Читать книгу Крылья за спиной - Группа авторов - Страница 5

Задолго до того, как грозная воительница крылатая Земолай впервые рассекла небо, жила-была простая школьница Милар Земолай, которую близкие звали Зеней.

Зеня была не по годам развитым ребенком (на меньшее ее родители не согласились бы). Она также питала склонность к проказам и вскоре после того, как ей исполнилось восемь, спрыгнула с моста Арио – Завет, прицепив на спину какие-то деревяшки и кусок бумаги.

Это был величайший момент в ее юной жизни.

В ночь перед той историей с мостом Зеня со своим младшим братом Никлаусом сидели на ковре в кабинете матери. Темноволосые и круглолицые погодки были неразлучны. Их родители вечно корпели над своими исследованиями, но если дети вели себя очень тихо и очень хорошо и до отхода ко сну еще оставалось время, им что-нибудь рассказывали.

Никлаус продирался сквозь потрепанную книгу по истории, а Зеня тем временем делала вид, будто занимается математикой. Между ними подрагивала тонкая нить напряжения, усиленная поглядыванием исподтишка на часы, так зловеще тикавшие на противоположной стене. Оба жаждали родительского внимания, и оба знали, как легко просьба уделить им больше времени может обернуться суровой нотацией о необходимости учиться развлекать себя самостоятельно.

Когда матушка откашлялась, они дружно захлопнули книги и повернулись к ней, и их нетерпение рассмешило Натилю.

– Простите, дети, вечер снова затянулся? – спросила она. – Идите-ка сюда, и я расскажу вам, над чем работаю.

Зеня первой шмыгнула за огромный стол, вглядываясь в знакомый вихрь материнского почерка на трех аккуратных стопках кремовой бумаги.

– Новая книга? – спросила она.

Натиля улыбнулась:

– Дополнение к тому Лемена. Я дошла до последнего боя святой Радежды.

– Гигантская птица! – воскликнул Никлаус, просунув голову сестре под руку.

– Да, – сухо сказала Натиля. – Гигантская птица.

Она встала, всколыхнув запах чернил и забытого чая, и указала на фреску, украшавшую стену над ее столом. Это была схематичная карта Радежды: вдали – обозначенные густыми мазками охры Келиорские горы, а на переднем плане – надежно укрытый их сенью город, пестреющий всеми цветами, какие рождала земля.

Натиля взяла лист бумаги и зачитала:

– «Пятеро божеств почивали долгие годы, каждое на своих небесах, но однажды они пробудились и в бодрствовании своем даровали человечеству замечательные технологии. Каждый из них нашептывал секреты своим избранным, ибо ведомо им, что величайшим признаком человечности является наша постоянная борьба за совершенство…»

Зеня погладила кончиками пальцев крошечную фигурку на вершине самой высокой из изображенных на фреске гор – красно-серебряную полоску с протянутыми к небу руками.

– «Наши предки понимали величие этих благословений, – читала Натиля. – Они стремились сохранить их в тайне от воинственных народов по ту сторону гор, но знание существует для распространения, и оно распространялось. Жители Равастана жестоко завидовали юному поселению и обрушились на него. Именно святая Радежда собрала всех вместе – воинов и пахарей, техников и книжников, работников, – чтобы защитить этот грандиозный эксперимент: город, выстроенный, чтобы достичь небес.

Над алым пятнышком будущей святой парило крылатое чудище в коричнево-серых тонах: огромный рух – последний из племени горных птиц и величайшая надежда врагов на прорыв обороны города. Он схватил святую Радежду во время ее страстного выступления перед войском прямо перед битвой у Трех Врат. Уже в воздухе она одолела тварь, но затем упала и разбилась насмерть.

Война была выиграна, святая погибла, и Радежда официально стала городом-государством.

– Защищать этот город – наш долг, – читала Натиля. – Наша общая задача – оберегать доверенные нам знания, совершенствоваться и физически, и интеллектуально в стремлении к нашим идеалам».

Никлаус, как всегда, зачарованно разглядывал группку книжников с охапками свитков, стоящую рядом с частично отстроенной башней Желан. Но Зеню мантии не привлекали. Она уставилась на верхнюю часть фрески, которую столько раз рассматривала длинными одинокими вечерами, пока требовалось сидеть молча и не мешать маме работать. Скупые штрихи сверкающей меди – крылатых, яростно и неудержимо летящих через границу.

Вот так и зародилась у Зени та безумная идея.

На следующий день она завербовала Никлауса под предлогом совместной экспедиции по изучению дерновых крыш округа Завет – мол, по ботанике задали.

– Не нравятся мне эти цифры, – сказал маленький Никлаус, щурясь на диаграммы, обведенные сестрой в учебнике по математике.

– Все дело в пропорциях! – настаивала Зеня. – Мы увеличим масштаб.

– Это же воздушный змей, – с сомнением протянул брат.

– Как ты думаешь, зачем я делаю два?

С этим гениальным заявлением спорить было невозможно, и весь следующий час они измеряли и пилили кучу деревянных прутьев, которые Зеня втихаря умыкнула из отцовского садового сарая. Изведя уйму шпагата, клея и вощеной бумаги, Зеня обрела свои первые крылья.

Озабоченность вернулась к Никлаусу, когда пришло время привязывать результат их усилий к сестриным рукам.

– Лучше попробуй залезть повыше, а то ветер не поймаешь, – предложил он свое решение.

Они прокрались на мост Арио – Завет после обеденного перерыва, когда все окрестные взрослые были надежно заперты на своих фабриках или в конторах. Зеня неуклюже взобралась на перила, недостаточно продуманная инженерная конструкция изрядно мешала, а Никлаус тем временем встал наготове с карманными часами, дабы засечь время плавного спуска, на который они уверенно рассчитывали.

Зеня прыгнула.

В лицо ей ударил воздух, мир на краткое мгновение замер, и она сделалась невесомой, неудержимой. Булыжники ждали далеко внизу, а взором завладели облака.

Разумеется, она упала. Сломала ногу, и счастье, что больше ничего.

Последовала суматоха, подогреваемая ее собственной болью и паникой младшего брата. Зеня сорвала поломанные крылья и велела Никлаусу засунуть их в помойку под мостом, а потом заставила его, прежде чем он побежит за помощью, дать клятву хранить тайну – каковую он с радостью дал, дабы отпереться от своей роли в этой дурной затее…

Но это случилось потом. За миг до крушения она обрела небо, и ее судьба была решена.

Однажды Зеня полетит.