Читать книгу Аллея Ожидания - - Страница 7

Остров имел продолговатую, ближе к прямоугольной форму и растянулся на три мили с севера на юг и на несколько десятков миль с запада на восток. На западе из океана поднималась цепь из пяти гор с круглыми бассейнами на вершине, названных Горными Озерами. От гор, вдоль пяти водопадов к Аллее Ожидания спускались десять каменных лестниц, проросшим ярко-зеленым свежим мхом. Сам остров напоминал огромный фантастический парк. Его поверхность была выстлана эмалевыми плитками, которые, сверкая на солнце, переливались всеми цветами радуги, отчего посетителям казалось, будто пол выложен вовсе не ими, а тщательно ограненными драгоценными камнями. Повсюду располагались палисадники, где стройными рядами росли темно-зеленые ели, пушистые липы, высокие ветвистые тополя, изящные кипарисы, крепкие дубы с большими резными листьями, белые яблони, кусты цветущей сирени и вишни. Клумбы благоухали тюльпанами, фиалками, ирисами, пионами, лилиями и розами. Цветы мерно, словно повинуясь ритму слышимой только им музыки, раскачивались из стороны в сторону. Из тяжелых бутонов раздавались негромкие…человеческие голоса. Причудливые растения как бы разговаривали между собой и, склоняясь то вправо, то влево, будто обращались то к одному собеседнику, то к другому, чтобы сообщить услышанную новость. Здешние обитатели и вправду называли цветы говорящими, но на самом деле растения не общались, они лишь повторяли услышанные от людей и духов слова и фразы и за свою внимательность заслужили честь быть своеобразным средством связи в Аркаиме.

Вдоль северного и южного побережий, отделяя северный и южные порты от остального острова, тянулись два длинных ряда высоких колонн из желто-персикового перламутра, увитых плющом и прекрасными орхидеями. Над каждой колоннадой размещался длинный открытый балкон с вырезанной из перламутра изящной балюстрадой, по которому прогуливались посетители острова. Перед каждой колоннадой располагались еще несколько десятков колонн. Они не соединялись в единую цепь и были выше и толще. Эти колонны служили своего рода сваями, на которых, нависая над островом, покоились огромные круглые белые балконы. Упираясь одиночными опорами в нижние балконы, вверх поднимались другие, не больше предыдущих, из каждого последующего – по нескольку поменьше. Снизу балконы были выпуклые. Белоснежную поверхность покрывал мелкий барельеф, отчего сооружения напоминали раковины моллюсков. Верхняя поверхность, в противоположность нижней, была абсолютной плоской и гладкой, лишенной всяких украшений. Она служила посадочной площадкой для воздушных шаров, аэропланов и других летательных аппаратов, которые стаей насекомых бороздили воздушный океан.

Так, над северным и южном побережьями, росли и ветвились два великолепных, чуть заснеженных, сверкающих на солнце перламутровых куста. Листья этих кустов, словно ползучие растения, обвивали каменные лестницы и мостики. По переходам между балконами туда-сюда сновали люди и духи. Они встречались, вместе куда-то направлялись, останавливались, наблюдали сверху вниз, бежали, что-то искали, что-то несли, сталкивались, роняли ношу, вежливо извинялись, что-то записывали, что-то читали, что-то мастерили на ходу или показывали окружающими уже готовую поделку, бежали, прыгали, фотографировали, восторженно вскрикивали, о чем-то спорили, о чём-то болтали, что-то пели, во что-то играли. Все многочисленные движения сливались в сплошное мельтешение. На площадках тоже толпились существа. Каждое мгновение на балконы опускались одни воздушные устройства и влетали другие. Пребывающие приветствовали друг друга и пожимали руки, отбывающие обнимались в знак прощания. Фразы существ переплетались, как ленты. Сотни языков и диалектов поднимались в воздух и, присоединяясь к шуму крыльев самолетов, трепету ткани воздушных шаров и рокоту моторов, сливались в сплошной глухой гул.

Внизу, на земле, жизнь тоже била ключом, и от этого она напоминала огромную извивающуюся разноцветную змею, в которой движущиеся колонны людей представляли собой ее длинный гибкие мускулы. Толпы людей всех возрастов, времен и национальностей двигались вправо и влево, рассыпались на группки и вновь собирались в огромные компании: бароны и баронессы в изящных нарядах и белых париках, рыцари в сверкающих доспехах, монахи – францисканцы в красных ризах, чернокожие эфиопки в полосатых халатах с корзинами на голове, голландские художники в темных накидках и бархатных беретах с золотистыми кисточками, гаитяне в травяных набедренных повязках и гирляндами из цветов на шеях, якуты и нанайцы в теплых оленьих шкурах, американские банкиры, немецкие музыканты, итальянские повара, французские философы и многие-многие другие.

Встречались люди вполне современные. Несколько русских ученых окружили старого китайца с белой до пола бородой и, вооружившись ручками и блокнотами, задавали вопросы. Китаец стоял, сложив руки перед собой и на все обращения улыбался, кивал головой и что бормотал на своем языке.

Ученые разводили руками.

– Ну и что нам делать? – спросила женщина, размахивая пустым блокнотом. – Никто из нас не знает китайского языка!

– Может, вернемся домой и найдем переводчика? – предложил её коллега.

– Вздор! – воскликнула женщина. – Ты забыл перед кем стоишь? Перед Лао Цзы – создателем учения о пути. Вспомни, сколько мы бегали за ним по всему Аркаиму! Если отлучимся, он снова уйдет!

Испанские танцовщицы в пышных платьях с воланами и бахромой под звон бубнов кружили по парку, развлекая посетителей. Они двигались быстро, настолько стремительно перебирая одетыми в черные лаковые туфельки крохотными ножками, что казалось, будто их под развевающимися подолами не две, а десять или даже двадцать. Но на этом забавы не кончались. На острове располагались карусели, художественные выставки и кинотеатры под открытым небом, сцены, на которых поэты декламировали свои вирши, скамейки для шарманщиков и аттракционы.

Над гудящей толпой проносились разноцветные ураганчики. Стихийные бедствия, уменьшенные для удобства до размера крупной собаки. Желтые и зеленые смерчики разносили в своих воронках кипы бумаг, синие и фиолетовые помогали разгружать лодки, которые без остановки пребывали к Аллеи Ожидания. Красные цветные вихри, самые яркие, кружили на дороге. В своих скрученных из тонких перистых облачков ручках они держали красные флажки, которыми махали то в одну сторону, то в другую, указывая дорогу сбившемся с пути людям и духам.

Пораженная сказочной красотой Катя медленно продвигалась вглубь острова в окружении изумленных Гриши и Василича и зачарованной группы туристов. Ничего прекраснее в жизни они не видели. Выбравшиеся из Горного Озера путешественники с разинутыми ртами и выпученными глазами вертели головой, не в силах выразить своего восхищения. Даже любопытный пятилетний мальчик от удивления перестал дергать маму за юбку, а сама родительница от потрясения забыла про фотоаппарат, который обиженно болтался на ее шее.

Неспешное, но могучее, течение толпы принесло компанию в самую середину острова, где размещалась стойка из светло-коричневого гранита в форме кольца. Внутри стойки на высоком круглом стуле, какие Катя видела в кафе, сидела сова, довольно крупная для пернатых ее семейства: размером с трехлетнего ребенка. Туловище и крылья покрывали мягкие белоснежные перья, голова была пестрой, словно на птицу надели яркий детский чепчик, плоское лицо, отороченное белым коротким пухом, украшали золотистые глазища-блюдца. Сова, спокойно разъяснявшая на человеческом языке, что-то обсуждала с подходящими к стойке жителями города и давала указания подлетающим к ней ураганчикам. По столу прыгали маленькие птички, собирали исписанные совой листы в стопки и, ловко орудуя иголками в клювиках, прошивали их.

Увидев приближающуюся группу, сова сделала знак крылом, и находящиеся у стойки смерчи разлетелись, а местные жители отошли в сторону, освобождая дорогу недавно прибывшим. Повинуясь властному жесту белой птицы, гости, потерявшие голову от окружающего их чуда, отвлеклись от созерцания острова и бессознательно подбрели к стойке.

– Добро пожаловать в Аркаим, достопочтенные духи и не менее достопочтимые туристы! – птица вежливо поклонилась приблизившейся к ней толпе. – Я Сыч, смотритель Аллеи Ожидания – главного острова Аркаима. Мы, жители этого удивительного города, рады приветствовать вас. Вижу, вы поражены нашим островом. Спешу вам сообщить, что он лишь малая часть того, чем знаменит наш мир. Наверняка вам не терпится узнать, что это за место, куда вы попали? Позвольте мне подробнейшим образом ответить на ваш вопрос.

Сыч замолк и немного подождал, пока испуганные встречей с говорящей птицей туристы немного придут в себя, затем важно откашлялся и продолжил неторопливым голосом.

– Аркаим – это мир, параллельный вашему, земному. Здесь окончившие свою земную жизнь призраки могут остановиться и решить, что им делать дальше, какой путь для себя выбрать. Но поскольку такого рода размышления могут занять не один земной век, духи первых на Земле людей (мы еще называем их древними предками или первопроходцами), основали в Аркаиме город с тем же названием.

Тут Сыч взмахнул своим белоснежным крылом, золотистый смерч за спиной птицы развернул карту. Птица взяла лапкой длинную указку и стала водить ею по карте.

– Хотя мы и называем Аркаим городом, он представляет собой архипелаг из более чем нескольких тысяч островов, на которых проживает миллионы призраков. Аркаим условно разделен на сам Город, где располагаются жилые острова, где обитают духи и пришедшие в гости живые люди, и Приграничье, – птица повела указкой вверх, – протяженный район на севере и северо-западе Аркаима, место, где наш мир соприкасается с земным. В Приграничье находится Омут – огромная темница, где содержаться морские монстры.

При слове об Омуте группа прибывших обеспокоенно загудела. Катя вздрогнула. Монстры? Настоящие монстры? Злые, страшные, опасные, кровожадные? С шестью глазами, десятью руками и двадцатью носами? Которые хватают жертву, высасывают мозг через уши, а костями играют в городки? Нет, ерунда! Такие монстры живут разве что на страницах детских ужастиков. Скорее всего Сыч имеет виду каких-нибудь рыб или морских животных, ядовитых или излишне агрессивных, к которым просто не следует приближаться.

– Не волнуйтесь! Успокойтесь, господа! – птица повысила голос, призывая к порядку. – Да, я не скрываю от вас, в нашем мире живут монстры, но они находятся глубоко под водой и не будут представлять для вас опасности, если вы будете строго придерживаться наших правил и не соваться к Приграничью. Только люди-фермеры, работающие здесь, могут заплывать туда, поскольку выращивают на островах фрукты и овощи и разводят скот. Вам самостоятельно перемещаться по Аркаиму запрещено. У нас хорошо развита транспортная система. Оглянитесь по сторонам, и вы увидите, что у пристаней Аллеи Ожидания пришвартовано множество лодок и кораблей, посмотрите в небо, и вы заметите аэропланы и воздушные шары. Наши служители готовы в любое мгновение быстро, а главное безопасно доставить к любому жилому острову, так что не пренебрегайте их помощью. Но вернемся к Аркаиму. В нашем мире отсутствует время, солнце застыло над горизонтом.

Гриша поднял руку и посмотрел на часы. Стрелки замерли на месте и не двигались. Парень удивленно усмехнулся.

– Спешу вас предупредить, что обычные законы природы, то есть, те, к которым вы привыкли в земном мире, в Аркаиме могут соблюдаться, а могут и нет. В зависимости от того, какое у города настроение. По этой причине Аркаим богат природными чудесами, которые так привлекают земных гостей, по этой же причине в Аркаиме случаются казусы. В лучшем случае они кончаются всеобщим смехом, в худшем – порчей имущества, синяками и ссадинами, испорченным отдыхом. Так что будьте осторожны и не стесняйтесь спрашивать у окружающих, если вам что-то непонятно. Наши обитатели отличаются редкостным добродушием и отзывчивостью. На этой светлой ноте я заканчиваю общую обрисовку города призраков и перехожу к его детальному описанию. К сожалению, я смотритель, а не экскурсовод, поэтому в силу чрезвычайной занятости не могу вам подробно рассказать обо каждом острове в Аркаиме – на это не хватит и целой человеческой жизни. Я расскажу лишь о некоторых из них. Острова городской части подразделяются на два вида: жилые и нежилые. Почти на каждом жилом острове растет дерево-дом, поэтому я гарантирую, что никто не останется без крыши над головой. Туристы, как и призраки, могут располагаться на любом жилом острове: в любом дереве-доме есть свободные комнаты, поэтому места хватит всем. К нежилым островам относятся поднимающиеся из воды скалы и утесы, острова с гористым рельефом, где проживание затруднено, и острова особого назначения.

С этими словами Сыч показал на самый низ карты, на три больших острова, один из которых имел знакомую прямоугольную форму.

– На островах особого назначения нет деревьев-домов, они предназначены для хозяйственно-культурно-бытовых нужд. Самые главные из них – Аллея Ожидания, где мы сейчас находимся, и Городская Площадь, где располагается главное административное здание Аркаима – Городская Ратуша. В Ратуше заседает совет из пятидесяти самых умных и уважаемых древних духов, которые руководят Аркаимом – Комитет Знающих; работает архив, где собраны сведения о жизни и деяниях всех духов города. Новоприбывшим призракам просьба сразу же после регистрации отправится в Городскую ратушу. Мои помощники покажут вам дорогу. Там запишут историю вашей жизни и, если вы пожелаете, проведут для вас обряд забвения – процедуру по избавлению от грустных воспоминаний, которые, возможно, удручают вас, ибо, мне прекрасно известно, призраки по окончанию своей жизни вспоминают все – каждый день, каждый час и каждую секунду, все мельчайшие детали.

Духи в толпе покорно склонили головы и негромко пообещали в точности выполнить все предписания.

– Торговля в нашем мире разрешена только на Торговой Площади, – смотритель ткнул указкой почти в центр карты, – там можно приобрести одежду, пищу и другие вещи. Однако вынужден огорчить туристов: сувениров, магнитиков, браслетиков и других побрякушек, принятых покупать на земных курортах, вы не найдете, – Сыч состроил учтивую мину, – только самое необходимое. Самыми лучшими сувенирами для вас станут ваши воспоминания об этом удивительном месте.

Катя была солидарна с птицей. Если она все-таки доберется до духа и заберет своих воспоминания, они действительно станут для нее лучшим сувениром, привезенным из Аркаима.

– Поэтому не стесняйтесь, плывите на лодках и летите на воздушных шарах, взбирайтесь на скалы и ныряйте в воды. Постарайтесь собственными глазами увидеть места, о которых вам расскажут местные. Но прежде чем отпустить вас на все четыре стороны, я обязан вам огласить требования, которые город призраков предъявляет посетителям в обмен на своё гостеприимство.

Духи вытянули шеи, чтобы лучше слышать, а туристы с кислой миной уперли руки в бока. Ну вот, даже в другом мире сочинили какие-то правила! Делать, что ли больше нечего?

–Аркаим живет по незыблемым законам, – важно пояснил Сыч, – их составили члены Комитета Знающих, взяв за основу заповеди Господа Бога и добавив к ним некоторые правила, касающиеся особенностей нашего мира. Посмотрите наверх, и вы сами все увидите.

Гриша и Катя подняли головы. В лазурном небе плавали белые буквы и строки.

– Не лгите, не убивайте, не крадите, не завидуйте, – прочитала Катя.

Неожиданно славянский алфавит сменился латинским, и голубая высь озарилась теми же фразами, но уже на незнакомом девочке языке.

–Заповеди для всех едины, а потому написаны на всех языках мира, – добавил Сыч, заметив недоумение на лицах гостей, и встрепенулся, замотал пушистой головой, словно вспомнил что-то. – За несоблюдение правил людей и духов ждет суровое наказание. Провинившихся будут судить, и в зависимости от тяжести поступка могут либо навсегда выгнать из Аркаима и запретить совершать любые сделки с духами, либо отправить в изгнание и поселить на одном из необитаемых островов нашего мира в полном одиночестве. За порядком следят вихри-стражники – мои глаза и уши. Так что, если вы хоть на полшага отойдете от пути добродетели, я тут же об этом узнаю. Все понятно? – птица окинула пристальным взглядом группу прибывших.

Полупрозрачные фигуры дружно вздохнули. Живые туристы они молча кивнули.

– В таком случае, – птица раскрыла толстую книгу. Маленькая желтая птичка подала Сычу белоснежное перо, – поочередно назовите свои имя, цель прибытия и поставьте подпись в знак с согласия с условиями, которые я озвучил.

Толпа покорно выстроилась в колонну. Никто не толкался, не спорил, не пытался протиснуться вперед. Какая-то полная дама неосторожно наступила на ногу мужчине, но он даже не заметил этого. Да, Сыч сумел внушить посетителям почтительное повиновение. Птица быстро строчила имена на разлинованной странице.

–Ваше имя? – смотритель острова ткнул пером в сторону Кати, когда очередь дошла до неё.

–Екатерина.

Сыч дополнил список и покачал глазастой головой. Чернила растеклись по бумаге и с шипением испарились.

–У вас есть ещё одно имя, оно меня интересует.

– Что? – спросила девочка.

– Имя, которое вам дали при крещении, – подсказала птица.

–Я не знаю, – призналась Катя, – точнее, не помню.

–Допустим. Цель прибытия? – Сыч обмакнул перо в чернилах.

–Найти одного гусара. У меня к нему есть дело.

Сыч поднял свою глазастую голову и бросил на Катю странный испытывающий взгляд.

–Конкретнее, внешность гусара, его имя, годы жизни и значение встречи, – строго потребовал он.

Катя растерялась. Из всего перечисленного она помнила только внешность, и то так смутно, словно во сне. Она промолчала.

–К сожалению, я не могу пропустить вас, поскольку мне нужно знать точную цель вашего пребывания в Аркаиме. Иначе ваш сопровождающий, – птица кивнула в сторону цветного смерча, – не сможет быстро и без неудобств выполнить вашу просьбу.

– Это лишнее, – голос Кати задрожал, – я вполне смогу справиться сама. Тем более, что со мной ещё два человека.

Из-за спины девочки вынырнули Гриша и Василич.

–Здрасьте, – юноша виновато улыбнулся.

Василич почтенно снял шляпу и поправил очки на маленьком красном носу.

Сыч во все глаза уставился на Чудика и нервно, испуганно сглотнул. Внезапно его охватил стыд, смешанный горьким сожалением и…невероятным счастьем. Будто птица встретила старого доброго приятеля, и в душе расцвела дружеская радость и согрела её ярким теплым светом! Какие знакомые черты лица у этого парня! Стремительные движения, которые Сыч видел раньше и звонкий голос, которые он уже когда-то слышал! Когтистая лапка задрожала и выронила перо. Троица удивленно уставилась в ответ. Смотритель, чтобы не вызывать подозрений, попытался унять дрожь во всем теле и как можно спокойнее отчеканил:

–Исключено, вы скорее заблудитесь, чем достигнете своей цели. Более того, как смотритель острова я слежу за порядком и безопасностью не только Аллеи Ожидания, но и всего города, потому что все прибывающие сюда существа прежде всего проходят через меня. Надеюсь, вы поймете и войдете в мое положение.

– Но…

–Екатерина, я не могу пойти против установленных правил, – мало-помалу смятение прошло, и Сыч кое-как овладел собой, – сами посудите, что скажут обо мне живые люди, если я просто возьму и разрешу девушке самовольно шататься по городу в поисках какого-то гусара? Люди подумают, что им тоже дозволено делать все что угодно. Они перестанут воспринимать меня всерьез. Посчитают беспринципной птицей, а правила и предписания – пустыми словами. Тогда в Аркаиме начнется небывалый хаос.

– Кто сказал, что Катя собирается самовольно искать гусара? – неожиданно заступился за девочку Гриша. – Она даже не по своей воле в Аркаим-то пришла. Я её уговорил.

Сыч встрепенулся и подозрительно прищурил круглые глаза.

– Катя потеряла память, – принялся объяснять парень, заметив перемену, – после того как гусар спас её жизнь.

– Естественно, – недоумевающе ответил Сыч, – дух забрал полагающуюся ему плату за совершенную услугу.

–Угу, только обычно призраки забирают воспоминания обо одном дне. А Катькин спаситель отхватил почти всю её жизнь.

–Серьезно? – Сыч обратился к девочке.

–Да. Я не помню ни своего детства, ни своего адреса, ни возраст, ни имена моих родителей – ничего. Такое ощущение, что я родилась всего два дня назад.

«Они говорят правду, – размышлял смотритель острова, – иначе бы уже случилось непоправимое. По сути, девочка вправе предъявлять нам претензии, поскольку плата за сделку не должна причинять заказчику вред. Но призраки никогда не гоняются за наживой. Они берут ровно столько, сколько положено. Значит, либо гусар отступил от законов Аркаима, либо его поступку способствовали какие-то иные обстоятельства».

– Я признаю вашу причину вполне обоснованной. И приношу глубочайшие извинения за доставленные неудобства. Мы проведем расследование и, когда дело разрешится, обещаю, пришлем весточку в земной мир. А сейчас я обязан вернуть вас домой. Пройдите к северному порту – там, у третьей пристани вы увидите лодку. Рейнгард по морю доставит вас к Горным Озерам: так гораздо быстрее, чем возвращаться по острову.

«Хотя было бы лучше, если бы вы все как можно быстрее вернулись в земной мир. Аркаим не так безобиден, как вы думаете, он не прощает ошибок. Уж я-то знаю. Но что я могу сделать? Я всего лишь смотритель, и не имею права нарушать договор и запрещать людям посещать Аркаим. Поэтому в моих силах только посоветовать вам убираться отсюда, и то мысленно,» – грустно подумала птица, и среди всей царящей на острове веселой шумной суеты её вдруг охватила ужасная тоска, от которой хотелось по-волчьи выть и биться головой об столешницу.

– Надеюсь, мы не заблудимся, – засомневался Гриша, оглядываясь вокруг.

– Маловероятно, – ответил Сыч, – видите ту колоннаду? – птица махнула крылом. – За ней начинается северный порт. В порту все пристани пронумерованы, а на каждой сотне метров находятся мои смерчи, которые показывают дорогу тем, кто заблудился. Теперь, пожалуйста, не задерживаете очередь, – Сыч повелительно махнул крылом.

Катю оттеснили в сторону, но девочка уже не сопротивлялась. Она поняла, что никакие уговоры не помогут расположить к себе смотрителя острова. Регистрация продолжалась. Сыч продолжал строчить имена в огромной книге, но теперь его занимали другие, не связанные с работой мысли, и он часто ошибался и переспрашивал.

Школьница, смотря себе под ноги и натыкаясь на прохожих, медленно побрела в сторону океана. За ней, раздвигая толпу, шли Гриша и Василич.

– Ну, что будешь делать? – спросил парень.

– Вернусь в больницу, – не оборачиваясь, ответила Катя, – у меня нет выбора.

–Что, просто так? Первое препятствие на пути – и ты уже сдалась? Да уж, упрямства в тебе много, зато смелости и решительности – ни на грош.

– Отстань! – взорвалась девочка.

– Гриша, не упрекай её, – вмешался Василич, – я соглашусь с Катей – ситуация кажется безвыходной. И я бы на её месте растерялся. Но, – пенсионер поднял указательный палец, – ситуация только КАЖЕТСЯ безвыходной. Выход есть всегда, только не у всех хватает терпения его найти. Поэтому, Катя, я советую тебе повременить с возращением. В конце концов, не каждый день выпадает возможность попасть в параллельный мир.

Девочка утвердительно кивнула головой. Она уже зашла так далеко, что если вернется в земной мир, то потеряет свой шанс. Вернется в больницу, будет ждать, пока полиция отыщет её родителей и установит её личность. Потом девочка вернется домой, к прежней жизни… которой нет. Незнакомый дом, незнакомые люди, называющие себя её родителями, незнакомая школа и незнакомые лучшие друзья. Катя содрогнулась. Окружающие будут считать, что у неё амнезия, и будут рассказывать ей разные истории, показывать фотографии, видеозаписи, хохотать над курьезными случаями из серии «когда она была ма-а-аленькой». Она будет поддакивать, наигранно смеяться и с натяжной улыбкой отвечать: «Что-то припоминаю». А нутро при этом будет рыдать. Ничто не поможет восстановить память, потому что восстанавливать нечего. В голове пусто, как в темной комнате. Ей придется начинать жизнь заново, с нуля.

– Я еще не сдалась! – Катя вызывающе вскинула подбородок. -Я столько всего преодолела! Я выбралась из леса и добежала до твоего лагеря, – девочка резко развернулась и ткнула пальцем в грудь идущему сзади Грише, – я улизнула из больницы, полсуток просидела на спиритических сеансах, уговорила Василича помочь нам и попала в легендарный город призраков! И после этого ты говоришь, что во мне смелости ни на грош?

– То есть в больницу ты не вернешься? – уточнил Чудик.

– Еще чего! – усмехнулась девочка, – Василич прав. На мою долю выпал такой шанс. И глупо будет, если я его упущу.

– Если Сыч не дает тебе разрешения, то придется остаться здесь нелегально.

– То есть снова ввязаться в авантюру? – спросила Катя. – За сегодняшний день мы стольких обвели вокруг пальца…

– Кто ни рискует, то ни пьет воду из Аркаимских морей, – фигура Гриши вытянулась в струнку, готовая к новым шалостям.

Троица пересекла ряд колонн, и вышла к продолжительной, длиной с остров, набережной, которая плавно переходила в мощенные пристани, выступающие далеко в океан. Над пристанями возвышались белые витые арки, украшенные цветами, на их вершинах красовались таблички с номерами. Мимо путников пролетел светло-голубой смерч, спустился к третьей пристани и протянул сидевшему на земле худощавому белокурому мальчишке листок бумаги. Тот прочитал записку и кивнул головой. Вихрь рассеялся.

Мальчик посмотрел по сторонам. Его по-детски наивный взгляд остановился на школьнице. Мальчик улыбнулся улыбкой ребенка, совершившего открытие, и весело помахал рукой, подзывая к себе.

– Кажется, он нас зовет, – заметил Гриша.

– Секундочку! – Василич резко поддался вперед, поправил очки и прищурился, его полное лицо разрумянилось от нарастающего волнения, – такой маленький, а людей возит! Я ведь знаю его! Да-да! Это он! Тот самый мальчик, который перевез меня на другую сторону реки пятьдесят пять лет назад! Совсем не изменился, точно такой, каким я его помню, но разве такое возможно?! Глазам своим не верю!

–Возможно, если он дух, – сказал Гриша, – скорее всего, так и есть. Посмотрите, на его лицо и его руки – они бледные и почти прозрачные.

Мальчика в лодке звали Рейнгардом и он действительно был призраком. В Аркаиме он служил на Аллее Ожидания и занимался тем, что перевозил в своей лодочке людей и духов. Грише не трудно было догадаться, что в записке Сыч просил перевозчика отвезти девочку обратно к Горным Озерам. Время поджимало. Если Катя сейчас сядет в лодку, будет поздно.

Школьница запаниковала. Она не ожидала столь оперативной работы здешнего персонала. Девочка хотела сделать вид, будто не заметила махающего рукой лодочника, но тут её подтолкнули в спину.

– Иди, – шепнул Гриша, – пока нас силком отсюда не выперли.

– Разве не мы только что хотели втихомолку остаться здесь? – шепнула она в ответ.

– Да. Поэтому нельзя привлекать к себе внимания. Иди, до пристани еще далеко. Я что-нибудь придумаю.

Как и раньше, обещание Гриши не вызвало у Кати должного эффекта, но школьница все равно покорно поплелась на пристань. Девочка скосила глаза. Чудик поравнялся с ней и шагал, глядя в одну точку. Веснушчатое лицо парня раскраснелось от интенсивности мыслительного процесса.

На лице школьницы застыла легкая, но теплая улыбка. Как-никак, а за все время их знакомства Гриша не раз помогал ей. И сейчас, в очередной сложной ситуации, он неизменно бежит ей на выручку.

Умственные потуги не прошли даром: Чудика осенила блестящая мысль.

– Тебе нужно найти здесь работу, – шепнул он школьнице.

От внезапного заявления Катя всплеснула руками.

–Ну, ты даешь! Как же я найду здесь работу! Да еще и за пять минут!

– Пока не знаю, – пожал плечами Гриша, – но я что-нибудь придумаю.

Чудик! Что еще сказать!

Пристань накрыла большая тень. К острову подплыла белая яхта, превосходившая размерами все пришвартованные рядом судна. На палубу вышел высокий немолодой мужчина в костюме из темно-зеленого сукна и в черных лаковых сапогах. Человек перегнулся через перила, окружавшие верхний этаж яхты, и обратился к мальчику-лодочнику.

– Hei, Reinhardt. Grotius ei näy täällä? En löydä sitä3.

– Valitettavasti ei, sir, Maskovichy. Tiedätkö, olen jo pitkään hän ei palvella4, – ответил мальчик, отвязывая лодку от подпорки моста.

– Kyllä, kyllä, tietenkin muistan, – пробормотал Машковичус, на его лице отразилась тревога, -Oletko menossa jonnekin?5– тут спросил человек, стараясь скрыть свое беспокойство.

В этот момент школьница, студент и пенсионер ступили на пристань.

–Pöllö pyydettiin toimittamaan tyttö mountain lakes6, – мальчик кивнул в сторону приближающейся троицы.

Машковичус повернул голову. Рассеянность и тревожная задумчивость вдруг исчезли с его лица. Он уставился на Гришу.

– Молодой человек, – Машковичус заговорил по-русски, – мы случайно не встречались раньше? Уж больно мне знакомо ваше лицо.

– Нет, – крикнул с пристани Гриша, – мы в Аркаиме впервые.

Пожилой мужчина внимательнее присмотрелся к юноше. Белое, усыпанное веснушками, лицо с курносым носом и голубыми глазами, торчащие из-под фуражки козырьком назад рыжие волосы, худая фигура с длинными руками и ногами – все было до жути знакомо. И жест! Левая рука мальчишки легонько подрагивала, и кисть описывала в воздухе маленький полукруг. Машковичуса не покидало чувство, что он уже видел это движение раньше.

«Наверное, мой рассудок затуманился, – Машковичус мотнул головой, отгоняя назойливое дежавю, – ведь юноша ясно дал понять, что прибыл сюда в первый раз. Может, я спутал его с кем-то? Да, да, точно! Но жест! И фуражка козырьком назад! Зачем они её так носят…»

– Мы пытаемся найти здесь работу, – продолжал вещать с пристани Гриша, – я вижу, вы в штатской форме – значит, человек на службе. Не откажете ли нам в любезности помочь?! Мы были бы несказанно благодарны хотя бы за совет, где можно пристроиться!

– Таким людям, как вы, всюду можно найти применение, – ответил Машковичус. Теперь его лицо исказилось новой задумчивостью, отличимой от предыдущей. То размышление было вялым и томительным, словно мысль уже обдумывалась сотню раз, и настолько опостылела, что на сто первый раз её из необходимости обдумывали, но медленно и неохотно. Новое раздумье оказалось стремительным мучительным и дерзким. Оно открывало сознанию раннее неизведанные, поражающие детали, от которых нутро невольно содрогалось. Оно, словно ураган, раздувало внутри пожар.

–Согласен, – кивнул Гриша, – а вот моей приятельнице найти работу не так-то просто.

Чудик круто развернулся, схватил Катю за плечи и вывел вперед.

– Она у меня еще маленькая, и ей вряд ли доверят тяжелую или важную работу.

– Найти работу для вашей подруги и вправду непросто, – ответил Машковичус, – а впрочем, мне нужна в дом служанка. Я могу взять её к себе.

Катя ошарашенно похлопала глазами. Вот ведь чудик! У него получилось!

– Капитан, будьте любезны, опустите лестницу, – Машковичус повернулся к моряку, смотревшему в бинокль, – девочка поедет с нами. Представляю, как Лаура обрадуется.

Капитан послушно кивнул и опустился на пол на краю палубы. Мгновение, и перед Катей разложилась складная лестница, собранная из маленьких дощечек и скрепленная болтами.

Ура! Неслыханная удача! Судьба благоволила школьнице. Девочка, стараясь не подпрыгивать от радости, взобралась на яхту.

– Простите за мое невежество, – пожилой мужчина галантно поклонился девочке, – я стал настолько нелюдим, что совсем забыл правила приличия и даже не представился. Меня зовут Роман Олегович Машковичус. Я губернатор, то есть смотритель одного из южных островов. Но я не люблю именоваться смотрителем и предпочитаю, когда меня называют губернатором. В жизни я много лет руководил одной российской губернией, и благодаря моему огромному опыту в Аркаиме мне вверили остров, что лежит недалеко от Блестящего Морского Хребта. А как твое имя, милое дитя?

– Екатерина, – застенчиво ответила школьница. Она не ожидала подобной учтивости. – Пожалуйста, называйте меня просто Катей.

– Как пожелаешь, – покладисто сказал Роман Олегович.

Катя метнулась к еще не сложенной лестнице.

– А как же вы? – громко спросила она у Гриши.

– О нас не волнуйся! – парень задорно подмигнул. – Как только закончим со своими делами, мы обязательно найдем тебя!

Рейнгард молча наблюдал за происходящей сценой. Он не знал русского языка, поэтому не понимал, о чем говорили сэр Машковичус и люди. Когда Катя поднялась на борт, мальчик не стал возражать: он очень уважал Романа Олеговича. Сэр Машковичус никогда не поступал необдуманно, и, если что-то предпринимал, его решениям можно и нужно было верить. Лодочник, увидев, что больше некого вести к Горным Озерам, привязал лодку обратно.

Яхта отчалила от берега.

– Ну, а что мы будем делать? – спросил Василич у Гриши.

– Вернемся к Сычу и зарегистрируемся, – отчеканил парень, – хватит с Аркаима одного нарушителя!

Студент и пенсионер развернулись и направились в сторону стойки регистрации.