. Цзинь Гоин предупредила Бао Те и Цуй Линхуа, что при производстве бетона нужно непременно уделять внимание объёму: если он превышен, то деньги утекут в никуда.

Когда Цзинь Гоин приехала на площадку тоннеля Цзинъян, у входа в него грохотали моторы, шумели строительные фены, крупная буровая машина с тремя сверлами стояла в зоне для оборудования. Ши Цзинтянь, увидев, что к ним направляется Цзинь Гоин с каской в руках, немедленно вышел ей навстречу. Бао Те и Вань Хуншань следовали за Цзинь Гоин. Ши Цзинтянь приветливо пригласил ее на площадку, Цзинь Гоин, оглядываясь на ходу, насмешливо слушала его речи, казавшиеся ей фальшивыми. Ши Цзинтянь, улыбаясь, ее сопровождал и относился к ней абсолютно не так, как во время первой их встречи. Он скромно рассказывал ей, что сейчас они строят портал тоннеля, внутри тоннеля будет установлена камера, снаружи тоннеля будет осуществляться функция контроля доступа, сотрудники, входящие в тоннель, должны будут проходить строгий контроль посредством регистрации через электронные чипы: как только им высветится разрешение на вход на мониторе, тогда они и смогут войти в тоннель.

Цзинь Гоин проигнорировала его рассказ, назвала его генеральным управляющим Ши и сказала:

– Если тоннель будет хорошо построен, заслуга будет ваша, если плохо, – ответственность тоже вы будете нести.

Ши Цзинтянь явно смутился и сказал, что такое к нему обращение может ему повредить, он работает под ее началом, но трудится на площадке. Вань Хуншань и Бао Те никогда не видели Ши Цзинтяня таким скромным. Улыбаясь тайком, они скрылись в сторонке.

Цзинь Гоин с холодком сказала:

– Куда уж мне вами руководить. Однако сегодня вы так скромны, тем не менее, скромность вовсе не значит, что вы все выполняете верно.

Ши Цзинтянь изумлённо спросил:

– Да что я опять не так делаю?

Цзинь Гоин не дала ему прямого ответа, лишь спросила, указывая на бурильную установку, обслуживается ли она, исправна ли. Ши Цзинтянь ответил, что обслуживается, укомплектована в соответствии со стандартами, скоро будут доделаны арка направляющей стены и опережающие анкеры экрана из труб, кроме того, погружную бурильную машину и направляющую колонну уже можно задействовать в работах – скоро они приступят к бурению тоннеля, а можно ли ими пользоваться внутри тоннеля, зависит от геологических условий. Цзинь Гоин подняла голову, поглядела на портал тоннеля, издала одобрительный возглас и потребовала, чтобы при строительстве портала и тоннеля, возводящегося открытым способом, соблюдалась концепция «минимального углубления», чтобы строители руководствовались принципом «раньше построить вход, позже построить выход», максимально избегали строить открытым способом и больше прибегали к закрытому способу, но соблюдали необходимые параметры по протяженности как открытого, так и закрытого участков.

Цзинь Гоин лишь притворялась, что пришла проверить стройку, а на самом деле приехала покритиковать Ши Цзинтяня. Цзинь Гоин спросила, не расположен ли пожарный пруд вблизи от портала. Ши Цзинтянь, указывая на вершину горы, сказал, что пожарный пруд расположен на высоте и довольно далеко от портала. Цзинь Гоин, увидев, что возле портала тоннеля кто-то, надев каску, с огромным усердием, работает, спросила, кто этот человек. К ней подошёл Бао Те и сказал, что это командир рабочей бригады Ли Вэйминь. Она велела Бао Те подозвать Ли Вэйминя. Ши Цзинтянь сказал Ли Вэйминю, что Цзинь Гоин – главный инженер участка, и Ли Вэйминь наивно кивнул ей головой.

– Ты командир рабочей бригады?

– Заместитель командира, командир – Бао Те.

– По акценту слышу, ты с юга?

Ли Вэйминь рассказал, что родом он из Хунани. Цзинь Гоин сказала:

– Вот и хорошо, как раз мне нужно было кое о чём вас расспросить.

Ши Цзинтянь не мог догадаться, о чем же она хочет их расспросить.

Цзинь Гоин напрямую спросила:

– Слышала я, вы запрещаете женщинам заходить в тоннели, некоторые говорят, если женщина вошла в тоннель, там что-то случится. Это так?

Ли Вэйминь не понял, что она имеет в виду, лишь наобум ответил:

– Так, так.

Цзинь Гоин спросила, кто сказал об этом Те Цзяню. Мужчины переглянулись: все они были в недоумении. Бао Те и Ли Вэйминь сказали, что к Те Цзяню не ходили. Цзинь Гоин, опустив голову, направилась по склону к порталу тоннеля. Ши Цзинтянь, растерянно моргая, крикнул ей, что просто кто-то растерялся и сказал что-то, не подумав. Потом он спросил, о чем она всё-таки говорила с Ли Вэйминем. Цзинь Гоин тоже задала ему вопрос:

– Не знаешь, о чем это я с ним говорила?

Ши Цзинтянь еще не опомнился и сказал, что и правда ничего не понимает. Цзинь Гоин сурово сказала:

– Ши Цзинтянь, разве ты не говорил, что женщинам нельзя входить в тоннель? Мы с Жоюнь – женщины, если у вас будут технические проблемы в тоннеле, не нужно обращаться ко мне и к Жоюнь, сам разбирайся, а мы подождём.

С этими словами она подозвала Вань Хуншаня, и они немедленно уехали.

Густой снег покрывал горные пики, в ярком солнечном свете они слепили глаза, автомобили сновали туда-сюда по дорогам, кругом стоял шум. С высоты можно было увидеть, что на белоснежном поле промеж горных пиков темнеют участки земляного полотна и будущих мостов, на снегу установлены буровые машины.

Внедорожник Цзинь Гоин ехал вниз с горы. Вань Хуншань, сидевший на заднем сидении, посоветовал Цзинь Гоин не злиться и заступился за Ши Цзинтяня. Цзинь Гоин считала, что Бао Те и Ли Вэйминь на площадке по рангу далеко не дотягивают до руководства. С Те Цзянем общаться мог только Ши Цзинтянь. Чем больше она об этом думала, тем больше злилась. Женщины не могут заходить в тоннель – что ж, посмотрим, придёт ли к ней Ши Цзинтянь, если в тоннеле обнаружатся проблемы.

А Ши Цзинтянь, Бао Те и Ли Вэйминь, стоя на улице у дежурной комнаты, не могли взять в толк, что такое имела в виду Цзинь Гоин. Они спросили у Ши Цзинтяня, чем он вызвал недовольство Цзинь Гоин. Ши Цзинтянь, потирая голову, пораздумывал, и вдруг его озарило. Он вспомнил, что говорил Те Цзяню, будто женщина, вошедшая в тоннель, приносит несчастье, а ему, в свою очередь, сказал об этом Ли Вэйминь.

Ли Вэйминь сказал:

– Есть такое, но я не просил вас об этом другим говорить.

Ши Цзинтянь стукнул его по голове и сказал:

– Ты во всем виноват, вот главный инженер Цзинь и правда все это приняла на свой счет. Она сделала вид, будто площадку проверять приехала, а на самом деле хотела выяснить, кто передал начальнику участка, что женщины не могут входить в тоннель.

Бао Те посоветовал Ши Цзинятню, если у того будет возможность, объяснить все Цзинь Гоин. Ши Цзинтянь понимал, что она главный инженер участка, по части техники она всем заведует, и повелел Ли Вэйминю и Бао Те больше не говорить о том, что женщинам нельзя в тоннель, когда она в следующий раз приедет на стройплощадку. Ли Вэйминь сказал: «Хорошо, пусть себе женщины в тоннель заходят, но, когда выйдут, они хлопушки запустят». Ши Цзинтянь, услышав это, вскинул ногу и с силой пнул его под зад.