Читать книгу Лунный Дракон - - Страница 5

Прошлое:

Два месяца пролетают незаметно. Я просыпалась в пять, умывалась и шла на пробежку. Когда возвращалась домой, то завтракала в беседке и открывала учебники. Вместе с бабушкой мы изучали все тонкости работы. Во время обеда мы вместе готовили что-нибудь сытное, дожидались мать и ели.

На настоящих родах мне удалось побыть только единожды. Я смотрела на боли, которые испытывала жена рыцаря Земного Королевства и вновь убеждалась, что детей я не хочу. Мне приходилось бегать за чистой теплой водой, менять кровавые простыни, а потом просто смотреть и ждать. И если в моих глазах был страх и слезы, то лицо бабушки я впервые видела настолько серьезным, но добрым. Она успокаивала роженицу, гладила ее по спине, животу, временами пела тихие колыбельные, успевала приготовить отвар для облегчения боли. Желание становиться повитухой у меня почти исчезло, но больше я ничего не умею.

Временами даже за столом мы продолжали говорить о работе. Бабушка Тоня рассказывала о случаях во время родов, учила заботиться о детях и делилась тайнами легкого материнства. У нее не было детей. Во время своих первых родов в семнадцать лет, она потеряла первенца из-за ошибки повитухи. Так она нашла дело всей жизни. Сбежала от нелюбимого мужа и его семьи, стала путешествовать и набираться опыта. Все это помогло ей научится читать, а спустя время изучить книги, которые прежде казались ей глупостью. Из них ей удалось узнать много секретов успешных родов. Например, она узнала, что в Драконьих семьях используют машины для облегчения рождения малыша. Таких она по сей день не встречала, но продолжала верить, что сможет.

Время шло и об ее навыках начали говорить люди. Многие обеспеченные семьи спешили к бабуле сразу, как только узнавали о беременности. Она давала советы и детки всегда рождались здоровыми и крепкими.

Бабушке Тоне обещали богатства и статус, но она брала лишь малую часть, которой было бы достаточно для пропитания. Она не выбирала кому помогать: богатые или бедные – все равны перед смертью. Так в одной из своих поездок она нашла мою маму, приютила и позволила остаться в своем доме. Подробности мне почти не рассказывают.

***

Я распахиваю глаза из-за болей в животе. Солнце еще не взошло, но снаружи уже светло. Значит, что сейчас где-то 4 часа утра. Еще рано для подъема, но из-за недуга спать не хочется. Мне приходится приложить усилия, чтобы откинуть одеяло и безмолвно взвыть от боли. Любое движение отзывается колющими иглами в области живота ниже пупка. Я оглядываю простынь и почти плачу. Кровь. Пятно в два раза больше моей ладони покрывает кровать.

– Неужели началось? – хныкаю я, встаю и тянусь взглядом за спину проверить заднюю часть ночной рубашки. Мои догадки верны. Бабушка рассказывала про женское кровотечение. Хотя мне уже шестнадцать, я надеялась, что этот момент будет позже или вообще никогда.

Заглянув под кровать, я вытаскиваю свернутое одеяло, в котором нахожу простыни. Бабуля покупала их раз за разом. Затем иду наружу и опускаю руку в бочку. На удивление вода приемлемо холодная. Я бы даже сказала немного теплая. Зачерпнув ее ведром, я смываю с себя кровь, возвращаюсь в комнату и заматываю пах. Этот день мне точно придется провести дома. Ничего другого мне и не остаётся. Боли напоминают о себе с большей силой и я складываюсь в шарик, обхватив живот немного холодными руками.

Я просыпаюсь снова, когда солнце залило комнату, но происходит это из-за низкого, свирепого, но сдерживаемого голоса:

– Какого черта ты лежишь и не помогаешь бабушке? Уже обед! – рычит мать.

Я приподнимаюсь на локти, мысленно прощупывая собственной тело на наличие боли и кривлю рожу, когда десятки игл вонзаются куда-то изнутри живота. Мать игнорирует меня, продолжая нависать и ждать ответа.

Я набираюсь решимости и отвечаю:

– У меня красные дни. Все тело болит. Мне стоять тяжело, поэтому уснула, – мой голос холодный, подобно матери.

Она отмахивается, но я замечаю на ее губах еле уловимую ухмылку:

– В мое время это не было поводом для лени, – чуть мягче произносит она и уходит прочь. Я смотрю ей вслед и мои ладони сжимаются в кулаки.

“Почему она такая дрянь?” – промелькивает в голове то ли из-за хамства родной матери, то ли из-за недуга.

Я ерзаю на кровати, чувствуя слабость, но все никак не могу заснуть. Приподнимаясь на локти, я кривлюсь от боли, сжимая зубы и хмуря лоб, делаю рывок, встаю на ноги, делаю шаг и входная дверь распахивается. В комнату входит раскрасневшаяся бабушка и ахает, когда видит меня.

– Ягодка моя, какого фига ты встала? – она поспешно подбегает ко мне и, чуть ли не подхватывая, возвращает меня в кровать. Я делаю попытку встать, но ее сильные руки блокируют мои старания и я заваливаюсь на подушку, кряхтя, а затем выдыхаю – лёжа болей почти нет.

– Только отдых и ещё раз отдых! – до доброму ворчит бабушка, – ты же знаешь все тонкости менструации. Почему сама повитуха нарушает правила?

– Как ты узнала? – на моих губах появляется мягкая улыбка.

– Как это МНЕ, – восклицает она, – ТВОЕЙ БАБУШКЕ не знать этого о любимой внучке? Мы же семья.

Мать не знала.

Внутри почему то всё ненадолго сжимается от обиды. Я вжимаюсь в кровать и кладу ладонь на руки бабули. Она отвечает мне такой же теплой и легкой улыбкой.

– Бабушка, расскажи где ты нашла мать и что произошло, – выпаливаю я, даже не надеясь на ответ.

Бабушка молчит и думает. Ее глаза неуверенно уходят в сторону, она нерешительно кривит губы, но затем произносит:

– Твоя мама никогда не рассказывала подробностей. Но я встретила ее по дороге из Лунного Королевства, когда возвращалась домой. Она умирала от голода, – на глазах бабушки появляются слезы, – ее тело было покрыто ссадинами, синяками и гематомами. Деньги украли, а что еще сделали мне и представить сложно.

Неужели надругались?

Быть такого не может. Я знаю как сильна мать и как одним ударом может выбить всю дурь. Она тренируется и временами намеренно вступает в тренировочные бои с мужчинами. Уж за кого, за кого, но за мать я не переживаю.

– Я приютила ее, потому что никогда не оставлю беременную женщину без крова, принимала роды, а потом просто не смогла отпустить. Ты так сладко прижималась ко мне, Велия, – старушка смахивает слезы, – тогда то я и поняла, что наши судьбы связаны. Вот так я стала бабушкой. Это был подарок от Земного Дракона за все то, что я сделала, – сияет она, – и я никогда не перестану его благодарить.

Мои губы касаются бабушкиной руки, лоб прижимается к морщинистой коже.

– Бабуль, – аккуратно начинаю я, всё еще видя слезы на глазах старушки, – а расскажи мне легенды про Драконов, – прошу я, понимая, что это станет моим единственным развлечением сегодня. Живот все еще противно ноет и я не понимаю чего хочу на самом деле: в туалет, есть или это просто спазмы.

Я замечаю искру в глазах бабы Томы. Она сжимает губы и сначала нерешительно отмахивается от каких-то мыслей, затем морщит нос и наконец сдается. Старушка встает с кровати и торопливо выходит из комнаты, но возвращается спустя пару мгновений с книгой в руках. Я замечаю потрепанный корешок, расписанный на манер сказок: толстый корешок расписан золотыми линиями, которые собираются в драконов.

– Я хотела подарить тебе ее в твой день рождения, – сияет бабушка и я понимаю к чему она ведет, – но сегодня тоже время для праздника, поэтому держи, – она протягивает мне тяжеленную книгу. Первые несколько секунд я недоверчиво поглядываю на старушку, не веря своим глазам. Книги очень дорогие. Нерешительно протягивая руки, я забываю про боль и ищу подвох. Неужели бабушка пошла на кражу? Кажется, что она замечает сомнения в моих глазах и смеется:

– Я уезжала принимать роды у одной щедрой и доброй боярыни. Это был ее первый опыт, так еще и двойня, – неловко произносит она, потирая руки, – многие твердили ей, что спасти двух младенцев вряд ли получиться, потому что она еще слишком молода, худощава, да и таз у нее больно узкий. Она старше тебя на два года. Некоторые пророчили смерть и матери, – добавляет старушка и я замечаю недовольство в ее глазах, – какая чушь! – вскидывает руки, – тогда на рождение близнецов пригласили меня. Это было и вправду нелегко, но мы справились. В благодарность боярыня позволила мне попросить любые сокровища. А что мне нужно? – усмехается она, пожимает плечами и подмигивает, – моя драгоценность сидит рядом со мной. Она же отвела меня в свою роскошную библиотеку и позволила взять любые книги, которые я захочу. Я взяла одну из простеньких книг про драконов для тебя и хотела уйти, но девушка остановила меня, подошла к стеллажу с одной единственной книгой, вытащила ее и протянула мне. Она призналась, что всю жизнь мечтала о сборнике всех легенд о Драконах и Драконьих семьях. Это была ее самая большая ценность.

Я распахиваю глаза шире, когда это творение оказывается в моих руках. Теперь я могу рассмотреть ее лучше. Она даже тяжелее, чем я думала. Объемная обложка выполнена из металла, первый слой выступает скорее рамкой, украшенной десятками золотыми выпуклыми завитками, в середине же – на втором слое – располагается голова черного дракона. Она покрыта острой чешуей, из головы монстра выступают два золотых рога, глаза налиты красным. Детали настолько проработаны, что мне кажется, что это фигурка, а не обложка книги. Я трогаю каждую деталь с трепетом и осторожностью, боясь сломать. Мне начинает казаться, что дракон живой, быть может даже такой же, какого видела я. Чудовище словно чувствует мою опасность и ярость в его глазах пропадает.

– Это правда мне? – наконец выпаливаю я, поднимая глаза, – ты не шутишь?

Бабуля отмахивается и смеется. Тогда я понимаю, что она серьезно. Моя боль окончательно исчезает, я подпрыгиваю с кровати, перед этим осторожно отложив книгу, и бросаюсь бабушке на шею. Старушка кряхтит, но с радостью принимает в свои объятия. Я отстраняюсь, осторожно и с трепетом трогаю рога дракона, даже не замечая, как бабушка уходит прочь, оставляя меня одну. Я открываю книгу и тону в буквах, благодаря мир за то, что умею читать. Баба Тоня научила, она обучалась за время своего путешествия.

***

Когда ничего и никого не было, то появилась точка. Раздробились она на семь миров. Росли миры, становились сильнее и могущественнее. Добро и зло в них зарождалось так же быстро, но вот зло начало побеждать и пытаться разрушить другие миры.

Напуганные люди бежали в панике, когда из порталов выходили чудовища и пытались навредить смертным. Тогда вызвались на помощь добрые и отважные люди, победили монстров, но не знали, что же делать, чтобы не повторить беду. И обратились они к Драконам. Попросили силу, которой подвластно будет сама мощь порталов.

Семь Драконов сжалились над людьми и наградили их своими крыльями, силой, чешуей и размером. Обращались люди в драконов и махали крыльями, отгоняя зло от порталов. Но по одиночке не могли справиться люди даже владея новой силой.

Тогда седьмой Дракон вскинул голову, оторвал свою кожу и набросил ее на шесть миров, оставляя седьмой главным.

С тех пор прошли тысячи лет. Шесть Королевств охраняет и оберегает шесть миров. Короли обращаются в драконов и машут крыльями, как тогда, чтобы отогнать всё зло. Бояться злые души таких защитников, а потому процветают все Королевства и миры.

***

Бабушка уехала спустя ещё три дня, задержавшись из-за моих недомоганий. Мне так и не удалось убедить ее, что я хороший и необходимый помощник. Единственным ее спутником стал Глеб. Когда мать вышла провожать бабу Тому в путь, мое каменное лицо не проронило ни слезинки.

Я отдала старушке кулёк с лакомством, которые приготовила, вертясь около печи почти всю ночь, дождалась ухода матери и только тогда кинулась старушке на шею, пообещав, что буду ее ждать. Затем смотрела вслед уезжающим лошадям, просидела на скамье рядом с домом минут тридцать.

Войдя в дом, я сжалась. Словно загнанный в ловушку заяц, прокралась в свою комнату и почти взвизгнула, когда обнаружила в ней Линду, нависающей над моей книгой. Когда ее грязные пальцы коснулись страниц, я подошла ближе, пытаясь вытянуть сокровище из лап женщины. Она же одарила меня тяжёлым взглядом, нахмурила брови и зашипела:

– Откуда такая дорогая вещь в твоей комнате? – она подлетела ко мне, схватив за ухо. Я не успела опомниться, как вскрикнула от боли, прижимая книгу ближе к груди.

– Бабушка мне подарила! БАБУШКА! – закричала я, пока мать продолжала с силой теребить моё ухо, – ей одна из рожениц подарила. Хочешь сама спроси потом!

– Какая хитрая тварь, – усмехнулся она, но отпустила меня, – думаешь, что я тебе так просто поверю? Такие книги стоят, как вся деревня со всеми людьми в ней. Учись врать лучше!

Я сжалась и закрыла глаза, когда мать взмахнула рукой, готовясь к удару. С книгой я далеко не убегу, а если разозлю ее, то она мое сокровище точно испортит. У Линды никогда не было любви к красивым вещам. Сердце ее пропитано ядом и злобой, а я все жду, когда этот яд убьет и ее.

– Живи, – звучит снисходительный голос, – вытирай сопли и выходи. Сейчас пойдем на рынок. У тебя минута.

Прижимая книгу ближе к себе, я тихо всхлипываю. Пока сердце сжимается от страха, я вытаскиваю выстиранные простыни из под кровати и заворачиваю в них книгу и только потом выхожу следом.

Женщина стоит облокотившись на бочку. На ней уродская потрепанная туника до пояса, порванная и зашитая на скорую руку. Линда умеет красиво шить и даже вышивать, но делает это только для бабушки. На ногах такие же мрачные штаны серого цвета. Юбки в нашей семье носит только баба Тоня и я время от времени.

Осмелившись, я подхожу к матери, крепче затянув пояс. Она едва заметно кивает и первую половину дороги мы идем молча. Мать делает большие шаги, мне едва не приходится переходить на бег, чтобы не копошиться сзади. Когда до рынка остается идти минут пять, она поворачивает ко мне голову:

– Халява закончилась. Завтра выходишь работать в поле, – она отворачивается и добавляет, – я не собираюсь кормить такую кобылу.

Могла бы и не язвить.

Я молча киваю. Учиться было интересно. Душу греет мысль, что совсем скоро я буду работать вместе с бабушкой при дворе. Там я смогу увидеть и рассмотреть Драконов, королевскую семью и быть может даже найду друзей. В нашем скромном поселке я не обзавелась знакомствами со сверстниками: мальчишки задирали из-за серых волос, называя замарашкой, а девчонки боялись. Поговаривали, что моя мать, будучи беременной, связалась со злым колдовством и убила моего отца. Из-за этой магии мои волосы стали похожи на грязную воду, а жизнь проклята. Иногда мне кажется, что это правда. Потому волосы я отрезаю раз в месяц. К чему злить судьбу?

Мы останавливаемся возле угрюмой старухи с мукой. Носатая корга поставляет матери муку низшего качества. Даже несмотря на ворчание бабушки и просьбы потратиться на муку качества получше, мать непреклонна. Она настаивает, что разницы нет, а лишние изыски нам ни к чему.

– Как обычно, – кротко кивает головой мать, перебирая в руках пару монет. Ее пальцы у пластины ногтей разодраны в кровь, два перевязаны бинтом. Я замечаю аккуратно завязанный бантик и рот сам собой растягивается в довольной улыбке – это работа бабушки Тони. Только она так старательно сворачивает петельки, поправляя каждый завиток. Я оглядываю свои пальцы. Улыбка спадает с лица.

Зараза.

Подумаешь совпадение… Мы с ней вообще не похожи. Сердито прячу руки за спиной, оглядывая новоприбывших покупателей. Первой замечаю маленькую красавицу. Ее сладкий медовый смех касается мои ушей и я не могу оторвать взгляда. Длинные волосы, цвета желтка, рассыпаются по ее плечам, когда женщина, которую та кличет мамочкой, собирает их в косу, вплетая красные только что купленные ленточки. Они перешептываются, продолжая забавно хихикать, а затем вовсе обмениваются легкими поцелуями в лбы. Кажется, что весь ряд замечает добрую парочку и на лицах людей мелькают улыбки.

– Куда уставилась? – слышиться гадкий голос матери, – мешок вместе понесем.

Я киваю, опуская глаза, но тайком продолжаю приглядывать за любящими мамой и дочерью. Спустя минуту к ним подходит мужчина и я понимаю от кого девочке досталась светлая шевелюра. Он так же солнечно улыбается, копируя улыбку дочери и поглаживает по темным волосам жены. Та улыбается в ответ и они идут в нашу сторону. Девочка ускоряет шаг, опережая родителей и, не замечая людей, почти врезается в одного из покупателей.

– Линда! – по улице разносится бархатный и теплый голос мужчины.

Моя мать вздрагивает. Я вскидываю на нее взгляд и не узнаю эту женщину. Холодная маска с треском падает на землю, когда я замечаю в ее глазах что-то новое. Уголки бровей хмурятся, но принимают форму дуги и сводятся к переносице, нижняя губа едва потрясывается, появляются глубокие поперечные морщины на лбу и уголках глаз.

Тоска?!

Не может такого быть… Я таращусь на мать, которая игнорирует даже носатую старуху, протягивающую руку со сдачей. Линда словно застыла. Я украдкой отслеживаю ее взгляд и мой путь заканчивается на счастливом мужчине.

– Линда, ну куда ты бежишь?! – снова раздается голос и мать отмирает.

Она делает неосторожный, неловкий шаг назад и врезается в меня, сбивая с ног. Я издают короткий приглушенный звук “ой!”, почти падаю, но рука малышки подхватывает меня, помогая подняться.

– Осторожнее, – шепчет она, отряхивая мои потертые штаны, – ты в порядке? Не ушиблась?

Я не успеваю ответить. Родители девочки подходят ближе. Взгляд ее отца устремляется на мою мать. Он хмурит брови, присматриваясь, а спустя несколько секунд на его лице проскальзывает сомнение вперемешку с осознанием. Я исподлобья смотрю то на него, то на мать. Даже его семья затихает, а сияющая девочка приветливо хлопает меня по плечу и отходит к матери.

– Не думал, что встречу тебя еще когда-нибудь, – произносит мужчина, – прошло шестнадцать лет с нашей последней встречи. Ты очень изменилась.

По коже пробегают мурашки. Этот человек из прошлого моей матери? Кто он? Я жду ответов. Жду, когда мать оттает и произнесет хоть слово, но она молчит. Тогда мужчина всё с тем же трепетом касается волос своей жены, целует ее в макушку и просит идти без него. Обещает, что вернется через пару минут, подмигивает дочери и разрешает ей присмотреть новое платье. Та задорно взвизгивает, хватает маму за руку и тащит прочь, помахав на прощанье мне рукой.