Читать книгу Одна из двух - Группа авторов - Страница 5

При жизни Игорь всегда говорил правильные слова. Никто и никогда не слышал в его публичном выступлении даже намёка на цинизм, агрессию или издёвку. Боже упаси! Всем своим видом он олицетворял правильную аристократию, столь нужную Екатерине Третьей. Дворянин высшей пробы!

Голицын любил выступать на радио и на телевидении, проводить благотворительные вечера. Любимец прессы. Его фирменная улыбка не сходила с газет и журналов, украшала телевидение. Быть может, его и не любили, но уважали. Порой Голицын лично отправлялся в города и посёлки, пострадавшие от стихии.

– Семья – это залог успеха, – говорил Игорь. – Я горжусь своими роднулечками. Для меня мои доченьки – единственное богатство. Неужто я заберу в могилу золотые слитки или векселя? Неужто швейцарские часы подадут мне в старости стакан воды?

Дочери графа действительно были очаровательны. Фёдор решил начать поиск истины с Софи. В конце концов, она первой сделала признание. Брюнетка. Средний рост, стройная, узкие бёдра. Аккуратная грудь. Железобетонная уверенность. На лице – ни усталости, ни страха, ни сомнения. «Это эйфория, – подумал Иванов. – Вполне может говорить о причастности».

– Доброй ночи, сударыня, – произнёс он с лёгким поклоном. – Я представляю императорскую полицию. Разрешите представитясь: Фёдор Михайлович Иванов, Её Величества следователь по важнейшим делам и поручениям. И я буду вынужден задать несколько вопросов.

– Меня зовут Софа Игоревна Голицына, – ответила очаровательная брюнетка с лёгкой улыбкой. – И я должна сделать признание. Это я убила папеньку.

– Вам положена консультация у адвоката, – остановил её Иванов. – Таковы законы. И права подозреваемого тоже надлежит разъяснить.

– Не утруждайтесь, права мне хорошо известны, – вздохнула девушка. – Учусь на юридическом факультете. Это папенька настоял. Поначалу мне не понравилось, но постепенно захватило. Юриспруденция – это царица наук. Рай для плутов и мошенников.

– В самом деле? – удивился Фёдор. – И какой курс?

– Третий, – ответила Софа. – Мой адвокат уже в пути. Я сама вызвала. Рыжая змея бы никогда этого не сделала для меня.

– Рыжая змея? – уточнил следователь. – Я так полагаю, речь идёт о Татьяне Голицыной?

– Да, – кивнула девушка. – Она, позвольте быть откровенной, будто мачеха из сказок. Верите ли, эта змеюка пыталась запретить мне сделать татуировку на бедре!

– С трудом верю, – согласился Фёдор, но непроизвольно скользнул по ногам девушки в поисках татуировки. Её не наблюдалось. Проследив его взгляд, девушка улыбнулась. – Давайте всё же вернёмся к убийству. До приезда адвоката вы вправе сами описать свои действия. В виде заявления. Но я повторю, что сие может быть задействовано против вас.

– Уже, – ответила девушка. – Я уже всё написала. В мелочах, господин следователь. Как, простите, ваша фамилия? Я прослушала.

– Фёдор Михайлович Иванов.

И вновь её улыбка абсолютно не подходила обстановке. До чего хороша! Если бы такую красавицу сосватали ему, он бы едва ли устоял… И дело даже не в деньгах, не в знатном происхождении, а в энергетиек. А как несёт себя, как несёт! Фёдор осмотрел комнату в поисках бумаги и пишущих принадлежностей. Ничего. Где же она написала своё признание? Девушка будто прочитала мысли.

– Вот, – показала она на некое подобие телевизора на столе. – Сие – американский «Эппл Макинтош». Стоит, как хороший автомобиль. Мне папенька подарил. Всё на нём. Взгляните.

Фёдор подошёл к столу и взглянул на экран. Зелёные буквы складывались в слова. Впервые он воочию видел такое чудо техники. Пробежался по строчкам. Итак, Игорь стоял в Срамной комнате (так было написано в оригинале), ожидая «рыжую змею». Софа зашла, чтобы в очередной раз убедить папеньку развестись. Тот стал кричать на неё, злиться и замахнулся. Дальше – удар, брызги крови.

– Достойно, – похвалил Фёдор. – Вы бы могли сделать карьеру судебным секретарём. А потом, глядишь, выбились бы в императорские судьи… Увы, не судьба.

– Пустяки, – снова улыбнулась Софа. – Моя сестрёнка не даст мне сгинуть. У вас есть сестры?

– Есть брат, – ответил Иванов. – Но мы не так дружны. Скажите, как же мы это признание получим на бумаге?

– Наблюдайте, – задорно ответила девушка. – Проще моей татуировки. Вы ведь хотите её увидеть?

Перед телевизором стояло некое подобие печатной машинки. Девушка так проворно нажала на кнопки, что Иванов даже опешил. Раздался скрежет, скрип, а потом – неприятный визгливый звук. Он повторялся снова и снова. Из прорези на столе появилась бумага. Медленно, но уверенно белый лист покрывался словами. Сколько стоит сие чудо техники? Должно быть, целое состояние. И всё – ради одной любознательной студентки.

– Чудеса, – произнёс Фёдор, игнорируя вопрос с татуировкой. – У нас в отделе лишь машинки. У меня есть одна, невероятно современная. Но она и в подмётки не годится этому чуду.

– Папенька обожал технику, – ответила Софа. – Чтобы обучить меня компьютеру, сюда приезжал американец. Мы с ним славно время провели.

Девушка задорно подмигнула следователю. Но вдруг в её глазах появились слёзы. Очаровательные плечики начали дёргаться, а губы растянулись в беззвучных рыданиях. Впрочем, девушка быстро взяла себя в руки. Она сделала несколько глубоких вдохов, выпрямилось. Лицо вновь приняло беззаботное выражение. Она посмотрела на Иванова с совершенно не детским интересом.

– Скажите, а сколько платят следователю? – спросила она. – Вы никогда не думали сменить профессию?

– Деньги для меня мало значат, – сказал Фёдор с внезапной откровенностью. – Родители оставили их мне с избытком. Я…

Внезапно дверь распахнулась. Нет, распахнулась – это неподходящее слово для процесса и результата. Дверь будто снесли с петель. Она пала под натиском посетителя, как Москва – под Наполеоном в 1812-м году. В уютные покои Софы будто влетел ураган. Вид у стихии, впрочем, был вполне человеческий.

– Что здесь творится? – заорал мужчина. – Что здесь творится, я вас спрашиваю?

– Спокойно, Гавриил, – девушка сделала небрежный жест рукой. – Я уже всё рассказала. Уже во всём призналась.

– Нет, я так просто не успокоюсь! – кричал мужчина. – Я этого полицейского… Пристрелю!

Фёдор осмотрел визитёра с головы до ног, будто лошадь на базаре. Разве что, состояние зубов не проверил. Дорогой костюм, но сапоги не чищены. Вероятно, слугу не держит. Хорошие дорогие часы. Впрочем, было в нём нечто странное… Мозоли на пальцах. Точно. Визитёр от спокойного вида следователя несколько стушевался. Он ожидал возмущения, конфликта, а не этого почти медицинского смотра.

– С кем имею честь? – строго спросил Иванов. – И как вы смеете угрожать Её Величества старшему следователю, сударь? Извольте объясниться, покуда я не расчехлил своё служебное оружие.

– Гавриил Грязнов, – произнёс мужчина уже другим тоном – совершенно спокойным. – Я пришёл защищать сие заблудшее дитя. А угрозы… Угрозы есть часть адвокатской профессии.

– Ах, вы просто воздух сотрясали? Тогда займитесь, наконец, делом. Помогите этому дитя собрать саквояж, – предложил Фёдор. – Ибо нам придётся переместить сударыню Голицыну в другие покои, менее комфортабельные. Пусть даже мне это не принесёт ни малейшего удовольствия.

Покидая помещение, Иванов успел обратить внимание, что лицо Софы вновь вытянулось. Должно быть, в присутствии своего знакомого она будет рыдать. Убиваться. Да уж, каждый преступник сам себе выносит приговор… Сугубо для успокоения совести Фёдор решил навестить вторую дочь графа. Она тоже находилась в собственной спальне – в другом конце кориодра.

Правда, стола с компьютером там не было, зато имелась зона для фотосъёмки. Иванов с интересом разглядывал многочисленные лампочки, пёрышки, диадемы… Определённо, это дитя любило снимать себя на камеру.

– Меня зовут Стефи, – произнесла брюнетка. Чуть крупнее, чуть шире, но тоже весьма милая и аккуратная девушка. – Я не в силах больше держать этот секрет в себе. Убийца перед вами, господин следователь.

Она не улыбалась и не пыталась храбриться. На стуле сидел адвокат и, слушая свою подзащитную, он кивал. Полная противоположность Гавриила Грязнова. Он занял самый краешек стула, словно боялся взять на себя чересчур много пространства. Некоторое время адвокат молчал, но потом, посмотрев на Фёдора, протянул руку:

– Рад знакомству, – произнёс мужчина. – Меня зовут Бажен Сердов. Мы написали чистосердечное и явку. А это, как вы знаете, влечёт сокращение максимального срока вдвое. Вдвое!

– Это при отсутствии отягчающих обстоятельств, – поправил Иванов. – Если не возражаете, мы проведём небольшой опрос прямо сейчас. Мне надлежит уточнить детали.

И – странное дело – они совпадали. Сёстры рассказывали одну и ту же историю. Одними и теми же словами. Требование развода – агрессия Игоря Голицына – удар ножом. Совпадала локализация. Конечно, Фёдор не был судебным хирургом, но опыт позволял ему предположить: показания точны. Но кто же? Кто же из двух – убийца? Фёдор не успел погрузиться в мысли слишком глубоко. В дверь постучали.

– Господа, – торжественно объявил Прохор. – Вынужден попросить Её Величества старшего следователя Фёдора Иванова проследовать за мной.

– Вынужден отказаться, – парировал Фёдор. – У нас тут опрос, как видите.

– Увы, – продолжал Прохор. – В холле вас ожидают.

– Кто же? – усмехнулся следователь. – Пусть ожидают. Освобожусь – приду.

– Господин Иванов, – сказал начальник охраны. – К сожалению, промедление невозможно. И вы сами узнаете причину, ежели перестанете со мною спорить. Возможно даже сможете сохранить свою должность и звание.

– Прошу прощения, – произнёс Иванов, обращаясь к Бажену и Стефании.

Заинтригованный, Фёдор проследовал за Прохором. И удивлению его действительно не было предела.