Читать книгу Аллея Ожидания - - Страница 8

Яхта Машковичуса неспешно разрезала бирюзовую водную гладь. Губернатор неподвижно сидел в кресле, снова погрузившись в размышления. Призрак выглядел, как пожилой мужчина лет шестидесяти. Очень стройный и широкоплечий, с большими покрытыми черными волосами руками. Его темное морщинистое лицо с высоким прямым носом украшали роскошные усы и пушистые темные брови, придавая внешности восточный оттенок. Тщательно расчесанные бакенбарды двумя черными полосочками спускались от висков круглому подбородку, Большие темные глаза спокойно смотрели куда-то вдаль. Пожар внутри понемногу утих, и Роман Олегович неохотно вернулся к прежним, изрядно поднадоевшим думам, которые для него были важнее.

Катя, словно маленькая, бегала по палубе и даже пару раз влезала на капитанский мостик. Все вокруг напоминало волшебную сказку. Над головой проносились красные, зеленые, синие воздушные шары, легко унося в небо легкие плетеные корзины. Внизу и сбоку двигались лодки и корабли. Пустые судна бесцельно бороздили океан, груженые домашней живностью, зерном, овощами, тканями, книгами и другими вещами корабли вереницею устремлялись к острову под высокой каменной аркой.

– Куда они плывут? – Катя без тени смущения обратилась к Машковичусу: его добродушный и немного рассеянный вид развевал страх и вызывал дружеское доверие.

Неожиданный вопрос заставил губернатора отвлечься и повернуть голову в сторону судов.

– На рынок, – после недолгого молчания ответил Роман Олегович.

–На Аллее Ожидания нам сказали, что людям разрешено торговать только на одном острове – Торговой Площади. Верно? – вспомнив лекцию Сыча, спросила Катя.

– Верно, – кивнул Машковичус.

– Возможно, это самый большой рынок в мире! Нет, даже в двух мирах! Там же торгуют люди всех народов!

–Не знаю. Я там не бывал.

–Никогда?

– А зачем? Я же дух. Я не ем вашу земную пищу, из одежды мне вполне хватает одного парадного мундира. Я не нуждаюсь в привычных тебе, ну когда-то и мне, вещах. Так же, как и остальные призраки. – улыбнулся Машковичус. Похоже, наивные замечания Кати отвлекли его от тяжелых дум.

Отзывчивость губернатора породила в Кате новые вопросы, но девочка не успела их задать. Из каюты вышел капитан.

– Роман Олегович, к нам пришвартовала почтовая лодка. Говорят, вам письмо.

Машковичус насторожился. Обычно в Аркаиме люди общаются с помощью говорящих цветов. Нашептываешь цветку все, что хочешь сказать, он запоминает и болтает без остановки, пока его не услышит адресат. Удобно, конечно, но для передачи серьезной информации гиацинты и фиалки не годятся: вероятность того, что важная тайна подвергнется всенародной огласке, равна 100%. Поэтому в таких случаях пишут письма.

–Конечно, неси, – хмуро ответил губернатор, предчувствуя неладное.

Капитан поклонился и быстро принялся за дело. Сбегал в каюту и вернулся с канатом, конец которого был привязан к обычному медному котелку. Перекинул веревку за борт. Ничуть не удивившись странному для простого человека устройству, почтальон вложил конверт в котелок и, пожелав счастливого пути, налег на весла.

Капитан передал письмо Роману Олеговичу. Тот спрятал конверт в кармане мундира и приказал плыть быстрее.

Наконец парусник осторожно причалил к острову, окруженному вырастающими прямо из воды черными скалами.

Машковичус вышел на берег и сделал жест следовать за ним. Катя повиновалась. Хотя от долгой морской прогулки её тело качало из стороны в сторону, школьница старалась не отставать.

Дорога петляла среди живописных полей, украшенных кустарниками и тоненькими деревцами, гордо поднималась над зелеными болотами, прикрытыми стрелами рогоза, камыша и мятлика, огибала пушистые холмики, похожие на курганы. Всюду царило оживление: маленькие дети играли в салочки, женщины сидели на лавочках и о чем-то судачили. Коренастый мужчина лет сорока в цветастой рубахе и шапке набекрень играл на аккордеоне, а молодые парни и девушки кружили под музыку хороводы. Мимо Кати и Романа Олеговича прошли два пожилых рыбака с удочками. При виде губернатора они почтительно сняли шапки, обнажая лысые загорелые головы.

– Здравствуйте, милостивый наш Роман Олегович.

– Здравствуйте, коль не шутите.

– Как можно, батюшка!

– Да полно вам! Как нынче улов?

– Не жалуемся, батюшка. Колюшка, чехонь, килька – полные ведра!

–Смотрите! Не вздумайте пойманную рыбу домой приносить. Поняли? Всю отпускайте, мы не на границе живем.

–Бог с вами, Роман Олегович! Да когда мы слова твоего-то ослушаться смели?! Ни чешуйки домой не взяли – все в море вернули! – испуганно оправдывались рыбаки.

– Хорошо, ступайте, люди добрые.

Рыбаки еще раз поклонились в пояс и быстро направились дальше. Катя и губернатор продолжили свой путь.

– Я живу на верхнем ярусе дерева-дома, – сказал Роман Олегович. – Мы все живем внутри деревьев. Это очень удобно. Нет проблем с постройкой жилищ, заготовкой материалов, кадастровыми работами. На каждом острове по одному дереву дому, – Машковичус указал рукой на дерево впереди, даже на расстоянии поражавшее своими размерами. Его пышная темно-зеленая листва огромным растительным куполом нависала над большей частью острова. – Но этого вполне достаточно, чтобы в нем разместились все жители. И для гостей еще места хватит.

Школьница и губернатор наконец-то добрались до ствола. Он издали-то казался громадным, а вблизи так вообще представлялся необъятным. Настоящий шедевр природного искусства. Большие длинные ветви, размерами превосходящие земные березы и тополя, сплетались в изящные террасы и беседки, трещины в толстой темной коре превратились в окна, а гигантские трутовики – в просторные балконы.

Тяжелая расписная дверь, орнаментом для которой служили причудливые изгибы древесной борозды, с треском отворилась.

Катя закричала от ужаса и отвращения и кинулась за спину Роману Олеговичу.

На пороге появился огромным, метра два высотой… жук. Сияющие надкрылья и брюшко казались стальными и отливали разными цветами – от кроваво-красного до темно-синего и бронзово-лилового. Тоненькие усики на маленькой по сравнению с телом квадратной голове, оканчивающиеся глазками-бусинками, озадаченно зашевелились. Жук посмотрел по сторонам, пытаясь понять, от чего так пронзительно кричит маленькая гостья.

–Отчего ты так раскричалась? – испугался губернатор. – Никогда швейцара не видела?

–Такого – нет! – из-за спины выпалила Катя.

–Donatas, ši mano nauja, kurie, – Машковичюс по-литовски обратился к жуку. – Ji tik neseniai atvyko į mūsų pasaulį, todėl visi, kas mums atrodo reikalais visiškai tradiciniais, neįprastai. Bet tu nesijaudink, jis visai ne mano tave baisus arba, dar blogiau, negražus. Aš aukoju atsiprašė už jos elgesį, ir siūlau tau parodyti, koks pirmas įspūdis būna už7.

Жук кивнул головой. Фасеточные глаза хитро сощурились, как у ребенка, который задумал новую проказу. Донатас стал изменятся. Лапы- клешни втягивались обратно в тело, широкая спина с панцирями-надкрыльями стала уменьшаться. Мгновение – и перед девочкой стоял юноша в зеленых доспехах приятной наружности. Разве что большие непонятного цвета глаза были слегка выпучены.

Проказа удалась: ошарашенная Катя была совсем сбита с толку. Рассыпающиеся песком ниндзя, говорящие птицы, зеркала – озера, гигантские деревья, люди-жуки-швейцары – неужели все это произошло с ней, да еще и за один день!

До сих пор ей нравился этот красочный сон. Она с восхищением наблюдала за бескрайним синим океаном, туманными утесами и поросшими пышной цветастой растительностью островами. Но сейчас её сознание порождало все более абсурдные образы, от которых становилось не по себе.

«Так бывает от пересыпа, – мелькнуло в голове, – волшебные сны становятся все глупее и в конце концов превращаются в кошмары. Надо просыпаться».

Школьница зажмурилась, ущипнула левую руку и медленно открыла глаза. Донатас приосанился и хвастливо вскинул подбородок, мол, смотри, как я умею, не ожидала, так?

– Улыбайся, – одними губами шепнул Машковичус.

Катя растянула рот в широчайшей улыбке. Ну, прямо Чеширский кот! И стараясь не менять выражения лица, последовала за швейцаром и губернатором внутрь.

Дерево-дом внутри было почти пустым. Сердцевина отсутствовала и была заменена ручным подъемным устройством, напоминающим лифт. Вокруг мнимой шахты вдоль стены до самого верха поднимались закручивающиеся по спирали деревянные лестницы и располагались друг над другом площадки с множеством дверей, и когда деревянная кабина останавливалась на одном из ярусов, обитатели дома выходили на примыкающую к площадке платформу и спокойно возвращались в свою квартиру.

Катя и Роман Олегович зашли в лифт. Школьница посмотрела на юношу и снова представила себе гигантского жука. Улыбка сползла с лица, губы брезгливо скривились. Донатас, похоже, это заметил, но лишь молча усмехнулся и взялся за веревку.

– А ему не тяжело? – озадаченно спросила Катя, наблюдая, как швейцар тянет трос, поднимая кабину все выше.

Несмотря на то, что Катя была худенькой, а Машковичус вообще ничего не весил, груз все равно оставался внушительным.

Нет, – ответил Машковичус, – Донатас у нас крепкий парень. Однажды один торговый корабль, если мне не изменяет память, призрака по имени Бонго… Очень хороший человек, аккуратный, внимательный… Так вот, его судно по вине непутевого кормчего – единственный недостаток Бонго, по моему мнению, заключался в его неспособности толково выбирать рабочих – налетело на скалы и застряло. Вода отошла, корабль сел на мель, и никто не мог к нему подплыть. Пригоняли лошадей и пытались вытащить корабль из каменной ловушки – смех один! Даже табун сильных диких мустангов был не способен сдвинуть судно! К тому же, животные сами тонули в мокром песке. Живые люди едва не потеряли своих верных скакунов. Бонго совсем отчаялся: ему не хотелось терять свой новый корабль. Я решил ему помочь. Я созвал совет на своем острове и спрашивать у мужиков, как можно спасти судно. Тут на выручку и вызвался Донатас. Он сказал, что сможет вытащить корабль. Я и раньше слышал об его удали, но еще не знал, насколько он действительно силен, поэтому стал выбирать ему помощников. Но Донатас только отмахнулся, дескать, один справлюсь. И действительно, справился. Взобрался на скалы и вытолкнул корабль в море. Бонго был так счастлив, что настоял на том, чтобы я наградил сильного юношу. Я предложил Донатасу почетную в нашем мире должность трубача – духа, который в случае опасности или важного события созывает всех обитателей Аркаима. Но он отказался, ссылаясь на то, что это ему «не по заслугам», и устроился швейцаром в дереве-доме. А трубачом стал Рейнгард, – пожалуй, единственный, кто не уступает Донатасу в силе.

Рейнгард? Нет, наверное, это другой Рейнгард. Ну не о том тщедушном мальчишке Машковичус ведет речь!

Корзина рывками поднималась все выше и выше. Катя старалась не смотреть вниз и все внимание сосредоточила на губернаторе, нервно теребившем конверт в больших жилистых руках. История о подвиге Донатаса не смогла отвлечь Романа Олеговича от своих мыслей. К Машковичусу вновь вернулась печальная задумчивость.

Лифт остановился. Школьница и губернатор вышли на площадку, ведущую к одной единственной большой двустворчатой двери. Стоило Машковичусу открыть ее, как ему навстречу выскочила невысокая девушка в длинном сером платье, белом переднике и кремовом чепце на темных кудрявых волосах.

–Hallo, Roman Olegovich! – защебетала она. – Endlich kamen Sie nach Hause. Wie Bootsfahrt? Sich gut fühlen8?

– Gut, Laura. Vielen Dank für Ihr Interesse, – грустно улыбнулся Машковичус. – Wahrscheinlich sehnte du hier in der Einsamkeit. Ich fand die Helferin dir, dass du nicht vermisst während meiner Langstrecken-Reisen9.

Девушка повернулась к Кате. Её глаза заблестели от радости. Лаура подарила губернатору теплую улыбку, полную искренней благодарности.

–Laura, bring den Tee in mein Arbeitszimmer. Während ich erzähle Kate, was und wie bei uns gemacht wird10.

Девушка послушно кивнула и исчезла в глубине квартиры. Роман Олегович и Катя вошли внутрь. Стены, пол и потолок дома были частью огромного дерева. Казалось, здесь побывала стая термитов и прогрызла в древесине проходы и пустоты, которые потом духи приспособили под жилые помещения. Входная дверь вела в большую круглую прихожую. Если пересечь ее по прямой, можно очутиться в гостиной. Справа от гостиной была дверь в кухню, слева располагался кабинет губернатора, еще левее кабинета, у стены пристроился массивный комод на толстых трехпалых ножках, и, наконец, в уголке скромненько притаилась маленькая комнатка, плотно закрытая дверью.

Губернатор отвел девочку в свой кабинет. Это была просторная прямоугольная комната. В огромную расщелину в стене была вставлена изящная оконная рама, у окна в высоких расписных вазах росли яркие цветы, на которых сидели огромные, каких не увидишь ни в одном ботаническом саду, бабочки. Посередине кабинета стоял длинный стол и несколько стульев. Справа и слева – шкафы, в которых за стеклянными дверцами скрывались бумаги и старинные книги в тяжелых переплетах. На стене напротив окна висела картина с изображением то ли карнавала, то ли торжественного парада, то ли какого-то городского праздника. Под потолком, словно белый цветок, распустилась красивая хрустальная люстра, освещавшая всю комнату. Но не свечей, ни лампочек не было. Казалось, каждая хрустальная спиралька, каждый ограненный камешек, каждая прозрачная трубочка испускает нежный жемчужный свет. Он в сочетании с легким мерцающим дымком, который витал по кабинету, придавал комнате чарующий вид.

–Присаживайся, – Машковичус указал на место под картиной, где не было ничего, кроме белого дымка. Катя ошеломленно подняла глаза на Романа Олеговича. На мгновение она сильно засомневалась в адекватности хозяина этой квартиры. Либо от долгих размышлений призрак тронулся разумом, либо… он настолько высокомерен, что считает, будто его гости должна сидеть на полу?! Хорош губернатор, нечего сказать!

– Да не бойся ты так, – Машковичус плавно опустился вниз, и мерцающий дымок под ним, собираясь и уплотняясь, принял вид кресла, – вот, видишь?

Недоверчиво хмурясь, Катя согнула колени, медленно опустилась…и приземлилась на мягкий диван. Облегченно вздохнув, девочка откинулась на изящную мягкую спинку. Ноги, свалившие с себя тяжесть тела, горели, подрагивали и ныли от усталости.

– Как ты уже, наверное, догадалась, я держу дома служанку. Ее зовут Лаура. Если тебе интересно, она родилась в немецкой деревеньке недалеко от Эрфурта. Умерла, к сожалению, в самом рассвете своей цветущей юности. Ее родину накрыла эпидемия холеры, и Лаура, как и тысячи других людей, не смогла скрыться от её черной десницы. Хотя таким, как она, жить бы целый век. Она не образована, но заботлива, добродушна и весела, и я думаю, вы с ней поладите. Нельзя сказать, будто бы она не справляется со своей работой, и поэтому мне пришлось нанять ей помощницу. Нет, Лаура – образцовая служанка. Даже осмелюсь добавить, она настоящая хозяйка в моем доме. Просто она часто скучает в одиночестве, пока я езжу по делам, и я решил, что с тобой ей будет лучше. Об одежде, питании и других потребностях живых людей можешь не беспокоиться: я обо всем позабочусь. Жить будешь здесь. Согласна?

–Да, – Катя едва удерживала себя от нетерпеливого ерзанья на диване. Все складывалось как нельзя лучше. Она официально становилась служанкой в доме губернатора, что своей официальностью полностью покрывало ее неофициальное пребывание в Аркаиме.

Но об этом она решила не говорить. И вообще на Аллее Ожидания пока лучше не появляться. А вот когда она зарекомендует себя как хорошая работница, можно будет вскрыть свои карты. Машковичус по своей природной доброте наверняка вступиться за нее, и Сыч разрешит продолжить поиски.

–Работы по дому немного, – продолжал Роман Олегович, – но об этом тебе подробнее расскажет Лаура. Я лишь требую, чтобы в мое отсутствие ты ни при каких обстоятельствах не заходила в мой кабинет. Здесь очень много хрупких предметов, которых трудно достать в Аркаиме, и которыми я очень дорожу. А учитывая твое странное поведение, не удивлюсь, если ты испугаешься вон той гигантской бабочки, – губернатор показал рукой на цветы у окна, – побежишь из комнаты и опрокинешь астролябию или разобьешь телескоп.

– Да любой бы на моем месте заорал от страха при виде гигантского жука! – насупилась Катя.

– Просто веди себя спокойнее, – доверительно посоветовал Машковичус. – Дело в том, в городе призраков тебя ожидает еще немало сюрпризов. Люди-жуки и деревья-дома – лишь немногие чудеса нашего мира. Не стоит так бурно реагировать на все вокруг. Будь храброй и сильной. В конце концов ты пришла в Аркаим добровольно, значит морально должна была подготовить себя к нечто подобному, верно?

«На самом деле, я пришла сюда не сама. Меня привел сюда чудик, который забрал ночью из больницы, а потом целый день таскал по спиритическим клубам в поисках медиума, способного отправить нас в параллельный мир, где я должна найти потерянные воспоминания, – мысленно ответила Катя, – хотя я понятия не имею, как этого сделать, и до сих пор сомневаюсь в успехе затеянной кампании. Так что морально я не была готова. Извините».

– Верно, – выдохнула девочка, водя пальцем по выбитому золотистыми нитями узору на сидении дивана. Если ей нет дела до чужих проблем, то с чего она решила, что Машковичусу интересны её жалобы? У него есть свои дела и обязанности. Зачем ему слушать проблемы своей прислуги? Нет, он, конечно, из вежливости выслушает, но пропустит мимо ушей и вряд ли станет жалеть. Хотя сейчас как никогда школьница мечтала, чтобы кто-нибудь большой, взрослый и сильный распутал клубок странностей и загадок и вернул её домой к родителям.

В этот момент двери кабинета распахнулись, и в комнату вошла Лаура с подносом в руках. Перед Катей на столике появилась чашка чая, сахарница, миска с вареньем и несколько баранок.

В животе у Кати громко заурчало.

Машковичус заметил, как школьница голодными глазами смотрит на еду.

– Laura, ob wir die Ware zu verkaufen11? – обратился он к служанке.

– Ja, ein paar gestrickte Strümpfe und Gestickte Tischdecke12, – отозвалась девушка.

– In diesem Fall nimm alles was es gibt und geh auf den Markt. Kaufen Sie Lebensmittel und Kleidung für Mädchen13.

Лаура кивнула и поспешно вышла из комнаты.

–Приношу извинения за свою непредусмотрительность, – Роман Олегович положил руку на грудь и чуть наклонился вперед. – У меня нечасто бывают живые люди, так что я не храню дома пищу. Так, конфеты, печенье, мед, варенье – угостить редкого посетителя. Но Лаура сходит на рынок и все купит.

– Правда?

–Да, я же говорил.

–Вы говорили на незнакомом мне языке, – кротко ответила Катя.

Тут Роман Олегович столкнулся с проблемой. Владея несколькими языками, он свободно говорил с обеими девушками, даже не подозревая, что, когда Катя и Лаура останутся наедине, они не поймут друг друга.

Но искать новую помощницу губернатору не хотелось: Катя вполне его устраивала. Нужно было что-то срочно придумать.

– Ты можешь заключить со мной сделку, и я дам тебе способность говорить на языках, которые знаю сам.

– И сколько языков вы знаете?

– Двенадцать. Не считая наречий и диалектов.

–Здорово! – восхитилась школьница.

Машковичус взял её руку.

– Подожди, у тебя почти нет воспоминаний? – охнул Роман Олегович. – Быть такого не может!

– Может, – Катя показала ладонь с круглой родинкой, – один дух спас мне жизнь и забрал все мои воспоминания. Поэтому мне нечего предложить вам взамен.

«Что я несу?! – с досадой подумала Катя. – Он же сейчас меня отпустит. А мне так нужно здесь остаться! Или не нужно? Может, лучше, если Машковичус меня отпустит? Вдруг я не найду гусара и только зря потеряю время? А что если родители меня уже ищут? Да, наверняка ищут. В больнице, наверное, уже написали заявление в прокуратуру. Они обещали. И сейчас все меня разыскивают, а я сижу внутри пустого дерева и нанимаюсь в служанки губернатору – призраку! Блестяще, Екатерина! Хотели как можно быстрее вспомнить свое прошлое, найти родителей и вернуться домой, но вместо того, что бы лечить амнезию и ждать, пока милиция во всем разберется, вы уперлись в параллельный мир выбивать из духа его кровно заработанные воспоминания за ваше спасение! Вы мастер усложнять себе жизнь!»

«Забрать все воспоминания заказчика, – размышлял Машковичус, – вот ненасытная утроба! Нужно не забыть сообщить Сычу».

Машковичус щелкнул пальцами.

– Ой! – Кате показалось, что кто-то покопался в её мозгах и тем самым разрешил её дилемму.

– А воспоминания? Я все ещё помню, что было вчера.

– Не все. Я забрал всего одну минуту, – махнул рукой Машковичус.

–Спасибо, огромное спасибо, Роман Олегович! – Катя посмотрела на усталое лицо губернатора и поклонилась. Она не знала, как еще его отблагодарить за проявленную щедрость. Хотела, было, броситься на шею и горячо обнять. Но Машковичус – губернатор, её работодатель. Он привык к соблюдению правил приличия. Не то чтобы её сейчас уж сильно беспокоила её репутация (беспокоила, но не сильно, потому что девочка сомневалась, правильно ли она поступила, согласившись на работу) и то, что фамильярность могла опустить её в глазах Романа Олеговича. Просто Катя чувствовала, что подобное поведение в данной обстановке было противоестественным и неправильным. Неразумным. Все равно, что подойти дождливым днем к луже на дороге и ждать, пока по ней не проедет машина и не окатит тебя водой с ног до головы.

К тому же, она видела, как тяжело Машковичусу далась услуга. Полупрозрачное лицо губернатора стало еще прозрачнее. Катя боялась, что её выходка могла забрать у Романа Олеговича последние силы.

–Могу ли я пойти на Торговую площадь вместе с Лаурой?

–Конечно, можешь, – ответил Машковичус, – ступай.

Катя взяла с блюдца одну баранку, и, грызя на ходу, побежала в коридор.

Роман Олегович закрыл дверь кабинета, снял мундир и в одной рубашке развалился в кресле.

«Гроций… Надо бы заглянуть к Гроцию…» – подумал он, устало прикрывая глаза.

За окном говорили люди, шумел океан, хлопали крыльями птицы и хрустели подмёрзшие от снега ветви дерева-дома. Машковичус вслушивался в симфонию города призраков. Постепенно тяжелые думы отходили на дальний план, уступая место исцеляющему спокойствию и тихой гармонии.

Роман Олегович почувствовал, как тяжелеют веки и разум замирает в сладкой дремоте.

«Я сплю? – удивился Машковичус. – Но духи не спят. Тем более духи-губернаторы. У меня еще столько дел. Я даже письмо не прочитал».

Письмо.

Слово раскатом грома раздалось в голове. Приятное покалывание расслабляющегося тела вмиг исчезло. Сна как не бывало. Ноги и руки – все вновь откликалось на малейшее движение мысли.

Тяжелые мысли немедленно вернулись в голову. Машковичус нервно распечатал конверт и пробежался глазами по кривым строчкам письма.

Наитие его не подвело. Опасения оправдались.

Губернатор выбежал из кабинета, на ходу надевая мундир. Не дожидаясь, пока Донатас подаст лифт, спустился по лестнице и, быстро шагая по посыпанной гравием дорожке, направился в сторону пристани.