Читать книгу Брат мой, враг мой - - Страница 3

Два дня спустя в начале девятого утра сверкающий «Каннингем» свернул с улицы и остановился перед гаражом Мэллори. И снова двойные передние двери стояли закрытыми. Первым побуждением Воллрата было нажать на клаксон и потребовать обслуживания, поскольку он пребывал в приподнятом настроении и жаждал действия.

На заводе он успешно добился всего, чего хотел, – пришлось уволить только двух человек, чтобы сбить волну протестов; и теперь он чувствовал, что все рычаги власти полностью в его руках.

Дугласа все еще задевало поведение девушки из гаража, но он допускал, что составил о ней неверное впечатление, поскольку в то утро просто был не в духе. Все, что ему нужно сделать, – это еще раз взглянуть на нее. Наверняка она окажется обычной продавщицей из дешевого магазина.

Прождав минуту, Дуглас потерял терпение. Он вышел из машины и направился к боковой двери здания, злясь на девчонку, которая заставляла его ждать, но еще больше на себя за то, что его это волновало.

Он шагнул в беззвучную темень гаража, полную разнообразных запахов: моторного масла, бензина и застарелого аромата сена и силоса, которых там не держали уже много лет. На рекламном плакате аккумуляторов было дописано от руки: «Вулканизация – 50 центов». Дуглас заглянул в приоткрытую дверь – туда, где горела единственная в помещении включенная лампа. Бледно-желтый конус света падал на старый письменный стол, заваленный открытыми книгами с инженерными текстами.

Рядом в полутьме сидел молодой человек – очевидно, механик – и смотрел на неожиданного посетителя, покусывая карандаш. Ему было по виду около двадцати, в глубоко посаженных голубых глазах застыло странное выражение – то ли напускной грубости, то ли вечной озабоченности. Воллрат намеревался спросить о девушке, но не захотел выглядеть глупо перед самим собой.

– Как насчет бензина? Я тороплюсь.

Механик ленивым жестом бросил карандаш на стол и пронаблюдал за его падением, будто обдумывая, как лучше сформулировать ответ.

– Когда те двери закрыты, это значит, что мы не работаем. – Его приятный низкий голос звучал молодо, но с той терпеливой твердостью, которая возникает от привычки к общению с ребенком или с кем-то по-детски упрямым. – Мы откроемся через час.

– А кроме вас тут никого нет?

– На дежурстве только я – и заступаю на смену через час, начиная с этой минуты. – Молодой человек кинул на Воллрата выразительный взгляд.

Дуглас рассмотрел в темноте очертания нескольких автомобилей, полуразобранных для капитального ремонта. Вдоль одной из стен тянулся поцарапанный верстак, виднелись токарный и сверлильный станки. У столба стояла сломанная рессора, похожая на лук без тетивы, в наполненном маслом поддоне белели фарфоровыми изоляторами отмокающие свечи зажигания. Рядом высилась гора покрышек и бесформенными кучками лежали спущенные камеры. На другом едва освещенном столе неподалеку валялись приемники, наушники и радиодетали из наборов «собери сам». Вся окружающая обстановка показалась Воллрату безвкусной, дешевой и жалкой – по виду, по запаху и по общему ощущению.

– Да что с вами не так, народ? – взорвался он. – Я заезжал сюда на днях – вы были закрыты. Сегодня вы опять закрыты. Боже правый, неужели вы не хотите заработать себе на жизнь?

Механик в тусклом свете лампы секунду глядел на него, затем тихо рассмеялся и с медлительностью долговязого человека поднялся во весь рост.

– Мы только и делаем, что думаем, как бы заработать на жизнь, – произнес он так, будто в этих словах крылась какая-то ирония. – Хорошо, сейчас вы получите свой бензин.

При свете дня стало понятно, что молодой человек на целую голову выше Воллрата и у него худое, вытянутое, угловатое лицо. Он по-прежнему держал в левой руке открытую книгу, словно карточный веер. Вежливая улыбка играла на его губах. Она не изменилась, когда механик увидел машину, но в его глазах вспыхнул настороженный интерес специалиста. Он подошел к передним колесам, наклонился и осторожно провел ладонью по протектору и дискам. Выражение его лица оставалось приветливым, однако на нем читались выводы, которыми молодой человек не собирался делиться с ходу. Воллрат внезапно сообразил, что при всей своей страстной любви к вождению всегда небрежно относился к технике и теперь все признаки его неаккуратности были безжалостно разоблачены.

– Сколько горючего вам нужно? – выпрямляясь, спросил Дэви (а это был он).

– Полный бак! – Воллрат решил не интересоваться результатами только что закончившегося осмотра.

Сунув книгу под мышку, Дэви размотал шланг и наладил насос. Повернув кран, он снова достал книгу и принялся быстро читать, умело перелистывая страницы одним пальцем.

Дугласу постепенно становилось все более не по себе.

– Я так понимаю, пока Нортон Уоллис был жив, то проживал в этом городе, – заметил он, вспомнив информацию в какой-то брошюре Торговой палаты, из тех, что просматриваешь, чтобы сразу выбросить.

– Он до сих пор здесь, – откликнулся Дэви, не поднимая глаз. – Уже стар, конечно, но вовсе не мертв. Живет вон там, на холме. – Внезапно механик оторвал взгляд от книги и посмотрел на Воллрата в упор. – Уоллис – великий человек, – тихо произнес он, будто утверждая свою точку зрения на тот случай, если возникнут какие-либо сомнения.

– Был таким раньше, как по мне, – сказал Воллрат.

– Он таков и сейчас. Люди треплют его имя, но ни черта о нем не знают и даже не понимают толком, что он сделал. Если бы не работа, которой он занимался сорок лет назад, вы не ездили бы на этой машине – не было бы никаких машин. Он просто опередил свое время, вот и все. Да и наше время тоже, – добавил Дэви. Взглянул на циферблат насоса и снова уткнулся в книгу. Воллрат дал ему почитать секунды две.

– Так что же, он до сих пор трудится?

– Все дни напролет. – Книга не мешала ответу, а ответ не мешал чтению. Механик перевернул очередную страницу.

– Он видится с кем-то?

– Я навещаю его каждый день. Вернее, либо мой брат, либо я. По утрам.

– Вы работаете у него?

– Я его навещаю, – повторил Дэви. Он снова взглянул на Воллрата. – Мы друзья.

Он опять уткнулся в книгу. Через пару минут подача топлива прекратилась, и Дэви резко ожил с тем же дружелюбием, что и прежде в гараже, когда его напряжение сменилось смехом.

– Моя сестра обратила внимание на вашу машину.

– Да что вы говорите! – вставил Воллрат с таким тонким сарказмом, что только сам его и заметил.

– Она сказала, что у вас болтается переднее колесо.

– Так и сказала, да?

– Но она ошиблась. Я сам наблюдал за вами последние недели, когда вы проезжали мимо. Вам нужно отрегулировать развал-схождение. Чем раньше, тем лучше.

Воллрат уселся в машину. Да будь он проклят, если даст ему эту работу!

– Успеется. Мне сейчас некогда.

– Мне тоже, – согласно кивнул Дэви.

Прижав книгу к груди, он оценивающе окинул взглядом автомобиль. Внезапно его улыбка вернулась – такая же искренняя, как и у сестры. На лице мужчины она смотрелась необычайно обезоруживающе, придавая ему слегка застенчивый вид.

– Эта машина и впрямь неплоха, – признал он.

Это было сказано таким странным тоном, что Воллрат невольно повернул голову, чтобы взглянуть на парня. Хотя он и ожидал подобных слов, похоже, они имели совсем другое значение.

– Вы так говорите, будто собираетесь покупать такую в скором времени.

Дэви покраснел, а затем улыбнулся, кажется, позабавленный тем, что собеседник наконец что-то понял.

– Пожалуй, именно это я и имел в виду, – задумчиво произнес он. – По крайней мере, для брата. Какую я хочу для себя, мистер Воллрат, видимо, я и сам не знаю.

Услышав собственную фамилию, Дуглас с отвисшей челюстью смотрел вслед уходящему молодому механику. Внезапное осознание того, что все это время парень знал, с кем говорит, придавало его словам новый смысл. Одно дело, когда человек ведет себя хладнокровно и независимо с незнакомцем. И совсем другое, по мнению Воллрата, когда кто-то, зная его имя, из любезности продает ему бензин, читая при этом книгу, небрежно советует пройти техобслуживание где-то в другом месте, а затем отпускает похвалу машине, заметив, что она достаточно хороша для другого работника гаража, но не совсем то, что нужно его брату.

Если еще пару дней назад Воллрат не сомневался, что невозмутимое поведение сестры механика имеет определенную цель, то сегодня в этом бесхитростном юноше он не мог заподозрить ничего подобного. Дуглас вел машину медленно, пребывая в задумчивости. В первые мгновения он сам не знал, о чем думает, кроме того, что ему было бы крайне неуютно, если бы этот парень работал у него. Он не помнил, чтобы когда-либо раньше принимал такое категоричное решение в отношении кого-то – решение, основанное на страхе, и на какое-то время это его встревожило, будто он вдруг разглядел что-то важное в себе, чего раньше не видел. Что-то неприятное.

Слегка склонив голову набок, чтобы не удариться о верхний косяк двери, Дэви вернулся в гараж. Как обычно, он совершенно не осознавал, какое впечатление произвел. Он так привык видеть, как другие люди следят за успехами его старшего брата, что интереса к себе никогда не замечал. Он всегда сосредотачивался на том, что занимало его в данный момент, будь то человек, идея или изобретение, которое, возможно, никогда не воплотится в реальность, но детали которого он обязательно должен продумать в уме, – и был глух, слеп и невосприимчив ко всему прочему.

Он бросил свою книгу в беспорядочную кучу на столе. Следующие полчаса в его расписании были выделены для ежедневного визита, который предстояло нанести – по давно сложившемуся ритуалу. В глубине души он в последнее время побаивался этих посещений, но все же налил в канистру пять галлонов авиационного бензина, заполнив ее под горлышко, и прихватил такую же канистру ацетона, которую принес накануне из университета, оплатив из собственного кармана, хотя Нортон Уоллис легко мог позволить себе такую пустяковую трату. Однако Дэви никогда не считал себя благодетелем, который платит за двоих.

Он взял обе канистры и вернулся на залитую солнцем улицу. Ноша оттягивала ему руки, но это было ничто по сравнению с тяжестью в сердце, которая всегда возникала теперь, когда он начинал подниматься по длинному склону, идущему вдоль задних двориков всей Прескотт-стрит.