Читать книгу Обсидиан и чёрный диорит. Книга первая. Дестан - - Страница 2

Москва, 9 июня 2002 года

Казалось, в Международный день друзей не должно было случиться ничего плохого…

Появление такого человека на самой захудалой московской окраине было происшествием из ряда вон выходящим. Поскольку люди там живут по-простому. Никуда не лезут, никого не трогают, на приём к английской королеве и всякие светские рауты не ездят. А тут вдруг является в гости такой павлин… ну, или денди – для тех, кто хотя бы слышал такое слово.

Молодые, зрелые и закоренелые алкоголики, не успевшие похмелиться после вчерашней благодати, ощупывали его неутолёнными взглядами. Выползшие подышать старушки смотрели строго и осуждающе. Натыкающиеся на ноги дети задирали головы, корчили рожицы и уносились по своим делам.

Дети и старики его не интересовали. Алкоголики – тем более.

Угораздило же сюда попасть!

Да, он терпеть не мог центральные улицы, где количество столкновений с существами, считающими себя «человеками разумными», вызывало стойкое раздражение. Выискивал для прогулок старые периферийные парки. А в этот приехал сегодня не впервые.

В воскресенье, не жаркое и почти безветренное, людей и здесь было достаточно. Он с удовольствием прошёлся вдоль аллей – берёзовой, кленовой и липовой. Одновременно аккуратно бросал по сторонам оценивающие взгляды, выискивая возможных кандидатов. Увы, снова безрезультатно.

Охоту пора было заканчивать, когда ему почудилось, что за ним тоже следят. Давненько забытое чувство. Неужели господам комитетчикам (или как там они сейчас называются?) кто-то свистнул сверху, чтобы затеяли очередную акцию? Смешно.

Однако ему захотелось провериться и оторваться от наблюдения, если оно и вправду есть. Вот и доигрался. Когда спохватился, что забрёл совершенно не туда, попытался сориентироваться, но в итоге понял, что действительно заблудился.

Вместо приятных тенистых аллей – натуральные трущобы с хаотично разбросанными неказистыми строениями. Поворачивать назад – бессмысленно. Ему не хотелось спрашивать дорогу у туземцев. Прямо по курсу – переулок. С одной стороны двухэтажные каменные дома, с другой – сильно обветшалые деревянные бараки.

Где-то далеко за спиной должна шуметь МКАД. А слева, там, где уже склоняется к горизонту солнце, дымят толстенные трубы гигантской ТЭЦ. Ориентиры, нужно сказать, не первый сорт.

Но в просвете успокаивающе мелькнули ленты высотных зданий и разномастные вывески. Вернувшись в подобие цивилизации, можно найти, на чём уехать.

Подобие нормального современного городского микрорайона началось с большой площадки, занятой некрасивой бетонной коробкой. Увидев, как небольшие стайки весело щебечущих юношей и девушек то и дело преодолевают двери под вывеской «EVERYDAY – кафе быстрого обслуживания», охотник почувствовал, что сильно проголодался.

Вот дилемма. Рядышком торчат частники, готовые предложить услуги – только свистни. Добираться, правда, в такое время ох как долго. Он снова перевёл взгляд на вывеску.

Слева от входа красовалось изображение уже не детской рожицы с высунутым языком, а справа – перст, указующий внутрь. Обобщающая надпись гласила: «Не облизывайся, а заходи!»

Запахи внутри оказались терпимыми и не заставили сразу развернуться. Возле зеркала в вестибюле можно на миг остановиться и поправить волосы. К счастью, пройденное гигантское расстояние, кое-где по плохим дорогам, не испортило костюм. Он, заплутавший иностранец, давно привыкший к имени Сэм, желает перекусить. Лучше бы в VIP-зале фешенебельного ресторана, а не глотать фастфуд. Но – наплевать. Главное – не отравиться.

Сэм почему-то представил себе просторный зал, разделённый на две неравные части. В одной нетерпеливые посетители бодро катят подносы по сверкающим рельсам, самостоятельно набирая по пути посиневшие яйца под майонезом, подгорелые пирожки и тому подобную «вкуснятину». Расплатившись у кассы, счастливчики ютятся за квадратными столиками, крытыми потрескавшимся пластиком «под дерево».

Отдельно стоят куцые ряды уже круглых столов с относительно белоснежными скатертями. Шкафообразный администратор следит, чтобы владельцы подносов не влезали нахрапом на чужую территорию, а давали возможность отдохнуть приличным гражданам. Сэм к ним, несомненно, принадлежал. Более чем.

Всё оказалось совсем не так, и Сэм привычно пожурил себя за то, что в его немолодые мозги слишком крепко въелись образы советского периода. Как можно было сложить в воображении дикую смесь студенческой столовой и второсортного ресторана?

На самом деле всё чистенько, гигиенично, новенькие на вид пластиковые столы весёлых расцветок. Как-то приятно даже. Почти все посадочные места уже заняты парочками или небольшими компаниями. Выходит, популярное заведение, так что, пожалуй, стоит рискнуть сделать заказ. Администратор, к слову, похож на только что пригрезившегося, но подчёркнуто вежливо указывает, куда лучше всего присесть.

Да, интерьер с претензиями. Стены увешаны натюрмортами, автор которых страдал гигантоманией или когда-то здорово голодал. Все плоды и куски мяса на картинах выглядели неправдоподобно большими и невероятно сочными.

«Что ж, тоже возбуждает аппетит» ― подумал Сэм. Забавно. Ему даже начинает нравиться.

К нему полетела с меню и чистыми салфетками наперевес симпатичная девушка из персонала. Пролепетав «Добро пожаловать!», краса общепита кокетливо изогнулась и неестественно исказила лицо, полагая, что широченная улыбка обеспечит щедрые чаевые.

Сэм пробежал ярко раскрашенный список на двух листах. Выбор блюд явно не устраивал. Но дело легко уладилось предложением приготовить мясное горячее из ассортимента для корпоративов. Вот только клиенту придётся поскучать с полчасика в ожидании.

Сэм великодушно согласился, приготовившись познавательно скоротать те минуты, когда особенно сильно бурчит в животе. Можно пока изучить обстановку, а также дорисовать в воображении недостающие образы и текущие разговоры.

Вот улыбчивая краса бодрым аллюром переместилась в кухонный блок, где передала срочный заказ. Необходимость эксклюзивного сервиса с трудом дошла до сознания затюканных конвейерных служащих и немного затормозила автопилотный процесс изготовления гамбургеров. Ещё официантке не терпелось скорострельно поделиться впечатлениями, и она заторопилась к коллеге-подруге, занятой какими-то сложными подсчётами. Та даже привстала, выискивая взглядом нестандартного посетителя, и как пить дать сбилась с вычислениями. Разговор наверняка такой:

– Ну и дела! Какого-то богатея к нам занесло. Я только глянула на часы да на костюм – чуть не упала! Зуб даю, что иностранец, хоть и прикидывается нашим: говорит вообще без акцента. А привередливый – жуть! Чего к нам припёрся? На оголодавшего не похож.

– Так в «папика», наверное, решил сыграть. Присматривается.

Несмотря на то, что все стены зала, помимо картин, увешаны табличками «Распитие спиртных напитков строго запрещается», кругом преспокойно попивают пиво или алкогольные «тоники». Ничего необычного для страны, где очень мало порядка. Два коммерческих киоска, притулившиеся рядом с кафе, исправно делают оборот: дельцы пищевого и питьевого бизнеса помогают друг другу. Атмосфера отнюдь не напоминает интеллектуальные дебаты или клуб благородных девиц.

И всё же заведение создаёт неплохое впечатление. Посетители обычные: при желании достигают лёгкой степени опьянения, знакомятся, флиртуют. Спорят и ругаются прилично, а если нецензурно – то очень-очень тихо.

К освободившемуся рядом столику прошла компания молодых людей, по-видимому, даже школьников. Сэм не мог их не заметить и привычно скользил по лицам, молниеносно делая для себя выводы. Блондинка – умная. Брюнетка – смелая. Белобрысый крепыш – никакой. А четвёртый… Четвёртый – уникум. Идеальный кандидат.

Надо же! Никогда не знаешь, где найдёшь подлинное сокровище. Ведь целый месяц поисков прошёл впустую. Такую удачу упускать нельзя.

Стриженый затылок и широкая спина крепыша заслоняли обзор. Пришлось осторожно пересесть, по возможности незаметно, чтобы лучше видеть. Сэм обратился в слух, стараясь вникать в разговоры по соседству.

Молодёжь скромно заказала дешёвые салаты, фри и мороженое. Официантка принесла колу, немедленно разлитую по стаканчикам. Брюнетка произнесла длинный тост в честь Костика. Оказывается, у уникума день рождения. Всего-то шестнадцать. А выглядит на пару лет старше. Бреется уже вовсю. Впечатление, скорее всего, усиливает смуглый тон кожи. Но главное – взгляд.

В нём читается удивительная собранность. Уверенность, целеустремлённость. Этакая гордая посадка головы. Ни дать ни взять – чрезвычайно симпатичный индейский вождь. Не дикий изувер, а из благородных. Перья и боевая раскраска совершенно не обязательны. Успех у девушек и так обеспечен на тысячу процентов.

Кандидат и крепыш обменялись рукопожатиями и репликами. Оказывается, у тинэйджеров в ходу клички. Белобрысого именуют Капитаном, или Кэпом для краткости. Он совсем не похож на командующего кораблём морского волка. Разве что на роль боцмана потянет. Ростом не вышел, зато плечи и руки как у хорошего борца. Простецкий, бесхитростный парень, свой в доску. Никакой.

Брюнетка, которую зовут Таней, пожелала поцеловать виновника торжества в щёчку. Похоже, девушка неровно дышит к Сверчку. Откуда у уникума взялось такое дурацкое прозвище? Парень вряд ли будет отсиживаться у теплой печки…

Кстати, кареглазая Таня – замечательная красавица. Никакой косметики, природа и так расщедрилась на яркие краски и густые ресницы. Всё гармонично вплоть до заметной круглой родинки на левой щеке. Подвижное лицо выдаёт темперамент и артистичность. Не цыганка ли?

– Сегодня гуляем, а с завтрашнего дня капитально берёмся за ум, ― сказал Костя-Сверчок. ― За каникулы нам просто край как надо хорошо заработать. Потом чётко прикинуть возможности, просчитать затраты без всяких излишеств. Учиться осталось год всего, дальше о поступлениях в универ придётся думать, готовиться. Глядишь, не до подработки будет!

– Сначала хоть что-то получить надо! ― изображая кисловатую гримасу, возразила Таня. ― Наш с Алиной оклад – такой мизер, что его и обсуждать-то стыдно!

– Да голяк это, а не мизер… Это мы с Капитаном на золотые жилы напали, не потерять бы их теперь. Я свой ремонт тачек постараюсь не упустить. А вот нашего мастера поделок пытаются облапошить. Получается, что он должен работать за бесплатно, то есть по бартеру, который нам по барабану! Нужно поговорить с директором, заступиться за Володю.

– Не надо, ― заговорил белобрысый, чьё имя только что выяснилось. ― Я сам разберусь.

Сверчок оживлённо начал какую-то историю, но тут доставили долгожданное горячее, и Сэм поневоле пропустил рассказ, уловив лишь последнюю фразу:

– …А потом, представляете, если я обнаглею и подгоню к нашему входу тот самый лимузин!

Все засмеялись, но негромко. Так, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Сэм подумал, что, хотя из подслушанного фрагмента далеко не всё понятно, главное вполне улавливается. Тинэйджеры бедны и хотят богатства. Или хотя бы достатка, чтобы осуществить свои мечты. Времена меняются, а человеческие стремления всё те же. Вот на этом можно снова сыграть…

– Не свистите мне, что нет нужды планировать расходы, ― подтверждая эту мысль, настойчиво продолжил Костя. Он был явным лидером в группе, и его глаза удивительно глубокого и притягательного серого цвета убедительно поблескивали. ― Помните, что Капитан учудил на восьмое марта? Ладно, дело прошлое… Но скажи всё-таки: зачем ты нашей медсестре чучело жуткое подарил?

– Почему же чучело? ― Володя не обиделся. ― Да я разве не рассказывал? Костян тот раз со мной вагоны на товарную разгружать не пошёл. Но заплатили хорошо и без его красноречия. Иду назад довольный такой, темно уже было. Ларьки закрываются. Из одного мужик вышел с красивой коробкой. Вижу, игрушка, кукла здоровая. Меня как стукнуло! Ну, а то! Праздник на носу, а медсестра вон сколько со мной парилась, когда я руку стамеской долбанул. Сунулся к торгашу, он мне и сплавил «Доктора Айболита» задёшево. В темноте всё правильно: чувак бородатый в белой одежде. Хитрец мне ещё коробку бесплатно завернул в подарочную бумагу. Вообще класс, думаю. Ну и подарил. Хотел отблагодарить…

– Отблагодарил! ― Таня насмешливо протянула слово по слогам. ― Там сзади на халате «брак» километровыми буквами накарябано. Смотреть надо лучше. И брать что-нибудь не такое большущее. Ты думал, медичка подарочек домой потащит? Айболит твой скорей на пьяного Бармалея смахивает. Рассказывают, когда докторша к нам делать медосмотр пришла – так испугалась, аж шарахнулась от него! Потом давление мерила.

– Зато медосмотр наскоряк прошёл, ― заметил уникум.― А у меня ведь мандраж почему-то был. Но докторша сказала, что с моим здоровьем можно в космос лететь!

– Она и мне такое сказала, ― отозвался Кэп. ― Ещё добавила, что там, в космосе, могу руками гвозди забивать в случае чего…

– Какие гвозди в космосе? Вот загон! Скорее ты оторвешь дверку люка, если её заклинит.

Вторая девушка всё время молчала, и лишь теперь что-то шепнула крепышу. Тот кивнул и преспокойно забрал себе её порцию мороженого. Тогда Сэм обратил внимание на блондинку. До сих пор она сидела в профиль, а сейчас немного повернулась. Интересный типаж. Такую быстро не раскусить. По уголкам губ постоянно смещаются неуловимые светотени, создавая живое напоминание о знаменитой и таинственной картине Леонардо. Высокий творческий лоб. И…

Не стоило слишком увлекаться изучением: огромные глаза так полыхнули в ответ, что Сэм даже чуть отпрянул и уткнулся в свою тарелку.

Вернувшись к подслушиванию, он получил информацию про какого-то «майского жука», которого с трудом поймали где-то в Краснодарском крае. Причём тинэйджеры очень жалели насекомое и гадали, что с ним будет дальше. Они стали так сыпать молодёжными словечками, что мозг отказывался воспроизводить правильный перевод. К счастью, в разговор вступила блондинка Алина, отличавшаяся нормальной речью. Оказывается, беседа шла об общем знакомом, сбегающем из дома, чтобы наняться матросом на первый попавшийся корабль.

Вот картинка и складывается. Компания – целый клад неиспорченной юности и здоровья. Помимо денег, молодёжь неплохо поманить ещё романтикой…

Загадывать пока рановато. Для начала требуется установить точный адрес, где проживает уникум.

А тот как раз произнёс что-то вроде «погнали домой». Четвёрка поднялась и решила покинуть кафе, не оставив ничего недопитым или недоеденным. Сэм выждал секунд тридцать, призывно махнул официантке, бросил на стол несколько тысячерублёвых купюр. Судя по реакции девушки, щедрость оказалась чрезмерной.

Подростки точно завернули за угол кафе, больше деваться им было некуда. Однако ходят шустро, чтоб за ними угнаться, человеку в летах придётся неестественно ускориться. Сэм не стал бежать вдогонку, а размеренно прошёл в предполагаемом направлении движения интересной компании и увидел совсем не то, что ожидал.

За углом, шагах в тридцати, компаний было уже две, и отношения между ними сразу же смотрелись напряжёнными.

Те незнакомые, что в кафе не были, а только что откуда-то нарисовались, постарше будут. Ясно, что занимают позицию агрессоров. Что им понадобилось от школьников? Хотят покуражиться, побить парней, унизить их перед девчонками? А получится ли?

Кто там в старшей группе? Сзади – червяк, годный разве для подзуживания. Рядом с ним ухмыляется личность с длинным горбатым носом, самый горячий и нетерпеливый товарищ. И двое здоровяков впереди. Хм, некстати оба держат пластиковые пивные бутылки, наполовину порожние. Так драться неудобно.

С другой стороны предварительные переговоры ведёт, естественно, Костя-Сверчок. Он развернулся во все свои метр девяносто, подбородок поднят, руки скрещены на груди, как у известного полководца, левая нога выставлена вперёд. Уверенная поза, даже вызывающая. Точно не боится.

Брюнетка тоже не промах. Встала рядом, одна рука в бок, и тоже ногу выставила. Чёткое впечатление, что в сражении она – самостоятельная боевая единица.

Крепыш чуть сзади, как настоящая тяжёлая артиллерия. Соперники недаром косятся на его впечатляющие кулаки.

Алина сдёрнула сумку с плеча Кэпа и благоразумно спряталась за него. Грамотные ребята, ничего не скажешь. На что рассчитывают приставалы? Что здоровяки вдвоём завалят Володю, а остальные справятся со Сверчком? Но ведь даже отсюда видать, что у рослого уникума с мускулатурой тоже неплохо. И Таня так просто не даст пинать бой-френда.

Всё же драка – нехорошо. Кандидата могут помять, нанести вред внутренним органам. Сэм привычно потянул к поясу сложенные пальцы, но пока не донёс. Если что, придётся вмешаться. С другой стороны, будет хороший повод познакомиться.

Переговоры, однако, закончились миром. Агрессоры выплюнули на прощание несколько слов о дальнейших, более перспективных, встречах, и понурой вереницей направились в сторону таких же унылых многоэтажек.

Подростки тут же стали решать: идти по нормальной дороге или «напрямки», как выразился кто-то из них. Сверчок постучал себя по отсутствующим часам, показал пальцем на темнеющее небо – и второй вариант возобладал.

Капитан достал из возвращённой сумки голубую кофточку и заботливо накинул её на Алину. Похоже, тут тоже чувством попахивает. Компания спаяна интересами не только дружескими.

Школьники двинулись не в сторону микрорайона, а неожиданно нырнули меж кустов сирени и пропали из виду.

Нет, не пропали. Вниз ведёт тропинка, набитая среди дикой растительности и разбросанного мусора. За каким чёртом они туда полезли?

Местного криминала Сэм давно не боялся, а вот шанс испортить модельные туфли от Bruno Magli огорчает. Придётся неизвестно куда двигаться за Сверчком и его друзьями, безуспешно изображая вечерний моцион рядового пенсионера.

Тропа спустилась в овраг, по дну которого протекал ручей подозрительной расцветки. Запахи тоже не радовали. Переправа в виде двух горбатых досок имелась. Подростки перепорхнули на ту сторону, лишь тяжёлый и невысокий Володя несколько секунд примеривался, чтобы не вляпаться.

Сэм выждал некоторое время. Потерять подростков он не боялся: ориентироваться на длинные тёмные волосы на голове долговязого Сверчка пока ещё было несложно. Зато снова показалось, что сзади кто-то есть. Лёгкий шум, словно чья-то нога сдвинула с места пустую консервную банку. Нервы слишком напрягаются, если раздваивать внимание. Придётся плюнуть на воображаемое преследование…

Путь наверх вывел на ровную площадку. Не то сильно запущенный парк, не то слегка прибранный пустырь с чахлыми деревцами. Вдали темнеют руины двух домиков, отживших свой век. Подростки не особенно спешили, разбившись парами. Хоть бы не надумали гулять до глубокой ночи…

Теперь Сэм обратил внимание на более чем скромную одежду тинэйджеров. На юношах потёртые джинсы и сильно поблекшие в цветах футболки. У Кости штанины коротковаты, а одеяние Кэпа едва не трескается на могучих плечах. Сразу видно, в какие стороны друзья в последнее время росли.

Мышиное платье Алины ещё до кофточки висело мешком. Ну, а уж изношенные туфли, похожие из-за маленького размера на детские, смотрелись совсем плохо. Только Таня одета приличнее.

Сэм поморщился: он не любил бедность и нужду. Понятно, что перед ним не представители «золотой молодёжи».

Тут недрагоценная молодёжь некстати затеяла игру в «прятки-догонялки» по непонятным правилам, что сделало его положение совсем уж глупым. Он вынужден был просто стоять в ожидании, пока компании не надоест забавляться.

«Наблюдатель из меня получился никудышный, ― подумал Сэм, чертыхаясь про себя. ― Торчу как пугало, у всех на виду, и делаю вид, что меня интересуют буквально все надписи, вырезанные на ближайшей берёзке. Курильщику было бы легче. Подвыпившего забулдыгу изображать глупо… Придётся потом думать, как оправдать такое идиотское поведение».

Позиция возле дерева не осталась без внимания тинэйджеров и, видимо, вызвала определённые ассоциации, потому что послышались смешки. Группа двинулась дальше, но теперь юнцы то и дело оглядывались на преследующего их незнакомца.

Тропинка снова немного спустилась и поднялась, а затем, к большому облегчению Сэма, вывела на вдрызг разбитую асфальтовую дорогу в сотне метров от большого участка, обнесённого старым кирпичным забором.

В глубине виднелся внушительных размеров трёхэтажный дом; все окна были ярко освещены, словно хозяева не хотели заботиться об экономии электричества. Дорога шла, как и положено, к воротам: двум створкам из металлических труб, натыканных с должной частотой, чтобы сквозь щели не смог пролезть никакой дистрофик. Нет ни вывески, ни каких-либо иных опознавательных знаков – по крайней мере, в пространстве метров по десять слева и справа.

Впрочем, удивляться нечего: для самой противоречивой в мире страны вполне обычное явление. Дело не в строжайшей секретности объекта или соображениях экономии (свет-то вон как жгут!), а просто… руки никак не доходят, и всё тут. Или не считают нужным афишировать заведение.

У ворот с огромным висячим замком в руках стояла грозного вида пожилая женщина, которая немедленно напустилась на подростков:

– Константин, это безобразие! Если подобное повторится в моё дежурство – я не посмотрю, что вы у нас лучшие ученики! Опоздали – сказать, на сколько?

– Нина Николаевна, простите! ― воскликнул уникум, подтверждая свой лидерский статус. ― Не сработал внутренний хронометр. Совсем скоро заработаю денег, куплю часы… и тогда – никаких опозданий!

– В кино, что ли, ходили? ― значительно мягче спросила женщина. ― Решили шикануть? И на какой же фильм?

– Да нет, на кино денег не хватило. Были в кафе, этом, как его… Там ваш дом неподалёку. Пили одну колу, честное слово! ― Сверчок дурашливо надул щёки, и все покатились со смеху. ― И никакому тлетворному влиянию не поддавались. Просто посидели, как обычные…

– Ладно, идите уже! ― махнула рукой Нина Николаевна, не пожелавшая узнать, что значит в объяснении слово «обычные». ― Время позднее… Я переживала, как бы вас в центр не занесло. Там сегодня беспорядки ужасные, погромы…

– Мы вообще-то хотели – футбол посмотреть на большом экране, ― сообщил Сверчок. ― Но Алина отговорила, а у неё ведь чутьё. Иначе попали бы точно в передряги. Теперь разве что в записи…

– Да что смотреть! ― с досадой возразил белобрысый крепыш. ― Всё равно наши продули. И кому? Японии!

– Хватит рассуждать, кто кому продул, ― прервала его женщина. ― Скоро отбой, и я не желаю вас тут больше видеть.

Вспомнив что-то, она окликнула Капитана, но с ним остановились и все остальные.

– Пока вы гуляли, приезжал господин Штырёв.

Слово «господин» прозвучало из её уст так, словно она хотела всегда видеть его написанным исключительно в кавычках.

– И что?

– Он сказал, что все твои поделки уже разошлись, и желательно как можно быстрее изготовить ещё штук пять-шесть. Нужно разнообразить в размерах. Во всяком случае, я так поняла. Одну сделать большую, на пробу.

– А когда он заплатит, этот Штырёв? ― неожиданно хмуро спросил Володя-Капитан. ― Ведь мне что обещали вначале…

– Владимир! ― укоризненно ответила женщина. ― Ещё на прошлой неделе нам завезли несколько столов и стульев. Совершенно новых, заметь. Всем польза… вспомни, как давно мебель не обновлялась. Тебе надо немного потерпеть, ведь я пока договорилась на обмен. Человек, между прочим, приехал в воскресенье, времени не пожалел. На складе, сказал, есть ещё штук пять столов. Получим их, и тогда договаривайся дальше сам. Необходимые условия тебе созданы, ведь так?

Привратница говорила спокойно и даже ласково, умудряясь одновременно удерживать тяжеленный замок и периодически поправлять сползающие на нос очки. На вид ей было хорошо за шестьдесят, и в волосах обильно пробивалась седина того типа, которая не портит, а скорее облагораживает внешность.

– Стулья, столы… ― всё ещё сердито буркнул Володя и махнул рукой. ― Ладно, пошли, ребята!

– Погоди-ка…

Теперь уже Костя-Сверчок подошёл к женщине и, понизив голос, возбуждённо заговорил:

– Нина Николаевна, видите вон того чудика в сторонке? Странный тип. Я его ещё в кафе заметил, он следил за нами… как будто. И Алине показалось, что он её очень долго рассматривал. А когда мы возвращались, и вовсе всю дорогу хвостом за нами плёлся! Да и сейчас – видите? Стоит, никуда не уходит…

– Мне кажется, это шпион! ― мрачно добавил Капитан. ― По виду – иностранец, факт! Чего он тут ошивается?

Все снова столпились возле ворот, а Сверчок предложил:

– Надо не просто закрыться, а подежурить ещё, посмотреть, вдруг на нашу территорию проникнуть попытается. Может, милицию вызвать? Так они могут и до утра не приехать. Помните, когда двое пьяных в прошлые выходные здесь орали и бутылки пустые кидали через забор…

– Хватит, хватит! Довольно говорить ерунду, ― отозвалась Нина Николаевна устало. ― Какой ещё шпион в наше время! Идите, я сама разберусь. Человек на вид приличный, на дебошира не похож…

– Такие могут оказаться гораздо хуже.

Это уже сказала Алина. Но женщина не стала дальше слушать и расправилась с компанией пожеланием спокойной ночи в сочетании с предупреждением: если кто-либо задержится здесь на пару минут, не видать всем летних заработков. Заявление подействовало – быстро и убедительно.

Дежурная накинула цепочку, навесила и с усилием защёлкнула ржавого красавца амбарных размеров, после чего с явным облегчением растёрла затекшую руку. Стало тихо: сюда не доносился шум многоэтажек, и главными нарушителями спокойствия теперь были несмелые сольные лягушачьи выступления.

Сэм в своём шикарном облачении продолжал спокойно стоять чуть поодаль на дороге. Он разглядывал дом, штукатурка на фасаде которого в нескольких местах обвалилась, обнажив красный кирпич; и забор, потрескавшийся настолько, что пробить в нём изрядную дыру смог бы, наверное, даже начинающий любитель каратэ. Наблюдаемая картина выглядела жалкой и унылой.

– Послушайте! ― окликнула женщина. ― Вы заблудились?

Сэм приблизился, давая возможность разглядеть себя лучше.

– Вы по-русски хоть говорите или как?

Он невольно подумал о контрасте по разные стороны запертых ворот. Привратница непроизвольно одёрнула уродующий её бесформенный пиджак. Когда она открывает рот – сразу заметно, какая неудачная коронка стоит на самом видном месте. Бедно, скверно, безвкусно.

Всё же эффектно выдерживаемая пауза не сильно смутила женщину, и она с нажимом повторила предыдущую фразу. Тогда Сэм решил изобразить акцент и лёгкую неправильность речи. Так почему-то бывает много легче добиться хорошего контакта и больше выведать.

– Извините, мэм. Я есть… иностранец, англичанин. Недавно в Москве. Очень нравится город, простор. Мне нужно… наверное, я тут случайно заблудился… хочу найти свой отель. Долго уже хотел. А когда покушал… увидел тех ребят. За ним пошёл, пошёл… думал, молодые к метро выведут, а они сюда. Спросить тоже хотел, как мне выбраться, подойти… не решился. Мне казаться… я их чем-то напугал… или пугаю.

– Нужно было сразу спросить. Вдобавок они как раз изучают английский. Надеюсь, вполне смогли бы объяснить дорогу. А так вообразили невесть что.

– О, ещё раз прошу извинить!

– Ничего. ― Женщина секунду подумала. ― Метро в нашем районе нет. Боюсь, вы запутаетесь в автобусах, а до электрички далековато. Знаете что? Просто идите отсюда по асфальту… видите вон тот дом? ― Рука снова поправила очки и показала направление. ― Вы непременно туда дойдёте и не заплутаете. Когда обогнёте здание – сразу за ним оживлённый проспект. Там всегда полно такси… думаю, для вас самый подходящий вариант.

Женщина не сдержалась-таки, выговорив последнюю фразу со скрытым осуждением.

– О да! Спасибо! ― воскликнул Сэм и попытался через решётку сунуть купюру, которая была с негодованием отвергнута. ― У меня есть деньги. Я только благодарность!

– Уберите, ― сухо ответила Нина Николаевна. Он запомнил, как её называли подростки. ― Деньги вам пригодятся где-нибудь в другом месте. А мы здесь милостыню не просим.

– Хорошо, хорошо! Прошу извинить снова. Но… мне показалось, что людям, которым здесь дом, может быть тесно в средствах. Я есть… иногда люблю немножко помогать чужая беда. Я заметил, что мальчики и девочки, что вход сюда, немножечко плохо одеты… немножечко бедно. Если сравнить с другими молодыми – там, в кафе.

На лице женщины выступили красные пятна. Сэм невозмутимо продолжал:

– Так я тогда бы хотел единственно узнать… раз уж так получилось. Что это за дом? И нельзя ли оказать… да, помощь тем ребятам?

Нина Николаевна немного помолчала, потом всё-таки неохотно ответила:

– То, что они одеты не богато – не удивительно. Эти дети – сироты…

– Ни у кого из них нет родителей, ― добавила она сразу, подумав, видимо, что незнакомец может не понять слово «сироты». ― Перед вами – детский дом имени Сергея Галушкина. Повторяю: здесь не просят милостыню, а тем более – не берут её. Имеется полное государственное обеспечение, никто не голодает и не раздет, какой бы бедностью ни казалось здешнее положение заезжим иностранцам. Все получают образование и имеют право зарабатывать на свои дополнительные нужды. Если вам всё понятно…

– О-о-о! ― сказал Сэм с удивлённой интонацией в голосе, намеренно пропуская мимо ушей не совсем приятную концовку. ― Га-люш-кин? Но я не знать такого русского поэта, писателя или педагога! Или я некорректно расслышал?

Пожилая женщина пожевала губами и разъяснила с ещё большей неохотой:

– Вы правильно расслышали – именно Галушкин. Серёжа когда-то учился в этих стенах. Он погиб на войне в Афганистане. А теперь – извините, мне пора…

Сэм понял, что больше из разговора ничего не выжмешь, и отошёл от ворот в быстро сгущавшуюся темноту. Работница детского дома напоследок подёргала замок, словно сомневалась в его прочности.

Стало тихо и совсем темно. Грядущее новолуние не давало надежды на благосклонность спутника Земли. Во дворе детдома горят фонари, но они только мешают разглядеть асфальтовую ленту, которую предстоит преодолеть. Можно достать мобильник и включить его фонарик, хоть и слабенький.

Темнота снова вернула к мысли о сегодняшней слежке. Так и не удалось установить точно, была она или почудилась?

Сэм спрятался за толстым стволом тополя, встав к нему боком и не обращая внимания на возможные неприятности для прекрасного костюма. Ничего страшного, если ещё минут десять подождать. Постоять для подстраховки, вслушиваясь в звенящее молчание.

Как нередко бывает в такие моменты, активизировался тот, кто внутри. Второе «я», от которого не отделаться. Что оно там попискивает? Ах, просит не убивать подростков. Ему, видите ли, сироты нравятся.

Ну, Сэм пока и не собирался никого из четвёрки уничтожать. Ему точно нужен Костя по кличке Сверчок. О судьбе остальных ещё предстоит подумать.

Многочисленные окна старого здания начали постепенно гаснуть. Интересный день сегодня получился.

Почти сто лет назад один американец предложил сделать 9 июня Международным днём друзей. Сэм в дружбу не верил. Насколько действительно дружна компания, скрывшаяся за воротами? Даже самую крепкую дружбу придётся разрушить.

Навсегда.

Со стороны дороги неожиданно ударил свет, показавшийся нестерпимо ярким. Сэм увидел, как рядом с его собственной тенью возникла другая. Более длинная, с занесённой для удара рукой.