Читать книгу Последние люди. Вы, живущие вдали… - - Страница 8

Прошли все тридцать дней с момента повествования о «важных и смысловых» переживаниях Плато, которые что-то да должны были нам сказать. По правде говоря, не было особых изменений в семейной и общественной обстановке у наших лиц: София также занимается хозяйственными делами и иногда посещает театр балета; Санд везде и всюду следует за ней, перенимая опыт женщины; Плато продолжает работать в библиотеке, с той лишь корректировкой, что «отныне я не работаю во имя какого-то блага незнакомых мне людей, а только ради себя и своего таланта, и своего предназначения» – как он высказывался матери. Жизнедеятельность Аристо так и оставалась достаточно не раскрытой, – прочитать по его лицу невозможно чтобы то ни было, начиная от настроения, заканчивая мотивами, то есть так или иначе его личность представляла загадку. Но за что точно всегда и у любого можно ухватиться – это общественная жизнь, в которой, к сожалению или к счастью общественников, приходится раскрывать подноготную, и либо ты выдаешь свой истинный настрой и темперамент, либо скрыв последнее выдаешь тем самым настоящие «политические мотивы».

Сообщество «скептиков» было расформировано, но при этом бывшие участники не теряли «связь» друг с другом и по субботам устраивали собрание. Предлогом был «душевный отдых», предметом которого, естественно, являлись современная философия, включающая в себя практически все сферы общественной жизни и вопросы личности отдельного человека, – то есть от «отдыха», в нашем понимании, здесь была только закуска из японских морских существ и удобные кожаные кресла с прилегающим к ним мягким подушкам. Местоположение мероприятий было известно: в здании собственности министерства «Власти и законов» Амордея с большим памятником Цезарю на парадном, в котором хоть и преобладали внутренние помещения с классической, парламентской и строгой отделкой, тем не менее нашлась комнатка для «скептиков», коим в силу своего авторитета в виде большого количества советников политических деятелей от их объединения, не затруднилось договориться о съеме помещения на бесплатной основе.

Сегодня роль главного голоса собрания выпала на Аристо, а обсуждаемой темой являлся вопрос «о необходимости расширения сфер влияния власти из-за возможных общественных катаклизмов в перспективе». Участники заняли свои места и Аристо начал:

– Первое. За всю историю практически любое общественное возгорание сопровождалось естественными причинами – начиная с глупости власти и ее слабости, заканчивая неурожаем. Всё равно, всё ведёт к одному и решается всегда уже тогда, когда и драться кристьяне перестанут от усталости, и выберут себе очередного «спасителя присланного богом», назначат его монархом и простят все грехи, кхм. – Провогорил Аристо и вскользь улыбнулся аудитории. – Второе. Нужно понять, что властям заботиться необходимо о себе; в конечном счёте владыка не любящий себя не будет любить крестьянина, ясно ведь? И потом, раз часто общество в целом подвержено сильным изменениям, в том числе худшим, не стоит ли ещё чётче уяснить для себя, что главная цель – сохранить нас, людей власти, сберечь авторитет и честь, здоровье! Так и хочется сказать – мы же не «Слуги народа», у нас известные как «Шерсть народа». И если кто-то много думает о народе, кхм – оратор вновь улыбнулся, – …то первым делом он должен подумать – кто за этим народом следить будет? И не побоится ли взять на себя ответственность, даже если придется жертвовать своим «стадом», чтобы сохранить жизнь и влияние себе, а не становится козопасом, – закончил вступительную речь Аристо, вызвав овации со стороны всех участников.

Личность, на которую сегодня выпала роль официанта, стала разливать «Каберне Совиньон» по бокалам, а пианист (то же лицо, что и всегда) заиграл 6-ю венгерскую рапсодию Ференца Листа. Но по истине дионисийское веселье прервал один из «скептиков». Возгласом от его лица был вопрос в сторону Аристо:

– Где же брать этих ваших владык, если перемешались с народом, не буду скромничать – «грязным народом», – как вы считаете, и нет той чистой крови, что давала нам Цезарей, Напалеонов и прочих «высших» – по вашему мнению, избранных лиц. Теперь уж, хех, власть действительно у народа, как бы сказать… он ее кровью добыл, только не чужую проливал, а свою мешал.

Аристо принял защитную стойку – ладонь правой руки прижал к трибуне, а взгляд направил прямо на инициатора, что говорило о полной решимости вести далее дискуссию.

– Кхм… Это интересно. Для начала покажу, чем мы отличаемся, например, от социалистов, коммунистов, либералов (если остались таковые в наше время) и там прочих христиан… – Аристо вновь улыбнулся публике в честь своей иронии. – За все свои века мы так и не придумали никакой для себя «истины вездесущей», в нас нет святости, нет «духовной опоры» – нам не нужны костыли. И что мы можем? А вот что. Мы способны как из воска лепить тысячелетия. Господа, при всём нам ничего не нужно о себе принимать, никого не стоит почитать и лелеять, кроме себя самих… К чему я веду? – будь кем ты захочешь, даже если противоречить будет твой образ завтрашний сегодняшнему…

– Протестую, гражданин, не по теме – выкрикнул несогласный в ожидании поддержки его со стороны аудитории, но ничего не последовало, – все были сконцентрированы на предмете спора, а речи для публики хоть и были понятны – не была ясна концепция, что ещё более заинтересовало присутствующих.

Аристо в течении нескольких секунд обрабатывал аргумент в свою сторону, который, впрочем, как он сам признался себе – действительно стоил внимания и имел вес.

Центральное лицо продолжало гнуть свою линию:

– Не всё же Вам выкладывать, Пиррон Майер. Я не прошу терпения, но углубиться в предмет Ваш интерес, так ведь? А, впрочем, по другому и быть не может, – Аристо пристально вгляделся в Пиррона, после опустил глаза на трибуну, привычно улыбаясь как бы в знак превосходства над ситуацией и непоколебимости, что спровоцировало лишь «каменное» выражение лица у собеседника (было задумано, судя по всему, для сокрытия какого-либо влияния таких упрёков в свою сторону).

– Продолжу. Я указал на наше превосходство – мы можем лепить тысячелетия; так почему не можем как греки самостоятельно выводить чистейшую кровь? И нет, как ожидаете, я не прошу каждого взять на себя ответственность за воспитание и прочее, прочее… Тот, кто желает власти, берет власть, и как быть, ответственность уже вторая, а не первая, и ребенок твой принадлежит тебе, а не себе, и воспитывая ты ограничиваешь его от нежелательных детей, общения, книг, творчества, да ещё и учишь, что лучше ничего нет как быть с навязанными отцом интересами. Кем вырастет дитя? – властительным с хорошим вкусом, а если «нет» – скажете вы, «моё дитя боится мира», то вспомните себя, что не каждый из вас годится на власть, но кто остаётся, остаётся уже со страхом и боязнью, и не лучшим ли предметом послужит для дрожащего победить внутренних демонов (и ангелов) или умереть от их гнева? оказав услугу обществу, как до сих пор принято говорить в мелких европейских государствах.

Пиррону явно доставляло недовольство аргументация Аристо; он даже шепнул на ухо рядом сидящему «напарнику по взглядам»: «мальчишка действительно считает, что можно совмещать свою поэзию с социологией, так ещё и остальные его в этом поддерживают… разве не видят такое посягательство на науку?», указывая на неверные методы Аристо по поиску правильного ответа на сложившийся вопрос.

– Вопрос закрыт! – произнёс Пиррон в сторону главного голоса мероприятия, что означало для всех окончание дискуссии. Но здесь Аристо посетило чувство тревожности с оттенками недовольства над ситуацией, что выразилось на его лице: взгляд перестал быть как прежде уверенным, – веки стали менее приподняты, а глаза уползли куда-то в сторону «на тысячу миль», потеряв концентрацию. «Так не бывает и не должно быть» – указал он для себя.

После завораживающего умы спора о сущем вопросе, участники мероприятия принялись будто перед смертью налегать на вино и прилегающие к нему шоколадные конфеты швейцарского производства «Lindit». Некоторое время спустя принесли для всех желающих японскую кухню: суши, гунканы и к ним соевый соус; два участника даже заказали осьминогов, но то было для них стабильностью; более того, по их внешности можно было сделать вывод, что родом они явно из азиатских стран (как не сделать, если один вообще явился в кимоно?).

В 23:00 Аристо вызвал такси, – к нему приехал автомобиль «Togliatti V.2» с беспилотным управлением и ровно в 23:20 доставил его к дому по ул. В. Терешковой.

Вино практически никак не подействовало на Аристо, поэтому он не принялся первым делом умываться и ложиться спать, как следует порядочным пьяным мужчинам, а снявши с себя верхнюю уличную одежду, направился в кухонную комнату с большим желанием выпить горячего молока с мёдом. На его удивление там ожидала мать София, ведь в такое время она уже ложится спать для хорошего утреннего пробуждения в 5:00, но сейчас она сидела неподвижно и слушала одно из новостных агенств Амордея, по которому передавалось от лица заграничного отечественного журналиста следующее: «Граждане Земли, приветствую. Меня зовут Агата Нарратор, я вещаю из Германской республики, где буквально сегодня, в городе Гельзенкирхен в 19:00 по местному времени упал неопознанный объект. Местные власти не оценили ситуацию и никак не комментировали произошедшее, но, как сейчас известно нашей группе, – среди населения и общественных организаций существует две версии. Одна утверждает, что прилетевший объект является обломком военного самолёта с секретных военных учений, вторая предполагает, что вопреки сдерживающим ракетным и лазерным установкам Евразии, метеорит пролетел защиту незамеченным. Пострадавших на данный момент не наблюдается, ущерб по инфраструктуре подсчитывается, но что точно известно: вылетели окна в ближайших жилых домах и местной образовательной школе, а также снесло голову памятнику В. И. Ленину на Площади Независимости. Ожидайте дальнейших новостей».

– Ильича то за что?! – прокомментировал Аристо, начиная смеяться в половину голоса, чтобы не помешать спокойному сну участников семьи.