Читать книгу В качестве эксперимента - - Страница 4

– И если я узнаю, что ты что-то вынес из моей гостиницы…

– Ладно! Я понял!

Джаспер поднимает руки вверх, уходя из вестибюля. Сзади раздаётся недовольное фырканье, а за ним – шуршание мусорного пакета, в который миссис Берг, громко чихая, заворачивает его подарок. И кто мог подумать, что из всех возможных цветов, у этой горгоны – именно так её окрестил Джаспер – аллергия именно на герберы? Досадное недоразумение, за которое он едва не поплатился своей головой. И выселением. Что из этого было бы хуже – хороший вопрос.

Поднявшись по лестнице, Джаспер быстро находит свой номер, открывая дверь выданным ему ключом. Некоторые придорожные мотели могли бы запросто дать фору этой гостинице: зелёные обои с цветочками, серый ковролин с пятнами, старая кровать, застеленная покрывалом болотно-зелёного цвета, две тумбочки по бокам, шкаф напротив и стол у задёрнутого зелёной шторой окна.

Перед правой тумбочкой находится дверь в маленькую ванную. Дешёвая плитка бежевого цвета забрызгана каплями, которые вряд ли отмоет даже самый мощный очиститель. Зайдя сюда впервые, Джаспер опасался, что сантехнику постигла та же участь, но, к счастью, это оказалось не так. И старомодная ванная на ножках, отгороженная шторкой, и небольшая раковина, и унитаз в этом номере выглядели так же чисто, как сантехника в его собственной квартире – хоть один плюс.

Джаспер бросает взгляд на своё отражение. Благодаря большой трещине по центру круглого зеркала, оно словно расколото на две части. Эта стекляшка стоит копейки, вряд ли заменить её – такая большая проблема. Но судя по всему, миссис Берг думает иначе.

Джаспер умывает лицо холодной водой, чтобы слегка взбодриться, а затем возвращается в комнату. Аккуратно достаёт из неразобранного чемодана – он под страхом смерти не повесит свои вещи в этот древний шкаф! – ноутбук и ставит его на стол. Наличие работающего интернета – единственный плюс этого клоповника. Его рабство начнётся только завтра, а значит, сегодня можно сосредоточиться на учёбе.

Хоть бруклинский колледж и временно занёс его в чёрный список студентов, благодаря однокурсникам, у Джаспера есть доступ ко всем материалам. Открыв почту, он скачивает документы, любезно отправленные Кевином, и следующие несколько часов проводит за его криво составленными конспектами – надо было заводить друзей среди отличников – и за чтением материалов лекции.

Ещё со средней школы Джаспер был уверен, что пойдёт по стопам отца и всех его родственников, выбрав экономический факультет. Ему не раз объясняли: у Уайлдеров это в крови! Для них нет ничего сложного, чтобы начать разбираться в отчётах с шестизначными числами, а потом перенести их из колонки убытков в колонку прибыли. Ну а про работу с персоналом и говорить нечего: мужчины в семье Джаспера всегда были первоклассными лидерами. Конечно, все скромно умалчивают о том, как Роберт Уайлдер однажды чуть не стал банкротом, и поэтому «Orgalux» больше не принадлежит их семье. Но Эдгар всё ещё имеет большое влияние и владеет тридцатью процентами его акций, поэтому неудача его отца преподносится как «Новый этап в жизни компании». Навыки маркетологов, по всей видимости, тоже являются неотъемлемой частью ДНК Уайлдеров.

Джаспер проводит за ноутбуком весь остаток вечера. И лишь когда его глаза начинают слипаться, закрывает крышку. Он отправляет Кевину краткое сообщение:

Спасибо, я твой должник.

В ответ приходит эмодзи «Окей». Джаспер усмехается и смотрит в окно. Саннивуд окутывает сумрак, медленно переходящий в летнюю ночь. Она, словно тёплое одеяло, заботливо накрывает город, погружая его в сон. Забавно. В Нью-Йорке в это время жизнь била ключом, а здесь Джасперу хочется поддаться безмолвной колыбельной и скорее забраться под тонкое покрывало.

Он направляется в ванную. Проводит стандартные вечерние процедуры, а после ложится в кровать, выключив свет. Сквозь открытое окно в комнату проникают голоса прохожих и слабое мерцание работающего из последних сил уличного фонаря. Джаспер быстро засыпает.

Ему снится Нью-Йорк. Грандиозная вечеринка, которую они с друзьями почему-то решили устроить прямо в аудитории кампусе. Меган, одетая в один из своих лучших нарядов и танцующая с ним под громкую музыку. А потом в их идиллию врывается загипсованный Билли с криками: «Какой из тебя управленец, Уайлдер? Ты же поставишь всех под удар ради своей шлюхи!». И в следующую секунду аудитория пропадает, а Джаспер оказывается один в бескрайнем поле.

К счастью, продолжения, где он задорно бегает по нему голышом, не следует. Джаспера будит противный звук будильника, который он быстро выключает во имя сохранности своих нервных клеток. Потом садится на кровати и трёт сонные глаза. Неудивительно: о какой бодрости может идти речь, если приходится подрываться в полшестого?

За окном уже рассвело, но солнце ещё не успело коснуться каждого уголка этого маленького городка. Джаспер зевает, а потом встаёт с места. Холодный душ – лучшее средство от сонливости, особенно, если через тридцать минут уже нужно быть в строю. Когда все водные процедуры остаются позади, он одевается и выходит из номера.

Надо отдать должное: сон на кровати в этой второсортной гостинице не идёт ни в какое сравнение с попытками уснуть в тюремной камере, которой его так сильно пугал отец. Но вот к режиму Лукаса у Джаспера определённо есть вопросы. Зачем так рано подрываться, если у тебя нет учёбы или чёткого графика работы? Крепкий сон – единственный плюс, который Джаспер планировал получить от пребывания в Саннивуде, но, кажется, его обломали и здесь.

Утренняя прохлада осторожно касается его кожи, покрывая её мурашками. Джаспер обхватывает плечи руками. По прогнозу погоды сегодня обещали аномальную жару, но, кажется, всё же стоило надеть что-то помимо футболки. Джаспер зевает. В такую рань улицы Саннивуда выглядят совсем пустыми, и если бы не миссис Берг, смерившая его убийственным взглядом в вестибюле, и пара человек, стоящих у старого пикапа на парковке, он бы решил, что наступил апокалипсис.

Подойдя к своей машине, Джаспер в ужасе замирает.

– Нет, – шепчет он. – Нет-нет-нет!

Переднее колесо покрыто грубыми порезами, как будто какой-то идиот решил поточить о него нож. Джаспер хватается за голову. Вся сонливость тут же проходит, как будто его снова облили ледяной водой, а потом резко окунули в кипяток. Он медленно обходит автомобиль со всех сторон. Может быть, всё не критично, и такой ужасной участи подверглось только одно колесо? С его заменой он точно справится, и всё будет…

Но эти надежды рушатся, когда Джаспер замечает такие же порезы и на заднем колесе. И на соседнем. И на втором переднем. Сердце начинает бешено колотиться, а руки сжимаются в кулаки с одной лишь целью: разбить челюсть тому, кто это сделал.

Он набирает в грудь побольше воздуха, а потом выпускает его с таким криком, что на него оборачиваются двое крепких мужчин, стоящих у пикапа. Но они молчат. Наверное, прекрасно понимают, что к Джасперу сейчас лучше не подходить на пушечный выстрел во имя сохранности своих конечностей и нервных клеток.

Он спешно достаёт из кармана телефон, который едва не выпадает из трясущихся рук, и набирает номер Лукаса. Пока из динамиков доносятся длинные гудки, оглядывается по сторонам в попытке найти хоть одну камеру, которая могла бы заснять произошедшее.

– Да? – раздаётся хриплый голос Лукаса, судя по всему, тоже ещё не до конца пробудившегося. – Ты снова заблудился?

– Я в полной заднице, и хочу кого-нибудь убить, – отвечает Джаспер. – Можешь приехать?

***

– Смотри, – Дейзи подносит к камере телефона маленький зелёный пакетик. – Мне нужно развести это?

– Да, – кивает Розали. – Это порция на литр воды, но тебе нужно поменьше.

– Хорошо, значит… – рассуждает она. – Я высыплю где-то четверть в распылитель и обработаю все листья.

– Ужели особое внимание розам, они в последнее время стали немного вялыми.

– Хорошо, ба, – кивает Дейзи.

Она разрывает пакет и высыпает нужное количество порошка с удобрением в тёмно-зелёный распылитель. Аромат цветов, заполняющий маленькую оранжерею, сводит с ума. Дейзи любит проводить здесь время, в окружении бурной растительности, тянущей свои зелёные листья и нежные лепестки к проникающим сквозь окна в пол и стеклянную крышу солнечным лучам.

Оранжерея оборудована светодиодными лампами, свисающими с потолка, и автоматическими разбрызгивателями, чтобы не тратить на полив слишком много времени. У единственной незастеклённой стены стоит деревянный стол, на котором Дейзи и её бабушка собирают букеты, когда остаются дома. Он оснащен множеством маленьких ящиков, где Розали хранит материалы и украшения для создания букетов, семена цветов и разные удобрения. В свободные дни Дейзи может не выходить отсюда часами, ухаживая за нежной растительностью, делая яркие фотографии цветов и придумывая новые композиции, которые уже через пару дней попадают к клиентам «Bloom's Heaven».

Хорошенько взболтав получившийся раствор, она распыляет его над растениями, уделяю особое внимание сухим участкам. Розали наблюдает за её действиями через телефонную камеру и периодически даёт наставления: «Ты пропустила этот цветок», «Осторожнее с лилиями!», «Дейзи, розы!».

Дейзи лишь вздыхает, послушно следуя бабушкиным указаниям, и когда она начинает давать новые каждые две секунды, интересуется:

– Как дела в магазине?

– Вяло, – отвечает Розали, подперев подбородок рукой. – Кажется, все, кому были нужны букеты, либо вымерли, либо скупили их вчера. Я даже отходила на обед к Габриэле, а меня так никто и не хватился.

– Как жаль, – произносит Дейзи, распыляя раствор над розами. – А что там по последним сплетням? Или у миссис Питтс тоже кризис?

– Ой, ей давно пора закрывать этот убыточный тряпкообменник и устраиваться на местное радио! – усмехается Розали, сложив руки перед собой. – Сегодня, например, она видела, как с территории гостиницы эвакуировали какой-то навороченный автомобиль. Знаешь, чей?

Рука Дейзи сжимается на распылителе, и листья лилий утяжеляются от слишком большого количества попавшей на них воды. Она быстро стряхивает с них лишние капли, возвращаясь к диалогу с бабушкой.

– То есть, Джаспер ещё здесь? – уточняет она.

– А куда ему деваться! – разводит руками Розали. – Тем более Лукас сказал, что он приехал на всё лето.

– Прекрасно, – цедит Дейзи. – А его машина…

– Кто-то из местных хулиганов порезал ему шины. Ну ты знаешь, как у нас любят приезжих на таких дорогущих авто.

Дейзи обрабатывает раствором последний цветок и ставит распылитель на стол для флористики. Новость о том, что машина Джаспера теперь не проедет и пары метров, заставляет её внутреннего демона сделать сальто. Вот она, карма! В этот раз не прошла мимо, а всё-таки настигла своего клиента! Разве это не чудесно?

Но отчего-то Дейзи не чувствует сладкого удовлетворения, как это было вчера, когда она вручила ему герберы. Рёбра будто скребут кошки.

«Подумай об этом с другой стороны: он теперь точно никого не собьёт и никуда не впишется!» – кричит её внутренний демон.

«И останется здесь ещё надолго!» – напоминает разум.

Дейзи вздыхает. Джаспер – не проблема мирового масштаба, но его недолгое присутствие не приносит ей никакого удовольствия. Он словно комар, кружащий над ухом глубокой ночью, из-за которого сладкий сон превращается в настоящий кошмар. И как вытравить его из комнаты, чтобы спасти свою нервную систему? Вопрос остаётся без ответа.

– Кстати, Дейзи, – произносит Розали, – как там твой пирог?

– Пирог… – повторяет за ней Дейзи. А потом её словно ударяет током. – Пирог! Вот блин! Мне нужно бежать, до связи, ба!

Она сбрасывает трубку и снимает с себя садовый фартук, со всех ног устремляясь из оранжереи к дому. Там её встречает громко мяукающая Джерри и сладко-горелый запах, заполнивший весь первый этаж. Дейзи бежит на кухню, открывает духовку, быстро доставая оттуда своё неудавшееся кулинарное творение, и ставит его на тумбу.

Джерри садится рядом, пристально глядя на огорчённую хозяйку и склонив голову в бок.

– Не смотри так на меня, – фыркает Дейзи. – Зато… Он точно пропёкся!

Джерри широко открывает глаза и в следующую секунду резко уносится из комнаты. Дейзи предпочитает думать, что она побежала исследовать занавески, а не выразила протест против кулинарных навыков своей хозяйки. Она вздыхает. Пирог, который должен был выглядеть так, словно сошел с фотографии из соцсети, приобрёл в духовке тёмно-коричневые вкрапления. Дейзи, недолго думая, достаёт тарелку и перекладывает его туда. Оказывается, если сверху пирог и выглядит неплохо, его нижняя часть больше походит на уголёк, чем на воздушное сладкое тесто.

«А если я обрежу это недоразумение, остальное будет съедобно?».

Она выдвигает один из ящиков, вытащив оттуда нож. Но проверить свою теорию не успевает: в кармане домашних шорт вибрирует телефон. Дейзи вздыхает и достаёт его. Стоит ей взглянуть на экран, как горькое разочарование сменяется приятными мурашками предвкушения, а губы растягиваются в улыбке. Она берёт трубку.

– Приве-е-ет, давно не виделись! – Дейзи машет рукой пиксельному изображению Моны.

– Привет, – Кинг улыбается. Судя по розовой пижаме и белому изголовью кровати на заднем фоне, она находится в комнате кампуса. – Я закрутилась. Экзамены, выступления… Сама понимаешь.

– Конечно, – кивает Дейзи, подойдя к обеденному столу, и садится на отодвинутый стул: вот и повод немного отдохнуть перед попытками реанимировать несчастный пирог. – Как ты?

– Просто прекрасно, – широко улыбается Мона. – Да, нас завалили по полной программе, но мы будем ставить ту пьесу, о которой я тебе рассказывала. И, кажется, на наше выступление придёт один известный продюсер! Представляешь, Дейзи, какая это блестящая возможность!

Глаза Моны светятся от переполняющего её восторга. Дейзи улыбается: приятно видеть её такой. Словно ей снова шестнадцать, и она получила роль Джульетты в школьной постановке.

Театр всегда был страстью Моны, а она – любимицей публики. Неудивительно. В ней прекрасно сочетается талант, усердие и миловидная внешность. Смуглая кожа, вытянутое лицо, карие глаза миндалевидной формы, обрамлённые аккуратным ресницами, широкий нос, чувственные пухлые губы и волнистые каштановые волосы, уложенные на бок. Кажется, Мона родилась, чтобы влюбить в себя весь мир.

Дейзи оборачивается на спинку деревянного стула, закинув одну ногу на другую. К ней на колени запрыгивает Джерри и начинает тереться об неё, хвостом закрывая экран телефона.

– О-о-о, привет, красавица! – восклицает Мона. – Как она?

– Великолепно, – отвечает Дейзи, свободной рукой проводя по гладкой рыжей шерсти, чтобы Джерри наконец легла, а не впивалась своими острыми коготками в её ноги. – Она создала тренд на рваные занавески. Бабушка, правда, ещё не успела им проникнуться, но Джерри не сдаётся!

– Я в неё верю, – усмехается Мона.

Дейзи слабо улыбается, и в горле почему-то образовывается ком. Ей показалось, или Мона даже не поинтересовалась, как дела у неё? Не спросила, о чём она хотела с ней поговорить? Неужели ей совсем неинтересно?

Но краткая вспышка раздражения быстро потухает. Это же Мона, у неё столько дел, что такие мелочи могут просто вылететь из головы, и их место займут другие, более важные вещи. Например, экзамены или подготовка к предстоящей пьесе. Если всё пройдёт хорошо, жизнь Моны может навсегда измениться. Она заслуживает этого, как никто другой! И ничто не должно сбить её с этого пути.

– Знаешь, я уже так жду август, – мечтательно произносит Дейзи. – Ты наконец-то приедешь, и мы сможем отметить твой успех на выступлении и подписание контракта с продюсером, сходить на озеро и устроить целую неделю ночёвок с сериалами и…

– Кстати об этом, – перебивает её Мона, поджимая губы и слегка опуская взгляд. – Я… Решила, что не поеду в Саннивуд.

Её слова иглой втыкаются в сердце Дейзи. Она резко выравнивается, из-за чего Джерри спрыгивает с её коленей.

– Что? Но почему? – по телу пробегает дрожь. – Я… Я думала, мы проведём время вместе. Я так скучаю по тебе.

– Я понимаю, – отвечает Мона. – Но пойми и меня: каждый раз, когда я возвращаюсь в Саннивуд, мне приходится снова сидеть на таблетках. Я хочу оставить всё, в прошлом, Дейзи, этот город меня убивает! Здесь у меня наконец-то есть нормальная жизнь, а там я чувствую себя привидением. Ты понятия не имеешь, каково это, когда на тебя смотрят, как на лживую тварь, которая просто хотела ещё больше внимания, когда на самом деле…

– Мона, – перебивает её Дейзи. – Ты не обязана. Я понимаю.

– Спасибо, – со слабой улыбкой отвечает Кинг. – Сама знаешь, если я увижу кого-то из бывших одноклассников, это будет…

– Мэтт уже здесь, – бросает Дейзи.

– Оу, – осекается Мона. – Так вы виделись? И как всё прошло?

По телу пробегает дрожь. Дейзи чувствует, как сдавливает её грудь, словно на неё положили несколько кирпичей. Рука, за которую два дня назад её схватил Мэтт, начинает больно жечь. Холл делает глубокий вдох. Хочется ответить пресное: «Нормально», но эти слова застревают в горле, будто не хотят быть произнесёнными вслух.

Мона молчит, но её встревоженный взгляд говорит за неё. Не важно, что она сейчас услышит, реакция Дейзи на её простой вопрос уже стала вполне красноречивым ответом.

– Он до сих пор не может принять, что мы расстались, – Дейзи тяжело вздыхает, отводя глаза, а потом снова смотрит на Мону. – Знаешь, я думала, колледж его изменит, он найдёт новых друзей, девушку. Но, кажется, Мэтт не успокоится, пока не получит своё. Он… Пытался меня поцеловать, и это было ужасно.

– О, Дейзи… – Мона шокировано прикрывает рот ладонью. – Надеюсь, этого не случилось? Ты обратилась в полицию?

– А смысл? Он ничего не сделал, – горько усмехается Дейзи. – Если им плевать на более значимые вещи, мои слова будут пустым звуком. Да и в нас чуть не врезалась машина и спасла меня, если так можно выразиться.

– Что? – недоумевает Мона. – Какой ужас!

– Да, – кивает Дейзи. – Сюда приехал один тип. Джаспер. Племянник Лукаса Уайлдера, если ты его помнишь. Говорят, он пробудет здесь всё лето, и что-то мне подсказывает, мы будем видеться очень часто. Так что скучать мне не приходится.

– Дейзи, послушай, – голос Моны вдруг обретает строгость. – Держись от него подальше.

– Да, я понимаю…

– Нет, не понимаешь, – перебивает её Мона. – Парни вроде Мэтта и Джаспера думают, что им сойдёт с рук любое дерьмо. Не нарывайся, прошу, не повторяй моих ошибок!

– Я не дура, – отвечает Дейзи.

– Вот и славно, – улыбается Мона. – Если ты продолжишь в таком духе, то сможешь перебраться ко мне в Сан-Франциско. Уверена, таких флористов здесь отрывают с руками и ногами!

– Да, конечно, – вяло улыбается Дейзи. – Знаешь, у меня тут много дел, так что…

– Я поняла. До скорого!

– Пока.

На экране появляется надпись «Звонок завершён», и Дейзи откидывается на спинку стула, устремляя взгляд в потолок. Он покрыт едва заметными трещинами, образовавшимися от времени. Этому дому уже много лет, здесь дедушка с бабушкой отпраздновали свою первую годовщину свадьбы и рождение дочери. Розали рассказывала много историй из детства Лисе. Её первые шаги, драка в детском садике, переходный возраст и наконец желание сепарироваться, уехать в другой город и стать известной на весь мир художницей.

Правда, у неё это не вышло. За два дня до отъезда у Лисе сломалась машина. В местной автомастерской были заняты почти все механики, кроме новенького работника, только что окончившего колледж. Он, несмотря на отсутствие опыта, быстро справился с поломкой, а заодно и пригласил Лисе в местный бар. Так она из свободолюбивой бунтарки превратилась сначала в любящую девушку, а потом и в жену Говарда Холла.

Саннивуд – одно из самых отвратительных мест в мире с натянутыми улыбками горожан и фальшивым ощущением спокойствия. Но он наполнен историей, воспоминаниями, которые, словно тонкая, но прочная нить, удерживают Дейзи, не давая сделать тот самый решительный шаг. Мечта уехать отсюда насквозь пропитана страхом и душащим одиночеством. Словно за табличкой «Вы покидаете Саннивуд» её ждёт не целый мир, а бесконечная пустота.

Дейзи часто фантазировала о том, как уедет поступать в колледж, будет жить вместе с Моной и подрабатывать в ближайшем цветочном магазине. Но эти фантазии быстро разбились о реальность. Ни один колледж не предложил ей стипендию, которая бы покрыла хотя бы треть стоимости обучения. Прошёл год, и когда Дейзи получила повторный ответ, решение остаться пришло само собой. Ей всего девятнадцать, куда торопиться? Да и как оставить бабушку, ей же будет тяжело. Кто будет помогать ей в магазине?

Так Дейзи стала заложницей царапающего грудную клетку чувства страха. Потому что тяжелее жизни в городе, где на каждом уголке хранятся рвущие на части душу воспоминания, только оставить их в прошлом.

Она вздыхает и поднимается с места. Да, планы на это лето полетели к чёрту, но ещё не поздно составить новые! Например, запланировать вечернее чаепитие с персиковым пирогом, который необходимо реанимировать к возвращению бабушки.

Взяв нож, Дейзи начинает аккуратно срезать подгоревший низ. К счастью, в уголёк успел превратиться не сильно толстый слой теста, а остальной пирог – если не брать во внимание лёгкую пикантную горчинку – кажется вполне съедобным. Дейзи вздыхает. Вот бы это так же просто работало и в жизни. Тогда она бы избавилась от обугленной части в виде чокнутого Мэтта, вынужденного расставания с Моной, действующего на нервы Джаспера, и это лето стало бы идеальным!

Дейзи смотрит на куски пирога, и в её голову приходит мысль, которую она тут же считает полным безумием. Это противоречит всем её правилам и наставлениям Моны, которые она дала ей пару минут назад. Дейзи даже усмехается, удивляюсь тому, как после всего, что произошло, она могла о таком подумать.

«Это война, Дейзи! Здесь не заключают мир!» – кричит её внутренний голос.

«Но можно попробовать заключить перемирие!» – настаивает та часть, которая обычно толкает Дейзи на самые смелые и чокнутые решения, как, например, обрезать чёлку в восьмом классе или напиться на вечеринке у какого-то одноклассника в шестнадцать.

Дейзи бросает взгляд на пирог и вздыхает. Не только же ей и бабушке наслаждаться этим обгоревшим шедевром кулинарии. Он может стать отличным жестом примирения с её случайным спасителем и неудавшимся виновником аварии.

Собственные мысли кажутся полным бредом. Но, быть может, всё будет не так плохо?

***

Джаспера совершенно точно прокляли.

Иного объяснения происходящего последнюю неделю у него нет. Сначала Билли Паркер, который будто специально пристал именно к его девушке, прекрасно зная, что Джаспер на нём живого места не оставит. Потом отец, решивший, что отослать сына за несколько сотен километров – прекрасный воспитательный метод, устроил ему незабываемые каникулы в Саннивуде. И Меган, милая Меган! Джаспер ожидал от неё любой благодарности, но не чёртового расставания.

И теперь, когда он был уверен, что самое страшное уже позади, вселенная покусилась на святое.

– Спасибо, дружище, – Лукас пожимает руку своему приятелю, по счастливой случайности работающему эвакуаторщиком. – С меня пиво в эти выходные у Джонни.

– Нет проблем, – улыбается мужчина, больше похожий на клубного вышибалу, а потом тихо добавляет: – Надеюсь, пацан придёт в себя. А то, знаешь ли, он у тебя богат на выражения…

– И деформацией слуха не страдает, – произносит Джаспер, стоя к ним спиной.

Всё его внимание приковано к машине. Доставить её в гараж Лукаса стоило не малых усилий: кажется, здесь совершенно разучились обращаться с автомобилями, не напоминающими металлолом, и теперь она обзавелась парой царапин на задних дверях. Но это не самое страшное.

Джаспер вздыхает, накрывая лицо ладонями. Сзади раздаются шаги: Лукас и его приятель уходят, оставляя его в полном одиночестве. Так даже лучше. Джаспер подходит к стоящему у левой стены столу, заваленному инструментами, и садится на него.

Единственная возможность уехать из Саннивуда, если вдруг отец всё-таки одумается, помахала ему ручкой. Новые шины здесь купить нереально, а доставка займёт время. Машина была единственным, что напоминало о Нью-Йорке, гонках, обычной жизни… А теперь она будет скрыта за дверьми этого пыльного гаража, соседствуя со старым джипом Лукаса.

Джаспер усмехается. Его автомобиль выглядит так нелепо, словно единорог, случайно оказавшийся в фантастическом боевике. Неудивительно: его здесь быть не должно! Если бы мир не сошёл с ума, машина Джаспера сейчас бы стояла на парковке нью-йоркского колледжа, а он сам бы сидел на очередной лекции в аудитории и, пока не видит преподаватель, строчил сообщения Меган.

Хлопает дверь, и в гараж возвращается Лукас. На его лице сияет бодрая улыбка, и Джасперу кажется, его вот-вот стошнит.

– Знаешь, какое лучшее лекарство от хандры? – спрашивает он, вставая напротив Джаспера.

– Не знаю, – он пожимает плечами. – Отследить идиота с ножом по камерам и сломать ему череп? Ах, да, их же нет на гостиничной парковке! Поехать в клуб и напиться? Чёрт, я же в Саннивуде! Остаётся только разнести к чертям этот гараж, а потом три часа всё убирать.

– Правильно – труд! – Лукас поднимает вверх указательный палец. – Сейчас мы позавтракаем, а потом начнём твоё посвящение в плотники.

– У меня нет аппетита, – хмуро отвечает Джаспер, спрыгивая на плитку. – Так что идём восстанавливать твой прогнивший сарай.

Лукас вздыхает, закатив глаза, и машет рукой, призывая Джаспера следовать за собой. Чем быстрее они разберутся с главной проблемой, тем выше шансов, что Эдгар сжалится и поможет с починкой автомобиля и возвращением в Нью-Йорк. Торчать в этой дыре до начала семестра Джаспер точно не намерен.

Амбар Лукаса по площади вместил бы в себя два гаража. Он разбит на две зоны: справа – место для хранения зерна, а слева – загоны, предназначенные для домашнего скота, который Лукас в этом году не смог завести из-за состояния помещения. Сейчас один из загонов завален мешками с кормом.

К стене справа приставлена лестница, а рядом с ней лежит закрытая упаковка с логотипом строительного магазина. Лукас жестом приглашает Джаспера подойти ближе и стучит пальцами по деревянной стене.

– Видишь эти трещины? – спрашивает он.

Джаспер прищуривается. Между красными досками действительно образовалось небольшое расстояние, практически незаметное, если не присматриваться. Он переводит недоумённый взгляд на Лукаса.

– И это твоя проблема?

– Да, – отвечает он. – Та стена, – он указывает в левую сторону, – прогнила настолько, что её спасёт только демонтаж. А по поводу этой я посоветовался со знакомым, который занимается строительством подобных зданий, и он сказал, что дешевле будет заделать её герметиком.

Лукас разрывает лежащую на полу упаковку и достаёт оттуда герметик.

– Я покажу, как это делается.

Он открывает герметик, поднося его к стене под небольшим наклоном, и осторожно распределяет между досками. Так Лукас заполняет одну щель. Джаспер внимательно наблюдает за его действиями. Ничего сложного, если делать это медленно. И чего он так боялся?

Закончив демонстрацию, Лукас отдаёт ему герметик.

– Ты должен проверить всю стену, – он указывает на лестницу. – Включая верхнюю часть. И когда заделаешь каждую трещину, мы перейдём к работе с той стеной.

Джаспер пробегает взглядом по амбару. Судя по просторной площади и высоким потолкам, возиться с герметиком ему придётся, как минимум, до следующего Рождества. Весьма мрачная перспектива. Джаспер тяжело вздыхает.

Лукас ободряюще хлопает его по плечу.

– Вперёд и с песней! – воодушевлённо произносит он. – А я пока сделаю нам завтрак.

Когда Лукас уходит, оставляя его с проблемой наедине, Джаспер бросает взгляд сначала на стену, потом на герметик, и к горлу подступает тошнота от аллергии на подобный род деятельности. Его сильная сторона – мозг, а не сила и способность лазать по стенам, словно человек-паук. В этой сфере нужны профессионалы, которым Джаспер обязательно заплатит за проделанную работу, а сам в это время займётся чем-то более полезным.

Но раз ему суждено чинить этот амбар в одиночку, к чему долгие прелюдии? Золотое правило: «Быстрее начнёшь – быстрее от тебя отвяжутся» работает и здесь, поэтому приступать надо немедленно.

Джаспер достаёт из кармана телефон с наушниками. Всем известно, что с музыкой время летит быстрее. Но вместо спотифая Джаспер открывает новостную ленту одной из соцсетей. Всего на пару минут, больше он здесь не потеряет, зато будет в курсе того, что успело произойти в его недолгое отсутствие.

Его встречают сторис из ночного клуба. Кажется, несмотря на заточение Джаспера в Саннивуде, его друзья продолжают вести привычный образ жизни, совмещая экзамены с шотами текилы. Он быстро пролистывает серию фото со вчерашней тусовки. Вид счастливых и пьяных друзей, завалившихся в VIP-зону их любимого ночного клуба, заставляет что-то в груди сжаться. Вот она, та жизнь, от которой его зверским образом оторвали! Джаспер ставит огоньки, а сам ощущает, как изнутри его разъедает жгучее чувство зависти.

Решив, что с него достаточно, Джаспер сворачивает приложение, однако в последнее мгновение его взгляд цепляется за странную деталь на одной из фотографий. Он приближает изображение. Майк и Джордж, соревнующиеся, кто из них больше выпьет текилы, его не интересуют. Всё внимание приковывает парочка, сидящая за ними на диване в опасной близости друг от друга.

В девушке, одетой в короткое чёрное платье на тонких лямках, Джаспер сразу узнаёт Меган. Сердце делает кульбит. Видеть её на мутных фотографиях знакомых – лучше, чем не видеть совсем. С момента их расставания в ней ничего не поменялось. Даже траур по отношениям не умалил её экстравертности и любви украшать лучшие заведения Нью-Йорка своим присутствием. А быть может, это карты таро посоветовали ей надеть это платье, по длине напоминающее футболки Джаспера.

И эти же карты сказали ей обвить рукой шею сидящего рядом бедолаги и притянуть к себе. Да, сомнений нет, всё было именно так. Иначе стала бы Меган, убитая горем по только закончившимся отношениям, словно довольная кошка, впиваться своими когтями в первого встречного?..

Джаспер приближает картинку. Яркие вспышки освещают лишь очертания, но этого достаточно, чтобы узнать нового воздыхателя его коварной ведьмы. В горле пересыхает. Джаспер осторожно опускается на пол, прижавшись спиной к деревянной стене. Сердце начинает бешено колотиться, разгоняя кровь по всему телу. Она могла выбрать кого угодно. Кого угодно, чёрт возьми! Но решила пойти по самому идиотскому сценарию.

Джаспер открывает мессенджер, быстро выискивая контакт Кевина, и яростно стучит пальцами по клавиатуре:

Ну и каково это, трахать бывшую девушку лучшего друга?

Он нервно дёргает стопой, пока не приходит ответ:

Прости.

Джаспер усмехается. Как немногословно для человека, который всё это время поливал Меган дерьмом!

Телефон летит на пол. Грохот эхом отражается от стен амбара. По телу пробегает дрожь. Джаспер закрывает лицо руками. Удивительно, как всего за несколько часов он лишился практически всего. Машины, надежды помириться с Меган, лучшего, как ему казалось, друга. Будто карточный домик, который он так старательно выстраивал несколько лет, вдруг рухнул, а все карты превратились в пепел. Джаспер вздыхает. С Кевином он ещё разберётся по возвращении в Нью-Йорк, но сейчас… Сейчас ему срочно нужно занять руки, пока они не начали крушить всё, чего касаются.

Джаспер поднимается с места. Берёт телефон, убедившись, что тот не разбился во время своего полёта, и подключает к нему наушники. Выбрав плейлист для тренировок, вооружается герметиком и начинает проводить им почти невидимым щелям. Мир Джаспера стремительно летит к чертям, и, пожалуй, всё, что он может исправить – этот дряхлый амбар.

Громкая музыка не даёт услышать рой собственных мыслей. Джаспер мотает головой в такт, подпевая энергичной песне, словно завсегдатай караоке-бара, которого все так и мечтают скинуть со сцены. Внутри разрастается всепоглощающая пустота, обвивающая его своими цепкими щупальцами. Но Джасперу плевать. Он концентрируется лишь на однотипных движениях, которыми наносит герметик, заполняя пространство между красными досками.

Полностью погрузившись в работу, Джаспер даже не замечает, как быстро пролетает время. И лишь лёгкое головокружение – то ли от чувства голода, то ли от резкого запаха герметика – заставляет его отвлечься. Подняв с пола колпачок, Джаспер закручивает его, закрывая герметик. Он поворачивается, чтобы уйти отсюда, но неожиданно сталкивается с парой пристально смотрящих на него зелёных глаз.

Джаспер резко вздрагивает, едва не выронив из рук герметик. Дейзи, материализовавшаяся здесь, словно из ниоткуда, звонко усмехается.

– Чёрт возьми! – Джаспер вынимает из ушей наушники. – Ты что, хочешь довести меня до инфаркта?

– А я что, такая страшная? – интересуется Дейзи.

Джаспер окидывает её взглядом. Светло-русые волосы игривыми завитками спускаются с плеч. Круглые щёки, усыпанные мелкими веснушками, покрыты едва заметным румянцем. Маленькие губы накрашены персиковым блеском, а их уголки подняты в еле заметной улыбке. Из страшного у неё, пожалуй, только количество мелких цветочков, рассыпанных по белому платью выше колена, поверх которого висит бежевая сумка через плечо.

Дейзи пристально смотрит на него своими круглыми глазами, напоминающими два сверкающих изумруда. Сейчас она действительно похожа на ангела, который спустился с небес в этот старый амбар. Другого объяснения её внезапного появления у Джаспера нет.

Он усмехается, ставя герметик на пол.

– Что ты здесь делаешь?

– Пришла послушать, как ты поёшь Бруно Марса.

Джаспер закатывает глаза.

– А если серьёзно.

– Я… – кажется, на секунду Дейзи теряется, бегая взглядом от одного угла к другому. – Услышала, что случилось с твоей машиной. И мне жаль.

– Правда? – Джаспер склоняет голову вбок. – А мне казалось, что после моего эффектного появления ты сама была бы не против испортить мне колёса. Ну или хотя бы нацарапать на капоте: «За рулём придурок».

– Как хорошо, что ты это признал! – радостно восклицает Дейзи. – Но это не мой стиль, так что я придумала кое-что поизящнее… Кстати, как там миссис Берг?

– Нормально, – отвечает Джаспер. – Считает меня вором, а мой подарок – отвлекающим манёвром, чтобы обчистить… – в этот момент его осеняет. – Так ты специально продала мне тот букет!

– Прости, – искренне произносит Дейзи, подняв брови. – Ты притащился в магазин и даже не извинился. Надо же было хоть как-то восстановить справедливость!

Джаспер усмехается, скрестив руки на груди. Дейзи опускает взгляд. В ней словно борются две стороны: одна хочет накричать на Джаспера, используя свои изящные обещания заковать его в наручники, а другая тут же краснеет, словно маленький ребёнок, случайно произнёсший грязное ругательство при своих родителях.

Окинув её взглядом, Джаспер понимает, что его вопрос так и остался без ответа. Ну не притащилась же она сюда, чтобы выразить ему соболезнования! Только не после их знакомства, напоминающего сцену из самой нелепой комедии.

– И всё же, что ты здесь делаешь? – вновь интересуется он. – И как нашла меня?

В качестве ответа Дейзи расстёгивает сумку и достаёт оттуда прозрачный контейнер с красным цветком сбоку.

– Твой дядя сказал, ты работаешь в амбаре. Так что я пришла сюда, чтобы… – она протягивает контейнер. – Вручить тебе результат моей войны с духовкой. Вдруг это немного смягчит удар.

– Ого, – Джаспер забирает у неё контейнер, покрутив его в руках. – Так ты умеешь печь?

– Не совсем, – отвечает Дейзи. – Мы с готовкой говорим на разных языках, хоть я и пытаюсь изо всех сил. Это, например, – она указывает на контейнер, – персиковый пирог, и ты бы видел его на картинке! Но я немного забылась и едва его не спалила.

– Значит, решила скормить мне неудавшийся кулинарный эксперимент? – усмехается Джаспер, рассматривая порезанный на мелкие кусочки пирог.

– Ну не бабушку же им травить! – разводит руками Дейзи. – Да не переживай: он съедобный. Я сама проверяла.

– Ладно-ладно, поверю!

В ответ Дейзи улыбается. Джаспер ловит себя на мысли, что сейчас она совершенно не похожа на ту девушку, которая накричала на него у цветочного магазина. Может быть, Лукас был прав, и её тёмная активизируется только в присутствии не самых добропорядочных личностей? Словно острые шипы цветка, растущего в неблагоприятной среде и защищающего себя от жаждущих сорвать его людей.

Что ж, Джаспер не хочет быть одним из них. Точно не сегодня.

– Слушай, Дейзи, – он чешет затылок, – прости за то, что чуть не сбил тебя и твоего…

– Проехали, – резко перебивает она. – Ну, в смысле, это было ужасно, но ты ведь больше так не сделаешь, верно?

– Верно, – соглашается Джаспер. – Для гонщика моего уровня это было бы просто смешно.

Дейзи закатывает глаза.

– Надеюсь, тот букет и и правда был единственной местью, и после твоего пирога, я останусь жив.

– О, поверь, – с уверенностью произносит Дейзи. – Если бы я хотела тебя отравить, испекла бы пирог с чем-нибудь другим. Я слишком люблю персики, чтобы переводить их на такого балбеса, как ты.

– Сочту за комплимент, – шутливо кланяется Джаспер. – Персиковая принцесса.

– Какое идиотское прозвище, только попробуй назвать меня так ещё раз! – восклицает Дейзи.

Её слова звучат как вызов. Но как только Джаспер хочет попытать судьбу и проверить, какие угрозы припасены для него на этот раз, Дейзи вздыхает.

– Была рада с тобой поболтать, но у меня куча дел, – она бросает взгляд на герметик и стену. – У тебя, судя по всему, тоже.

– Ради тебя я готов ими пожертвовать, – театрально произносит Джаспер.

– Удачи с ремонтом, – ободряюще улыбается Дейзи, вновь игнорируя его щедрый жест. – И пока.

Она разворачивается, неторопливой походкой уходя из амбара. Джаспер смотрит ей вслед. Его губы растягиваются в улыбке.

– Пока, персик.

Дейзи показывает ему средний палец и выходит из амбара, скрываясь из виду.

Джаспер вздыхает, качая головой. Он чувствует себя маленьким ребёнком, который от скуки пытается разозлить угрюмого взрослого и веселится, когда в ответ на его шалости раздаётся недовольное ворчание. Джаспер не может сдержать довольную улыбку. Бесить людей – его профиль, и как же приятно встретить того, кто реагирует на это так же красноречиво, как Дейзи Холл.

Он открывает контейнер. Его содержимое скорее напоминает обрезки, чем полноценное кондитерское изделие, и увидев такое на прилавках пекарни, Джаспер бы посчитал, что главный пекарь сошёл с ума, раз выставил такое на продажу. Но непривлекательный вид уходит на второй план, стоит Джасперу вдохнуть приятный сладко-персиковый аромат. Желудок тут начинает спазмировать. Джаспер вспоминает, что его ждёт Лукас с очередным яичным шедевром, и спешит к выходу из амбара.

Пройдя пару метров, он вдруг осознаёт, что последние несколько минут не думал ни о чем Меган и Кевине, ни о чем повреждённых колесах. Внезапное появление Дейзи перетянуло всё внимание на себя. Неудивительно: встретить её в амбаре было так же неожиданно, как увидеть дерево посреди асфальтированного шоссе.

Джаспер усмехается. Кажется, тогда в магазине он был прав: его появление произвело на Дейзи такое яркое впечатление, что она уже не сможет жить без их незабываемых встреч.

И раз сегодня она помогла Джасперу ненадолго забыть о его вагоне неприятностей, он просто не может оставить её потребность без внимания.