Читать книгу XX век в социологических теориях общества - - Страница 4

Новые технологии и новая промышленность. Фундаментальным изменением объективного исторического свойства явился резкий рост технических и производительных возможностей и новых типов промышленного производства. Крупнейшими технических прорывами стали новые способы выплавки стали (бессемеровский – 1855, мартеновский – 1864, томасовский – 1878), открытие анилиновых красителей (1856), высокопродуктивных методов производства серной кислоты и соды (1860-е годы), создание и внедрение паровой турбины (1884—89 гг.), способов применения электричества для обработки металлов (электросварка, электровыплавка стали, электролитный способ получения алюминия).

Колоссальные успехи были достигнуты в средствах связи, открывших новые возможности для экономики – это создание двигателя внутреннего сгорания (1897), аэроплана (1903), способов передачи электроэнергии на расстояние трехфазным переменным током (1891), изобретение телефона (1876—78), радиотелеграфа (1895—96) и др.

Бурный рост новых технических возможностей и новых производств привел к резкому увеличению объемов производства, который с 1870 г. по 1900 г. вырос в 3 раза, а с 1870 по 1913 гг. в 5 раз. Особенно бурно развивалась тяжелая индустрия, железнодорожный и морской транспорт. Протяженность железных дорог выросла с 1875 по 1917 гг. в 4 раза, а паровой флот практически был создан в рассматриваемый период, к 1913 г. и его тоннаж составил 33 млн. т.

Столь интенсивный рост нового промышленного производства не был, однако, сбалансированным и породил целый ряд процессов, приведших к разрушению существовавшего прежде порядка вещей. Прежде всего нарушился мировой социально-экономический и политический порядок, началось перераспределение власти и влияния в мировой системе экономических и политических отношений. Молодые экономики (США, в которых рабство было отменено в 1865 г.; Германии, объединенной в 1871 г.; России, в которой крепостное право было отменено в 1861 г.; Японии, испытавшей буржуазные революции в 1860-70-х годах; Италии, воссоединенной в 1859 г.), позже Великобритании и Франции вступившие на путь индустриализации, оказались более восприимчивы к новым технологиям. Они создавали свою промышленность сразу на новой технологической основе. В этом плане достаточно упоминания одного факта, ставшего классическим. В начале 70-х годов XIX в. Великобритания выплавляла чугуна и стали, добывала угля больше, чем США, Германия, Франция, Италия, России и Япония вместе взятые. В течение последней трети XIX в. произошли сдвиги, в результате которых Великобритания утратила свою ведущую роль. Уже в 80-е годах XIX в. США стали крупнейшей индустриальной страной мира, а Германия по уровню развития промышленности заняла ведущее место в Европе. Быстро пошли по пути индустриального развития также Россия и Япония.

Эти явления нашли свое выражение в концепциях «относительного отставания», анализирующих преимущества, которыми обладают те, кто приступает к индустриализации позднее. Согласно этим концепциям страны, где процесс индустриализации начинался с опозданием по сравнению с Англией или Голландией, получили возможность осуществлять процесс своей индустриализации на новой технологической основе, и это сразу дало им экономическое преимущество. Чем больше было отставание – тем быстрее проходила индустриализация.

Но осуществление такой быстрой индустриализации практически одновременно в ряде ведущих европейских стран и США резко обострило противоречия между ними и поставило под вопрос структуру прежнего разделения рынков сбыта и ресурсов, распределения власти и влияния, механизмов реализации национальных интересов в рамках старого мирового порядка.

Кроме того (и это чрезвычайно важно для понимания проблем переходного периода 1870—1913 гг.), ведущие экономики столкнулись в этот период с целой серией экономических кризисов, следовавших один за другим. Первым мировым циклическим кризисом считается кризис 1857 г., за ним последовал кризис 1866 г., в особенной мере коснувшийся Великобритании. Но самым разрушительным экономическим кризисом XIX в. считается кризис 1873 г., затронувший Великобританию, Германию, Францию, Бельгию, Австро-Венгрию, США, Россию, ряд стран Азии. Следующие кризисы наблюдались в 1882 г. (особенно сильно во Франции), в 1890 г. (Германия, США). Кризис 1900 г. охватил все капиталистические страны, продолжался более трех лет и отличался особо резким падением производства, особенно в тяжелой промышленности, и ростом безработицы. Не менее тяжелые разрушения, преимущественно в кредитной сфере, принес кризис 1907 г. Новый экономический кризис 1913—1914 гг. был прерван началом Первой мировой войны, которая во многом и явилась результатом сорокалетнего кризисного развития.

Монополия как новая форма социальных и экономических отношений. Научные открытия и технологические нововведения в промышленности, осуществившиеся в последней трети XIX в., радикальным образом изменили тип промышленного производства. Большинство производств приобрело совершенно новый характер, кроме того, возникли новые типы промышленности. Такой промышленности, как например, электротехническая или сталелитейная ранее просто не было. Новые производства требовали для своего внедрения и последующего существования «много всего». Именно «много» – много земли и много воды, много территории, «жизненного пространства», много денег, много рабочих, много управленцев и т. д. Этот императив породил «гигантизм» экономического и технологического мышления, нашел свое выражение в соответствующих технических, социальных проектах, в политическом проектировании, в эстетике и художественном творчестве. Империализм и создание колониальных империй, промышленных и финансовых корпораций, Эйфелева башня и «Титаник», небоскребы Нью-Йорка и Чикаго, проекты новых городов и новых обществ, самолет «Максим Горький» и проект Дворца Советов – все это явления, стартовавшие из одного источника: новых технологических возможностей и типов производств, ставших технической основой Второй промышленной революции и определявших развитие обществ и экономик вплоть до рубежа 70-х годов XX в. Первым и главным результатом этого процесса введения новых технологий и создания на их основе новой промышленности стало появление совершенно новой формы социальной и промышленной организации – монополии.

Монополия как форма социальных отношений и промышленной организации прошла очень быстрый и интенсивный путь развития от самых простых картелей до финансовопромышленных групп. В начале XX в. резко увеличивается количество концернов и трестов. К примеру, количество трестов за семь лет, с 1900 по 1907 гг., в США увеличилось со 185 до 250. Происходит становление международных монополий: к 1914 г. в добывающей, химической и металлургической промышленности их было уже 114. После Первой мировой войны усиливается процесс проникновения банков в промышленность с помощью системы участия и персональной унии, сращивание их с промышленными монополиями и образование финансового капитала.

Социальная и экономическая теория монополии как совершенно новой формы социальной организации, контроля и принуждения была создана уже в начале XX в. как результат анализа социальнэкономической практики последней трети XIX в. В соответствии с этой теорией монополия не есть результат простой концентрации финансово-промышленных возможностей и укрупнения частной собственности и капитала в рамках либерального рыночного порядка. Монополия не только не является простым процессом концентрации и усиления капитала, она не является и результатом конкурентной борьбы. Наоборот, ее суть как социальной формы состоит в том, чтобы обуздать «дикую конкуренцию», поставить под контроль посредством экономических соглашений и социальных норм своего рода гоббсовскую «войну всех против всех» в сфере экономики и социальных отношений. Монополия теснит и ограничивает сферу либерального рынка и конкуренции, она стремится поставить их под контроль. Суть монополии состоит в появлении новой формы социальной организации, зафиксировавшей новый тип социального принуждения – «принуждения к организации».

Уровень и глубина этого типа социального принуждения реализуется в различных формах: от самой простой – картели (соглашение самостоятельных в коммерческом и производственном плане предприятий относительно общей политики цен) до финансово-промышленных групп (объединение концернов и других видов монополий на основе системы участия и финансовой зависимости от головного финансового общества). Финансово-промышленные группы особенно укрепляются в период кризиса 1929—33 годов, когда развиваются формы государственного регулирования экономики.

Любая организация – это всегда форма распределения власти и полномочий, независимо от того, является ли она результатом свободного волеизъявления или внешнего принуждения. Монополия как новая социальная форма, как «принуждение к организации» затрагивает интересы общества в целом, а не только бизнеса. Контролируется все: рынок труда, заработной платы, социальное страхование, профсоюзы, развитие территорий, профессии, образование, наука и т. д., а не только ресурсы, производство и цены. Монополия создает экономическую возможность для тотального организационного контроля над обществом.

Трансформация отношений собственности. Монополии, их создание и последующее функционирование требовали привлечения колоссальных ресурсов, развития банков, увеличения и укрупнения капиталов. Средством решения этой проблемы было возникновение акционерного капитала, а результатом – трансформация юридических отношений собственности.

Появление акционерного капитала трансформировало организационные и властные отношения на уровне как промышленного производства, так и общества в целом. Появление различных групп совладельцев, т. е. переход от частного капитала к корпоративному привело к тому, что индустриальное предприятие стало социальным институтом, выражающим интересы разных групп предпринимателей и обладающим относительной автономией от своих собственных владельцев. Такая трансформация означала изменение самого понятия собственности. Установление долевого участия не столько как действительного права распоряжения собственностью, сколько как права на доход, производимый компанией, имело мало общего с традиционным понятием собственности, а также с патримониальной автономией компаний. Формирование монополий в качестве крупных корпораций привело к расчленению функций владения (юридическая сторона понятия собственности), распоряжения и управления (фактическая сторона) и возникновению нового класса – управленческого.

На первоначальном этапе капиталистического развития функция владения капиталом и функция управления, т. е. юридическая и реальная власть, совпадали, а владелец предприятия был одновременно и его управляющим. Появление новых технических возможностей, усовершенствование и усложнение техники, увеличение ассортимента выпускаемой продукции означали усложнение функций управления и контроля. Поначалу управленческая функция стала осуществляться как спецификация инженерной, т. е. как организационно-технологическая. В результате этого процесса сфера производства стала прерогативой инженеров и специалистов, за владельцами же осталась сфера бизнеса – функция владения и финансового учета. Произошло расчленение функций управления производством и функций финансового обеспечения и учета.

Однако это было только начало процесса разделения и усложнения власти и соответствующей системы организации и управления на предприятиях. Появление монополий дало толчок дальнейшему процессу усложнения функций управления. Вследствие кризисов перепроизводства стало ясно, что функционирование предприятия зависит не только от финансовых и производственных возможностей, но также и от возможностей рынка и успешности функционирования на нем. Это потребовало вычленения функций маркетинга и подготовки соответствующих специалистов по рынку. Финансовая и рыночная политика также стали прерогативой специалистов.

Концентрация промышленного производства шла не только по горизонтали посредством объединения множества мелких однотипных фирм в одну, но и по вертикали посредством объединения под одной крышей различных стадий производственного процесса от приобретения сырья до готового продукта. Это не только привело к еще большему дифференцированию производственно-технических, экономических и управленческих функций, но и потребовало создания определенной организации в форме промышленной бюрократии, т. е. создания дифференцированных групп технических и других специалистов, которые под руководством профессиональных управляющих осуществляли производственный процесс, включая все его фазы и уровни.

Результатом всех этих процессов стало то, что управленческие функции по рациональному планированию производственного процесса и координации специализированных технологических функций в рамках целостного производственного процесса взяла на себя совершенно новая социальная группа. Этой новой и чрезвычайно большой по численности группой стали управленцы, или менеджеры. «Менеджериальная революция» – так стали называть процесс становления новой социальной группы, оформления ее группового сознания и той технократической идеологии, которую эта группа прокламирует в обществе.

Итак, создание монополий как особой специфической формы организации экономической и социальной жизни означало существенную трансформацию механизмов свободного рынка и свободной конкуренции и переход к новому типу социально-экономических отношений, отношений собственности. Этот процесс выявил совершенно новое явление, ставшее одной из основ всех социальных трансформаций XX в. Данным, чрезвычайно важным, явлением следует считать организацию и организационную систему отношений.

Империализм. Возникновение монополий, осуществление на основе новых технических возможностей хозяйственной деятельности в стиле «гигантизма» требовали громадных ресурсов, рынков, территорий. Началась новая волна экспансий и захватов, осуществляемых национальными государствами. Если раньше колониальные владения представляли собою преимущественно приморские торговые поселения, то теперь представители европейских экономик устремились в глубь территорий, чтобы заняться добычей сырья и создать рынок сбыта для своих товаров. Период 1870—1914 годов характеризовался гонкой за колониальными владениями, в результате которой подавляющая часть Африки и Ближнего Востока оказались в европейской сфере влияния. В результате этой новой волны захватов международная экономика могла развиваться дальше на новой основе. Следует, однако, подчеркнуть, что экспансионизм не ограничился движением в сторону Африки и Азии. Это обстоятельство оказало глубокое воздействие и на саму Европу.

Специфика «нового колониализма» и экспансионизма состояла в его империалистическом характере. Империализм – это не просто и не только захват территорий или колониальный импорт в Европу ресурсов и предметов роскоши. Империализм – это экспорт капитала, это экспорт того излишка денег, который накопился в последней трети XIX в. и который уже не мог найти себе применения на территории Европы и США. Империализм – это экспорт «лишних людей», высвободившихся в Европе в связи с экономическими, политическими и организационными изменениями. Эти люди хлынули на новые территории в Африке и Азии вслед за капиталами. Империализм – это экспорт хозяйственной деятельности, осуществляемой на новой технической и организационной основе, это создание промышленности в регионах, которые до того не были вовлечены в капиталистическую хозяйственную деятельность. Империализм – это сверхэксплуатация населения колоний и порождаемая ею социальная нестабильность, с одной стороны, и желание обеспечить себе политические и экономические гарантии со стороны капитала – с другой. Все это потребовало экспорта государства и государственной силы в колонии. Речь идет об установлении соответствующих административно-правовых режимов, обеспечении политических гарантий, более того – об экспорте социальной организации в широком смысле слова.

Империализм – это больше, чем экономическая и политическая экспансия национальных экономик и национального государства, это внутренняя трансформация новых территорий, это экспорт социальной организации, это модернизация. В этом смысле слова империализм означал и начало процесса глобализации и построения нового глобального мирового порядка.