Читать книгу Караван. Исторический роман. Том III - - Страница 3

По пути в Сарай ал-Джедид*, Дурбай был угрюм и задумчив. Он обдумывал каждую мелочь совершения предстоящих впереди событий. А мелочей, как известно, в подобных делах не бывает, о чём царскому бакаулу* было хорошо известно. Что у него имеется в наличии? Три десятка его аскеров* и пара десятков нукеров* этого новгородца. Неплохо было бы, если бы все были на лошадях? Да только где их взять в таком количестве? От проданой пайцзы, у него ещё остаются какие-то деньги. Но их хватит, разве что оплатить проживание в каком нибудь караван-сараюшке* и обеспечение людей нехитрым провиантом дней на пять – семь. Вести их к себе в торак*, нельзя. Во-первых, там при всём желании не получится разместить полсотни человек. Во-вторых, это вызовет недоумение у соседей, и в-третьих, он ведь должен сразу по прибытии, поставить об этом в известность Ису-Бека. Даже при том, если тот до сих пор не знает о порученному бакаулу*, доставлении в Сарай* этих самых, теперь уже злощастных туфангов*. Однако, это маловероятно. Уж что-что, но о туфангах* Пулад наверняка уведомил темника в первую очередь. Поэтому, до того как будет осуществлён заговор, ему желательно в Сарае*, вообще на глаза своих знакомых не показываться. Но как всё это осуществить на деле? Cтоп! С ним ведь теперь новгородский купец! А он в Сарае* не в первый раз, возил сюда свой «чёрный бор». Наверняка купец знает этот город как свои пять пальцев! Вот ему здесь, на первых порах и все дела в руки! А самому Дурбаю, лишь останется сильнее напялить на голову чалму, чтоб не узнали знакомые, и скрытно добраться до караван-сарая*, в котором придётся остановиться. Его аскеры*, приученные к тому, чтобы своим эмирам* лишних вопросов не задавать, во всяком случае, первое время роптать не будут. А там, покажет время. Если есть реальная возможность осуществить заговор, хорошо. Если нет, они с купцом уйдут из города хоть куда. Даже к тем самым ушкуйникам*, о которых говорил новгородец. Но лучше бы конечно пробраться к амиру* Тимуру и наняться к нему в гулямы*. Однако, где гарантия, что его не выдадут и не вернут назад в Орду*? Дальнейшая же судьба других людей, всех этих аскеров* и нукеров*, Дурбая волновала мало. В конце-концов, их могли и помиловать, в отличии от зачинщиков. Бакаул не исключал возможности наняться на службу и ещё к какому нибудь заморскому правителю, но не знал к какому. Здесь у него тоже оставалась надежда на своего новгородского «попутчика», но предложить ему такое сейчас, Дурбаю не хотелось. Купец мог ухватиться за эту «ниточку» спасения и отказаться от столь заманчивого для бакаула* заговора против Тохтамыша.

– Послушай, – обратился он к купцу, – Ты раньше, по приезду в Сарай, в каком караван-сарае* останавливался.

– В Кок-Тане*, – ответил новгородец, – При нём, в отличии от других подобных заведений, хорошая банька имеется. А без неё, нашему брату, и ни туды, и ни сюды.

– Хороший караван-сарай*, – ответил бакаул*, заранее зная, что там останавливаются в основном иноземцы, в частности урусы*, – Вот и возьми на себя пока все наши дела, чтобы мне там лишний раз не «светиться»!

– Ну хорошо, – с некоторым недоумением согласился купец, – Но ведь дальше …?

– Дальше начнуться мои заботы, – перебил его Дурбай.

Так «незадачливые» путники на ямских* перекладных повозках добрались до Сарая*, где, как и было оговорено, остановились в караван-сарае* Кок-Тан. Дурбай оплатил проживание на пять дней. Конечно, у него ещё оставались средства на пару деньков, но бакаул* решил на всякий случай немного сэкономить. Если что, доплатить не проблема. Пару монет пришлось дать новгородцу и его спутникам на баню, а заодно, и чтоб не лезли в его дела. В первую очередь, Дурбая заинтересовали постояльцы караван-сарая*, у которых можно было бы выведать сведения о том, что на данный момент происходило в столице. Кроме его с купцом людей, здесь проживало ещё трое. Купец из Адарбайкана*, торговавший на местном рынке какими-то загадочными заморскими фруктами. От этого купца можно узнать все базарные сплетни, подумал бакаул*. Венецианские путешественники, остановившиеся по пути следования в Тибет. Этих Дурбай вообще не понимал. Зачем тратить средства для того чтобы просто посмотреть на мир, да ещё и с риском для собственной жизни? А ведь этим людям, кто-то же предоставлял на это средства? Но да «хрен» с ними, с этими любителями зноя и пыли, думал бакаул*! Последним же был торговец из Бухары, привозивший для продажи гашиш, который якобы закончил торговлю и назавтра готовился отправиться в обратную дорогу. А с этого, вообще взять нечего, подумал Дурбай, только время терять. Но вышло так, что гашишник сам попался на глаза бакаулу*.

– Ас-саляму алейкум* уважаемый, – поприветствовал его Дурбай, – Какие ветра тебя занесли в наши края? Я слышал у твоей страны здесь свой караван-сарай* имеется, не чета даже этому? Или тебя твои кержаки* не успели о том уведомить?

– Ва-алейкум ас-салям*, – ответил на приветствие бухарец, – Имется-то имеется, да только нет там теперь места, особенно, таким как я. В Ашулуке* теперь один важный человек живёт. Большой амир* из Самарканда, а с ним отпрыск прежнего правителя Орды* поселился. Теперь туда простых торговцев и близко не подпускают. Вот такие дела получаются.

Известие насторожило Дурбая.

– А скажи ка уважаемый, – продолжил он, – Тебе не известно ли случайно, как зовут того большого амира* и его гостя?

– Как не знать, – ответил гашишник, – Да об этом весь город знает. Амира* зовут Нур ад-Дином. Это один из самых близких людей Великого амира*. А его гостя зовут Койричаком. Он и есть сын прежнего правителя этой страны, Урус-хана.

– Рахмат* уважаемый, – ответил Дурбай, – Счастливого тебе пути!

– Рахмат* дорогой, – ответил бухарец, – Массалям*!

Радости бакаула* не было предела. Узнать здесь от первого встречного самую важнейшую для него новость, что могло быть лучше? Теперь Дурбай точно знал, где искать Койричака. Осталось только лишь встретиться с ним и уговорить оглана*, принять участие в намеченном бакаулом* деле.

На следующее же утро, сразу после завтрака, переодевшись в оставшуюся у него одежду царского кешиктена*, Дурбай поспешил в караван-сарай* Ашулук*. Но на его удивление, там оказалась усиленная охрана, состоящая из чагатайских* аскаров*, которые всё это время неотлучно находились возле их амира* Нур ад-Дина. На входе в караван-сарай*, Дурбай был остановлен и дальнейшие настойчивые требования пропустить его внутрь, не произвели на чагатайцев* никакого впечатления. Видя такое дело, бакаул* смягчил тон, и попросил пригласить к нему кого-то из служащих караван-сарая*. К нему вышел один из наибов* Нур ад-Дина и поинтересовался в чём дело.

– Мне необходимо встретиться с эмиром* Койричаком, – уверенным голосом произнёс Дурбай, – Я кешиктен* и бакаул* ордынского царя* Тохтамыша. Койричак меня хорошо знает.

– Как тебя представить? – спокойно произнёс наиб*.

– Для особо тупых, повторяю, – занервничал бакаул*, – Я царский кешиктен* Дурбай. Тебя что, не научили с кешиктенами* разговаривать?

– Я вижу, что кешиктен*, – также спокойно ответил наиб*, – Но я подобных вопросов не решаю. Прошу подождать здесь, я скоро вернусь.

Наиб* ушёл в помещение караван-сарая* и откуда, как показалось Дурбаю, не спешил возвращаться с результатом. Наконец он появился на пороге заведения.

– Койричак примет тебя сегодня вечером после магриба*, – сообщил наиб*, – Просил быть без опоздания.

– А раньше никак нельзя? – спросил бакаул*.

Но наиб* всем своим видом дал понять, что разговор окончен и ни говоря ни слова, удалился в помещение караван-сарая*. Дурбай понял, что далее спорить с кем либо, да ещё и настаивать на своём, было бессмысленно, и он молча побрёл восвояси. Время для него было дорого, и бакаул* думал, как весь этот день потратить с пользой для дела. А что, если попробовать предварительно обсудить это дело с Хасаном-Беком? Тогда и к Койричаку уже можно будет идти с чем-то конкретным. Нужно лишь обдумать, как построить разговор с темником* так, чтобы не напугать его заранее. Дурбай медленно плёлся к бек-сараю* Хасан-Бека-сарая*, обдумывая детали предстоящего разговора с опальным, как ему казалось, темником*. Подойдя к строению, он попросил охрану уведомить ходжу*, и испросить у него разрешения на встречу, назвав своё имя и положение при войске ордынского правителя. На этот раз, Дурбаю долго ждать не пришлось. Вышедший навстречу ясаул* темника* Кудукбек, сообщил ему, что Хасан-Бек ждёт бакаула* в своих покоях прямо сейчас. В его сопровождении Дурбай проследовал внутрь бек-сарая*, где его уже поджидал темник*.

– Ас-саляму алейкум*, – поприветствовал он бакаула* на правах старшего, – Что привело храброго воина к старому, полузабытому эмиру*?

– Ва-алейкум ас-салям*, – ответил на приветствие Дурбай, – Привели меня к тебе обстоятельства нелёгкие. Попал я нынче в дело нечистое, выбраться из которого, будет мне теперь непросто. Вот и решил я испросить совета у старого и мудрого человека, коиго дела эти непременно тоже коснутся, и от которых отвертеться ему будет совсем непросто. А если уж прямо говорить, то и вовсе невозможно.

– Говори прямо, кешиктен*, – повысил голос Хасан-Бек, – Что ты кружишься вокруг, да около. Или как стал бакаулом*, так нормально разговаривать совсем разучился, крыса тыловая.

– Ну, чтож, начистоту, так начистоту, – ответил Дурбай, – Мне так даже проще. Ещё находясь под Москвой, перед отъездом сюда, я познакомился и завёл дружбу с сыном твоего прежнего повелителя, Койричаком-огланом*. Между нами даже установились слишком уж доверительные отношения. Как-то поведал мне оглан*, что отношение к нему со стороны тохтамышева окружения, не просто подозрительные, но порой даже враждебные. Один раз его даже убить якобы пытались, свалив всё на урусов*. Хотя зачем урусам* его убивать? У него ведь бабка даже княжна урусовская! Потому он, во время взятия Москвы. ни одного уруса* даже пальцем не тронул. Ну, Койричак и прижился возле меня, опасаясь покушений. Так, однажды между делом, он мне и поведал, что в Сарае* остался незаслуженно обиженный Тохтамышем, один из лучших полководцев его отца, темник* Хасан-Бек-сарай, то есть ты. Как-то в сердцах Койричак намекнул, что неплохо бы сейчас оказаться в Сарае*. Пока, мол, Тохтамыш здесь с урусами* разбирается, Хасан-Бек, то есть ты, помог бы ему занять ордынский трон. За это Койричак сделал бы тебя беклярибеком* Орды*. А тут и возможность такая предоставилась. Тохтамыш решил нас обеих отправить в Сарай*. Только вот беда. Отправил он нас разными путями. Койричак отбыл раньше, с его личным ясаулом*, кешиктеном* Байондуром. Меня же, отправили позже, сопровождать захваченные туфанги*, да и другой сакмой*. Перед отъездом, Койричак попросил меня переговорить с тобой по поводу возведения его на ордынский трон, пообещав в случае успеха, сделать меня везиром*.

– С чего это вдруг Койричак перед тобой разоткровенничался? – перебил его Хасан-Бек, – А если бы ты пошёл и рассказал всё Тохтамышу?

– А я, кстати, тоже задавал ему подобный вопрос, на что Койричак ответил, что разговор у нас «тэт на тэт»*, и что оглан* в любой момент сможет отказаться от своих слов, – пояснил Дурбай, – Тогда, сказал мне Койричак, ещё неизвестно, кому ордынский царь* больше поверит! И он по сути дела был прав. Тохтамыш, с наибольшей вероятностью, поверил бы ему. Да и прошлое у меня не совсем чистое, о чём Койричак наверняка тоже знал. Сам же он опасается прийти к тебе лично, потому как такое посещение тебя, это непременно вызовет у Исы-Бека подозрение, если не в заговоре, то непременно в каком нибудь сговоре, что Койричаку сейчас было бы крайне нежелательным.

– Где теперь находится Койричак? – cпроcил темник*.

– Он поселился в караван-сарае* Ашулук, под охраной чагатайского* эмира* Нур ад-Дина, который также вернулся с Койричаком из под Москвы, – сообщил бакаул*, – Оглан* боится покушения на него со стороны ордынцев* даже здесь, в Сарае*. Сегодня вечером мы с ним там встречаемся, и я должен буду сообщить ему твоё решение.

– Ты что, уже и здесь с ним успел встретиться? – спросил Хасан-Бек, – А как к этому делу отнесутся чагатайцы*. С ними кто нибудь разговаривал, хотя бы с тем же Нур ад-Дином?

Эти вопросы застали Дурбая несколько врасплох, и он замешкался.

– Н-нет. Н-но мы с К-койричаком всё ещё в Москве обговаривали, – бакаул* несколько задумался, – А Н-нур адд-Дином он должен б-был переговорить обо всём сам. Н-но эт-то ещё н-не всё. У м-меня есть й-ещё к-кое что э-очень в-важное.

Хасан-Бек знал Дурбая не первый день, а потому подобной растерянности он от бакаула* не ожидал.

– Что там ещё? – поднял брови темник, – Ты вроде бакаулом* без году неделю, а случай чё, дрожишь как заправская крыса, которую только что вынули из капкана и держат за хвост над костром. Успокойся сначала.

Дурбай перевёл дух, вытер выступивший было пот, и затем, собравшись с мыслями, продолжил рассказ.

– В Сарай*, я прибыл не один. Со мной новгородский купец, который привёз сюда «чёрный бор»*. Я, свои туфанги*, а он свои драгоценности, и привезли мы их в бек-сарай* Исы-Бека. Его люди приняли всё как положено, но темник* нас попросил обо всём этом, пока никому не «распространяться». Нас это несколько удивило, и мы не могли не задать Исе-Беку вопрос, зачем это делается? Темник нам ответил, что его назир* Домбай, которого я знаю уже давно, мне всё объяснит. Мы остались наедине с назиром*, а купец отправился искать себе и своим людям караван-сарай*.

– Ну и где они остановились? – прервал его Хасан-Бек.

– В караван-сарае* Кок-Тан, – ответил бакаул*.

– Продолжай, – сказал темник*.

– Домбай мне намекнул, что скоро здесь будет брат Исы-Бека Едигей, и не один, а с Тимуром-Кутлугом и их воинами, после чего всё намного изменится. Мне он тоже посоветовал не оставаться в стороне, намекнув на пост катта* бакаула*. Я понял этот намёк по своему, а потому осторожно намекнул назиру* по поводу того, когда же здесь может появиться Едигей с Тимуром-Кутлугом? Тот хитровато улыбнулся и ответил, что по крайней мере, это будет раньше, чем сюда из Москвы сможет добраться Тохтамыш.

– Но почему они вдруг стали посвящать тебя в указаные подробности заговора? – удивился Хасан-Бек, – Тебе не кажется всё это слишком странным? Они ведь могли бы обойтись и без тебя.

– По этому поводу Домбай мне сказал, что я должен буду поговорить по вопросу возведения на трон Тимура-Кутлуга с тобой, – начал пояснять Дурбай, – Я должен уговорить тебя, если не поддержать заговор, то хотя бы остаться в стороне и не вмешиваться. Домбай говорит, что ты был одним из самых преданных эмиров* Урус-хана, и для тебя Тимур-Кутлуг должен быть гораздо предпочтительней Тохтамыша. Поэтому, говорит, пусть решает. Он ведь, то есть ты, оставшись в стороне, совершенно ничем не рискует. Вот я и пришёл к тебе сразу с двумя предложениями! От Койричака, и получается, от Исы-Бека.

– А как ты считаешь, почему Иса-Бек сам не сказал тебе об этом? – cпросил темник*.

– Наверное, он решил перестраховаться, – ответил бакаул*, – Иса-Бек меня почти не знает. Зато хорошо знает Домбай. Если же я запаникую и сделаю что-то не так, Иса-Бек может сказать, что он мне вообще ничего не говорил, а заговорщик здесь Домбай. Ну, пожурят Ису-Бека за то, что не доглядел и пригрел у себя заговорщика, но хребет ведь сломают Домбаю!

Хасану-Беку было над чем задуматься. На тот момент он даже в мыслях не мог допустить того, что сообщённое Дурбаем, это лишь плод бредовых намерений последнего. Бакаул* настолько всё изложил правдоподобно, что ему невозможно было не поверить. Да и мог ли обычный бакаул*, весьма посредственых способностей, сам додуматься до подобного? Проигнорировать же «намечавшиеся события», если это действительно было так, Хасан-Бек тоже не мог. Из «всех зол», ему приходилось выбирать меньшее. Оставаться до конца верным Тохтамышу, в то время, если сюда действительно скоро подойдут Едигей с Тимуром-Кутлугом и на троне окажется последний, было для него явным самоубийством. Не вмешиваться в эти дела вообще, тоже будущее окажется весьма туманным. Ну а в случае победы всё таки Тохтамыша, тот наверняка спросит его, почему тот не принял меры к разоблачению заговора и недопущению переворота? Тимур-Кутлуг тоже может спросить, почему Хасан-Бек не поддержал его в нужный момент? Если же занять сторону Койричака, то здесь придётся быть не просто соучастником заговора, но непременно его основным исполнителем, что карается втройне. Но если оставаться в стороне не получается, то приходится выбирать между Койричаком и Тимуром-Кутлугом, дядей и племянником, которые яро ненавидят друг друга. Окажись на троне один из них, другому неминуемая смерть. Ситуация, не позавидуешь! На первый взгляд может показаться, что шансы Тимура-Кутлуга предпочтительней. За ним Едигей, а значит и Иса-Бек. Но как поведёт себя всемогущий сосед Тимур? Он ведь возвёл на престол Тохтамыша, в то время, как Едигей для него теперь предатель. А согласится ли Тимур на замену Тохтамыша Койричаком? Во всяком случае, последний теперь живёт в караван-сарае* чагатайцев* и под их защитой. А это значит, что многое будет зависеть и от здешних ставленников Тимура, один из которых теперь, тоже проживает вместе с Койричаком. Впрочем, что тут думать, его посетитель вечером встречается с Койричаком. Тогда и выясниться, не изменились ли у сына Урус-хана притязания на престол, и если нет, то он наверняка порешал эти вопросы и с чагатайцами*. Тогда, безусловно, Койричак для Хасан-Бека будет более предпочтительней. Ведь он обещает ему место беклярибека*, в то время как Тимур-Кутлуг, вообще пока ничего не обещает. А как осуществить переворот, так это он, Хасан-Бек, ещё обдумает. Времени на подготовку более чем достаточно. Бек-сарай* Исы-Бека охраняется двумя десятками аскеров*. Столько же, под началам ясаула* царя* Пулада, составляет охрана пустого Алт-Сарая*? Тумены* же, что его, Хасан-Бека, что Исы-Бека, кошами* стоят за городом. Пока этот бакаул* Дурбай будет всё обговаривать с Койричаком, он, Хасан-Бек, подготовит к делу свой тумен*, и завтра застанет Ису-Бека врасплох. Теперь остаётся лишь в душе молиться, чтобы Койричак не передумал, иначе без него вся эта затея, не стоит и медного пула*.

– Вот что, – после долгих раздумий сказал Хасан-Бек, – Ты вечером встречаешься с Койричаком и всё необходимое с ним обговариваешь. Согласись, что для нас обеих, Койричак предпочтительней Тимура-Кутлуга. Я же пока, всё как следует подготовлю. Если Койричак не передумает, завтра нужно действовать молниеностно. Но это уже в основном, моя забота. Твоё дело, Койричак, и ничего, кроме Койричака. Ещё немало важно, пусть он все вопросы переворота уладит с этим, тимуровским эмиром*, если он их ещё не уладил. Если уладил, то не трогай этот вопрос вообще. Если же нет, пусть не забудет сообщить чагатайскому* эмиру* о готовящемся заговоре Исы-Бека с Едигеем и Тимуром-Кутлугом. Я думаю, у чагатайцев* не останется ничего другого, как нас поддержать. Не думаю, что Великому амиру* будет очень приятно видеть беклярибеком* в Орде* своего прежнего перебезчика Идигу. Всё ли тебе понятно?

– Я тебя понял, – ответил бакаул*, – Всё будет сделано в самом наилучшем виде.

– Тогда за дело, – на прощанье сказал Хасан-Бек, – Да поможет тебе Всевыщний!

Остаток дня Дурбай провёл в караван-сарае* Кок-Тан*, обдумывая все детали предстоящей встречи с Койричаком. Результатами встречи с Хасан=Беком бакаул* был доволен. Всё складывалось как нельзя лучше. Теперь всё зависело от результатов встречи с этим огланом*. Если и она пройдёт удачно, то возможно уже через несколько дней он будет примерять на себе роскошное одеяние везира*, и переделывать под свои вкусы всю домашнюю утварь бек-сарая* Али-Бека. А может ему в награду Койричак пожалует бек-сарай* Исы-Бека? Нет, для везира* бек-сарай* Али-Бека удобнее, подумал бакаул*. В бек-сарай* Исы-Бека пусть перемещается Хасан-Бек-сарай, хотя у него и свой не хуже. Только бы он согласился, словно заклинание, шопотом повторял Дурбай, потому как в противном случае, ему с этим новгородцем Аникой придётся срочно покидать город и бежать, куда глаза глядят. Впрочем, куда они могут глядеть ночью? Разве что в кромешную мглу. Но всё равно, в округе Сарая* Дурбаю всё известно наощупь. Здесь они переберуться через Сару*, потом через Итиль*. Там можно будет своровать в каком нибудь ойратском табуне лошадей, и для начала «махнуть» в какую нибудь «занюханую», «богом забытую» Литву. Хотя по рассказам купца, не такая она уж и занюханая! Воспользовалась в своё время неразберихой в Орде*, Литва «оттяпала» у неё несколько урусовских улусов* и теперь живёт себе припеваюче. Выхода* в Орду* не посылает, её коней да стрел не боится, да ещё ждёт момента, чтоб оставшиеся улусы* урусов* опять «оттяпать». Там можно и в войско к литваликам* пристроиться. Говорят, что они в Орду*, беглых не выдают. А ему, Дурбаю, не всё ли равно, кому служить, ордынскому царю*, или нойону* литваликов*. А не понравится у этих многобожников*, можно дальше, к келарам* например. Во всяком случае, это куда лучше, чем податься к каким нибудь ушкуйникам* или прочим джете*. Но о грустном думать не хотелось. Ведь уже так близко было задуманное! Ближе к вечеру Дурбай отправился в Ашулук. Там, как и утром, его встретил всё тот же наиб*, который проводил бакаула* в гостевое помещение, занимаемое огланом*, и оставил их наедине.

– Ас-саляму алейкум*, – радостно произнёс Дурбай, – Рад видеть тебя в полном здравии.

– Ва-алейкум ас-салям*, – ответил на приветствие Койричак, – Когда прибыл-то сюда?

– Вчера вечерней лошадью*, – произнёс бакаул* и осёкся. Этот ответ мог вызвать излишнее любопытство у собеседника по поводу используемого им способа передвижения. Но на счастье, для Койричака было неведомо даже само понятие «ямские лошади» и он на сказанное Дурбаем не обратил ни малейшего внимания.

– Как твой путь завершился? – вновь поинтересовался Койричак, – Без приключений надеюсь? А вот у нас даже как-то забавно вышло. Первый раз вижу, как достойные ордынские кешиктены*, платят бакшиш* недорстойным джете* за провоз груза по их территории. Да ещё и джете* какие-то интересные попались. Мало того, что бакшиш* сравнительно небольшой взяли, так они ещё ордынцам* и недостающего лекаря с травником предоставили. Правда, с возвратом. Похоже, что здешние кешиктены* с джете*, «одного поля ягоды». Ну а у тебя как дела?

– По сравнению с тобой, у меня в пути без приключений обошлось, – соврал Дурбай, – Приключения начались здесь, когда на место прибыл.

– Что за приключения? – cпросил Койричак, – Ты можешь мне о них поведать?

– Для этого я к тебе и пришёл, – ответил бакаул*, – Пока Тохтамыш с урусами* разбирается, у него здесь заговор большой зреет.

– Тебе откуда это известно? – спросил удивлённый Койричак.

– А мне в нём тоже участвовать предложили, – ответил Дурбай, – На что мне, конечно же, пришлось дать этим заговорщикам согласие. В противном случае, меня бы из бек-сарая* темника* Исы-Бека живым не выпустили и мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Такие дела получаются!

– Так значит во главе заговора Иса-Бек, – задумчиво произнёс Койричак, – Но ты то, зачем им понадобился?

– Меня рекомендовал этим заговорщикам Домбай, назир* Исы-Бека, – начал на ходу сочинять бакаул*, – Они сочли, что я буду наиболее подходящий переговорщик для привлечения к заговору Хасан-Бека-сарая. Вот и пришлось с ним договариваться именно мне. Поэтому, я только что от Хасана-Бека.

– А почему Иса-Бек не счёл возможным переговорить с Хасан-Беком сам? – задал ещё один вопрос оглан*.

– Наверное, чтобы в случае отказа последнего, выставить зачинщиками заговора нас с Домбаем, – высказал своё суждение Дурбай.

– И каково же решение принял Хасан-Бек? – неуверенно спросил Койричак.

– Он отверг предложение участвовать в заговоре совместно с Исой-Беком, но последнему я должен буду сообщить как раз о согласии Хасан-Бека участвовать в этом деле, – преврал бакаул*, – Однако, прежде чем я сообщу результат переговоров с темником* заговорщикам, Хасан-Бек просил переговорить кое о чём с тобой. Вот потому-то, я сразу же от него и пошёл прямиком к тебе.

– В таком случае, ты зря это сделал, – промолвил Койричак, – Мне о заговоре лучше вообще ничего не знать. Иди к Исе-Беку, говори ему то, что решил сказать, а Хасану-Беку скажешь, что тебя ко мне не пропустили чагатайцы*. И всё будет правильно. Когда, кстати, они планировали cам переворот?

– Переворот будет осуществлён сразу же, как только в Сарай* прибудут Едигей с Тимуром-Кутлугом, – сообщил Дурбай, – Они сейчас уже в пути из Сыгнака*. Поэтому, боюсь, что остаться в стороне у тебя никак не получится.

– Так значит, на трон Иса-Бек хочет посадить не меня, а моего племянника? – c ужасом воскликнул Койричак, – Получается, что мне тогда конец?

– Получается, что так, – уверенно промолвил бакаул*, – По этой причине, Хасан-Бек и направил меня срочно к тебе. Посуди сам. Если Тимур-Кутлуг становится верховным правителем Орды*, значит Едигей при нём, непременно становится беклярибеком*, а его брат Иса-Бек, везиром*. Хасан-Бек опять остаётся не у дел. А учитывая предвзятость к нему Исы-Бека, его со временем, в лучшем случае сошлют в какой нибудь Сыгнак*, вместо Едигея, а в худшем, на какую нибудь войну с дикими народами, где тот непременно получит все причитающиеся ему почести, но посмертно. Хасан-Бек прекрасно понимает это, потому и хочет упредить затеянное Исой-Беком. Темник* успокоит последнего своим согласием на предложение, быстро соберёт и подготовит из своего тумена* надёжных людей и до прихода Едигея, арестует Ису-Бека, подчинив тем самым себе и его тумен*. С двумя туменами*, он уже сможет надёжно противостоять подошедшему к столице тумену* Едигея. Кроме всего прочего, Хасан-Бек прекрасно понимает об отношении к нему Тохтамыша и знает, что не смотря на заслуги, долго держать в столице, правитель его также не станет. Поэтому, пользуясь случаем, он и хочет посадить на трон тебя. Ты для него, в любом случае предпочтительнее Тимура-Кутлуга. Поэтому, решайся оглан*, или ты в ближайшие два дня сядешь на трон, или твоя жизнь не будет стоить и медного пула*. Третьего не дано.

– Скажи честно, кешиктен*, что темник* хочет получить взамен, посадив меня на трон? – cпросил Койричак, – Ведь вы с ним и это обговорили? А он наверняка, рискует не ради прежней дружбы с моим уже покойным отцом? Я ведь Хасан-Бека не первый год знаю!

– Скажу прямо, – твёрдо произнёс Дурбай, – Хасан-Бек хочет стать при тебе беклярибеком*. Этого достаточно?

– Вполне, – ответил оглан*, – А что в таком случае хотел бы получить от меня ты? Только не юли кешиктен*!

– Всего лишь место везира*, – ответил бакаул*, – Не больше, не меньше! Думаю, если всё обойдётся, я его заслужил.

– Да-а-а! Ну и аппетиты у вас, однако? – произнёс Койричак, – Зато мне только теперь понятно, почему вы так готовы из-за меня рисковать. Ну, что же, мне ничего не остаётся, как соглашаться. Только ещё одно условие. Прежде чем я скажу окончательное «ДА», я хотел бы, чтобы тобою сказанное подтвердил Хасан-Бек лично. Я распоряжусь, чтоб его ко мне пустили, как и тебя. Я понимаю, что он сейчас мечется и готовится, но чем быстрее я его увижу, тем лучше. Передай ему, что я его буду здесь ждать неотлучно.

– Я непременно и немедленно передам твою просьбу Хасану-Беку, – пообещал Дурбай, – Массалям*.

– Массалям*, – ответил Койричак, – Да поможет тебе Всевыщний!

Покинув караван-сарай* Ашулук, Дурбай сразу же устремился к бек-сараю* Хасан-Бека. Уже вступила в свои права ночь, но растущая луна ярко освещала силуэты городских тораков*. Бакаул* был доволен собой. Всё складывалось так, как он задумал. То, что темник* ещё должен был посетить оглана*, его ничуть не смущало. Койричак уже дал согласие на своё восшествие на ордынский трон. В создавшихся условиях Хасану-Беку он это подтвердит. Останется всего лишь малость, арестовать Ису-Бека и привести к присяге новому царю* два столичных тумена*. С туменом* самого Хасана-Бека, проблем не будет, а лишившись своего темника*, тумен* Исы-Бека тоже никуда не денется. Кстати насчёт Исы-Бека! Сразу же после ареста, его следует как можно скорее обезглавить. Хасан-Бек это тоже понимает, а значит, проблем и с этим не будет. Ещё нужно будет захватить Алт-Сарай*, где охранением теперь командует прибывший из Москвы, ясаул* Тохтамыша Пулад. Но здесь тоже у Хасана-Бека наверняка будут свои соображения. За свою жизнь он пережил пару десятков переворотов во времена смуты в Орде*, и каждый раз Алт-Сарай* захватывался без особых проблем. Койричаку понадобятся хотя бы на первое время свои кешиктены*. Это не беда. Их можно будет сделать из его же нукеров*, да плюс три десятка своих аскеров* ему передаст он, Дурбай. Охранять нового верховного правителя, на первое время будет кому, а там, они с Хасаном-Беком позаботятся о том, чтобы и у Койричака была полноценная охрана из кешиктенов*. Так незаметно, в мыслях пробежало время и Дурбай оказался на пороге бек-сарая* Хасан-Бека-сарая. Но на этот раз, вместо ясаула*, его встретил назир* Хасан-Бека по имени Давлет, которого бакаул* также хорошо знал ранее. Тот сообщил, что темник*, со своим ясаулом*, срочно отправились за город, где был развёрнут кош* хасанбековского тумена*. Давлет сообщил, что Хасан-Бек просил Дурбая явиться к нему рано утром, так как раньше он вернуться не сможет. Неожиданностью для бакаула* это не было, тем более и Койричак предупреждал о подобном развитии события, не видя в этом ничего страшного. Дурбаю оставалось только вернуться в караван-сарай* Кок-Тан и лечь отдыхать до утра, что он и сделал.

А тем временем, в караван-сарае* Ашулук происходили события, которые никак не могли быть приняты в учёт участниками заговора. Днём ранее здесь поселился элчи* (посланник) миссионерского визирата* Великого амира* Тимура Саргас ад-Дин, который прибыл с Сарай ал-Джедид* инкогнито, под видом купца, торгующего стеклянной посудой. В Мавераннахре* уже было освоено её изготовление, а в Орде* пока нет, что делало её базары* привлекательными для купцов из Средней Азии. Путешествуя по всему свету, Саргас ад-Дин знакомился с жизнью и бытом, устоями и разнообразием вер посещаемых им стран, мощью и моральным духом их войск. По всем этим вопросам, им собирались разного рода сведения, которые могли быть полезны во всех отношениях его Амир-ал-умару*, который ко всему, что творилось в мире, проявлял неподдельную любознательность. Наиболее пристальное внимание, Саргас ад-Дин уделял обустройству на территориях посещаемых стран разного рода миссий, будь то торговые, просветительские, благотворительные и прочие. Для этой цели Тимур разрешил своему элчи* даже иметь свою собственную казну, куда поступала часть средств от военной добычи Великого амира*, и которой Саргас ад-Дин распоряжался по своему усмотрению, но, тем не менее, представлял отчёт об израсходованных средствах, как попечителю визирата* в лице Умара-Шейха, так и непосредственно самому Амир-ал-умару*. Средства же эти, выделялись на различные цели, порой даже казалось не имевшие к деятельности Тимура прямого отношения. К примеру, Саргас ад-Дин мог выделить их кому нибудь на восстановление в его уделе разрушенного войной укрепления, а то и городишки, на территории какой нибудь, казалось бы не имеющей отношения к Мавераннахру* страны, или на постройку какой нибудь джамии*, по своим вероучениям не имеющей к суфизму* (вере его страны) никакого отношения, или ещё какие нибудь «благотворительные» нужды. И всё это происходило при том, что Мавераннахр*, или Туран*, как всё чаще стали называть его страну, сам в изобилии и роскоши не утопал. Не опрометчиво ли мы доверили подобное иноземцу, как-то спросил у Тимура Мир Сейид Береке? Думаю, что нет, ответил тот. Кто, как ни потомок шумеров*, придумавших колесо, письмо и гончарный круг, а ещё научивших мир варить пиво, лучше со всем этим справиться, отшутился тогда Тимур. Ведь давно уже известно, что просто так в этом мире ничего не делается, и уж тем более, было бы глупо считать этаким простаком Тимура, позволявшиму заниматься не понятно чем его недавнего подданного, да ещё и на собственные средства. Просто так Великий амир* не расходовал не то, что ни одного динара*, но даже фулуса*, а вся, позволяемая им на первый взгляд «благотворительность», была всего лишь прикрытием его более коварных целей, или как говорил сам Амир-ал-умар*, «сыром в мышеловке». Ведь давно известно, что на то они и мыши, чтобы обманываться на всякого рода «сыры», при этом не вникая, зачем им так щедро, дают эту подкормку. На этот раз, элчи* Саргас ад-Дин, «путешествовал» по бескрайним просторам соседней Орды*, страны, которая по своим богатствам на порядок превышала его собственную. Вначале, он побывал в прекрасном ордынском городе Сарае аль-Махрусе*, где ознакомился с работой миссии посланца* Белял ад-Дина. Затем элчи* вознамерился держать путь в город Бельджамен*, или Бальчимкин, как его называли в Самарканде. Он был намерен предложить помощь горожанам, пострадавшим от «чёрной смерти»*. И хотя другой ордынский город, Укек*, пострадал от этой чумы гораздо больше, а Бельджамен* к тому времени уже успел справился с последствиями той напасти, Укек* не волновал Саргас ад-Дина вовсе. Там ведь не было переволоки, которая была Великому амиру* Тимуру, бельмом на глазу. Непосредственно в Сарае* же, Саргас ад-Дин был намерен пробыть не более одного дня. Да и что ему тут делать? Cарай ал-Джедид* хоть и являлся столицей Орды*, но в ней ведь и подобных Саргас ад-Дину, было, как говорили тогда, «хоть пруд пруди»! В этой стране у Тимура даже её правитель находился под неусыпной опекой его мушаверов*, Урлук-Тимура* и Ак-Буги*. Саргас ад-Дину до этих ногаев*, ещё расти и расти. Кроме того, теперь и сам Тохтамыш в своей столице отсутствовал, усмиряя где-то какой-то свой далёкий, непокорный народец. Ну и пусть себе усмиряет, чем больше, тем лучше. Однако, все планы элчи* несколько изменила неожиданная встреча. В караван-сарае*, где он остановился, Саргас ад-Дин вдруг встретил своего знакомого, чагатайского* амира* Нур ад-Дина.

– Ты же должен быть с Тохтамышем в Москве? – удивился элчи*.

– Да вот, пришлось приехать чуть раньше, – ответил амир*, – Москву Тохтамыш хоть и с большими потерями, но уже взял. Сейчас его войско разбрелось по округе, где грабит другие города урусов*. А я здесь жду туфанги*, которые бакаулы* царя* должны вот-вот сюда подвезти, и которые Тохтамыш обещал предоставить, в том числе и нашему Амиру-ал-умару*. Вот мы с Койричаком и коротаем время, скучая здесь изо дня в день. Кстати, здесь некоторые твои подопечные посланцы* маленькую хитрость придумали, не хочешь посмотреть, как она действует? Занятная штука!

– Ну и что это за хитрость? – поинтересовался Саргас ад-Дин.

– Ничего особенного, – пояснил Нур ад-Дин, – Как говорили греческие философы, «всё гениальное просто». Когда строился этот караван-сарай*, было построено несколько особо уютных помещений для слишком важных «птиц», которые иногда сюда «залетают». По соседству с этими помещениями мастера соорудили потайные комнаты и оставили незаметные щели в эти помещения. Оттуда они невидимы, но в потайных комнатах хорошо слышно, о чём там говорят гости. Иногда они меж собой могут рассуждать о том, что не скажут никому постороннему даже под пытками. Нашим посланцам* остаётся лишь тихо сидеть в этих комнатах, да внимательно слушать. Сейчас в одном из таких помещений тоже проживает один важный гость. Это сын прежнего верховного правителя Орды* Урус-хана. Зовут его Койричак. Сегодня мне сообщили, что к этому оглану* в гости должен пожаловать ещё какой-то важный «гусь». Давай ради интереса послушаем, о чём они будут меж собой базарить*. Койричак ведь не очень доволен Тохтамышем, да и тем, как с ним здесь обращаются. Послушаем, как он будет ругать здешнего царя*, а потом вместе и посмеёмся над этим несчастным бедолагой.

– Ну, штож, давай пошпионим, – согласился Саргас ад-Дин, – Всё равно больше делать нечего.

Вечером они с Нур ад-Дином одели на ноги мягкую обувь, чтобы не слышно было шагов и тихонько устроились в потайной комнате. Вскоре к Койричаку пришёл Дурбай, и они начали обсуждать предстоящий заговор. То, что услышали Нур ад-Дин с Саргас ад-Дином, повергло их в шок. Оба чагатайца* понимали, что смена власти в Орде*, не в интересах Великого амира*, которого на данный момент нынешний правитель Тохтамыш вполне устраивал. Кроме того, Тохтамыш пообещал чагатайцам* туфанги*, которые от любого другого правителя, занявшего трон, они могут и не получить. Но больше всего, чагатайцев пугало то, что при малолетнем Тимуре-Кутлуге, Ордой* фактически станет управлять Едигей, уравнявшись в правах с Тимуром, а в возможностях и силе войска, даже превзойдёт последнего. Послушав ещё какое-то время, и почувствовав, что разговор между Койричаком и его посетителем близится к концу, Нур ад-Дин приставил палец к своим губам и тихо покинул потайную комнату, оставив Саргас ад-Дина одного. Он попросил своих людей тайно проследовать за посетителем, чтобы узнать, куда и зачем тот направиться после беседы с огланом*. После того, как Дурбай ушёл, потайную комнату неслышно покинул и Саргас ад-Дин. Сразу после этого они встретились в гостевом помещении элчи*.

– Тебе знаком посетитель? – спросил Саргас ад-Дин.

– Да, мы с ним знакомы с Москвы, – ответил Нур ад-Дин, – Это бакаул* Тохтамыша Дурбай. Он должен был доставить сюда как раз те самые туфанги*, которые ордынский царь* пообещал подарить нашему Амиру-ал-умару*.

– Что будем делать? – cпросил Саргас ад-Дин, – Заговор нужно сорвать во что бы то ни стало. Ты этот город, здешние порядки и устои знаешь лучше. Предлагай что нибудь.

– Не намного лучше тебя, – ответил амир*, – На пару дней я здесь останавливался перед Москвой, и неполную неделю пробездельничал после возвращения оттуда. Чем между ними закончился разговор?

– Сюда должен будет ещё подойти, или подъехать тот самый Хасан-Бек, о котором они говорили, и который, как я понял, темник*, – пояснил Саргас ад-Дин, – Он должен подтвердить согласие участия в перевороте на стороне этого оглана*, после чего тот должен дать окончательное согласие занять трон.

– Значит, темник* может появиться здесь в любой момент, – стал рассуждать Нур ад-Дин, – Получается, нам не остаётся ничего другого, как ожидать здесь его прихода. В караван-сарай* мы Хасана-Бека конечно не пустим и скажем, что Койричак непонятно чего испугавшись, убежал в бек-сарай* к Исе-Беку. Пошлём людей, чтобы проследили, что темник* будет делать дальше и сообщим о его намерениях другому темнику*. Пусть погрызутся как ногаи*. Потом можно будет сообщить Койричаку, что заговор раскрылся и уговорить его, твёрдо заявить об отказе от трона и несогласии с заговорщиками. После этого нужно будет направить чопара* к Москве и пусть уведомит Тохтамыша срочно возвращаться. Койричака же мы тайно сопроводим в Самарканд. Если Едигей и в самом деле вышел из Сыгнака* и направляется сюда, то не глупец же он, чтобы двигаться торговой сакмой*?

– Ну, чтож, усиливай охрану и будем ждать Хасан-Бека, – согласился Саргас ад-Дин, – Пусть твои люди не спускают глаз с Койричака. Теперь это важно как никогда.

Усилив охрану караван-сарая* Ашулук, чагатайцы* стали ждать прибытия Хасана-Бека. Но долго ждать им не пришлось. Вернулись люди, посланные Нур ад-Дином проследить за Дурбаем и сообщили, что тот посещал бек-сарай темника*. Однако с ним так и не встретился из-за отсутствия того на месте. Встреча назначена завтра утром. После этого Дурбай ушёл в караван-сарай* Кок-Тан, где лёг спать.

– Странный заговорщик, – удивился Саргас ад-Дин, – В своём городе спит не у себя в тораке*, а в каком-то караван-сарае*.

– Ничего странного, – не согласился с ним Нур ад-Дин, – Вероятно там же поселились его сообщники. Теперь самое время уведомить Ису-Бека о замыслах Хасана-Бека. Пусть как можно скорее, поднимает свой боевой тумен* и направляется в кош* своего «приятеля по несчастью». Я сам поеду и уведомлю темника* как надо.

Нур ад-Дин взял своего коня и направился к бек-сараю* Исы-Бека. Однако на месте темника* не оказалось. Назир* Домбай сообщил, что его ходжа* находится в отъезде и вернётся, возможно, не скоро. Он якобы занят проверками несения куча* аскерами* своего тумена* за пределами столицы. Нур ад-Дин попросил назира* сообщить Исе-Беку, чтобы тот прислал к нему в караван-сарай* Ашулук одного из своих ясаулов* для передачи тому жосека*. Назир* пообещал выполнить просьбу, после чего Нур ад-Дин вернулся обратно.

– Чем сейчас занят Койричак? – спросил он по возвращению одного из своих нукеров*.

– Спит, – ответил тот.

Хорошо родиться огланом*, подумал Нур ад-Дин, все за тебя бегают, суетятся, а тебе всё до «новолуния»! Он взял лучину, зашёл в помещение Койричака и разбудил спящего оглана*.

– Что случилось? – cпросонья спросил тот, протирая глаза, – Темник* пришёл, что ли?

– Не дождёшься, – ответил чагатайский амир*, – Ты кому загодя наобещал должностей, в случае восшествия на трон?

– Я никому ничего не обещал, – стал отпираться оглан*, – Да и трон мне даром не нужен.

– Трон тебе значит, не нужен? – продолжил Нур ад-Дин, – А как быть с Хасан-Беком, который уже примеряет доспехи беклярибека*, или Дурбаем, облачающимся в шёлковый халат везира*? Так кто тебя обещал возвести на ордынский трон? Только не отпирайся, мне ведь всё известно.

– Откуда? – удивился Койричак.

– Да будет тебе известно царевич, что у моего Амира-ал-умара* везде свои глаза и уши, даже в диванхане* и ложе самого вашего царя* Тохтамыша, или ты это ещё не усвоил? Тебя что, до сих пор не научили прописным истинам, что доверять никому и нигде нельзя, даже самому себе, (и улыбнувшись) кроме меня! Наверняка ведь учили. Почему же тебя тогда разыграли непонятно кто, как тулы юлэра*? Тебе что, раньше времени в ад захотелось?

– Кто это сделал? – растерянно спросил оглан*, – Хасан-Бек? Но зачем он это сделал? Он же был кунаком* моего отца? А что я ему плохого сделал?

– Хасан-Бе-е-ек! – протяжно произнёс чагатаец*, – Ты Хасану-Беку нужен как лысому гребень. Бери выше. Тебя сам Тохтамыш решил разыграть и проверить на «вшивость», вот и подослал провокатора. А ты, как последний юлэр*, «клюнул» на эту «приманку».

– Что же мне теперь делать? – растерянно произнёс Койричак, – Мне надо срочно бежать в Самарканд к амиру* Тимуру. Ты можешь дать мне письмо прошение, чтобы Великий амир* дал мне у себя убежище? Я ему обязательно отслужу.

– Куда ты побежишь? – стал его отговаривать Нур ад-Дин, – Ты думаешь Тохтамыш, затевая это дело. не предусмотрел того, что ты можешь сбежать? Да тебя на первой же переправе перехватят и поместят в зиндан*.

– Что же мне остаётся делать? Удавиться? – обречённо произнёс Койричак, – Это в любом случае лучше, нежели если оставят в голодной степи стервятникам со сломанным хребтом.

– Не расстраивайся оглан*, – стал успокаивать его Нур ад-Дин, – Чагатайцы* «своих» в беде не бросают. Мне кое-откуда передали, что Хасан-Бек сюда заявится лишь утром. Темник* оказывается, очень не любит когда ему мешают спать. Я отправил послание Исе-Беку, что якобы ты мне сам сообщил о том, что приходил малознакомый тебе человек и пытался втянуть в заговор. Ты якобы попросил подумать до утра, а сам тут же уведомил меня о случившемся и просил срочно сообщить об этом Исе-Беку. К утру сюда должен прибыть его ясаул*. Подтвердишь ему мною сказанное и добавишь, что тот, малознакомый тебе человек, приходивший к тебе ранее, заверил тебя о том, чтобы ты ареста Исой-Беком не опасался, так как он и царский ясаул* Пулад завтра будут арестованы в первую очередь. А что далее предпримет Иса-Бек, нас с тобой не касается. Я же подготовлю и направлю послание своему Амиру-ал-умару*, чтобы взял тебя под защиту от Тохтамыша.

– Рахмат*! Рахмат*! – стал судорожно произносить Койричак и кинулся целовать руки Нур ад-Дину, – Я никогда не забуду то, что ты для меня делаешь. Придёт время, и я обязательно отблагодарю тебя, как подобает потомку Покорителя Вселенной*. Выполню всё, что ты изволишь пожелать.

– Ну-ну, успокойся, – стал останавливать его Нур ад-Дин, – Не гоже оглану*, целовать руки простому амиру*. Упаси господи, чтоб не увидел это кто из посторонних. Что касается благодарности, то беклярибека* мне конечно не надо, но и я могу оказаться в твоей ситуации, и может быть тогда, и тебе придётся меня вытаскивать из безвыходного положения. Не зря ведь мудрецы говорят, что «гора с горой не сходятся, а человек с человеком, сойдутся». А теперь отдыхай оглан*, а я тоже вздремну, пока есть возможность.

После этого, Койричак закрылся у себя в помещении, но заснуть не мог, судорожно обдумывая предстоящие события. Нур ад-Дин же направился к Саргас ад-Дину.

– Ну как наши дела? – спросил тот.

– Пока всё как нужно, – ответил амир*, – А дальше нам не остаётся ничего другого, как надеяться на благосклонность фортуны и милость Всевыщнего.

Обсудив ещё некоторые детали предстоящего дела, Нур ад-Дин ушёл к себе, где взял лист когаза*, небольшую ёмкость с чёрной краской, гусиное перо, и подготовил послание Исе-Беку. Под утро в караван-сарай* прибыл эмир* из тумена* последнего, Булан-Бек. Нур ад-Дин передал ему послание и попросил здесь же прочесть, вдруг у эмира* возникнут какие вопросы? Булан-Бек прочёл его и спросил, можно ли встретиться с Койричаком? Чагатаец* ответил утвердительно, но попросил задать лишь самые необходимые вопросы, так как оглан* мол, в очень сильном расстройстве после случившегося. Койричака попросили зайти в гостевое помещение, где проживал Нур ад-Дин. Он был действительно в очень подавленном состоянии.

– Когда Хасан-Бек должен прийти к тебе сюда за ответом? – спросил Булан-Бек у оглана*.

Койричак несколько замешкался.

– Сегодня с утра, как только расветёт наверное, – ответил за него Нур ад-Дин, заранее зная, что Дурбай ему сообщит о результатах переговоров с Койричаком не сразу.

– После того, как арестует Ису-Бека и Пулада, – добавил пришедший в себя Койричак.

– Рахмат! – выкрикнул Булан-Бек, – Мне надо спешить. У меня совсем мало времени.

Эмир* выскочил из караван-сарая* наружу и, вскочив на своего коня, умчался восвояси.

А в этот момент в другом караван-сарае*, Кок-Тан, только что проснувшееся Дурбай и Аника Торжков готовились к встрече с Хасан-Беком-сараем. Понапутствовав новгородца ещё раз, что говорить, а что не следует, при беседе с темником*, бакаул* с купцом направились к бек-сараю* Хасан-Бека. К тому времени темник* уже успел вернутся после ночного посещения коша* своего тумена* и теперь с нетерпением ожидал «гостей».

– Ас-саляму алейкум, – поприветствовал их темник*, – С какими благими вестями прислал вас ко мне сын достойнейшего из достойных Урус-хана и каков настрой моих желанных гостей перед столь великими делами?

– Ва-алейкум ас-салям, – ответил на приветствие Дурбай, – Койричак в целом выказал благосклонность на наше предложение о возведении его на ордынский трон, но перед тем как заявить окончательное «ДА», он хотел бы услышать это предложение лично из твоих уст. Он велел передать тебе, что ждёт встречи с тобой в караван-сарае* Ашулук в любое время, как только тебе позволят обстоятельства.

– Рад слышать от тебя столь благостную весть, – ответил темник*, – Обстоятельства мне уже позволяют, сейчас уладим ещё некоторые дела и я сразу же отбуду в Ашулук, чтобы лично навестить Койричака.

– Какие ещё необходимо уладить дела? – спросил бакаул*.

– Сразу же, как только оглан* даст согласие, нужно будет первым делом арестовать Ису-Бека, – стал объяснять Хасан-Бек, – Но его аскеры* не подпустят моих людей даже близко к без-сараю* Исы-Бека. У тебя есть наготове свои собственные люди, и сколько их?

– Три десятка в караван-сарае* Кок-Тан, – ответил Дурбай, – Но они там безлошадные.

– Насчёт лошадей я побеспокоюсь, – успокоил его темник*, – А трёх десятков вполне хватит. Бек-сарай* Исы-Бека охраняется не более чем двумя десятками, да если что, и мои потом подоспеют. Тебе лишь остаётся придумать правдоподобную причину, для столь раннего посещения темника*. Можешь что нибудь про меня, или Койричака им «промычать». Командовать своими ведь всё равно тебе придётся. Если что, темника* и его домашних не жалейте. Нам Ису-Бека, после всего, в любом случае в расход пустить придётся.

– Я всё понял, – согласился Дурбай, хотя подобному развитию событий и не обрадовался.

– Теперь далее, – продолжил Хасан-Бек и обратился к купцу, – У тебя есть свои вооружённые люди?

– Два десятка, – ответил новгородец, не понимая, зачем темнику* понадобилось и его охранение, – Они в том же караван-сарае* Кок-Тан.

– Нужно будет переодеть их какими либо оборванцами и с помощью их устроить ложное нападение на Алт-Сарай*, – продолжил Хасан-Бек напутствовать снова Дурбая, – Пусть немного пошумят, типа они ушкуйники* и убираются прочь, а к Алт-Сараю* для «выручки» подоспеет моё подкрепление во главе с Кудук-Беком. Подругому, Пулад моих туда тоже не пустит. С Пуладом тоже придётся покончить и лишь потом ввести туда Койричака и провозгласить его там каганом*. Там же ему будет принимать присягу вся ордынская хаваши*, а потом возле Алт-Сарая* и эмиры* с аскерами*, обеих наших столичных туменов*. Не присягать же им ему в каком нибудь Ашулуке?

– Но для моих подобное не под силу, – взмолился перепуганный Аника, – Они ведь не воины регулярного войска! Сделают ещё что либо не так как следует?

Купец прекрасно понимал, что его людей, вместе с ним, могут использовать в этом неблаговидном деле, а потом всех уничтожить за ненадобностью.

– А им много ума и не понадобиться, – стал успокаивать его Хасан-Бек, – Да не бойся ты так за своих людей! Ничего мы им не сделаем. Пустят по паре стрел в сторону дворца и убегут восвояси. А потом переоденуться и делай дальше с ними, что хочешь. А нападение мы свалим на неизвестных ушкуйников*, которые как всегда, неизвестно откуда появились, а потом, неизвестно куда исчезли. Кроме того, ты лично, в этом участвовать не будешь. С тебя там действительно толку мало. Я вместо тебя найду в тумене эмира*, твоего соотечественника. У нас таких тоже хватает. Передашь ему своих людей и отдыхай спокойно, пока мы не сделаем всё остальное. А потом, вот с ним (темник указал на Дурбая), делайте всё, что считаете нужным.

– Я понял, – пришлось согласиться купцу, так как в создавшемся положении ему ничего другого не оставалось. В противном случае, новгородец из этого бек-сарая* просто бы не вышел живым.

– И последнее, – сказал Хасан-Бек, – До получения подтверждения от Койричака, я вынужден подержать вас под стражей. Как говорится «доверять-доверяй, а проверять-проверяй». Если действительно я нужен оглану* лишь для подтверждения его согласия в деле, то вам беспокоится нечего, много времени это не займёт. Ну а если ты меня ввёл в заблуждение …!

– Да разве я посмел бы в этом случае сюда явиться? – пытался доказать свою правоту Дурбай, – Я что, самоубийца?

– Чего же тогда тебе бояться? – спокойно произнёс темник, пожав плечами, – Ну постерегут тебя немного мои люди. Это ведь вовсе не смертельно? Зато, в этом случае, мне будет и за вас, и за себя спокойнее. Что в этом плохого?

В помещении появились шестеро нукеров* Хасан-Бека, которые забрали у Дурбая с Аникой оружие и увели прочь. Подобное обращение темника* для бакаула* было неприятным, но в то же время и не настораживало его вовсе. Ведь они оба выполняли условие Койричака, и что в том особенного, если старый, выживающий из ума темник*, вздумал таким образом перестраховаться? Примерно так думал в тот момент Дурбай. Некоторый испуг испытывал лишь его напарник, новгородский купец Аника, который до конца не понимал действий Хасана-Бека. Его испуг усилился ещё больше, когда нукеры* подвели их к зиндану* и поместив в полусырое помещение, заперли на замок.

– Не бери в голову, – старался успокоить купца бакаул*, – Закончится это дело, и я с этим старым куем*, ещё потягаюсь. У беклярибека* в подчинении аскеры*, а у везира*, кешиктены* и кади*. Если ко всему мозги приложить, то место везира* даже удобнее. Да и на долго ли будет нужен Койричаку старый, выживающий из ума беклярибек*? Так что, не вешай нос торговец, мы ещё повоюем!

А тем временем Хасан-Бек, взяв с собой три десятка конных аскеров*, направлялся к караван-сараю* Ашулук. Своему ясаулу*, он велел собрать ещё десятков пять аскеров* и направляться следом. Подъехав к строению, он потребовал от стражи пропустить его внутрь к Койричаку, или пригласить того наружу для очень важного разговора.

– Он не хочет сейчас с тобой говорить, – сообщил вышедший навстречу темнику* Нур ад-Дин.

– Он не мог такое сказать, – не согласился с ним Хасан-Бек, – Койричак сам просил меня сюда приехать для разговора.

– Если он и просил кого-либо сюда подъехать, то только не тебя, – ответил Нур ад-Дин, – Он мне сам об этом сказал. Вот того человека, я с удовольствием пущу.

– И кого же он просил интересно? – c усмешкой произнёс темник*.

– Вон его, например, – ответил Нур ад-Дин, показывая за спину Хасан-Бека.

Темник оглянулся назад, откуда к нему, верхом на лошади, подъезжал Иса-Бек. С ним было множество других всадников, втрое превышавших числом хасанбековских. Аскеры* Исы-Бека стали брать в полукольцо людей Хасан-Бека, при этом держа наизготовке, готовые к стрельбе луки. Но из-за дальних тораков* стали появляться и новые всадники Хасан-Бека, ведомые ясаулом* Кудук-Беком, которых пока ещё Иса-Бек видеть не мог. Те тоже стали поднимать наизготовку свои луки. Хасан-Бек понял, что со стороны Койричака, вероятно последовала измена и он поменял своё решение. Но Хасан-Бек не был бы тем темником*, которого в Орде* звали не иначе, как устомон* эркак тулки*, который предусмотрел и такой ход развития событий. Не зря же он, отправляясь сюда, закрыл на замок у себя в зиндане этих двух «незадачливых» на его взгляд людей, бакаула* с купцом!

– Ну и что мы здесь делаем в столь ранний час? – с ехидной насмешкой произнёс подъехавший поближе Иса-Бек.

– Я приехал арестовать Койричака, – спокойно ответил Хасан-Бек, – Этот оглан* готовил заговор против нашего законного царя*, куда пытался вовлечь и меня.

– Ну и почему ты его сразу не арестовал? – с таким же ехидным выражением лица, вновь произнёс Иса-Бек.

– Я об этом услышал только сегодня утром, от человека, которого Койричак прислал ко мне, чтобы предложить участие в заговоре, – стал изворачиваться Хасан-Бек, – Ну я этого человека сразу же и арестовал. Он у меня теперь в зиндане*. Кстати, уговаривая меня, он сказал, что ты уже замешан в заговоре, а вот как, я тебе пока не скажу.

Такого хода событий, Иса-Бек никак не ожидал и готов к этому не был. На какое-то мгновение он обернулся и увидел, что позади полукольца его воинов, выстроилось с луками наизготове, ещё большее полукольцо воинов Хасана-Бека. При этом, Иса-Бек со своими людьми оказывался в более худшем положении, чем его оппонент. Но тем не менее, самообладания темник* не потерял. Он сразу же попытался ещё раз морально обезоружить устомон* эркака тулки*.

– А если мне, как замещающему царя*, будет угодно проверить, действительно ли ты арестовал заговорщиков, ты сможещь мне это доказать? – попытался Иса-Бек применить свой приём в разговоре.

– Да хоть в сей же момент, – невозмутимо произнёс Хасан-Бек, – Ты сам поедешь смотреть, али кого пошлёшь?

– Булан-Бек, – обратился Иса-Бек к отному из своих эмиров*, – поезжай проверь, действительно ли всё так, как говорит темник*.

Хасан-Бек подозвал своего ясаула* и тот, вместе с Буланом-Беком, ускакали к бек-сараю* темника* для проверки только-что сказанного им накануне. Темники* посмотрели каждый на своих аскеров*, готовых в любой момент отпустить тетевы луков и послать стрелы в своих собратьев.

– Скажи своим, чтоб опустили луки, а я велю своим, не то перестреляемся ни за что, ни про что, – попросил Хасан-Бек Ису-Бека.

Оба темника* приказали своим воинам опустить луки. Вскоре вернулись Булан-Бек с ясаулом Хасана-Бека Кудук-Беком. Булан-Бек подтвердил, что в зиндане* бек-сарая* Хасана-Бека действительно содержатся два арестанта, один из которых царский кешиктен* Дурбай, а с ним какой-то новгородский купец по имени Аника.

– Что это за купец? – cпросил Иса-Бек.

– Я его впервые вижу, – ответил Хасан-Бек, – Дурбай, который кстати, с недавнего времени бакаул*, мне сказал, что купец вёз из Новгорода «чёрный бор»*, который якобы передал тебе, и который якобы тоже должен пойти на нужды заговора. Ну, так что, ты мне теперь дашь арестовать Койричака?

– А его то, за что арестовывать? – удивился Иса-Бек, – Как только этот, твой заговорщик Дурбай, предложил ему участие в заговоре, Койричак сразу, без промедления, сообщил мне. Сделал всё очень грамотно, оттянул время у заговорщиков, чем дал мне возможность как следует подготовиться и принять меры для недопущения заговора.

– То есть, для ареста меня как заговорщика? – на этот раз уже, заулыбался Хасан-Бек и, сделав паузу, добавил, – Ладно, если ты не считаешь Койричака виновным в заговоре, пусть будет потвоему. Но если что окажется не так, ответственность перед нашим царём*, вся полностью на тебе.

– Согласен, – успокоил его Иса-Бек, – Мне кажется, пора заканчивать это представление. Передавай мне своих арестантов, и разъезжаемся по своим местам.

– Прошу прощения, но в данный момент я этого сделать не могу, – отверг предложение Хасан-Бек, – Неизвестно, в какую сторону ты настроишь Дурбая и что он «напоёт» на меня Али-Беку после возвращения царя* из московского похода. Так что, как говорится, «бережёного, бог бережёт».

– Отъедем в сторону, поговорим наедине, – предложил Иса-Бек.

Темники* отъехали в сторону, чтобы их разгора не было слышно остальным присутствовавшим.

– Ты что, всерьёз полагаешь, что у Дурбая самого хватило ума на организацию этого заговора? – спросил Иса-Бек, – Насколько мне успели донести, он кроме как «крысятничать» у своих же, да собирать бакшиш* себе в карман у меликов*, ни на что большее не способен!

– А я это сразу же понял, как только он мне предложил участие в заговоре, поэтому и поспешил его арестовать, – стал оправдываться Хасан-Бек, – Кому, как не опальному темнику*, ждать подвоха от царя*? Дурбай мне ещё утверждал, что якобы именно ты пытаешься привлечь его к заговору и со дня на день ждёшь прибытия сюда Едигея и Тимура-Кутлуга.

– Вздор, – произнёс Иса-Бек, – От Сыгнака* до Сарая* не один день пути, и пройти его незамеченым целому тумену*, невозможно. И как не горько сознавать, но об этом в первую очередь узнал бы Великий амир* Тимур. У него в каждом нашем тумене* свои засланцы. А Тимур не заинтересован в свержении Тохтамыша, которого сам же здесь и возвёл на трон. Так что, попытайся Идигу выйти из Сыгнака*, Тимур тут же ударит бы ему в спину.

– Да передо мной-то, зачем ты оправдываешся, я это и сам понимаю, – сказал Хасан-Бек, – Это лишний раз говорит о том, что проделка Дурбая, это затея если не самого Тохтамыша, то его приспещника Али-Бека, чтобы нас всех, в том числе Койричака, проверить на «вшивость». Тогда считай, что эту проверку мы прошли достойно. А эти двое, пусть пока посидят у меня, до возвращения царя*. Вот посмотришь, как только Тохтамыш вернётся, так Али-Бек их сразу же из зиндана* и выгонит.

– Ты бы всё-таки передал их мне? – ещё раз предложил Иса-Бек, – Дела яргу* ведь по моей части!

– Ничего, пусть посидят у меня, – вновь не согласился Хасан-Бек, – Ты же можешь ежедневно присылать ко мне по паре нукеров*, пусть охраняют вместе с моими людьми, если мне всё ещё не доверяешь. Ты лучше пошли своих аскарбеков* в караван-сарай* Кок-Тан, пусть арестуют их сообщников. Вот их и держи у себя до прибытия царя*. Только учти, их там пять сотен. Тридцать ордынцев* и двадцать урусов*. Все вооружены и надо полагать, неплохо обучены.

– Квайс*, я согласен, – ответил Иса-Бек, – Только ты своих арестантов не очень уродуй, а то Али-Бек от этого, не в восторге будет. Если ему будет угодно, пусть сам их них мясо для шурпы делает.

– Нужны они мне, как лысому гребень, – произнёс Хасан-Бек, – Пусть сидят себе сколько понадобиться. Я с ними больше, даже разговаривать не намерен. Али-Бек их подослал, пусть и разбирается.

Темники вернулись обратно к караван-сараю*.

– Булан-Бек, – окликнул Иса-Бек своего эмира*, – Возьми пару сотен отборных аскеров* и езжай в караван-сарай* Кок-Тан. Арестуй всех, кто там есть и определи к нам в зиндан*. Потом разберёмся, что с ними делать.

– Послушай, эмир*, – обратился Хасан-Бек к Нур ад-Дину, – Иди к Койричаку и успокой его. Я чувствую, он теперь дрожит как заяц. Скажи, что мы во всём разобрались, пусть не волнуется, его здесь больше, никто и пальцем не тронет.

Нур ад-Дин ушёл внутрь караван-сарая* Ашулук, а Булан-Бек, взяв с собой две сады* воинов, умчался к караван-сараю* Кок-Тан. Вскоре, все жившие в нём постояльцы были арестованы и помещены в городской зиндан* ордынской столицы. Темники* же, просвистев каждый своим аскерам*, развернули свои булюки* и отправились каждый к своему бек-сараю*. Так бесславно закончился этот заговор против ордынского царя* Тохтамыша, бездарно затеянный одним из его кешиктенов* и одновременно бакаулом* по имени Дурбай.