Читать книгу Караван. Исторический роман. Том III - - Страница 6

Утром следующего дня у Белял ад-Дина была намечена поездка ещё к одному, в прошлом грозе хозтороканских степей Бадану Коше. Этого джете* посланец* собирался посетить сразу после налёта на караван с оружием, но лишь в том случае, если ордынцы* не сразу спохватяться его искать в связи с пропажей. Об этом бы Белял ад-Дину стало сразу же известно от «знающих» людей, «прикормленных» им в городском эмирате* Сарая аль-Махрусы*. Но шло время, а ордынцы* насчёт исчезнувшего каравана так и не обеспокоились. Белял ад-Дин не мог понять причины происходившиго. Откуда посланцу* было знать о событиях, произошедших за это время в столице Орды* Сарае ал-Джедиде*, в связи с которыми царским иренам* было не до какого-там караванишки, хотя и выполнявшего тарх*. И вот наконец, он решился на эту поездку. Заблаговременно от торговавших на городском базаре мясом скотоводов, которые исправно платили бакшиш* Бадану Коше, он узнал место пребывания джете* и подыскал кочевника, согласившегося за плату доставить посланца до этого места. Настал последний день накануне отъезда. Белял ад-Дин ещё раз проверил комплектность подготовленного к поездке оружия, исправность амуниции и занялся поиском деревянных, так называемых у ордынцев «пайцз»*, с изображениями волка и лиса. Но тут в помещение вощёл назир* и сообщил, что чопар* привёз ему важное сообщение из Сарая*. Посланец* вскрыл конверт, и развернув находившийся в нём лист когаза*, посмотрел на беспорядочный набор арабских цифр. Он велел отнести этот лист работавшему при караван-сарае* чин-афсургану*. Через какое-то время тот вернул ему расшифровку. Там было написано следующее:

«Искандеру», аль-яшир*

после прочтения сжечь

На Первой сакме* у бродов через Тан* произошло нападение на караваны. Были похищены ценные изделия, обещанные ибн* бебошем* своему калгты* баши* и ясак* новгородских земель Орде*.

В нападении подозреваются джете* из кочевников Хозторокани*, которых сообщники называли Эрде и Саначин.

Необходимо принять срочные меры к установлению кто они и мест содержания награбленного.

Ответ «Звездочёту». «Благодетель».

Прочитав сообщение, Белял ад-Дин поморщался и со злостью плюнул на пол. «Можно было и поконкретнее», – в сердцах промолвил он: «Засекретелись непонятно зачем, а я теперь гадай и ищи непонятно что». Но как бы то ни было, а приказ необходимо выполнять, каким бы глупым он не был. И глуп ли вообще? Cкорее изложен глупейшим образом. То, что подписан он был «Благодетелем», ещё ничего не значило. «Благодетель», это Саргас ад-Дин. А люди же подобные ему, зачастую, и как правило, подписывают фарманы*, даже не вчитываясь в их содержание. Плюс ко всему, чин-афсурганы* иногда искажают зашифрованное. Иноземцам, им и вникать-то в содержание текстов не принято. Их за то здесь и держат, чтобы толком «не ведали, что творят». А вот отвечать самому «Звездочёту», это уже серьёзно. Ведь за «Звездочётом», скрывался ни кто иной, как сам Умар-Шейх. А значит, нужно каждое слово хорошенько обдумать и приступать к выполнению.

Белял ад-Дин ещё раз взглянул на расшифрованный текст послания. В общем-то, кто такие Эрде и Саначин из Хозторокани*, для него догадаться было несложно. С одним, он уже успел познакомиться лично. Это, конечно же Эрдем Коша и его подручный Сананчик. Последний действительно, долгое время где-то отсутствовал. А Эрдем, если верить торговцам, никуда не отлучался. Он совсем их измучил ежедневными поборами бакшиша*. И когда он всё мог успеть? Впрочем, это уже его, посланца*, не касалось. С ясаком* новгородских земель, тут тоже всё ясно. Наверное, хорошо ребятушки хапнули! А вот причём здесь «непутёвый сын» и его «великий отец», да вероятно подарок, который один другому пообещал. Ну, растрясли немного мошну некоторым знатным баям*, зачем из-за них себе пупки рвать? Из-за каких-то изделий, даже дорогих, эти толстосумы не обеднеют. И тут вдруг Белял ад-Дина осенило. Он вспомнил, что «непутёвым сыном» его Амир-ал-умар* называет Тохтамыша. Как же раньше посланец этого не вспомнил? Тогда всё становиться на свои места, а что это за «изделия», уже не имеет значения. Впрочем, на то он, Белял ад-Дин, и посланец* Великого амира*, чтобы разбираться в подобных вещах с первого намёка. Осталось теперь решить, как это лучше сделать? А вот здесь теперь может пригодиться и Бадан Коша. Даже отменять намеченную на завтра поездку не придётся.

На следующее утро, Белял ад-Дин, взяв с собой того самого кочевника в качестве качарги* и направился в хотон* Бадана Коши. Путь оказался дальним и изнурительным. Выжженная солнцем степь со скудной, сухой растительностью. Невыносимая жара, палящий зной от которого некуда спрятаться, безводье, оводы, слепни и прочие москиты, которые непонятно откуда здесь беруться и постоянно сопровождают людей с животными. Вот прелести бескрайних просторов этих степей. Если они и отличаются чем-то от среднеазиатских пустынь, то только тем, что земля здесь покрыта какой ни какой, хоть и сухой, но всё же растительностью, а в пустынях, там лишь песок, потресканная глина, или голый камень. Край, выжженный солнцем и забытый богом. Так называли эти просторы европейские путешественники, проезжавшие по этим местам. Но, как ни странно, и они оказались освоенными людьми. Люди научились здесь прятаться от жары, обходится минимальными запасами воды, и что самое интересное, содержать и пасти здесь скот, правда не всякий, а лишь приспособленный к условиям жизни в этой среде. Сейчас здесь обитали племена ойратов* и мангутов*, переселившиеся в эти края из далёкой Монголии, где кстати, они жили в не на много лучших условиях. К одному из этих племён и относились люди, с которыми теперь приходилось иметь дело Белял ад-Дину.

Преодолев немалое расстояние, путники после полудня добрались до небольшого хотона* посреди степи. На подъезде к нему, их встретил отряд вооружённых всадников, разодетых в разномастную одежду.

– И что мы здесь делаем? – произнёс круглолицый степняк, с лысой и непокрытой головой, да глазами, напоминающими узкие, едва заметные щели. Он был, вероятно главным, из встретивших путников людей.

– Ищем «покровителя» скотоводов здешних степей, всеми уважаемого Бадана Кошу, – ответил Белял ад-Дин.

– Кем будете, уважаемые странники? – продолжал расспрос лысый.

– Я купец одной из цветущих далёких стран, – ответил посланец*, – А зовут меня «Искандером». У меня к уважаемому саиду*, очень важное и срочное дело. А это, мой всего лишь качарги*, из местных. У него нет с собой даже какого либо оружия, можете проверить.

– А я Галзан, – представился путникам лысый, – Мы дозор Бадана Коши. Прошу следовать с нами.

Всадники окружили со всех сторон «купца» и его качарги*, и сопроводили к хотону*. В его центре стояла выделяющаяся от всех остальных своей ухоженностью юрта*, куда и направились прибывшие. Готовясь к встрече, посланец* заранее ознакомился с этикетом этих кочевников, не соблюдая которого, разговора с ними у него могло и не получиться. Подъехав вплотную к хотону*, Галзан спешился один, а остальным велел подождать, после чего скрылся внутри юрты*. Через какое-то время он вышел, и велел спешиться остальным, в том числе Белял ад-Дину. Его люди помогли привязать прибывшим, к коновязи лошадей, а в юрту* Галзан велел войти одному лишь «купцу». Белял ад-Дин снял и прислонил к наружной стнке юрты* свой килич*, а при входе внутрь вытащил из-за пояса нож и положил его на стоявшую у входа лавку. В юрте*, кроме вошедшиго с Белял ад-Дином Галзаном, находилось ещё четверо мужчин и одна женщина. Они сидели вокруг очага, а женщина слева от них. Посланец на мгновение замешкался, так как этикет явно был нарушен, и невозможно было определить, кто в юрте* хозяин. Он как мог, попытался скрыть замешательство и обратился к присутствовавшим.

– Всё ли у вас хорошо, уважаемые? – молвил он, обращаясь ко всем.

– Всё хорошо, а как у вас? – ответил один из сидевших у очага мужчин, верзила с толстыми губами, огромными лапами и роскошной косой на голове. Согласно заведённым здесь обычаям, отвечать гостю и должен был сам хозяин, но Белял ад-Дин перед поездкой расспросил знающих людей о приметах внешности Бадана Коши, которые явно не совпадали с приметами верзилы. У искомого им человека должна быть изуродована верхняя часть правого уха, на левой руке должны отсутствовать средний и указательный пальцы, а на кисти правой руки должна быть наколка коня. Посланец* быстрым взглядом обвёл присутствовавшех. Человек с подобными приметами сидел рядом с верзилой. Но, тем не менее, посланец, совершенно не подав виду, продолжил установленное старыми обычаями здешних кочевников приветствие, усвоенное им заранее перед прибытием сюда.

– У нас тоже всё хорошо, – ответил Белял ад-Дин.

– Хорошо ли путешествовалось? – cпросил верзила.

– Хорошо путешествовалось, – был ответ посланца*.

– А к нам по какому делу пожаловали? – cпросил верзила.

– Об этом мне нужно поговорить наедине с хозяином, – ответил Белял ад-Дин и посмотрел на Бадана Кошу.

Среди присутствовавшtх в отаке*, на мгновсение возникла какая-то растерянность.

– Мы что знакомы? – спросил посланца* уже сам Бадан Коша.

– Да было как-то дело, – соврал Белял ад-Дин, – Но об этом обсудим как нибудь позже.

– Что-то я тебя не припомно, – стал напрягать память джете*.

– Во времена смуты, но я тогда откупился, – вновь соврал посланец, – А сейчас я бы хотел переговорить один на один с тобой. Дело очень важное, причём, для нас обоих.

– Басхан, – обратился Бадан Коша к верзиле, – Оставьте нас одних. А ты Заяна, приготовь-ка нам с гостем свежиго суутай цаю*.

Мужчины, кроме Бадана Коши с Белял ад-Дином, вышли наружу, а женщина, жена хозяина, вскипятила на очаге кипятка, заварила свежего чаю, и добавив туда молоко, подала его оставшимся в отаке* мужчинам. После этого, помещение покинула и она.

– Что у тебя за дело, купец Искандер, как мне сказали? – cпросил Бадан Коша.

– Среди торговцев Иски-Сарая*, ходят упорные слухи, что грабанул ты ордынский караван*, выполнявший тарх*, – начал сочинять Белял ад-Дин, – В том караване было много оружия из Дамасска и Багдада, предназначенного для ордынского войска. Я предлагаю продать мне это оружие, с платой не обижу. Здесь ты всё равно столько сбыть не сможешь, а тебе такое количество не нужно. Да и потом. Сейчас Яглы-Бий, как и сам Тохтамыш, заняты походом на Москву. Но скоро этот поход закончится, и тогда они уж точно вспохватятся насчёт пропавшего каравана, а слухи о тебе, дойдут к тому времени и до Сарая*. А я бы тебе подсказал, как выйти из этого положения и распустить правдоподобные слухи, что караван ограбил не ты. Ведь базары Иски-Сарая* под моей властью.

– Я бы с тобой и поторговался, но клянусь, к этому не имею никакого отношения, и никакого оружия с ограбленного каравана у меня нет, – стал оправдываться Бадан Коша, – Мне тоже сообщили, что в моём аймаке* ограблен какой-то караван. Но я ещё это дело не выяснял. Времени не было. Конец лета, и мне со всех уголков Хозторокани* пастухи везли бакшиш*, установленный мною за спокойствие их пастбищ. Ты сам пойми! Зачем мне этот караван? Мне что, спокойная жизнь нахоела? А со злодеями я разберусь посвоему. Мне в этом деле, мой сосед Эрдем Коша поможет. Караванщики в основном ему бакшиш* за спокойствие караванных троп платят*. Естественно, ему подобные дела, тоже ни в коей мере не нужны.

Эрдему может и не нужны, – в некотором роде стал как-бы соглашаться Белял ад-Дин, – Да только его некоторые подручные творят что-то из ряда вон, за его спиной. Перед отъездом сюда, у меня гостил один бухарский торговец, следовавший из Сарая*. Так вот он сообщил, что якобы какой-то Сананчик, на реке Тан*, которая ох как далеко отсюда, ограбил караваны. В одном из них находился ясак* для Орды* из Новгорода, а в другом, какое-то неведомое доселе оружие. Как донесли мне некоторые здешние степняки, Сананчик последнее время действительно в Хозторокани* отсутствовал. Я подожду пару недель, да наведаюсь к Эрдему Коше. Всё таки, путь из Тана* не близок! Если Сананчик и впрямь грабанул это оружие, то я его у них с Эрдемом тоже не прочь буду купить.

– Но тогда он мог и на моей территории караван ограбить? – задумчиво произнёс Бадан Коша, – В этом случае ведь, подозрение как раз на меня и падёт? Тогда с этим надо бы поскорее разобраться! Не то, и впрямь вскоре Яглы-Бий вернётся, и тогда попробуй ему докажи, что я не «верблюд»!

– Я тебя примерно понял, – сказал Белял ад-Дин, – И всё таки! Если оружие действительно у тебя, или будет у тебя, подумай над моим предложением. Я всегда готов буду у тебя его купить. Или ешё какая помощь от меня понадобится, что-то неправедно добытое сбыть например, то обращайся ко мне в любой момент. Приезжай сам, или присылай чопара*. А найти меня можно в Иски-Сарае*. Караван-сарай Эски-Сарай*, спросишь «Искандера», а это я.

– Я тебя понял купец, – ответил Бадан-Коша, – Если понадобишься, непременно найду. Удачной тебе торговли.

– Рахмат*, – поблагодарил его Белял ад-Дин, – Пусть пасутся, не видя волков твои кони.

– Твои уста благословенны, – сказал на прощанье довольный знакомством Бадан Коша.

Белял ад-Дин со своим качарги* покинули юрт* и благополучно добрались назад до Иски-Сарая*.

Всего сутки понадобилось Бадану Коше чтобы установить место пребывания Эрдема Коши. Для этого, его люди Басхан и Галзан, целый день выпытывали у верного своему хозяину Очира, где находится его саид*. Ни уговоры, что тот нужен по важному делу, ни самые страшные угрозы, не помогали. И лишь когда Галзан выложил на стол тридцать самаркандских серебряных монет, которые назывались танга*, Очир согласился это сделать, при условии, что их разговор останется втайне. Что ни говори, но бакшиш* на Востоке, делает своё дело. Хотя справедливости ради, следует сказать, что за свои тридцать серебряных дирхем*, он бы ни за что этого не сделал.

– А ещё столько же авансом не дадите, мне они, ой как нужны на этой неделе, – стал уговаривать смотритель караван-сарая* Галзана, – Я обязательно отслужу. Можете мне поверить, если я сдал своего саида* один раз, то сделаю это и второй.

– Вот когда сдашь, – тогда и получишь, ответил Галзан, и они с Басханом, покинули караван-сарай*, довольные тем, что как им казалось, приобрели в среде обитания Эрдема Коши аксборот манбаи*.

Баквально через день, после посещения хотона* Бадана Коши самаркандцем Белял ад-Дином, к хотону* другого хозтороканского джете*, Эрдема-Коши приблизился конный отряд из тринадцати человек. То был сам Бадан-Коша, его ближайшие подручные Басхан и Галзан, и ещё с десяток вооружённых всадников. Их как будто ждали и на дальних подступах, этот отряд встретил такой же, но в два раза больше по численности.

– Что нужно уважаемым странникам в нашей выжженной солнцем и богом забытой степи? – спросил их командовавший встречавшими всадниками, конник по имени Зандан.

– Мы направляемся в гости к уважаемому покровителю благополучия караванной торговли хозтороканского края Эрдему Коше. Он рад будет видеть своего старого приятеля, когда-то делившего с ним последнюю ногу барана и котелок солёной воды в не так давно прошедшие смутные годы.

– Эрдем Коша всегда рад дорогим гостям, но он велел не пускать к его хотону* больше трёх человек, и тех без оружия естественно, – выдвинул условия Зандан, – Остальным придётся подождать здесь. Это воля моего саида*, и я не могу его ослушаться. Если уважаемых гостей это устраивает, милости просим, если нет, не обессудьте, милости просим покинуть наш аймак*, во избежание неприятностей.

Бадан Коша был недоволен подобным «гостеприимством», но сделать ничего не мог. Продолжать что-то доказывать этому скандалисту Зандану, было бессмысленно, Бадан его знал давно. Возвращаться назад, для него вообще было неприемлимым. По законам степи, это расценивалось как бегство и признание победы соперника, чего Бадан Коша не мог допустить ни при каких условиях. Поэтому, ему и пришлось согласиться на условия Зандана.

– Я сам хотел предложить подобные условия, – ответил он Зандану, – Я не хочу обременять уважаемого Эрдема Кошу излишними заботами и тратами на приём и угощения моего многочисленного «войска», понимая, в кавких условиях он теперь существует в этой голодной, безлюдной, богом забытой степи.

Это было ответным плевком хитрого степного джете* своему оппоненту, позволяющему Бадану Коше хоть как-то сохранить лицо перед своими людьми. Сказанное им, привело в замешательство Зандана. Он начал придумывать, чем бы в ответ уколоть соперника, но никак не мог быстро придумать. А в это время Бадан Коша, Басхан и Галзан отделились от своего отряда и молча, направились в сторону хотона*. Зандану тоже ничего не оставалось, как взять с собой двух человек, и двинуться вслед за ними. Остальные же люди Зандана, остались охранять отряд, прибывший с Баданом Кошой. Подъехав к нужной юрте*, сопровождающие с «гостями» спешились и согласно монголького обычая, последние, сняв с себя оружие, прислонили его с внешней стороны стенки юрты*. Зандан зашёл внутрь первым и предупредил хозяина о прибытии «гостей». Затем науружу вышел Эрдем Коша и приоткрыв полу юрты* пригласил внутрь «гостей», пропуская их вперёд. Как и положено, Бадан Коша, Басхан и Галзан вытащили из-за поясов ножи, положив их на лавку возле входа. Эрдем Коша, Зандан и находившийся в юрте до приезда «гостей» ещё один подручный хозяина, Гуча, сели посередине, возле очага. «Гостям» было предложино сесть справа, а сидевшая слева жена хозяина Энкира, встала и занялась проготовлением суутай цая*.

– Всё ли у вас хорошо? – cпросил Бадан Коша.

– Всё хорошо, – ответил ему Эрдем Коша.

– Здоровы ли и благополучно ли живёте? – вновь спросил Бадан Коша, выразив тем самым своё почтение хозяину.

– Здоровы и хорошо, – сухо ответил хозяин юрты*.

– Хорошо ли проводите лето? – вновь спросил Бадан Коша.

– Хорошо проводим лето, – был ответ Эрдема Коши.

Так и славословили они между собой, пока не был готов суутай цай*. Энкира налила чашки с напитком и раздала их присутствовавшим в юрте*. Лишь после этого между мужчинами начался предметный разговор на нужные темы.

– Зачем пожаловал уважаемый Бадан Коша к нашему скромному очагу, – спросил Эрдем Коша.

– Помощь твоя нужна, уважаемый Эрдем Коша, – ответил Бадан Коша, – Злые люди в моём аймаке* ограбили ордынский караван с тархом*. Ходят слухи, что эти люди, твои люди. Я хочу, чтобы ты разобрался и наказал их, а затем выдал этих злодеев мне. Зачем тебе люди, которые сеют раздор между нами? Мы ведь давно c тобой живём в мире, дружбе и согласии, словно два брата? Что ты на это скажишь, уважаемый Эрдем Коша?

– Не могли этого сделать мои люди, благочестивый Бадан Коша, – начал изворачиваться Эрдем Коша, – Это всё пустословные наветы. Кому-то хочется поссорить нас между собой, вот и распускают всякие слухи. Cам пойми! Ну, зачем мне, или моим людям, ордынский тарх*? Чтобы завтра сюда нагрянул их кэшик* и порубили всем нам головы не разбираясь? Если же у тебя есть подозрения на кого-то конкретно из моих людей, укажи мне на него. Мы вместе и разберёмся.

– Где у тебя сейчас находится Сананчик? – cпросил Бадан Коша, – Ходят слухи, что это именно его рук дело?

– Cананчик сейчас далеко от Хозторокани*, – ответил Эрдем Коша, – Но я за него ручаюсь. Нападать на караван с оружием, да ещё ордынский, он не станет. Так, пошалить по мелочам, чтобы прибарахлиться, это другое дело. Но оружие! Зачем оно ему? У него что, своего не хватает? А ведь награбленное оружие ещё нужно найти, куда сбыть? Нет, это навет.

– Хотелось бы верить, – сказал Бадан Коша, – Да вот не получается как-то. Ладно, по этому каравану у меня пока одни лишь слухи. Но есть не только они. К моему знакомому барыге*, недавно из Сарая* прибыл один «знающий человек». Так вот он утверждает, что твой подручный у каких-то бродов через реку Тан* совершил «небольшую шалость». В рузультате неё был похищен ясак*, который урусы* собрали для Орды* за семь, или восемь лет. А ещё какое-то необычное оружие, которое Тохтамыш захватил во время похода на Москву и переправлял в Сарай*. Это уже наветом не назовёшь, так как там остались живыми очевидцы, которые видели Сананчика в лицо. В этом случае, можно только догадываться, что здесь может начаться по возвращении Яглы-Бия и Тохтамыша? Как тебе такое дело?

– Так ведь и Сананчиком мог назваться любой, кто угодно? – cтоял на своём Эрдем Коша.

– Вот это ты, и объяснишь Яглы-Бию, – перебил его Бадан Коша.

– Ладно, предположим, что здесь ты прав, – как бы пошёл на попятную Эрдем Коша, – Тогда дождёмся Сананчика, и разберём всё по уму. Если он и в самом деле, в чём виноват, накажем по справедливости. Как он явиться, я тебе сразу же сообщу. Готовься. Роль обвинителя я предоставлю тебе. Тебе кто-то там, что-то там нашептал, у тебя какие-то вроде как очевидцы. Вот ему и предъявляй, что соберёшь, а я за вами понаблюдаю со стороны. Докажешь, что он виноват, тогда и вынесу свой вердикт.

– Договорились, – согласился с ним Бадан Коша, – Волки и воры не должны быть спокойны.

– Не должны, – сказал Эрдем Коша, – А теперь отведайте нашего скромного угощения.

Пока мужчины в юрте* обсуждали свои дела, Энкира покинула их и успела подготовить угощение из жареного мяса и кумыса, которое и было подано собравшимся.

– Пусть ваша еда всегда будет вкусной как сегодня, – сказал после окончания трапезы Бадан Коша.

– Ваши уста благословенны, – ответил на это Эрдем Коша.

Распрощавшись с хозяевами, «гости» вернулись в свой хотон*. Довольными остались оба хозтороканских джете*. Бадан Коша тем, что получил заверения от своего соседа осуществлять обвинение его подручного на этом, своего рода суде степного «братства». Необходимые доказательства вины Сананчика он надеялся к тому времени заполучить, а не получиться, можно и состряпать, не впервой. В свою очередь, Эрдем Коша был доволен тем, что в нападении на ордынский караван, Бадан Коша его лично не подозревает и на песчинку. А Сананчик непременно выкрутиться! Во-первых, он и в самом деле в том нападении не виноват. Во-вторых, если по прибытии, его о кознях Бадана Коши своевременно поставить в известность, то Сананчик наделён редким талантом, из обвиняемого, превратиться в обвинителя. И в-третьих, Сананчик в Хозторокани* злопамятен, и изощрён в мести обидчикам, как никто другой. Подобных наветов, он Бадану Коше, ни за что не простит. Эрдему Коше остаётся только ждать возвращения своего подручного.

Надежды не заставили Эрдема Кошу ждать себя долго, но только не те, которых он с таким нетерпением желал. На пятый день после отъезда Бадана Коши, к нему в хотон* от Сананчика явились двое. Это были: Хулхачи, являвшейся в их шайке* своего рода хасибом*, и Джангар, выполнявший у последнего роль заступника*.

– А где сам Сананчик? – был первый вопрос Эрдема Коши.

– Стоит юртом* у озера Цаган-Нур*, – ответил Джангар, – А нас он прислал, отдать твою долю от награбленного на Тане*. Удачное вышло дельце однако. Одному тебе вон какой барыш*.

В этот момент Хулхачи вытащил мешочек с драгоценностями, золотыми и серебрянными монетами, и высыпал содержимое перед Эрдемом Кошой.

– Моя доля? – удивлённо посмотрел на него Эрдем Коша, – С каких это пор я стал получать доли? Вы всё должны были отдать мне, а уже я распределяю, кому, какая доля. Не так ли?

– Всё именно так, мой «нойон»*, – растерялся Джангар, – Но мы решили сделать ещё одно дело, поэтому, какую-то часть денег оставили себе. После дела вернём с лихвой, в обиде не будешь.

– Ничего себе часть! – удивлённо посмотрел на своего подручного Эрдем Коша. Он, конечно же, имел представление, сколько средств могло содержаться в ясаке* за семь, или восемь лет.

– Что ещё собрался затеять Сананчик? – повысив голос, спросил Эрдем Коша, – Ему что, того, что он сотворил на Тане* мало?

– На Тане*? – удивился Джангар, – Да это так, мелочи жизни. Вот в Сарае-Калмуке*, если повезёт, там мы действительно, хапнем, так хапнем!

– Что вы там затеяли? – продолжал возмущаться Эрдем Коша, – Вы что, совсем спятили? Не понимаете, чем это может для нас кончиться?

– Всё мы понимаем, – пытался успокоить его Джангар, – Ты ведь сам послал нас на помощь к этому, своему дружку Рятекозю? Вот он и навёл нас на те броды, что на Тане*. А теперь некоторые его люди наведут нас на корабль с ясаком*, который вот-вот прибудет сверху по Итиль* в Сарай-Калмук*. Как закончим дело, мы на этом корабле оставим трупы наших наводчиков, и тогда всё будет правильно. Сананчик всё как есть рассчитал от и до….

– Немедленно скачи на Цаган-Нур* и передай Сананчику, чтобы срочно сворачивал хотон* и возвращался, – в истерике кричал Эрдем Коша, – Хулхачи останется здесь. И ещё передай ему, что Бадан Коша обвиняет Сананчика в нападении, на территории его аймака, на ордынский караван с оружием, выполнявший тарх* для ордынского войска. Я знаю, что это навет, но Сананчик пусть готовится обвинить Бадана Кошу в клевете. Это очень важно. О клевете дожна знать вся хозтороканская степь, а слухи о ней должны дойти до Иски-Сарая*, Маджара* и Хаджи-Тархана*. Скоро вернётся Яглы-Бий и начнёт докапываться до истины. Если Сананчик всё сделает поумному, то под подозрение попадёт сам Бадан Коша. Вот он и пусть тогда долго, упорно, и бесполезно, доказывает улусбеку*, что не «верблюд», и тем более, не хозтороканский. А теперь бегом на коня, и на Цаган-Нур*, и чтобы через два дня, максимум через три, все были здесь.

– Боюсь, это невозможно, – промолвил Джангар, – Все люди Сананчика, уже в Сарае-Калмуке*. На Цаган-Нуре* с ним лишь небольшое охранение. Туда должны явиться люди Рятекозя, которые и наведут нас на нужный корабль. А от Цаган-Нура*, как известно, до Сарая-Калмука*, два дневных перехода.

– По мне хоть на келам-учаре* лети, но предотврати эту авантюру, – ещё более повышенным тоном, закричал Эрдем Коша, – Бегом на коня, и вперёд. Не сделаешь, обоих с Сананчиком передам Бадану Коше. Пусть что хочет, то с вами и делает.

– Слушаюсь, мой саид*, – произнёс Джангар, и вскочив на коня, ускакал в бескрайнюю, хозтороканскую степь.

До самого вечера Эрдем Коша не мог прийти в себя после услышанного от Джангара, и Энкира отпаивала мужа наваром, настоенном на степном пустырнике. Лишь немного успокоившись, Эрдем Коша позвал к себе Хулхачи.

– Что за оружие вы захватили, когда грабили караваны на Тане*? – cпросил он у своего хасиба*.

– Не знаю, – ответил тот, – Я в том походе не участвовал. Я был занят совершенно другим делом.

– А где же ты отсиживался? – с удивлением спросил джете*.

– Я вовсе не отсиживался? – cтал оправдываться Хулхачи. Накануне похода, Сананчик отправил меня в Сарай-Калмук* где я должен был устанавливать связи с горожанами и искать на базарах*, кому можно сбыть награбленное, с чем я достаточно хорошо и справился. Теперь Сананчику будет без меня тяжело. Ему заново нужно искать людей, кому сбывать награбленное. Ведь я должен был вернуться с Джангаром на Цаган-Нур*.

– Но ты наверняка ведь слыхал от других об оружии, которое досталось нашим, во время грабежа караванов на Тане*? – продолжал допрос Эрдем Коша.

– Конечно-же слышал! – ответил Хулхачи, – Как не слышать? Джангар, кроме как о нём, и говорить больше ни о чём не способен! Упоминал киличи*, сайдаки*, шамширы*, а ещё туфанги* какие-то. Я о них вообще впервые слышу. Но в связи с чем он всё это упоминал, откуда же мне знать? У меня ведь голова другим забита – барыш*, бакшиш*, базар*, хабар*, да деньги всякие.

– Рахмат* и за это, – произнёс Эрдем Коша, – А на счёт сбыта Сананчиком награбленного, не волнуйся. Я передал ему через Джангара, чтобы отставили грабёж и возвращались сюда. Да, ещё вот что. Деньги, награбленные на Тане*, Сананчик тебе передал, или при тебе находились одни лишь те, что были получены при сбыте краденого?

– Лишь те, что я выручил от сбыта краденого, – ответил Хулхачи, – С них я выделил и твою долю. Всё остальное, Сананчик с Джангаром, держали при себе.

– Вот сволочи! – сквозь зубы процедил Эрдем Коша.

– Что-о-о? – не расслышал хасиб*.

– Это я не тебе, – ответил джете*, – Иди, отдыхай.

Всю ночь Эрдем Коша не мог уснуть, обдумывая, что делать дальше. Его первоначальные планы рушились, и нужно было придумывать что-то новое, чтобы начать выправлять создавшееся положение. А утром, на следующий день, к нему явился его один из самых верных подручных, Очир.

– Ну что, был у меня Бадан, – сообщил последний, – Вот только догадался ли он, что караван твоих рук дело, я так и не понял. Пришлось поступать так, как мы с тобой и обговорили. Указал я ему место твоего хотона*. Хорошо, что мы с тобой всё предусмотрели, Иначе бы, доедали меня сейчас стервятники. Так что жди гостей в ближайшее время.

– Да они и у меня уже были, – ответил Эрдем Коша, – С караваном то мы его хорошо разыграли, да вот свежие новости, мне затем принесли не завидные. Сананчик с Занданом от рук отбились. Самовольничать стали, да в такие дела вляпались, что даже не знаю, как выкарабкиваться из того, что они натворили, мы теперь будем.

– Давай вместе подумаем, – предложил Очир.

– Да подумал я уже, – уведомил его Эрдем Коша, – Придётся тебе ещё раз назранского* послушника Юду сыграть. Бадан Коша тебе один раз поверил, поверит и второй.

– А я как чувствовал, – сказал Очир, – Не зря я у Бадана Коши ещё тридцать серебряных тангушек клянчил. А он мне так и сказал, что если сдам я тебя ещё раз, то тогда и получу. Глупый человек этот Бадан Коша! Святых учений других народов не знает. Иначе, понял бы, что его разыгрывают, как написано в одном из таких учений. Но пусть и дальше глупит Бадан Коша. Что мы ему на этот раз подкинем?

Пойдём в юрту*, поговорим, чтоб никто, даже мухи не слышали, и сегодня же в ночь поедешь к нему и передашь от себя то, что я тебе скажу, – объяснил ему Эрдем Коша.

Они зашли в одну из свободных юрт*, где Эрдем Коша объяснил Очиру, что тот должен опять прикинуться «иудой» и якобы от своего имени, тайно передать тому кое-что очень важное о намерениях своего хозяина, тоесть Эрдема Коши. В ночь Очир ускакал к тому месту, где расположился хотон* Бадана Коши. Ещё на подъезде к нему, он был встречен дозором последнего, под началом Галзана. Тот знал Очира в лицо, а потому, без лишних формальностей препроводил к своему хозяину.

– Что, свои тридцать серебряных монет потерял? – как бы в насмешку произнёс Бадан Коша, увидев Очира.

– Не потерял, но приехал именно за ними, – ответил ему Очир, – Ты же, мне обещал, что дашь ещё столько же?

– Так их ещё нужно заработать! – напомнил джете*, – За ценные сведения, мне ничего не жалко для хорошего человека. Они у тебя ценные?

– Думаю, что да, – ответил Очир, – К Эрдему вернулся Хулхачи. Он сообщил, что сбывал награбленные добро в Сарае-Калмуке*, и вернулся с деньгами, полученными от сбыта награбленного. Но это лишь малая часть. Золото, серебро и прочие драгоценности, доставшиеся при разграблении каравана на Тане*, у Сананчика при себе. Сейчас он, вместе с Джангаром, установили свой хотон* у озера Цаган-Нур*, где ожидают людей Рятекозя. С этими людьми они должны разграбить какой-то корабль в Сараё-Калмуке*, который везёт ясак* в Сарай*. С ними лишь малое охранение Мацака, человек десять – пятнадцать. Остальная шайка* Сананчика расположилась в его ожидании возле Сарая-Калмука*. Эрдем Коша в ближайшие дни хочет напасть на хотон* Сананчика, истребить его вместе с людьми, да заграбастать себе награбленое на Тане*, свалив при этом, всё на тебя.

– Откуда тебе всё это известно? – недоверчиво спросил собеседника Бадан Коша.

– Сначала обещанную долю, – поставил условие Очир.

– Ну, чтож, за это и двойную долю не жалко, – сказал Бадан Коша и вытащив мешочек с деньгами, отсчитал шестьдесят монет, затем накинул сверху ещё шесть, и передал их Очиру.

– Со мной поделился по секрету Хулхачи, – промолвил Очир, – Мы же с ним с детства приятели. И ещё вот что. Оружие, которое Сананчик взял в ордынском караване, зовётся трупанги, но что это, мне не ведомо, наверное, что нибудь наподобие более совершенных чурзи*, киличей*, или кончаров*.

– Будет что-то ещё подобное, ты мой желанный гость, – на прощанье сказал Бадан Коша, – Твои уста благословенны.

– Да будут быстры твои кони! – ответил Очир и, вскочив на своего коня, умчался в степь.

Бадан Коша же, не теряя времени, пригласил ещё одного из своих подопечных.

– Послушай, Басхан, – обратился он к верзиле, – Возьми с собой человек тридцать, да езжай к озеру Цаган-Нур*. Нужно будет аккуратно, чтоб твоих людей не заметили, отыскать хотон* Сананчика, и спрятаться рядом в камышах. Ночью же, подобраться к нему как можно ближе. Рано утром, когда только начнёт рассветать, нужно будет на этот хотон* напасть. В это время особенно крепко спиться, в том числе дозорам, если до этого, их никто не тревожил. Самого Сананчика, и его заступника* Джангара, если получиться, нужно пленить. Остальных уничтожить. У Сананчика должны быть деньги и драгоценности. О-очень много! Их, естественно, необходимо забрать с собой.

Басхан начал готовиться к походу, а Бадан Коша, тем временем, отыскал Галзана.

– Слушай, Галзан, слушай очень внимательно, – обратился он к своему подручному, – Срочно мчись в Иски-Сарай*. Найдёшь там караван-сарай* Эски-Сарай*. В нём должен проживать заморский купец Искандер. Передашь ему на словах, слово в слово: «Нападение на ордынский караван с тархом*, а также караваны на реке Тан*, где были похищены ясак* и трухванги, по велению Эрдема Коши, совершили джете* Сананчик и Джангар, со своими шайками. Почтенный Бадан Коша принимает меры, чтобы отбить у этих недостойных людей ценности и оружие. О результате успеха, Бадан Коша сообщит дополнительно, после завершения дела». Всё запомнил? Повтори.

– «Нападение на ордынские караваны с тархом*, ясаком* и трухлянгами, на какой-то реке Танг по велению Эрдема Коши, сотворили джете* Сананчик и Джангар, со своими шайками. Почтенный Бадан Коша хочет отбить у тех недостойных людей и ценности, и оружие. Об успехе праведного дела, Бадан Коша сообщит позже, после его окончания», – произнёс Галзан то, что сумел запомнить.

– Сам ты трухляга! – сделал ему укор Бадан Коша, затем немного призадумавшись, добавил, – Ладно, если даже в таком виде передашь, уже неплохо. Купец грамошный, где, что не так, докумекает*. Смотри, хотя бы это не забудь, да не перепутай. Вперёд и с песней! Попутного тебе ветра!

Галзан подготовил коней, взял с собой ещё двух джете* для охраны, и отправился в направлении Хаджи-Тархана* и далее, через Итиль* до Сарая аль-Махрусы*.

А в ночь, хотон* Бадана Коши покинул Басхан со своими людьми, направившись к Цаган-Нуру*.

Очиру же пришлось подзадержаться в дороге по причине того, что ночью его лошадь попала ногой в довольно широкую нору какого-то степного зверушки, после чего прихрамывала и не могла достаточно быстро передвигаться. Он добрался до хотона* Эрдема Коши лишь на следующий день под вечер.

– Хорошо ли тебе давеча путешествовалось? – cпросил его Эрдем Коша по возвращению.

– Хорошо путешествовалось, – ответил Очир, – Даже до сих пор не верится, что Бадан Коша отвалит такую сумму за нашу, всего лишь уловку. Он так воспринял моё известие, что сдаётся мне, уже отправил к Сананчику своих джете*. Тебе тоже не помешало бы поспешить. Лошадь у меня ногу в пути повредила, вот и задержался я не по своей вине, следуя сюда. Заводную* нужно было с собой взять, но это вызвало бы лишние подозрения у Бадана Коши. Привёз ему будто-бы мимоходом какой-то паршивый хабар*, а при снаряжении, словно на войну собрался.

– Ты и так сделал всё, что мог, – успокоил его Эрдем Коша, – Ещё какую либо новость от Бадана Коши имеешь?

– Ничего не имею, – ответил Очир.

– Хорошего тебе возвращения к родному очагу, – пожелал ему на прощание Эрдем Коша.

– Твои уста благословенны, – поблагодарил его Очир и, поменяв свою лошадь на здоровую, отправился в свой караван-сарай*.

Проводив Очира, Эрдем Коша срочно разыскал своих ближайших подручных, Зандана и Гучу.

– Гуча, – обратился он к последнему, возьми своих три десятка людей, да ещё столько же у Зандана, и отправляйся на Цаган-Нур*. Нужно будет разыскать там хотон* Сананчика и затаиться где-то рядом. Подождёшь, пока на хотон* нападут люди Бадана Коши и изрядно друг друга поистрепают. Потом, на тех и других обессиленных, нападёшь ты. Нужно будет сделать так, чтобы ни у тех, ни у других, не осталось в живых ни одного человека. С тобой пойдёт Хулхачи. Его задача, найти и обеспечить сохранность награбленных Сананчиком, денег и ценностей.

– Я тебя понял, – ответил Гуча и отправился готовиться к отъезду.

– Зандан, – обратился Эрдем Коша к другому своему подручному, – Возьмёшь с собой своих остальных, и срочно скачите к Сараю-Калмуку*. Разышешь там наших и сразу-же веди их сюда, пока они не сотворили там что-то непоправимое. Всё ли тебе ясно?

– Мне всё ясно, – ответил Зандан и также отправился готовиться в свой путь.

В эту же ночь Гуча и Зандан, со своими людьми, отправились каждый в своём направлении.

А тем временем Джангар, прибыв в хотон* Сананчика у озера Цаган-Нур, поведал последнему всё, что от них требовал Эрдем Коша.

– Ишь какой, развылся однако! – дослушав собеседника, съязвил Сананчик, – Да кто он вообще такой! Вот возмём своё в Калмуке, и тю-тю, гуляй Эрдеша. Мы теперь как нибудь и без него проживём. Здесь места не найдём, уйдём в земли Рятекозя. Он сам нас туда давно зовёт. Там даже вольготнее, чем в этих пустынных краях, где кроме сухого подобия травы, да редкой колючки, и посмотреть-то не на что. Не сегодня, так завтра, сюда должны прибыть люди Рятекозя. Как прибудут, сразу идём на Сарай-Калмук*, возьмём своё и на Тан*. Нужно лишь предупредить Мацака, чтоб усилил ночные дозоры и никого сюда, кроме людей Рятекозя и близко не подпускал.

– А если Эрдем Коша, не надеясь на меня, захочет ещё прислать сюда кого-то из своих, что будем делать? – спросил Джангар.

– Да ничего, – ответил Сананчик, – Встретим, как подобает, напоим суутай цаем*, добавив туда кое-чего для сугрева, а наутро куда деваться, выбросим «гостя» в степь стервятникам. Птички тоже ведь хотят кушать!

После этого разговора, Сананчик пригласил одного из своих наиболее верных подручных Мацака, незаменимого при несении куча* в степи ночными дозорами, и довёл до него всё, о чём они решили с Джангаром накануне. Сананчик сделал очередной расчёт преодоления дневных переходов от излучины Тана* до Цагана-Нура, по результатам которого у него выходило, что подручный Рятекозя Заман, со своими людьми, должен прибыть в их хотон* если не этой ночью, то в течении следующего дня. Для гостей было специально подготовлено несколько свободных юрт*, в одной из которых решено было поддерживать в нужном состоянии очаг, для должного приёма долгожданных гостей.

Как и допускали Сананчик с Джангаром, один из подручных Эрдема Коши по имени Гуча действительно на следующий день после полудня прибыл в место расположения их хотона*. Но прибыл он не один, а с целой шайкой* джете*. Однако прятаться где-то в камышах, Гуче не пришлось. Ещё на подъезде к Цаган-Нуру* он заметил в районе озера несколько довольно значительных столбов дыма и не раздумывая поспешил туда. Это действительно догорали юрты* сананчиковского хотона*, а ещё, подожжённый у берега сухой прошлогодний камыш. Но благодаря тому, что ветер был со стороны озера, огонь далеко не ущёл и выгорела лишь часть, вблизи самого хотона*. Возле обгоревших юрт* и рядом на берегу, валялись трупы, как людей Сананчика, так и ещё каких-то неизвестных степняков. В воде, вблизи берега, плавало ещё с полдесятка трупов. Гуча стал осматривать трупы, но тел Сананчика и Джангара, среди них не было. В одной из сгоревших юрт*, он нашёл много остатков свежей еды. Видать здесь, накануне, проходило какое-то небольшое пиршество.

– Кто бы это мог сделать? – задался вопросом Хулхачи, особо страстно ковырявшийся в остатках обгорелого войлока юрт*, выроятно надеясь найти хоть какие-то драгоценности.

– Кто же ещё это мог сделать, кроме людей Бадана Коши, – высказал своё предположение Гуча, – Как не горько сознавать, но мы явно опоздали.

– Мы сделали всё что могли, – успокаивал его Хулхачи, – А летать мы, к сожалению, не умеем.

– Обыщите камыши, – скомандовал Гуча своим людям, – Может ещё, кого найдёте. Лучше, если живыми.

Джете* бросились обыскивать камыши. В ходе поисков было найдено ещё несколько трупов, и ни одного живого человека. Но самое интересное, на что обратил внимание Гуча, на месте побоища не оказалось ни одной лошади, ни целой, ни раненой, ни убитой. Порыскав по камышам ещё немного, Гуча приказал прекратить поиски, но решил всё же для надёжности осмотреть ещё и берега, да прибрежные камыши вдоль озера верст на пятнадцать-двадцать в обе стороны от побоища. Так как в одну из сторон тянулись следы от конских копыт, то решено было с неё и начать. Проехав вёрст десять, Гуча понял, что им было принято верное решение, так как там оказался одинокий ойратский хотон* из пяти юрт*. Оказалось, что это летний стан одного из здешних чабанов по имени Ацан, который пас свой скот у озера Цаган-Нур* уже не первый сезон. Хулхачи знал, что в этих местах, неподалёку от места расположения хотона* Сананчика, находился ещй какой-то хотон*, но сам в нём никогда не был. Обычно туда наведывался Джангар и покупал у чабанов мясо, молоко, кумыс и прочие продукты.

– Были ли у тебя здесь вчера, или этой ночью какие люди? – cпросил у чабана Гуча.

– Как не быть? – ответил Ацан, – Вчера были. Одного Жангар зовут, второго как меня, Ацаном. Они у меня молоко, баранину, кумыс покупали. А ночью ещё какие-то неизвестные люди наведались. Как проехать к хотону* Жангара спросили. Я им сказал, в ту сторону идите. Берегом идите. Не заблудитесь. Они и ушли. А утром мой подпасок пришёл. Он ночью недалеко от тех мест на выгоне коней пас. Говорит, в хотоне* Жангара бойня была. Говорит, много людей убили, но некоторые уплыть пытались. Так их прямо на воде стрелами убивали. Но были и те, что в камышах попрятались, а как нападавшие ушли, они камыши покинули, у моего подпаска стреноженных коней отобрали, да в степь и ускакали.

– А где теперь твой подпасок? – cпросил Гуча.

– Так я его в Калмук отправил, – сказал Ацан, – Смертоубийство было. Сообщить куда следует надо.

– А обратно мимо вас никто не презжал? Спросил его Гуча.

– Обратно никто не проезжал, – ответил Ацан, – Зачем им обратно сюда идти, чтобы Ацан их запомнил? Это ночью я их лиц не разглядел, днём бы я их всех запомнил.

– Если бы они ещё позволили тебе это сделать, – пробурчал себе под нос Гуча.

– Что-о-о? – не расслышал Ацан.

Но Гуча больше не стал продолжать с ним беседу. Поблагодарив Ацана за сказанное, он решил проследовать со своими людьми в другую сторону вдоль озера. Миновав место побоища и проследовав вёрст пять вдоль берега в другую сторону, он встретил булюк* всадников, который возглавлял уже знакомый ему, Басхан, один из подручных Бадана Коши.

– Зачем ты это сделал? – спросил он у Басхана.

– Это я у тебя должен спросить, – ответил тот.

– Где Сананчик, или Джангар? – последовал ещё один вопрос Гучи.

– Да кто же их знает, может утонули, может сбежали, тебе лучше знать, – неопределённо ответил Басхан, всем своим видом давая понять, что не намерен продолжать дальнейший разговор с собеседником.

Гуча и не стал продолжать это делать. Сделав отмашку своим людям следовать за ним, он направился в степь, возвращаясь в хотон* Эрдема Коши. По прибытии на место, он поведал Эрдему обо всём, что видел и о чём узнал, о случившемся на озере Цаган-Нур*. А через пять дней, из Сарая-Калмука* вернулся другой его подручный, Зандан. С ним вернулись и те люди, которые направлялись туда Сананчиком, а также был привезён в очень тяжёлом состоянии подручный Сананчика Мацак. Последнему неизвестные отрезали язык и залили какой-то жидкости в уши, после чего тот потерял слух. Удивительно, но «изверги» оставили ему нетронутыми глаза, благодаря чему Мацак и смог добраться от озера Цаган-Нур*, до Сарая-Калмука*.

То же самое, что Гуча изложил Эрдему Коше, Басхан, вернувшись назад, поведал и Бадану Коше, но свалив вину за произошедшее на Гучу. Единственное, в чём и там, и там были единодушны, ни тем, ни другим не было известно о судьбах Сананчика и Джангара.

После этого случая между Эрдемом Кошой и Баданом Кошой окончательно были разорваны, какие либо отношения и началась неприкрытая вражда, в которой каждый «во всех смертных грехах» старался обвинить своего, уже даже не соперника, а непримиримого врага.