Читать книгу Обсидиан и чёрный диорит. Книга первая. Дестан - - Страница 6

Москва, 29 июня 2002 года

Судя по всему, агенты 007 всё же существуют

– Вот именно такую давно хотел.

Капитан с интересом оглядывал собственную фигуру, облачённую в новую футболку. Сам процесс задержки перед зеркалом был для Володьки настолько нехарактерен, что Костя, углубившийся было в купленный сегодня путеводитель по Англии, отбросил книжку, подошёл и встал рядом. Причина восторга друга понятна: хорошая ткань, удивительно приятная на ощупь, гармонирующий нежный кремовый цвет. Но главное, на груди красуется крупный рисунок убегающей вдаль каравеллы. Посчастливилось ведь найти нужный размер!

– Морская душа теперь довольна?

– Ещё как.

Тревогу первой забила Танюша, ещё вечером знаменательного воскресенья, когда столь неожиданно вспыхнули ожидания заграничного путешествия. В течение двух часов её можно было видеть то тут, то там оживлённо беседующей с другими воспитанницами; большинство из них жестикулировали, что-то показывая на себе, или отрицательно мотали головами. Выпалив за это время невероятное количество слов, раскрасневшаяся красавица прибежала к Алине и без всякого предисловия обрисовала проблему:

– Знаешь, хоть вредина Лиза проявила неслыханную щедрость и одолжила мне своё лучшее платье, мы всё равно будем в поездке выглядеть оборванками. И оборванцами тоже…

Аля меланхолично пожала плечами. Похоже, её тревожили совсем другие вопросы. Но Костя Таню поддержал, и даже Капитан, называвший хорошо одетых сограждан не иначе как «буржуи», начал морщиться, разглядывая основательно потёртые штанины.

Накануне во время очередной встречи блистательный дипломат-пенсионер отозвал Володю в сторонку и вручил ему незапечатанный конверт со словами:

– Может, это не совсем удобно, но постарайся понять. Здесь небольшой аванс за галеон. Вам всем непременно нужно приобрести что-нибудь из одежды и обуви. Не тяните. Если окажется недостаточно, я добавлю, и тогда дашь мне расписку на всю сумму. Договорились?

– Хорошо, – страшно маясь от неловкости, промямлил Кэп и взял конверт.

– Наш англичанин всё видит насквозь, – прокомментировал получение аванса Сверчок. – Ничего себе, полторы тысячи долларов! Только надо правильно их распределить. Давай мы с тобой попробуем в пятьсот уложиться, а остальные Алине передадим. Девчонкам почему-то всегда гораздо больше надо…

Счастливая Таня с утра утащила подругу «на шопинг» поближе к центру, и до полудня множество пакетов и коробок «съели» девчоночью долю без остатка. Мужская половина разумно двинулась на ближайший дешёвый рынок. Сверчок неплохо торговался, Володя безмолвно подыгрывал, благодаря чему каждый приобрёл новые джинсы, спортивный костюм, пару футболок, рубашку, две пары обуви (туфли и кроссовки) и тёплый свитер. На этом интерес к «тряпкам» совершенно угас.

«Демонстрацию мод» решили не проводить, отложив её до начала путешествия. Чтобы не вызывать противоречивых чувств у живущих рядом школьников. Растолкали «барахло» по сумкам и сложили их в мастерской.

Но теперь, перед отбоем, Капитан потихоньку примерил полюбившуюся футболку. Зеркало, старое и немного мутное, давало отражение в полный рост, поскольку вело родословную от списанного трюмо.

– Пора уже двигать на боковую, – заметил Костя, многократно приценявшийся, но так и не выбравший сегодня часы.

– Дежурит «англичанка», – успокоил Кэп, снимая обновку и бережно складывая её на место. – Если что, она поймёт. Мне совсем спать не хочется. Чем же руки занять? Наверное, подклею вон ту детальку.

– Так увлечёшься на полночи.

– Пожалуй. Тьфу, совсем забыл: меня просили на камбузе помочь, две плиты и холодильник переставить.

– Так пошли, помогу!

– Не, лучше я сам. Там по проходу вдвоём не развернёшься. Давай так: я побежал, а ты прибери здесь и закрой. Встретимся наверху.

Костя уже снял с гвоздика ключ. Дверь тихо скрипнула, и по короткой лестнице пронеслись почти невесомые шаги. Можно не глядя определить, что прискакала Алина по прозвищу Джоконда. А по-домашнему, по-дружески – Джоки. Только у неё такая лёгкая походка. Недаром Аля уже несколько лет усердно занимается танцами, хоть и устаёт страшно.

Странно, что пришла. Она заходит сюда гораздо реже, чем остальные. Выглядит подавленной. Сразу опустилась на стул.

– Что-то случилось? – Сверчок постукал по столу ключом и повесил его обратно.

– Пока нет. Но может случиться. Сядь, пожалуйста, нам надо поговорить. Я специально дождалась, пока вы расстанетесь.

В последние дни мастерская превратилась в штаб-квартиру для регулярных сборов компании. Володя мужественно сносил вторжения на свою территорию, несущие нарушение установленного им порядка. Нет, рабочее место являлось табу для остальных. Постройка галеона немного продвинулась. Инструменты по-прежнему пребывали в идеальном порядке. Гордо реяли на вешалках клеенчатый фартук и рабочие халаты Капитана, которые тот надевал в соответствии с видом выполняемых работ.

Но в другой части помещения тоже кипела жизнь, в основном по вечерам. Иногда там сидела Алина и что-нибудь читала или писала. Костя с Таней пытались подтянуть свой английский, но получалось не очень: они много отвлекались несерьёзными разговорами и смешинками.

Бывало, Володя включал радиоприёмник без задней стенки или старый кассетный магнитофон ещё советского производства. Оба аппарата в нерабочем состоянии Сверчок получил в дар от бывших коллег по автосервису и отремонтировал. Единственная имеющаяся в распоряжении кассета рождала в помещении звуки последнего альбома группы «Король и Шут», от которых Джоки морщилась как от зубной боли. А Володьке нравилось.

Может, музыка и не виновата. У Али зубы и так постоянно болят. Они не белые на вид, а голубоватые. Не скажешь, что это прямо-таки некрасиво, но Джоки стесняется. Привыкла рот особо не открывать, мало говорить в обществе и улыбаться слегка. А ещё зубы страшно чувствительные, из-за чего она ест только чуть тёплую пищу. Никакого мороженого, орехов и газировки. Стыдно, что как-то забыли об этом в кафе. Пришлось потом водички просить. Вот как Аля будет в дороге и в Лондоне выходить из положения?

В ожидании поездки в мастерскую даже завуч спустилась. Момент был не самый подходящий. Таня раздобыла у Лизы-вредины колоду карт и хотела погадать, будет ли удача в предстоящем путешествии. Володька собирался включить музыку. Всё обошлось. Карты успели спрятать, а песня о каком-то там старом доме так и не зазвучала. Учительница огляделась, почему-то грустно вздохнула:

– Всё готовитесь? Ох, ребятки, сама не пойму, почему мы все согласились на эту поездку…

– Не волнуйтесь, Нина Николаевна, – бодро отреагировал тогда Костя. – Вы же знаете, мы тлетворному влиянию не поддаёмся…

Сейчас Сверчок выжидающе смотрел на Алину. Если они иногда разговаривали с глазу на глаз, тема была серьёзной. Села Джоки тоже характерно: смотрит чуть в сторону, голову немного наклонила. Как всегда, если собирается много говорить.

– Время для рандеву точно подходящее? Отбой скоро…

– У нас не свидание, а время самое подходящее. Там Таня с дежурной обход делают. Обсуждают сегодняшний шопинг. Нашли общий язык настолько, что в ближайшие часы вряд ли заметят на территории даже слона. Я с ними ходила, а потом потихоньку сбежала. Кричу издалека: «Гуд найт!». А они и ухом не повели.

По верхним помещениям прокатился слабо слышимый здесь сигнал на тему «спят усталые игрушки». Но Костя понимал, что одеяла и подушки пока откладываются.

– Ну ладно тогда. Давай колись, что у тебя. Ты последние дни сникла как-то совсем. Будто не рада, что едем мир посмотреть.

– Не рада? Настроение никому портить не хочется. Веришь, не знаю даже, как начать? Сегодня я новую сказку сочинила. Послушаешь? Она коротенькая.

То, что Алина сочиняет иногда сказки, новостью не было. Она рассказывала их девчонкам перед сном. Истории складывались то весёлые, то страшные, то грустные, и в основном про учителей. Наверное, потому что сама сочинительница подумывала поступать в педагогический.

– Если гарантируешь, что не засну…

Страшная сказка Алины об учительнице русского языка

Жила-была одна учительница, молодая и одинокая. Работала она в школе, учила ребятишек родному языку. Богатств не имела, только на себя надеялась. Летом огородик маленький сажала да заготовки на зиму делала.

Пошла она как-то в лес по грибы. А в лесу том злой колдун жил, зелья варил по старинным книгам да опыты разные ставил. И к дому его потаённому дорожка без воли хозяина никому не показывалась.

Ходила-бродила учительница, думая о куче тетрадок непроверенных, да и заблудилась. Присела на деревце поваленное и давай горько плакать. А протёрла глаза от слёз – видит, тропка появилась неведомая. Пошла по ней и повстречала колдуна одноглазого.

Расспросил отшельник гостью, кто она и откуда. Как узнал, кем работает, потрогал повязку свою чёрную и говорит голосом мстительным:

– Судьба привела тебя сюда, горемычная, чтобы мог я за свою беду поквитаться. Как-то варил я зелье Большого Безумия по новому рецепту, жуткими каракулями написанному на листке в косую линейку. Оказалась там ошибка роковая из-за безграмотности автора, взорвалось варево, и остался я с тех пор без глаза. И теперь за то, что такие вот учителя плохо грамоте оболтусов учат, наложу я на тебя заклятие страшное. Вот ручка волшебная, теперь она всегда будет помощницей твоей, и никогда от неё не избавиться. Откроешь любую тетрадь ученическую – вещь чудесная сама на все ошибки укажет да исправит их цветом красным, словно твоя рука. Въедливо считать будет исправления да срок отмеривать, чтобы сбылась кара предначертанная. Добрый я, целых сто тысяч ошибок дам тебе пережить. Но потом первая сверх ста тысяч жизнь твою оборвёт. Так что помни и знай: чем лучше будешь предмет свой объяснять, тем дольше проживёшь. И уволиться не пытайся: заколдована судьба твоя, ничего не выйдет. А теперь – прощай!

Исчезли домик и заклинатель, опушка леса перед учительницей. В кармане ручка шевелится, но выбросить её не получается, будто приклеена к руке.

И побежали дни и месяцы под бременем заклятия. Если отказываться в руки тетради школьные брать – перо зловредное само их открывает, рыщет по строкам, чёркает да правит, скрипит от возбуждения. Но счётчик свой честно ведёт и показывает, если попросить. Поплакала вначале учительница и взялась за дело, насколько сил хватало. Скоро лучше неё не было ни в городе, ни в области. Хвалить стали, на конкурсы посылать. И ручка всё чаще и чаще без толку по листкам приплясывает, нет почти для неё работы! Да только счёт всё равно в плюс неумолимо идёт…

На беду, учился в то время в одном из классов мальчик по имени Вася Бездумный. Сидел один на задней парте, мух ловил, в соседей шариками бумажными плевался. И всегда его тетради заляпанные богатый урожай давали. Как ни старалась учительница, не смогла она ни одно правило правописания вложить в голову Васину.

Отчаялась бедная женщина: цифра роковая близко, вот-вот наступит конец надеждам нормальную жизнь прожить. Давно уже нет ошибок ни у кого, только у Бездумного.

Позвала тогда учительница Васю в тот же лес помочь грибы собирать. Бездельник решил, что таким способом может немного исправить оценки, и согласился.

Долго ходили, полные кузовки набрали. Мальчик заскучал, начал за птичками гоняться. Потом нору лисью увидал, встал возле неё на четвереньки: хочет разглядеть, не шевелится ли кто внутри. А учительница стоит над ним с острым ножом в руке, бледная вся, и думает: если исчезнет Бездумный, то при достигнутых успехах жить ей чуть ли не вечно… пока не появится новый какой-нибудь Ваня Безмозглый. Долго колебалась, потом уронила нож и заплакала.

Глядь – опять появилась тропинка знакомая. Возле дома стоит колдун и усмехается:

– Вижу, как следует ты помучилась, до последней точки дошла! Бессмертие себе наметила, да не захотела грех тяжкий на душу брать. Теперь понимаю, что не всегда вина учителя в том, какими становятся его ученики. За то, что проявила ты и должное усердие в профессии, и благородство по отношению к медленно убивающему тебя бездельнику, освобождаю тебя от заклятия…

И к Васе повернулся:

– А тебе, беспечный отрок, назначаю испытание. Теперь эта ручка, что долгие месяцы исправляла фразы твои безграмотные, будет твоей. Ничего тебе плохого не сделает, но придёт срок… и напишет она заявление в педагогический. Судьба твоя определена. Будешь всю жизнь мучиться учителем в той самой школе, зловонную болячку на теле которой ты сейчас представляешь.

А учительница русского языка жила ещё долго и счастливо. А потом долго ходили легенды о ней, о даре нести свет знаний в самые тёмные умы.

– Занятная история! – оценил Костя. – Знаешь, слышал пару раз пересказы других твоих сочинений, но от автора куда круче звучит. Вот только к чему ты клонишь? Вроде как предостерегаешь: не ходите, мол, никуда – беда будет!

– Сама не знаю порой, откуда что берётся. Терзаюсь уже столько дней. С кем поговорить? Наш мастер бредит поездкой. У Тани мозги набекрень встали. Даже Нина Николаевна словно под гипнозом ходит. Решила вот с тобой посоветоваться, Мелентьев.

Мелентьев – это он, Костя, по кличке Сверчок. Чтоб не чокать постоянно, в ходу ещё короткий и солидный вариант Свер. А по фамилиям Джоки и его, и Володьку постоянно называет. Наверное, строгость вырабатывает, в учительницы готовится.

– Пойми: не путешествие меня смущает. А человек, который всё подстроил.

– Сэм, что ли? Да вроде неплохой дядька, даром что иностранец. Мне он нравится: вежливый, умный, внимательный. Всё просекает, обо всём успевает подумать. Личность его проверена от и до, документы в полном порядке. Учительница с нами едет. Она всё-таки взрослая. Да и что может старикашка с нами сделать? Не маньяк же он, в самом деле…

– Конечно, он не сумасшедший. Но зато неискренний какой-то, фальшивый весь. Понимаешь, я чувствую. Наблюдаю за ним всё время, пытаюсь понять, что на самом деле стоит за его складными речами.

То, что Сэм из другого теста, ежу понятно. Ну, так он всё-таки англичанин, глянцевый дипломат. Прут из него лоск, скрытое высокомерие и ещё, как его? Снобизм, вот! Зря Володька так тупо в заказчика землёй запулил. Сэм ведь разозлился, хоть и пытался скрыть раздражение.

Вообще мог бы так не выпячивать свой достаток. Особенно часы. Ничего. Когда он, Костя, станет взрослым и успешным, у него будут не хуже. Хотя почему обязательно роллекс? К тому времени российские хронометры будут лучше швейцарских.

А пока можно разве что минутные песочные в аптеке купить. Они дешёвые. Ха, здорово поржать, если представить чопорного англичанина с такой вещью в кармане!

– Смотри, Аля, напугаешь ты деда своими подозрениями, до инфаркта доведёшь. Озадачила до ужаса, когда про кораблик спросила. Додумалась же: ответь-ка, что там была за разновидность парусника? А почему не спросила дальше, какого цвета были паруса? Или что за название Капитан вывел на борту?

– Так и надо было спросить, сразу не додумалась. Но, значит, и ты заметил, как испугался моего вопроса дипломат? Тянул, гадал, что ответить?

– Почему гадал? Вроде вспоминал просто. Но струхнул точно. Он вообще стал явно тебя избегать: не говорит с тобой и даже в сторону твою не смотрит. Может, влюбился на старости лет?

– Только не надо шуточек про любовь, – недовольно сказала Алина. – Не играй никогда такими вещами.

– Ладно, ладно, – быстро согласился Костя. – Не понимаю, к чему ты клонишь? Отказаться, что ли? Так мы уже завязли крепко. Деньги взяли и потратили.

– Знал бы ты, как мне не хотелось их трогать. А ехать я согласилась только ради вас.

– Да что с тобой? – Свер забеспокоился теперь всерьёз. – Откуда такая дикая мысль, что с нами должно что-то плохое случиться? Нас съедят? Продадут в рабство? В тюрьму посадят? Чепуха ведь…

– Рабство – совсем не чепуха. Бывает ещё такая вещь, как вербовка.

– Опять шпионские страсти! Вот для этого как раз нет нужды тащить нас за тридевять земель. Знаешь, доводы у тебя неубедительные.

Алина вздохнула.

– Мысли бывают и похуже. Меня на сказку англичанин вдохновил. Что-то в нём напоминает злого колдуна. Коварного и беспощадного. От него никуда не деться, если он наметил жертву.

– Не бывает колдунов, – сразу обозначил позицию Костя. – Неужели мы станем говорить о мистике, а не чём-нибудь существенном? Ты, наверное, наслушалась песен с Володькиной кассеты.

– Хорошо, будет тебе по существу. Приберегаю напоследок, не перебивай…

Если Джоки разговорилась, только успевай вникать. А история получается прямо детективная.

Значит, ещё в первую ночь после приглашения в Англию Алина никак не могла уснуть. А что удивительного? Володька тоже крутился, вертелся, хотя обычно только голова до подушки – и нет его до утра. Но он-то из спальни никуда не выходил. А Джоконде девчонки думать мешают, поскольку сопят и бормочут во сне всякое. Она выбралась потихоньку и пристроилась на подоконнике в коридоре. Тихо, месяц растущий чуть-чуть светит. На пару с одним фонарём, что рядом с любимыми лавочками, и подмигивает постоянно, как заговорщик.

А дальше – человек через забор перелез. Незнакомый. Точно не Сэм. Не молодой, морщины на лице были заметные. Спортивный такой, подтянутый. Забор на раз перемахнул – и явно таится. Одежда специально тёмная и руки в перчатках, вроде даже кожаных. Ага, в середине июня-то! Походка кошачья такая, пружинистая. Опасный тип, одним словом.

Он по окнам зыркнул. Алина замерла, не зная, что предпринять: будить всех или ещё понаблюдать. Нет, ну панику к чему наводить, а до дежурного воспитателя добежать стоило. Но Джоки приподнялась чуть-чуть над подоконником и давай дальше смотреть.

Тип до входа в столярку добрался, подёргал запертую дверь тихонько. Потом вдоль стены за угол шмыгнул. А что там у нас? Окна первого этажа и вход отдельный, тоже запертый, в медпункт и изолятор пустой. Минут через десять ночной гость опять объявился, огляделся очень внимательно – и обратно через забор. Легко, как мальчишка.

Всё тихо, бесшумно. Ни стуков, ни скрипов. Хотя рама чуть-чуть приоткрыта была. Исчез, словно и не было.

– Ого! – Свер поморщил лоб. – И ты молчала до сих пор? Тебе же не привиделось спросонья? Тут надо подключать дедуктивный метод. Ночью на нашу территорию проник с неизвестной целью какой-то Джеймс Бонд, причём сразу после визита англичанина. Но у нас ведь нигде ничего не пропало, так? Следов взлома не было. Он просто что-то вынюхивал, высматривал.

О! Тут Косте пришла в голову важная мысль. Наши чекисты ведь не спят, борются со шпионажем. Стало им любопытно, зачем иностранный дипломат сюсюкается с какими-то детдомовцами накануне отъезда из России. Вдруг собирается использовать как ширму, чтобы что-то вывезти за границу?

Нужно будет тщательно следить за багажом. Лучше не принимать никаких подарков. Или разбирать их на винтики. В общем, быть бдительными до самой границы. А то чего доброго, подбросят ценную икону. Или, что хуже, шпионские микроплёнки. Хотя, возможно, подобные методы вывоза информации давно устарели?

Алина шутливо поаплодировала.

– Предосторожность очень разумная. Кажется, пока нам свинью не подложили. Только вот у истории случилось продолжение.

– Да ну? И какое же?

– Вспомни, как вчера на медкомиссии мы сдавали анализы крови. Тебе ничего странным не показалось?

– Ты про то, что волосы у нас взяли и мазки изо рта? Так ведь Сэм честно сказал, что так принято для впервые въезжающих иностранцев. Эти пробы для анализов ДНК он перешлёт специальной почтой. Там, в Британии, говорит, самая лучшая служба для этих самых анализов.

– Мелентьев, нормальные люди знают, что по ДНК идентифицируют личность. А сфер применения три: определение родства, доказательства при расследовании преступлений и…

– Ну?

– И опознание погибших.

Свер сделал неопределённую гримасу.

– Давай про погибших не будем, ладно? Ну, перестраховка эти анализы. Страхуют же люди свои машины, квартиры и даже жизни на всякий случай! Деньги платят немалые. А с нас ни гроша не взяли.

– Но ведь мы сдали кровь два раза! Два!

– Ну и что? Значит, просто так надо. Второй раз для каких-нибудь других анализов.

– Но каких именно других? Я ведь в детстве часто болела, приходилось много с медсёстрами общаться. Они страшно не любят делать лишнюю работу, особенно повторно. Зачем колоть вену два раза, когда можно сразу набрать кровь в две пробирки? Помнишь, мы ещё сидели с зажатыми ватками, а лаборантку позвали в соседний кабинет? Она с очень недовольным лицом объявила, что нужно взять дополнительные пробы. Мне это показалось подозрительным. Первые пробирки просто оставались на столе, а вторые наша мучительница понесла по коридору. Я сделала вид, что мне надо на минутку отлучиться по неотложному делу и, пока вы там рассматривали дырки от иголок, пошла следом.

Оказывается, Алине повезло незаметно подсмотреть, кто забрал вторые пробирки. Субъект сильно походил на ловкого ночного покорителя заборов. Перчатки снова кожаные. Тип аккуратно поставил пробы в маленький специальный контейнер и сказал, что ещё раз напоминает о подписке.

Костя стукнул себя кулаком по коленке.

– Подписка, наверное, о сотрудничестве. Или, скорее, о неразглашении. Так что точно человек тот откуда-нибудь из службы безопасности.

– Нам стоит из-за таких странностей отказываться от поездки?

– Ни в коем случае. Я думаю, о делах Сэма пытался разузнать наш агент 007. Володьке с Танюшей пока не надо ничего рассказывать. Они порой слишком поддаются эмоциям. Если у Кэпа вновь появится маленькая капля недоверия, он, пожалуй, не сможет сконцентрироваться на своей работе. А это, надо признать, для нас слишком важно. Будем вдвоём настороже. Смотрим в оба. То есть, в четыре глаза.

– Мы теперь как заговорщики, – невесело улыбнулась Алина. – Вообще-то нехорошо, конечно, так поступать. Ну ладно, давай сменим тему.

– У тебя есть ещё одно странное ночное видение? – удивился Костя.

– Нет. Речь пойдёт о Тане.

– Вот как? – Свер засмеялся. – А что с ней такое? Она ведь не Джеймс Бонд в юбке?

– Лучше не смейся. Может, ты не замечаешь, но она по тебе сохнет. И уже давно. А ещё она переживает. Ведь учиться всего год осталось, а дальше мы можем… потерять друг друга. Неизвестно, где и какое жильё нам дадут после выпуска. Вузы планируем разные. Тебе не кажется, что уже пора как-то определить ваши отношения? Или Великому Человеку не до того?

Это камешек в его огород. Костя давно решил, что обязательно станет великим человеком. Не просто так – ради цели. Он сделает так, что сирот не будет вообще. Во всём мире, конечно, не получится, зато в России детские дома станут не нужны.

Кто-то пусть смеётся или крутит пальцем у виска. Свер знает, как добиться цели. Родители не должны уходить из жизни раньше времени. Никаких аварий, непредвиденных катастроф, войн и пограничных конфликтов. Медицина должна быть на самом высоком уровне. А главное, любых людей ещё с малышни нужно воспитывать так, чтобы они выросли правильными родителями, и своих детей уже никогда не бросали.

А что? В его детском доме правильные люди, считай, почти взрослые. Не пьют, не хулиганят, не воруют. Готовы учиться дальше и честно работать. Разве трудно? Потом детей заведут. Обязательно. Те детишки будут расти в счастливых полных семьях.

За такие вот мечты иногда Костю Великим Человеком называют. Или ВЧ – так короче, и тоже понятно. Больше всё же в шутку, иронично.

Вот что Але ответить? Что лезет не в своё дело? Или что сама она Володьку мучает своей холодностью и отстранённостью? Пожалуй, не стоит.

– У нас впереди почти все каникулы, целый учебный год. Времени полно. Конечно, Таня мне нравится. Иначе просто быть не может. Но пока… достаточно, что мы друзья. Зачем ты форсируешь вопрос? Будто предрекаешь, что с нами что-то должно случиться в самое ближайшее время…

Джоконда немедленно встала, досадливо передёрнула плечами и уже перед выходом решительно заявила:

– Я всё-таки никуда не поеду. И вас, пожалуй, заставлю одуматься!

Какая муха её укусила?